Неправильная женщина

Поэтому я уговорила маму выехать на второй неделе июня. Будет достаточно тепло, дом просохнет, не придется спать на влажных простынях. Мои доводы были, хоть и с трудом, но приняты.

Уффф… Я уехала от родителей совершенно вымотанная. С трудом машину вела.

Возвратившись домой, позвонила Жене, справилась о его здоровье, дала парочку медицинских советов, и сочла свою миссию на сегодня выполненной. Забралась в ванну, вымылась, привела себя в порядок на следующую неделю. Вылезла из ванны и решила устроиться с комфортом. Со вчерашнего дня еще похолодало, так что я принесла себе термос с горячим чаем, забралась под теплый плед, взяла очередной роман и приготовилась отдохнуть в свое удовольствие.

К Сережке пришел приятель, и они засели играть во что-то невообразимое по домашней сети. Пока играют, ко мне приставать не будут.

Катерины не было.

Когда она вернулась, я спала. Свет горел, книжка валялась рядом с диваном, а я дрыхла без задних ног. Она меня разбудила, но не для того, чтобы я постелила себе и легла как следует, а чтобы поговорить. Спросонок я податливее, и дети это знают.

— Мамусь, ты в четверг сможешь пойти в посольство?

— Не знаю…

— А когда будешь знать?

— В понедельник вечером. А что я должна делать в посольстве?

— А виза для поездки тебе не нужна?

— А бумаги все готовы? — ответила я вопросом на вопрос.

— Все… Не забудь свой старый паспорт, как доказательство того, что ты ездила в страны Шенгена много раз. А то в новом у тебя только Тунис.

— Ладно. Поищи мой старый паспорт в нижнем ящике секретера. По-моему, он лежит в синей коробке. Но это не все. Надо для еще твоего Эрика сделать приглашение.

— Это в среду после обеда. Я займу очередь и позвоню тебе.

— И в посольстве тебе придется сделать то же самое.

— В посольстве с утра, туда вместе съездим.

— Ты уже все продумала, как я погляжу. А когда этот твой Эрик приедет и на сколько?

— Я уже сказала, приедет в июле. Дней на десять, максимум на две недели.

— Знаешь что, сообщи ему, что мне было бы удобно, чтобы его визит закончился до 25 июля. А поедем мы к нему в гости не раньше августа. И тоже дней на десять. Пусть планирует вместе с папой. Кстати, почему только с папой? Мама там есть?

— Есть, но не там. Они давным-давно развелись, и она живет где-то на Юге Франции.

— На Лазурном берегу?

— Нет, где-то около Тулузы.

— А в Тулузе море есть?

— Нету.

— Жалко. Вот туда бы я с бóльшим удовольствием поехала.

— Куда?

— На море, вот куда. И чтоб не надо было в голове держать всяких там неизвестных мне графов. В конце концов, у меня отпуск бывает нечасто.

— Ну, мамулечка, не вредничай. Ты отлично отдохнешь. А на море можно будет съездить. Эрик писал что-то насчет Нормандии. Тебе там должно понравиться, в августе там нет такой жары, как в Ницце.

— Львица ты моя светская! В Нормандию собралась. Готовилась бы лучше к сессии.

— Я готовлюсь, — обиделась Катя, — у меня во вторник консультация, в пятницу экзамен. А сидеть в очереди в ОВИРе и в консульстве я могу и с учебником, тем более, что этот экзамен мне скорее всего засчитают «автоматом».

Да, напрасно я на нее гавкнула. Девчонка отлично учится, и сессия для нее уже давно не проблема. Так что я просто ее заткнула, перевела на другую тему. Почему-то не хотелось думать о поездке, не хотелось ее обсуждать. Наверное, это работает защитный механизм: поехать хочется, и страшно сглазить. Чем меньше обсуждать, тем больше шансов, что все состоится.

— Ладно, я все поняла. Пора спать ложиться. Хочешь чаю перед сном?

— Молочка.

— Ну, ты молочка, а я чайку… А Сережка что будет? Ты спроси.

