лдолд (книга первая полностью)

С балкона, расположенного на самом пике гномьих гор, открывался великолепный вид! Весь горный хребет, искрясь снегами, сверкал в дневном свете. Агеро долнго не мог оторвать глаз от величественного зрелища. Ниндгар стоял, задумавшись и поглаживая чисто выбритый квадратный подбородок (сказки о том, что все гномы носят бороды — для темного простонародья, хотя большинство подгорных жителей бородаты, также как большинство наземных — бриты). Наконец, оторвавшись от созерцания, принц выдохнул:

— Как красиво! И как... мертво!

Старый маг усмехнулся:

— Я бы сказал, что мертвое красивым не бывает, но... как говорят у людей, на вкус и цвет товарища нет. Быть может, кому-то нравится и мертвечинка.

Агеро поморщился:

— Я не то имел в виду Я в том смысле, что здесь безжизненно.

Нинтгар пожал плечами:

— Как везде. Как и в долине и в море и в лесу...

— Вы хотите сказать, что эти скалы могут прокормить столько же живых, что и долина, и море? Недоверчиво вскинул брови молодой принц. — Нет, я понимаю — мхи, там, лишайники... но животные... Им то чем здесь питаться?!

Гном заржал так, что Агеро всерьёз испугался, как бы он не свалился с балкона. Отсмеявшись старый маг схватил его за руку и без объяснений потащил за собой. Загудила хитрая подъёмная машина, и через 15 минут оба вышли на дне ущелья.

-Смотрите сюда ваше высочество, смотрите внимательно, — говорил Нинтгар— ( и на его унизанных перстнями пальцах загорались огоньки заклинаний) — смотрите, что бы не повторять глупые вещи за дураками!

Принца кинуло в краску, но он смолчал. Всё равно, пока старый маг не выскажется, его лучше не перебивать. А посмотреть было на что, да и послушать тоже...

С тех пор Агеро интересовался обитателями гор, которых, вроде бы и не видно, но на самом деле горы просто кишат ими. Надо просто уметь смотреть и вызывать...

Вот и сейчас, расставив силовые ловушки, он стал приманивать скалогрызов, лентухов и всякую мелочь, что жила в трещинках между камней, на камнях и даже внутри их. Через час в старом шлеме, видимо, брошенном кем-то у самой тропы, уже булькала похлебка из аккуратно разделанного и нарезанного горного полоза и двух случайно подлетевших птичек явно голубиной породы. Кроме того, Агеро собрал и бросил в импровизированный кулиш семена растений лишайников, корни и прочую мелочь. Вот так — с миру по нитке, а король и не голый. И действительно, он был сыт, одет и вооружен, а это уже очень не мало. Забившись в расселину и выставив все известные ему обереги, настроив их на охрану, Агеро наконец заснул.

Глава 5

Беды слабых — лишь игры сильных.

Беды сильных — радость слабых.

Борн Орат — архимаг великой Перенны, глава Чаши Истины, пусть не самой сильной, но, хотелось бы верить, самой нужной из чаш ордена, сидел в кресле и ждал, задумчиво глядя на свои ноги в желтых туфлях с задранными кверху носками (кто придумал это уродство?!). Ждать было, честно говоря, унизительно. Если ты архимаг, то уж на собрание Перенны (совета сильнейших магов) сможешь прибыть вовремя. Для того, чтобы опоздать, нужно еще постараться или допустить столько ошибок в планировании дня и магии времени, сколько не допустит и Арвентус. Да что там! Самый захудалый маг первого уровня взашей выгонит такого Арвентуса, который позволит себе опоздать! А это может означать одно: магам Перенны брошен вызов! И кем? Ее главой — председателем. Что-то быстро глава боевой чаши, архимаг Астран, почувствовал власть, прошло не больше двух недель, как избавились от старого недоумка Орнеро и его паразитов, вечно вставлявших палки в колеса, а назревает уже новый самодержец.

