Рон Уизли и тайная комната

У стены стоял розовый зонт Хагрида. Мы уже давно заметили, что великан им колдует помаленьку, когда никто не видит. Офицально Хагрид не имел права прибегать к магии. Его исключили из Хогвартса на третьем курсе, но нам пока не удалось выяснить за что. Стоило заговорить об этом, Хагрид начинал кашлять с отсутствующим видом, как будто оглох, пока Гарри не менял тему.

— Заклинание Раздувания, да? — В голосе Гермионы звучали укор и восхищение. — Ты отлично поработал над ними.

— Твоей сестренке тоже понравилось, — кивнул Хагрид в мою сторону. — Видел ее вчера. Да неужто она наконец на прогулку выбралась? — Хагрид покосился на Гарри и улыбнулся в бороду. — Она сказала, что... э-э... любуется окрестностями, а мне сдается, она... гм-гм... ожидала встретить кое-кого у меня. — И Хагрид подмигнул Гарри. — И она б не отказалась от подписанной...

— Перестань! — воскликнул Гарри.

Я прыснул, и на грядку посыпались слизняки. Интересно, как Гарри отреагирует, когда узнает, что Колин ей уже пару десятков фоток сделал, в обмен на помощь близнецов в проявке фото?

— Осторожнее! — рыкнул Хагрид и немедленно отволок меня подальше от драгоценных тыкв.

Близилось время обеда. Мы попрощались с Хагридом и пошли к замку. Я изредка икал, но слизняки во мне, похоже, кончились — за всю дорогу я отрыгнул всего пару, да и то крошечных.

Едва переступив порог холла, мы услышали свои фамилии.

— Явились наконец-то, Поттер, Уизли. — К нам приближалась профессор МакГонагалл. Вид у нее был весьма суровый. — Вечером будете отрабатывать свои наказания.

— А что мы будем делать, профессор? — спросил я, сдерживая отрыжку.

— Вы, Уизли, будете чистить серебро в Зале почета под присмотром мистера Филча, — ответила профессор МакГонагалл. — И никакого волшебства, Уизли: будете работать руками.

Я судорожно вздохнул. Завхоза Аргуса Филча ненавидели все до единого ученики Хогвартса.

— А вы, Поттер, будете помогать профессору Локхарту — поклонники завалили его письмами.

— Только не это! Нельзя ли мне тоже чистить серебро в Зале почета? — В голосе Гарри звучало отчаяние.

— Конечно, нет. — Профессор МакГонагалл удивленно взметнула брови. — Профессор Локхарт попросил, чтобы ему помогали именно вы. Ровно в восемь, и не опаздывать!

Настроение было испорчено. Гарри и я вошли в Большой зал, понурившись, Гермиона следовала за нами, на ее лице ясно читалось: "Не надо было нарушать школьные правила!" Мы обсуждали свои наказания, сидя за столом и обедая.

— Филч продержит меня всю ночь, — сокрушался я. — И никакого волшебства! Да в этом зале сотни три кубков! А я совсем не умею работать руками, как маглы!

— Я бы с радостью поменялся с тобой, — несчастным голосом произнес Гарри. — Я у Дурслей напрактиковался. Отвечать на письма поклонников Локхарта... Просто кошмар!

Интересно ему что никогда письма от поклонников не приходили? А посылки? Странно это. Моя сестра ему точно писала.

Как выяснилось Гарри вообще писем до первого письма из Хогвартса не получал. Да и сейчас ему письма от поклоников не приходят. Может и правда защита на доме его тети стоит?

Субботний день растаял быстро. Не успел я оглянуться, как часы уже показывали без пяти восемь. Едва переставляя ноги, Гарри побрел по коридору второго этажа к кабинету Локхарта. Я же пошел к Филчу.

Какой кошмар. Мало того, что он заставил меня натирать кубки без магии, так еще у меня случился очередной приступ извержения слизняков. Наконец Филч был удовлетворен тем, как я оттер кубок некого Ридла. Блин меня на него несколько раз вырвало, лучше бы я все-таки пошел в больничное крыло. Ну хоть перекусил бутербродами, пока возвращался обратно в гостиную. Блин, руку сводит.