Катерина засмеялась.

— Он ничего не будет. Спит без задних ног.

Все я пропустила. Пока спала, сын наигрался на компьютере, проводил приятеля, поужинал, и спать залег. А я ничего не слышала. Все-таки есть преимущество в том, что дети уже взрослые и самостоятельные.

Катьке вообще пора жить отдельно, строить свою судьбу без оглядки на маменьку. Да и Сергей уже совершеннолетний. Еще пара-тройка годиков, и ему понадобится отдельное жилье для самостоятельной жизни. Сейчас сдаст последнюю сессию в своем колледже, и, если не произойдет ничего непредвиденного, — будет зачислен сразу на второй курс института. Учится-то он неплохо. А тут и личная жизнь появится. Ясовсем не хочу ее портить.

Значит, еще пару лет, и останусь я одна. А одна я жить не умею. То есть не люблю. Сама для себя не встану с дивана, чайника не вскипячу. Ну, вскипячу, конечно, но не более.

Правильно Танька делает. Меняет в своей жизни все. Сейчас у нее начнется совсем новая эпоха, от этого можно опять помолодеть. А потом будет с кем на старости лет телевизор смотреть. Что это я прицепилась к этому телевизору? Ладно, пусть будет кому на завтрак омлет готовить.

Пока я грустила, Катюшка заварила мне чай и позвала на кухню. Мы долго сидели друг против друга, прихлебывая, одна молоко, другая чай с лимоном. Почти не говорили, но разве родным людям нужны слова, чтобы понимать друг друга?

* * *

Наутро я отправилась на работу в каком-то странном настроении. Мне было тревожно, и одновременно я знала, что все будет хорошо. Прибавить сюда общее возбуждение, и мое состояние описано довольно точно.

Не успела я просмотреть почту, как позвонил Владлен Михайлович. Оказывается, я за выходные так далеко ушла в своих мыслях, что не сразу сообразила, кто он такой. Пришлось срочно возвращаться на грешную землю и включаться по ходу дела.

Владлен мне сообщил, что не только контракт подписан, но он только что перевел нам аванс, и зачитал номер платежки. Я поблагодарила, и пообещала в среду прислать к ним Валеру.

Дело предстояло тонкое, для такого Вова не годится. Он патологически честный и порядочный, у него все на лице крупными буквами написано. Если увидит, что главбух мухлюет, то не сдержится и покажет ему свое отношение. Вспугнет, а потом будет оправдываться: я же ничего не сказал…

У Валеры на лице всегда доброжелательная улыбка. Догадаться, о чем он думает, не дано никому. Поэтому в офисе у клиентов сидит обычно Валера, а Володя работает над тем, что Валера в клюве принесет: базы данных, сводные таблицы, циферки всякие. И вытаскивает из них такое… Клиент, который обычно старается дать минимум информации, потом диву дается, откуда мы все знаем.

Можно было бы послать Валеру завтра. Шеф так бы и сделал. Но я решила подождать: пусть денежки на счет упадут.

А вот сама я начну работать сегодня же. Поезжу по торговым точкам, посмотрю, поговорю с персоналом. Заодно конкурентов объеду, список я уже подготовила. В среду встречусь с Корн, представлю ей план работы, а заодно поражу знанием ее дел и конкурентной среды. Пусть чувствует, что не зря деньги платит.

Просмотрела я почту, ответила на письма, выпила кофе с ребятами, и отправилась в подмосковную Жуковку. Там располагался самый большой магазин «Флоры». По дороге заехала, переоделась: строгий офисный костюм как-то не монтировался с ландшафтным дизайном. Джинсы с ковбойскими сапогами смотрелись более к месту. Так можно даже поверить, что я выбираю растения для своей дачи. Джинсы, рубашка, шейный платок, и особенно ковбойские сапоги — тот наряд, который я люблю больше всего.

По дороге в Жуковку я успела повстречать столько умопомрачительных автомобилей, что как-то начала стесняться своей старушки. А когда припарковалась у «Флоры», то одного взгляда на стоянку хватило, чтобы осознать: мне тут делать нечего. Но я храбро вошла в торговый зал.