Борн Орат скривился, поймав взгляд главы церковной чаши — молодого (выглядевшего не больше, чем на 25), атлетически сложенного красавца. Все в нем было тщательно подобрано и взвешено. Мужская красота — тонкая штука, судить о ней могут только женщины. В данном случае женщины не только судили, но и создавали эту красоту. Над внешностью Рентлера работало не одно поколение волшебниц, что, конечно же, не спасло их от погребального костра! Ведь для поддержания столь юного образа необходимо огромное количество энергии, а самый простой способ ее добыть — ... Да! Отнять у другого всегда проще, чем собрать самому. А у главы церковной чаши всегда под рукой отступники, еретики, шаманы и ведьмы, пользующиеся запретной магией и не пользующиеся ею. Какая разница, виноват ты или нет, если твоя жизнь и сила нужна архимагу церковной чаши! У "служителя богини" морщинка, видите ли, появилась.

Студиозы академии и многие арвентусы рассказывали об облавах и отборах, в которых архимаг Рентлер выбирал "материал" для академии — якобы сильнейших. Знакомство с этими "сильнейшими" вызывало крупные сомнения в методах отбора. Судьба не прошедших тест главы церковной чаши была незавидной. Они, за небольшим исключением, отдавали свои жизни на жертвенниках богини для омоложения этого ублюдка!

Ишь, ухмыляется!

Улыбка на прекрасном благородном и честном лице была светлой, и весь облик Рентлера был какой-то... ясный, что ли. Вот только глаза... Глаза — омуты наших лет! Все триста с хвостиком отчетливо просматриваются в этих глазах — глазах старца, фанатика, мага! Они чужие, абсолютно чужие на этом молодом, красивом лице!

Размышления Борн Ората прервал тихий высокий звон. В зале появился председатель Перенны — маг высшего круга, глава боевой чаши Ден Ронт Остран. Быстро, ни на кого не глядя, прошел к столу, остановился, не доходя до своего места, обвел взглядом собрание. Во взгляде была почти мольба:

— Ну, вякните что-нибудь насчет опоздания и порядка. Кто-нибудь вякните! Просто откройте рот... Ну хоть один!

Никто, естественно, не вякнул. Все сделали вид, что именно их соседа смертельно оскорбило опоздание Острана, а он даже не заметил... А вот сосед — да, оскорбился смертельно! Вот так всегда! Борн Орат вздохнул, пересматривая по привычке всю гамму чувств в зале — нет! Бунтарей не предвидится, а жаль... Что ж, король умер. Да здравствует король?!

Остран был взбешен, это заметили все, до извинений и объяснений не опустился, начал сразу обвинять — тоже способ...

Давно, ох давно, лет триста назад они — пятеро боевых магов — сидя в заснеженной, продуваемой ветрами палатке (не хватало сил обогреть ее), обсуждали пути создания первого в мире государства магов, укрепления власти и даже обязанности глав чаш. Из тех пятерых остался в живых только он, архимаг самой слабой чаши ордена — человек, от которого ничего не зависит (как считают остальные). И стоявший у истоков создания ордена Борн Орат превратился в реликт, к которому можно апеллировать, когда речь идет о высоких целях отцов-снователей. Вот и в Перенну включили, а послушал ли его кто-нибудь, когда решались на эту авантюру с Аррингами?! Зачем именно сейчас было затевать этот дикий переворот?! Орнер и так достаточно скоро умер бы. И принцы передрались бы за власть, вот тогда в качестве миротворца орден и должен был обуздать аппетиты одних и поддержать других... Отстранение от власти правящей династии прошло бы легко и без резких движений. Так нет же! Захотелось силу показать — показали, идиоты! Борн Орат единственный выступил на совете против этого мероприятия. План был какой-то слишком расплывчатый, а глупые надежды так и остались тем, чем они были — глупыми надеждами. А теперь события начинают потряхивать орден, казавшийся таким незыблемым.