Я ввалился в комнату, поддерживая правую руку левой. От меня шел сильный запах средства для чистки серебра. Гарри уже был в спальне и похоже ждал меня.

— Руку свело, — простонал я, падая на кровать. — Он заставил меня четырнадцать раз натирать Кубок по квиддичу! А когда я чистил Кубок "За особые заслуги перед школой", из меня снова полезли слизняки, и я целую вечность оттирал потом с него слизь... А как у тебя с Локхартом?

Понизив голос, чтобы не разбудить Невилла, Дина и Симуса, Гарри сел в постели и рассказал мне о бесплотном голосе, который хотел убивать.

— И Локхарт сказал, что ничего не слышал? — спросил я. После чего нахмурился. — Думаешь, он соврал? Но я не понимаю... ведь даже невидимки открывают двери! Может это приведение было? Говорят тот же кровавый барон любит невидимым ходить по школе.

— Да, конечно, — ответил Гарри, опускаясь на подушку. — Я тоже ничего не понимаю.

Глава 6 Смертенины Безголового Ника.

Пришел октябрь, холод и сырость затопили окрестности, пробрались в замок. Мадам Помфри была теперь постоянно занята — вся школа кашляла и чихала. Ее "Бодроперцовое зелье" действовало моментально, и все было бы хорошо, если бы не побочное действие: у тех, кто принял настойку, часа три из ушей валил дым. Сестра ходила вялая, осунувшаяся. Перси даже отвел ее в больничный отсек и заставил выпить это снадобье. Наверно страдает, что Луна на другом факультете. Хотя после того как я свел её с Криви, она вроде стала повеселее.

Тяжелые капли дождя стучали по окнам замка неделю без перерыва. Озеро вышло из берегов, клумбы превратились в грязное месиво, а тыквы Хагрида раздулись до размеров кареты. Но все это нисколько не остудило энтузиазм Оливера Вуда. Тренировки продолжались. Я даже порадовался что не состою в команде по квидичу. Просто поиграть это одно, а профессионально заниматься квидичем, нет уж. Не надо мне такого счастья.

* * *

Сегодня опять лил дождь, а у друга была тренировка. Вернулся он какой-то возбужденный и рванул как обычно переодеваться.

Переодевшись, наконец, в чистую, сухую одежду, Гарри присоединился к нам в Общей гостиной. После чего рассказал о просьбе Безголового Ника.

— Прием по случаю юбилея смерти? — с интересом переспросила Гермиона. — Спорим, очень мало живых людей могут похвастаться, что были на таком приеме. Наверное, будет потрясающе!

— И придет же в голову отмечать годовщину собственной смерти! — неодобрительно покачал головой я. Лучше бы мы пошли на праздник в большой зал. Но раз уж Гарри пообещал, что тут поделаешь.

Я делал домашнее задание по зельеварению, а это всегда действовало на меня удручающе. Знать какое зелье для чего сделано и как применять это одно, мне это надо. А вот как его варить мне скорее всего не понадобиться, ну кроме самых необходимых зелий вроде кроветворного и бодроперцового. Тот же костерост я буду покупать уже готовым. Как и набор противоядий и укрепляющих зелий.

— По-моему, тоска будет смертная...

За окном, по аспидно-черным стеклам хлестал дождь, но в комнате было светло и уютно. В камине пылал яркий огонь. Сидящие в мягких креслах школьники читали, разговаривали, делали уроки. Фред с Джорджем ставили опыт: что будет, если скормить саламандре бенгальский огонь доктора Фейерверкуса. В кабинете ухода за волшебными существами Фред "освободил из заточения" ярко-оранжевую ящерицу, и сейчас она дымилась на столе, окруженном кучкой любопытных.

Саламандра вдруг взмыла вверх и бешено закружилась по комнате, громко треща и разбрасывая искры. Изо рта у нее посыпались оранжевые звезды, раздался легкий взрыв, и саламандра, охваченная пламенем, исчезла. Блин, она сдохла похоже. Разогнав народ Перси до хрипоты кричал на близнецов.

