Варяги: Надломленный крест

Хорошее понимание тактики и не слишком — стратегии. Значит пора учиться и последней. Им это однозначно пригодится. Жестом прошу Магнуса передать мне его палочку-указку и, поблагодарив побратима коротким кивком, начинаю.

— Конница Ратмира Карнаухого уже давненько не под Искоростенем прохлаждается. Задача этой части нашего войска — изгоном обрушиться последовательно на Люблин, Черск и Пултуск, — провожу плавную дугу, соединяющую эти три города. — Никаких попыток взять польские крепости. Только посеять страх, выжигать все на своем пути, по возможности выбивать малые отряды врага. Конница двигается быстро, у каждого всадника не менее одной заводной лошади. Никакого отягощения добычей, только скорость и оставляемые за ними страх и огонь.

— Смутить Мешко, чтоб тот не знал, куда войско слать?

— Так, Оттар. А заодно пусть тамошние князьки больше заботятся о сохранности собственного имущества, а не посылкой воинов Мешко Пясту. Одной стрелой убиваем двух зайцев.

— Потом к нам, под Хелмно?

Отрицательно качаю головой. На сей раз Оттар ошибся. Ну зачем нам здесь конница, тем более легкая? При взятии крепостей ее мало где применить можно. Нет уж, У Карнаухого и дальше дела 'по основному профилю' найдутся.

— Если все будет мало-мальски тихо и князь Мешко не выдвинется из столицы в его сторону, Ратмир изобразит бросок на Плоцк. Обложит город, изображая начальную подготовку к осаде, ожидание подкреплений. Но непременно даст выскользнуть гонцам в столицу. Пусть Мешко подергается. Польский князь неплохой военачальник, одного взгляда на карту достаточно, чтобы понять... Гданьск, Хелмно, Влоцлавек, Плоцк. Все эти города рядом с Вислой. А Висла подходит для того, чтобы по ней от устья вверх по течению поднялись наши драккары не из самых крупных, — костяная палочка с нажимом скользнула от устья Вислы на юг, следуя изгибам большой и полноводной реки. — Рассечение... Поморье сожрут венеды и частично пруссы, мы укрепимся по Висле... Вместо великого и обширного княжества останется огрызок, на который еще и с юга Геза Венгерский не преминет накинуться. Он знатный стервятник, то всем ведомо. Теперь понимаете?

Понимают. Глаза загорелись желанием не просто битв, но тех, которые позволят все это провернуть. Понимаю, аппетит у подрастающих хищников хороший. Вот только и о возможностях желудка забывать не стоит. Слишком многие на этом погорели. Взгляд в сторону хитрого Магнуса. И вот жрец Локи, не вставая дотянувшись до своего неизменного посоха, пару раз стучит окованным его концом о ближайший твердый предмет. О мой шлем, лежащий на одной из подушек.

— Тихо, братья-варяги, тихо! Это пугалочка для князя Мешко, а не призыв к действию. У конунга нет таких сил, чтобы проглотить столь большой кус. Втянем сюда больше войск — ударят ромеи с юга и степняки с востока. Они напуганы, но всем известны повадки ромейских змей и степных шакалов.

Всеволод с Оттаром согласно закивали, а нездоровый азартный блеск в глазах приугас.

— Мы ждем Свенельда тех пруссов, что были с ним. Вот подойдут, тогда и начнем. Не спеша, шаг за шагом, но Хелмно будет гореть от 'греческого огня' и ворота от этого.... пороха обрушатся.

— Мы поняли, — Ответил Всеволод как за себя, так и за Оттара. — А потом что?

Тут уже такой вопрос, на который следует ответить не Магнусу, мне лично.

— От князя Мешко зависит, куда он со своим войском метнется или не метнется вообще никуда, германцев в помощь себе ожидая. А они придут. Только куда — то нам неведомо.

— И до их прихода надо взять все, что получится?