Я бываю в таких магазинах, и даже люблю в них бывать. Запах земли и цветов меня опьяняет. Названия растений звучат как заклинания: Дицентра Спектабилис, Хионодокса, Аквилегия, В таком заведении я могу проторчать пару часов, обсуждая с продавцом, какие многолетники будут хорошо расти на моем участке, потом купить десяток луковичек и пару резиновых перчаток, и получить от этого необыкновенное удовольствие.

Здесь в красиво оформленном зале вяло прогуливались три покупателя, вернее, покупательницы. Продавщиц было гораздо больше, но они в основном кучковались у кассы и с клиентами не работали. Меня тоже не заметили. Я обошла зал, обращая внимание на цены. Ого! Неслабо! По сравнению с нашей Белой Дачей все в пять-семь раз дороже. В глубине была открытая настежь дверь, за ней виднелся двор, уставленный как растениями, так и садовой скульптурой. Я прошла туда.

Так я и знала. Скульптура была по большей части на редкость кичевая: ангелочки, вазоны с плодоовощной продукцией, древнегреческие барышни с кувшинами, и прочая дребедень. Причем мраморные работы выглядели не лучше алебастровых и гипсовых. Они стояли кучно, и это почему-то наводило на мысль о кладбище. Выставка кустарников и деревьев выглядела привлекательнее. Еще бы, творения природы не бывают бездарными, они мне всегда казались более талантливыми, чем произведение рук человеческих.

Я вернулась в зал, и еще раз обошла все стеллажи, теперь уже обращая внимание на ассортимент. Хорошо, что я опытный садовод. Я пришла к выводу, что большинство многолетников — это так называемые экзоты, совершенно не приспособленные к нашим условиям. Тут расчет такой: растение высаживают, оно живет сезон и погибает, а хозяин покупает новое такое же. Я это воспринимаю как недобросовестность продавца. А здешним жителям наплевать, им главное — чтобы было дорого и престижно. Представляете себе престижные кусты?

Ладно, все тут более-менее понятно. Подробности узнаю из прайс-листов и отчетов о продажах. Надо глянуть, как в других местах. Я двинулась к выходу.

Вот только тут ко мне подошла долговязая продавщица. Смерив меня взглядом, она спросила, подобрала ли я что-нибудь для себя. Причем в ее тоне звучало: ну, для таких, как ты, в нашем крутом магазине нет ничего. Я ответила, что смотрела, нет ли чего-нибудь новенького, но не нашла ничего интересного. Она уже собралась мне что-то сказать, судя по выражению лица, не слишком любезное, но вдруг оставила меня и вытаращилась на машину, подъехавшую к магазину. Точнее, не на машину, а на три машины: «Бентли» и два Хаммера. Кто-то очень важный подъехал, и я перестала для нее существовать.

Из одной машины не вышел никто, из двух других появились трое мужчин. Один явно хозяин, два других — телохранители. Стоп, хозяина я явно знаю в лицо, но не могу сообразить, кто это.

Все трое вошли в магазин, но далеко проходить не стали. Хозяин махнул рукой, и из подсобки выбежала еще одна продавщица. Или это уже менеджер? На ней не было униформы, красивый костюм выдавал местное начальство. За ней шел хмурый мужик и нес букет такого размера, что я с трудом представила себе подходящую для него вазу. Один их охранников осмотрел цветы и показал мужику на машины — мол, неси туда. А хозяин ласково улыбнулся тетеньке и сказал хорошо поставленным голосом:

— Спасибо, Галина Ивановна. То, что надо.

И тут я его узнала. Виктор Егоров. Как его там, Виктор Андреевич? Он самый. Легок на помине.

Только меня им запугали, он тут как тут. Зачем? Понятно, ко мне это не имеет никакого отношения, он обо мне и не слышал никогда. Заехал за цветами. А с другой стороны, это знак. Только чего? Ой, Коноплянникова, ты становишься суеверной.