* * *

Вся школа предвкушала банкет в честь праздника Хэллоуина. Большой зал был по традиции украшен живыми летучими мышами и фонарями, сделанными из огромных тыкв Хагрида — внутри каждой тыквы могло поместиться три человека! Ходили слухи, что Дамблдор пригласил на праздник труппу танцующих скелетов.

— Обещание есть обещание, — непреклонно заявила Гарри Гермиона, когда он заикнулся о нежелании идти на смертенины. — Ты дал слово Нику пойти на его юбилей.

Ровно в семь часов вечера Гарри, я и Гермиона прошли мимо Большого зала, где призывно сияли свечи и на столах поблескивали золотые блюда. Мы победили соблазн и направились к лестнице, спускающейся в подвалы. Я хотел зайти за едой в большой зал, но там была только тыква. Ну может на десерт успеем вернутся.

Вошли в коридор, который вел в большой подземный зал, в тот самый, где устраивал свой прием Ник. Коридор освещался свечами, отчего он делался еще мрачнее. Длинные, тонкие, черные свечи горели ярко-синим огнем, и в их призрачном свете мы сами стали похожи на привидения. С каждым шагом в коридоре становилось все холоднее. Вдруг наших ушей коснулся оглушительный звук, как если бы тысячи ногтей одновременно заскребли по гигантской школьной доске.

— Это что, музыка? — в ужасе прошептал я.

Мы свернули за угол и увидели Почти Безголового Ника, окутанного черным бархатом. Хм, он одежду сменил, а я и не знал что призраки так могут. Ник парил у входа в зал, приветствуя подходивших гостей.

— Добро пожаловать, дорогие друзья, — траурным тоном произнес Ник, когда мы приблизились. — Добро пожаловать! Я так рад, что вы оказали мне честь своим приходом.

Он снял украшенную пером шляпу и с низким поклоном пригласил нас внутрь.

Нашим глазам представилось невероятное зрелище. Подземный зал был полон сотнями призраков. Жемчужно-белые прозрачные пары вальсировали на танцплощадке под душераздирающий звук тридцати музыкальных пил. Играли на них музыканты в черном бархате, стоявшие на сцене. Под потолком висел гигантский канделябр, и тысяча свечей заливала зал полуночно-синим светом. В зале было холодно, как в морозильнике, — из наших ртов валил густой пар.

— Прогуляемся по залу? — предложил Гарри.

— Смотри осторожнее, не хватало только пройти через кого-нибудь из гостей, — нервно заметил я, и мы, внимательно озираясь по сторонам, устремились вперед по краю танцевальной площадки. Прошли мимо группы мрачных монахинь, мимо оборванного человека в цепях, мимо Толстого Монаха — веселого призрака Халфпафа, мимо рыцаря, у которого во лбу торчала стрела. Заметил, что призраки обходят стороной Кровавого Барона — призрака подземелья Слизерина. Это был худой, с выпученными глазами мужчина, укутанный в мантию, по которой серебристо переливались кровавые пятна.

— Пожалуйста! — прошептала Гермиона, замирая на месте. — Разворачивайтесь назад, и побыстрее. Я совершенно не хочу беседовать сейчас с Плаксой Миртл...

— С кем, с кем? — спросил Гарри, когда мы развернулись и пошли в обратном направлении.

— Это привидение из туалета девочек на втором этаже, — ответила Гермиона.

— Привидение из туалета? — переспросил Гарри.

— Да, — кивнула Гермиона. — Туалет вот уже год не работает, потому что Миртл постоянно рыдает и затапливает помещение. Лично я туда захожу только в случае крайней нужды. Войдешь в кабинку по своей надобности, а там Миртл увидит тебя и начинает рыдать...

О жратва! Может все не так плохо?

— Смотрите, банкетный стол! — перебил ее я.

У противоположной стены действительно стоял длинный стол, тоже затянутый черным бархатом. Мы, успевшие изрядно проголодаться, глотая слюнки, прибавили шагу. Нашего обоняния коснулся тошнотворный запах, минута, другая — и мы увидели само угощение и остановились, как вкопанные. На красивых серебряных блюдах вытянулись большие протухшие рыбы, на подносах громоздились обгоревшие дочерна кексы, на большой тарелке покоился начиненный потрохами бараний рубец, кишевший жирными белыми червями, по соседству — огромный кусок сыра, весь в пушистой зеленой плесени. В центре стола — гигантский праздничный пирог в форме могильной плиты, на нем черными сахарными буквами выведено: "Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон. Умер 31 октября 1492 года".