— Верно, Всеволод. Только не 'все что получится', а 'все, что получится без лишних потерь'. Тяжелая конница германцев противник страшный, да и пешими они сражаются ничуть не хуже. Потому на 'посев чеснока' рассчитывать особо не стоит. Это работает один-два раза, не больше. Потом враг становится особо осторожен. Все понятно?

— Да.

— Не дети уже, конунг!

— Лучше лишний раз спросить, чем потом сожалеть о не спрошенном, — слегка улыбаюсь я. — Тогда... Ждем Свенельда. А наши пруссы пусть продолжают разорять окрестности Хелмно. У них это хорошо получается.

Что да, то да. Пруссы и грабежи — они почти что нераздельны. После них не оставалось ничего действительно ценного. А учитывая, что действовали они по всем направлениям, да причем передвигались на лошадях, организуя действительно дальние рейды. В общем, вокруг Хелмно образовывалась своего рода 'мертвая зона'. Не в прямом смысле, ведь подчистую не вырезали — не степняки чай — но вот сопротивления никто в принципе не оказывал. Некому было.

Оттар и Всеволод ушли. А вот побратим остался. Оно и понятно, есть и такие разговоры, которые лишь для нас. К примеру, дела шпионские, без которых нельзя, но от которых порой неудержимо тянет блевать.

— Свенельд подойдет дня через три, Мрачный, — уведомил меня Магнус, продолжая смотреть на карту и что-то прикидывающий в уме. — А вот пруссов пора возвращать. Если ты не передумал.

— Лучше пусть они ловят самый густой поток стрел на улицах города.

— Понимаю. Но если...

— Они наемники, брат. Сражаются за добычу и за обещанную Помезанию. К тому же мы не бросаем их на убой, просто выдвигаем в первые линии. Они более всего пригодны именно при штурме городов и в лесах, где сражаются вне строя.

Магнус кивнул, на глазах успокаиваясь. Нервы. Всего лишь нервы, которые даже у жреца Локи не железные. А причина... Вполне ясная, но именно по ее поводу и хочу спросить.

— Что с германцами?

— Первая часть их войска идет в Данию, как и ожидалось. Другие будут поддерживать польского князя. Соединившись с ним, они будут очень опасны для нас.

— Вот потому мы и сидим у Хелмно, стараясь уменьшить возможные потери при взятии крепости. Ты же видишь карту, Магнус...

— И?

— Венедская ярость и поддержка населения бросят к их ногам почти все Поморье. Мы же успели взять Староград, скоро падет Гданьск. Прибрежный город не выдержит удара с моря и с суши. Мы, дождавшись Свенельда, положим себе в суму Хелмно. Сильную, пригодную для долгой обороны крепость, ключевой город этой земли. Посмотри на Гнезно...

— Смотрю и не радуюсь.

Понимаю Магнуса и его душевный настрой. В Гнезно Мешко собирает войско. Поблизости от столицы большое число крепостей, мимо которых просто так не пройти. Плюс польский князь обоснованно ожидает прибытия союзных войск, которые ему однозначно обещаны.

— Ему тоже радоваться нечему, — усмехаюсь я. — Мешко и его воеводы понимают, что как только войско сдвинется от Гнезно, мы об этом узнаем. И... не станем устраивать большое сражение с большими потерями с обеих сторон. Сунется под Хелмно? Еще немного помедлит, и мы уже будем внутри крепости. Пусть попробует выковырнуть нас оттуда. Сунется сюда прямо сейчас? Мы оттянемся на запад, на соединение с венедами, чтобы соединившись, пойти на столицу Польши. Или показать, что собираемся это сделать. Но он то вынужден будет действовать...

— А еще Ратмир, — искренне, от души улыбнулся Магнус, врубившись в ситуацию. — Набег легкой конницы, страх... Тогда Мешко будет только ждать?

— Да нам нет особой разницы. Все заранее продумывали. Все зависит от того, каким числом придут германцы. И сколько крепостей к тому времени нам удастся захватить, чтобы самим в них засесть. Пояс.... Тот самый, который отделит Поморье от Польши.