Во-первых, Орнер оказался не таким беззащитным, и собранные им маги вместе с гвардейцами, которые и без амулетов не сильно-то подвластны магии, неожиданно крепко потрепали группу уничтожения, перебив самых сильных адептов. Затем явный прокол с Агеро (кстати, парня так и не удалось найти). А еще ультиматум Хазариата. И вот теперь на закуску — эльфы объявили Тонгри — пограничные земли, куда не распространялась ни их власть, ни рука дома Аррингов, — свободными и предложили укрытие всем, не довольным орденом. А таких, ох, не мало, и в первую очередь, естественно, среди обладающих магическим даром, не попавших в академию и увернувшихся от цепких когтей Рентлера. Да, ещё и вольные баронства — обычно разрозненные и занятые грызнёй с орками и друг с другом, нашли, наконец общего врага, перед лицом которого нужно объединяться. И враг этот, конечно же орден! Ну, и кроме этого — куча мелких неприятностей, вроде разрыва договора с гномами, закрывшими перевалы Агатора, недовольство, вследствие этого в среде купечества, и активизация всякого типа разбойничьих шаек, зачастую объединенных с нечестью. Доклады магистров и начальников служб, явно попахивали паникой. По своему богатому опыту, Борн Орат знал, что сейчас должен начаться поиск виновных, а так же догадывался, чем он закончится.

— Виновным назначат, по обыкновению, самого слабого из наиболее влиятельных, и кандидатура главы чаши истины идеально подходит на эту роль.

— С одной стороны — один из высших руководителей, с другой — какая за ним сила? — Студиозы из самых слабых обладателей дара (Рентлер постарался), Да преподаватели академии, попавшие туда, исключительно за непригодность к чему — нибудь путному, так сказать, инвалиды магии.

Поэтому, сидеть и ждать, смерти подобно! А лучшая оборона — наступление!

Один из магистров, как раз стал прозрачно намекать, что не все верили в их предприятие. И архимаг не стал ждать, пока будет высказано мнение, что эти "не все" сделали "не всё", после чего можно будет спустить всех собак на главу чаши истины. Голос Борн Ората хорошо поставленный на лекциях, легко перекрыл негромкий тенорок выступающего:

— Да, вы правы магистр, я не верил в вас! Не в "наши силы", а именно в вас — шайку идиотов! В зале повисла тишина, и в этой тишине голос архимага, звучал как пощечины — звонко и оскорбительно.

— Всё что можно было сделать не так — вы сделали не так! Всё, что запороть было даже теоретически не возможно — вы запороли! Действуя вопреки моим советам, вы довели беспроигрышное, практически, дело до абсурда!

В огромном, коническом зале, вновь стал нарастать шум. Ещё немного и слова потонут в недовольных, хоть и не громких высказываниях. Акустика зала специально продуманна, так что перекрывать шум можно, только с одного места — председательского! Неудачливого оратора "зашумят", потом обвинят и бросят вызов... что бы продолжать нужна тишина, любой ценой!

— И не смотри так возмущённо, Остран! Ты виноват больше других.

Лицо главы боевой чаши вытянулось, (не ожидал? Расслабился!) Зал резко замолчал, и в почти осязаемой тишине, голос Борн Ората победно загремел:

— Ты возомнил себя вне ответственности! Магистры вверили тебе боевую чашу, и ты решил, что воины ордена будут защищать лично тебя!?

-Фу-у-у, главное сказано! Теперь, эти самые, воины ордена, серыми тенями стоящие у стен, в случае получения приказа "взять" будут считать, что обделывают личные дела Остранна, а они не гвардейцы короля, если сочтут дело неправым, а себя оскорблёнными, архимагу придётся уступить место! И он это чувствует, ох, чувствует... вон, как покраснел, рычит, гремит, чуть ли не молнии сверкают!

Всё-таки хорошо, что они тогда решили главу боевой чаши выбирать из ассасинов — ребята они смелые, честные, но глупые. А вот "церковник" действительно опасен, подобрался, как кошка. Надо действовать, сейчас оружие — слово!

-Это очень грозно, и для кого-то, наверное страшно, Ден. (нарочито по имени — знай место!), но на всё, что ты сейчас скажешь есть один ответ — 89! Остран поперхнулся, в зале, который раз повисла тишина.