Смотрится он неплохо. Моложе, чем на фотографиях или в телевизоре. Симпатичнее. Светлый костюм, нежно-голубая рубашка без галстука, ботинки из буйволовой кожи — все неброское и стильное. Когда он проходил мимо, до меня донесся легкий запах его туалетной воды. Очень даже приятный. Вкус у него есть.

Это мне сообщила моя сознательная половина. А бессознательная задрожала как овечий хвост. Не знаю почему, без всякой рациональной причины. От господина Егорова исходит угроза. Не мне конкретно, но всему, что встанет у него на пути. Я это кожей ощутила. Его появление живьем подействовало на меня сильнее всех уговоров Листвянского.

Пока я стояла в ступоре, Егоров и сопровождающие развернулись и вышли. Он скользнул по мне взглядом, даже не увидев. Здесь я значила не больше, чем горшок с цветком.

Как только они уехали, я не стала мешкать, села в машину и рванула в противоположную сторону, благо мне туда и надо было.

Я гнала свою девочку, пока не въехала в собственный двор. До конца рабочего дня было еще часа полтора, зря я сюда приехала. Надо взять себя в руки и посетить еще один магазин «Флоры де Люкс», или любой другой того же профиля. Но я не могла себя заставить. Дурацкая встреча полностью выбила меня из колеи. Я-то считала себя разумной особой, не подверженной панике, а тут была налицо именно паника, причем абсолютно нерезонная, не имевшая под собой рациональных предпосылок, если не считать предупреждения Григория Константиновича.

Но и он не привел никаких обоснований. Воровство коммерческого директора никак не может быть связано с отношениями Егорова и его бывшей пассии. Где имение, где наводнение…

Ладно, если я не в состоянии сейчас работать, значит, пойду домой, и завтра начну с новыми силами. Не встретится же мне этот господин Егоров и завтра?!

Дома я застала развеселую компанию студентов: и сын, и дочь навели приятелей. Мне все обрадовались, попробовали угостить сосисками. Я сначала отнекивалась, а потом и сосиску съела, и пива выпила. Поговорила с ними о том, о сем, отвлеклась и успокоилась. Оставила молодежь веселиться на кухне, а сама забралась под плед. Читать не хотелось, я включила телевизор. Шел какой-то боевик. Я попала на середину. Незнакомые мне люди бегали и стреляли, угадать при этом, кто прав, кто виноват, кто хороший, а кто плохой не представлялось возможным. Посмотрев минут десять, я поняла, что разобраться в сюжете мне не дано. Начала щелкать пультом. На других каналах тоже все было маловразумительное. На «Культуре» шел фильм про животных. Я уже обрадовалась, но он быстро закончился. Вообще-то стоило включить видик, посмотреть какую-нибудь старую комедию, но лень было вставать.

В результате я нашла на канале «Спорт» повтор какого-то матча между «Арсеналом» и «Барселоной», и смотрела его. Через некоторое время я заметила, что на полу перед телевизором скопилось человек пять, и тоже смотрят футбол. Моих детей среди них не было. Откуда взялись? Я и не слышала, как пришли. Вот в таком единении с молодежью провела я вечер. Хорошо, что футбол закончился, и они так же тихонько ушли. Потом еще какое-то время на кухне гремела посуда — народ пил чай.

Потом стали хлопать входные двери, а затем все стихло. Нашествие закончилось. Зато ко мне пришла моя дочь с претензиями. Зачем это я футбол включила. Их, видите ли, бросили мальчики. Ушли ко мне футбол смотреть.

А Сережка? Сережке нравится Маша, а этот матч он уже видел.

Я отмела все ее инсинуации. Сами виноваты. Если мальчики предпочитают вам футбол, при чем тут я?

Попикировались мы так с дочкой … Тут вернулся Сережка, который ходил провожать Машу, а заодно и всех остальных. Кооптировали Сережку, начали спорить, потом хохотать, и ржали, как дикие лошади, почти до полуночи.