Одновременно со словами я провел пальцев по карте, тем самым наглядно показывая ту самую черту. Вопрос сейчас заключался в том, сумеем ли мы включить в 'пояс' крепости Накло и Южцы или придется уступить немаленький кусок. Но тут уже от ретивости германцев зависит. И от того, насколько серьезно воспринимают регентши императора Оттона III сложившуюся ситуацию? На какие жертвы готовы пойти?

И было еще кое-что. Своего рода 'секретное оружие', но в области дипломатии. Как раз на тот случай, если Священная Римская империя все же решит втянуться в войну, не пожелав оттянуть ее момент разделом Дании на 'зоны влияния'. Ведь у любой империи есть противник, который наступает оной на пятки, а также с удовольствием вопьется клыками в шею, желательно со спины.

Время его активации уже пришло. Точнее сказать 'оружие' само знало, когда ему приступать к активным действиям.

Интерлюдия

Июль (червен), 990 год, Париж, резиденция короля Гуго Капета крепость Ситэ.

Носить на голове корону Франции и быть ее настоящим королем — не одно и то же. Гуго Капет из рода Робертинов знал это как никто другой. Во многих частях королевства его власть была лишь на бумаге. Феодалы к югу от Луары, конечно, признавали его власть, но с ленцой, а уж про возможности получить от них деньги или солдат... Только в том случае, если они сочтут, что это в их интересах. На севере было совсем печально. Эд де Блуа и граф Труа Герберт II при поддержке многих лиц духовного сана во главе с архиепископом Санса были серьезной угрозой. Не сами по себе, а как абсолютные сторонники династии Каролингов. Той самой династии, последнего из которых, юного Людовика V, Гуго Капет и сменил на престоле после скоропостижной кончины последнего.

Разумеется, смерть объявили результатом несчастного случая на охоте... Только все заинтересованные лица знали, что юный король упал с лошади, будучи уже почти при смерти из-за сильного яда, от которого спустя недолгое время и умер. Ищи, кому выгодно! Разумеется, Гуго Капет и его сторонники сделали так, что подозрения были брошены в сторону Карла Лотарингского, того самого герцога Лотарингии, которую чуть было не завоевал король Лотарь, отец Людовика V, да и сам юный и незадачливый король пытался продолжить дело отца.

Пытался, но... В общем, дело закончилось тем, что на троне оказался Гуго Капет, его опекун и просто довольно могущественный феодал, устраивающий других сеньоров Франции. Жаль, что не всех. Ведь Карл, герцог Нижней Лотарингии, был... Каролингом, младшим братом короля Лотаря. И именно на этом основании всерьез претендовал на французскую корону, опираясь на Эда де Блуа и графа Труа Герберта II.

Напасть первому, снова вторгнуться в Лотарингию? Опасно. Ведь герцогство все же не само по себе, а часть Священной Римской империи, с которой заключен мир. Вот если Карл сам начнет войну, тогда другое дело. Тогда регентши малолетнего императора и пальцем не шевельнут, пока он, Гуго Капет, не вторгнется на имперские земли.

И ведь он уже кое-что сделал для того, чтобы заставить претендента на корону все же высунуться из своих земель. Но... К сожалению, империя обратила свое пристальное внимание на восточных язычников, которые вторглись в Данию. А датский король бросился за спасением в Рим, соглашаясь в обмен на помощь стать вассалом. Значит, его планы насчет устранения угрозы со стороны оного из последних Каролингов придется... отложить.

Именно так он думал до недавнего времени. Вплоть до того дня, когда при его дворе появился с просьбой об аудиенции посланник великого князя Хальфдана Киевского.

Даже само появление его некоторое время назад было... неожиданным. Ведь именно его корабли почти каждый год опустошали прибрежные земли, а порой поднимались вверх по течению рек и грабили города, церкви, монастыри. Конечно же, войны как таковой между Русью и Францией не было, да и сам князь Хальфдан легко отперся бы от обвинений. Дескать, вольные князья безобразничают, нет у меня сил их всех в узде держать. Хотя это была бы откровенная ложь. Варяжские князья в последние годы, после смены власти в Киеве с Владимира на Хальфдана... Подчинялись они новому князю Киевскому, это ни для кого не было тайной.