Внушительных размеров призрак подошел к столу, нагнулся и двинулся вперед, проходя сквозь стол с таким расчетом, чтоб на какое-то мгновение в его широко раскрытый рот попал протухший лосось.

— Вы чувствуете вкус пищи, если проходите сквозь неё? — спросил его Гарри.

— Почти, — грустно ответил призрак и вальяжной походкой удалился.

— Думаю, они специально дали еде протухнуть, чтобы запах и вкус были сильнее, — уверенно заявила Гермиона, зажала руками нос и наклонилась, чтобы внимательнее изучить полуразложившийся бараний рубец. Блин и не противно ей? Там же рядом дышать невозможно. Еще и черви. Брр.

— Давайте уйдем отсюда, меня тошнит, — сказал я побледнев.

Не успели мы отвернуться от стола, как из-под него внезапно вылетел маленький человечек и завис перед нами в воздухе.

— Привет, Пивз, — осторожно сказал Гарри.

В отличие от призраков, полтергейст не был ни бледным, ни прозрачным. Он был в бумажном ярко-оранжевом колпаке и вращающейся на шее бабочке. На уродливом лице сияла широкая ухмылка.

— Орешки? — предложил он, протягивая нам миску, наполненную прогорклым арахисом.

— Нет, спасибо, — покачала головой Гермиона.

— Слышал, как ты говорила о бедной Миртл. — В глазах полтергейста заплясали не предвещающие ничего доброго огоньки. — Ты очень грубо говорила о бедной Миртл. — Он глубоко вдохнул и проревел: — Эй, Миртл!

— Не надо, Пивз, не говори ей, что я о ней сказала, она очень расстроится, — отчаянно зашептала Гермиона. — Я не это хотела сказать, я вовсе не против... э-э, привет, Миртл!

К нам подплыло толстенькое привидение-учиницы. Лицо девочки наполовину скрывали длинные растрепанные волосы и толстые очки, переливающиеся всеми цветами радуги.

Такого горестного выражения на лице я никогда в жизни не видел.

— Ну? — мрачно спросила она.

— Как дела, Миртл? — деланно веселым тоном поинтересовалась Гермиона. — Я очень рада видеть тебя не в туалете.

Миртл чихнула.

— Мисс Грэйнджер только что о тебе говорила, — с ехидным видом шепнул Пивз на ухо Миртл.

— Я говорила... я говорила... — неуверенно начала Гермиона, — как хорошо ты сегодня выглядишь.

Гермиона бросила сердитый взгляд на полтергейста. А Миртл с недоверием посмотрела на Гермиону.

— Ты надо мной смеешься, — произнесла она. В ее маленьких прозрачных глазках блеснули серебряные слезы.

— Нет, честное слово! — горячо возразила Гермиона, больно ткнув локтем в бок сначала Гарри, потом меня. — Разве я не говорила вам, что Миртл сегодня отлично выглядит?

— Д-да... — подтвердил Гарри.

— Именно это она и сказала, — поддакнул я, поморщившись от удара локтем.

— Не обманывай меня! — выдохнула Миртл, заливаясь слезами, а за ее плечом весело цокал языком Пивз. — Вы думаете, я не знаю, что говорят обо мне у меня за спиной? Жирная Миртл — вот что говорят! Уродка Миртл! Патлатая плакса Миртл!

— И ты еще забыла "прыщавая Миртл", — прошипел ей в ухо Пивз.

Плакса Миртл разразилась безутешными рыданиями и вылетела из подвала. Вслед за ней помчался и ее обидчик, забрасывая привидение гнилыми орешками и громко выкрикивая:

— Прыщавая! Прыщавая!

— Бедняжка, — грустно вздохнула Гермиона.

Интересно, а как она туалет затапливает? Призраки же обычно не могут взаимодействовать с материальным миром.