— 89 боевых магов первого уровня! (Голос архимага спокойный, без трагедийных ноток, голос учителя отчитывающего нерадивого ученика. Возмущённо, но без злобы отчитывающего).

— Это не цена четырёх бездельников королевской крови, это не цена сотни гвардейцев, и двух Рентлеровских ублюдков с подкреплением из десятка шаманов.

Вот и до церковника добрался. Когда-то двое магов церкви немалого уровня, рассорились с главой чаши и Орнер дал им приют и защиту. Поговаривают, что один из них был не то сыном, не то внуком Рентлера, теперь под эту планку можно подвести обоих, доказывать никто ничего не будет, сегодня игра ва-банк! Известно, что эти двое предали орден и ответственность за этот проступок лежит на главе чаши, теперь любой его промах превратится в вину. Но Рентлер молчал — что настораживало. В любом случае останавливаться уже нельзя... Борн сверкнул глазами:

— И нам очень, я повторяю — ОЧЕНЬ повезло, что четвёртого принца небыло во дворце. Как выяснилось, его разработки засекретили всё— таки не зря, щенок докопался до уровня магии "древних". Кстати, глава перенны, не уступите ли место, а то отсюда говорить как то не сподручно. (Всё! Если откажет, вставать и гордо удаляться, в зале он неприкосновенен, а на выходе, телепортироваться и бежать!)

Конечно— конечно. Остран уже взял себя в руки. На лице благородная полуулыбка уставшего вождя. Вождя такого ранга, что не только не боится мелких нападок своих подчинённых, но и поощряет их, ради дела. А урон его авторитету ( недосягаемо — непререкаемому) подобные выходки принести не могут.

-Конечно, проходи, Борн, (по-простому — напрямик, мол, это наша личная, старая, престарая ссора даёт рецидивы)

— Выговорись, а мы послушаем какие мы плохие и какой ты хороший.

Борн Орат нарочито неторопливо двигался к ярко — жёлтому кругу на полу, откуда даже его шёпот будет слышен в любом уголке зала. Обвинять уже поздно, магистры воспримут на свой счёт и обидятся, начнут высказывать контраргументы в качестве самозащиты, и собьют накал. Бунт не удался! Но есть несколько минут для слова. А глава наставников и учёных владел словом! Без всякой магии мог заставить себя слушать и слушаться, но показывал он эту свою способность редко, крайне редко, настолько, что об этом почти забыли. Что ж — самое время напомнить!

— Магистры! Архимаги! Опущу перечисление наших бед. С ними вас потом познакомит глава перенны. Голос главы чаши, спокойный, слегка хрипловатый, сбивающий в другую реальность. Мол, с тем что было — разберётесь... но сейчас, корабль в опасности к штурвалу встал капитан — наставник. Все должны беспрекословно исполнять его приказы. Вот минет опасность, пожалуйста, играйтесь в нового капитана! Именно здесь и именно так он стоял 300 лет назад, читая только что написанный устав ордена. Маги живут долго и многие помнят отцов — основателей ныне всемогущей организации. Голос архимага был спокоен и отстранен:

— Главный наш провал — Агеро! Его нужно достать любой ценой, он может нам дорого стоить. К счастью мальчишка с испугу "прыгнул" в Серые горы, а не к гномам. Иначе, мы сейчас имели бы головную боль посильнее. (Ещё не поняли? — Заострим!) Четвёртый принц — та искра, от которой может вспыхнуть пожар в котором сгорит пол— мира! Вместе с орденом и Аррингом! (Рентлер, что — то успокоился, видно, обдумывает речь — удара не ждет...что ж... Получай!) Кстати глава церковной чаши объяснит нам, как он собрался контролировать мага, который "прыгает" на пол материка, и от заклинаний которого на сто лиг несёт следами древних? Во! Дошло! Брови магистров медленно лезут вверх по крутым лбам, а челюсти синхронно отвисают. (Не дать опомниться)