Однако, посол по имени Богумил был принят при дворе. Сейчас король Франции не видел пользы в скандале и тем более в отправке русского посланника обратно с пожеланием больше не возвращаться. Те же диковинные товары из Киева, они пользовались спросом везде, где оказывались. Так что хотя бы из-за торговли, но стоило потерпеть.

И вот просьба об аудиенции...Она не могла быть 'просто так', не тот человек посол руссов. Гуго Капет помнил, что именно Богумил был посланником Хальфдана в Йомсборге. И опытному интригану не стоило напоминать о том, что случилось в итоге. А значит...

Никого лишнего при разговоре с посланником не было. Лишь необходимые и доверенные: охрана, писец, несколько абсолютно верных придворных, обязанных ему всем и ни за что не осмелившихся бы предать. В том числе и Готье, граф Амьенский. Богумил же, совершивший все положенные по этикету французского двора действия и произнесший необходимые слова, ждал позволения донести волю своего повелителя. И он получил это разрешение, чем сразу же и воспользовался:

— Мой князь Хальфдан Мрачный знает о тех сложностях с представителем предыдущей династии, которые имеются у вашего величества, — говоря это, Богумил не забыл поклониться Гуго Капету, тем самым несколько смягчая не самые приятные слова. — И предлагает воспользоваться удачно сложившейся расстановкой сил.

— И это говорит нам посланник того, кто год за годом разоряет земли нашего королевства?

Богумил лишь улыбнулся, всем своим видом показывая, что это дело совсем другое. Да и за словами не постоял.

— Мой князь согласен заключить договор, согласно которому он лично обещает, что ни один корабль из Руси не потревожит воды вашего королевства иначе, чем по делам торговым. Сроком на четыре года с возможностью его продления.

Гуго посмотрел на своего советника, графа Амьенского. В ответ Готье едва заметно кивнул, показывая, что даже четыре года без столь раздражающих и болезненных уколов будут полезны не только для пострадавших от набегов сеньоров, но и для авторитета самого Гуго Капета.

— Князь Киевский ничего не делает просто так. А я не его союзник. Что взамен?

— Это еще не все 'подарки', ваше величество, — вновь заговорил Богумил. — Князь Хальфдан Мрачный поручил мне пообшить вам следующее. Как только Священная Римская империя нападет на Венедский Союз, Русь не оставит своих союзников. И боги будут не на стороне Рима. Можете поверить, но лучше проверьте, выслушайте своих советников и тех, кто был на Руси. Да и море будет нашим. Наши драккары не уступают византийским боевым дромонам. Они уже уничтожили датские корабли. Нам союзны на море Йомсборг и Норвегия, на суше же добавятся Венедский Союз и прусские племена. Море может быть закрыто для империи. А границы империи ослабнут, когда часть войск в Дани, а другая воюет с венедами. Неважно на их земле или же в Польше. В той Польше, которую сейчас рвут на части с двух сторон мой князь и его союзники.

Гуго, равно как и его советники, понимал, к чему ведет посланник Хальфдана Киевского. Прекратятся набеги на них на несколько лет, но взамен.... Взамен от них желают участия в доставлении проблем Священной Римской империи.

— Лотарингия?

— Лотарингий нынче две, ваше величество, — оскалился в хищной усмешке посол князя-язычника. — Есть Верхняя, есть Нижняя, нам ни одну из них не жалко, обе они под властью наших врагов. Но для вас опасна Нижняя Лотарингия с ее герцогом-Каролингом. Уж простите за эти слова, но кто помешает императору нынешнему или будущему поддержать претензии Карла Лотарингского из династии Каролингов на престол? Не теперь, а если, не дай боги, вы или ваши потомки окажутся не в лучшем положении. Трон ведь способен пошатнуться и под сильным правителем, тому в истории множество примеров.