Прячьтесь! Будет ограбление!

Подковырнув дверцу отверткой, Вертолет открыл ее и, нагнувшись, некоторое время молча пялился внутрь сейфа. После распрямился и с угрозой произнес:

— Не понял. И где деньги?

Развернув сейф к себе, Покровский поочередно начал доставать и выкладывать на стол содержимое, коим оказались вибраторы в упаковке числом в восемь штук. Вынув последний, он сообщил:

— Все, больше ничего нет. — Гоша взглянул на упаковку и пробормотал: — Хай-тек премиум. Дорогие, наверное...

Глядя на кучку из вибраторов, Глебов философским тоном заметил:

— Однако символично. Вскрыли сейф, а там... фаллосы.

Заметив мрачное выражение на лице Вертолета, Шутов, сглотнув, нерешительно предложил:

— Ровно восемь. Ну что, делим поровну? Получается, каждому по два?

Зарычав, Вертолет схватил со стола болгарку и включил ее.

— Валим! — крикнул Глебов.

Повторять не пришлось, и друзья под завывания болгарки все вместе ломанулись к воротам гаража.

Вернувшись в секс-шоп всего через час, вместо обещанных двух, первое, что увидел Давыдов, это умоляющий взгляд валяющегося на полу продавца, зафиксированного чьей-то изощренной фантазией в позе рогалика. Освободив жертву BDSM-игры, Давыдов прикинул причиненный магазину ущерб и отправился в подсобку-офис.

Сев за компьютер, он отыскал папку, куда сгружались видео-файлы со стоявшей на плазме веб-камеры, и принялся изучать записи. Кто и почему решил обнести его магазин, он понял почти мгновенно, едва увидев, как один из обмазанных гуталином налетчиков запихивает за пояс журналы его издательства.

— Здравствуй, голубчик, — мрачно улыбнулся Давыдов и клацнул на клавишу мышки, остановив видео, на котором застыла вполне узнаваемая физиономия Гоши Покровского. — Ну сучонок, ты попал.

Отправив картинку на принтер, Давыдов набрал на сотовом номер.

— Алле, Давид. Мне нужен адрес или телефон твоего идола... Ну, который с обложки... Есть и адрес, и телефон? Ага, отлично. Диктуй все.

Записав адрес и номер сотового, захватив картинку с принтера и номер своего журнала, Давыдов вышел из подсобки, запер решетку и дверь и велел разминающему затекшее тело продавцу:

— Слушай сюда, ниндзя. Никакого ограбления не было. Я разберусь со всем сам.

Радостно насвистывая, в приподнятом расположении духа, Давыдов покинул магазин и отправился по указанному фотографом адресу.

Глава 17

Зайдя в подъезд хрущевки и дождавшись лифта, Глебов нажал кнопку последнего этажа и, когда лифт, тарахтя, пополз вверх, наконец дал выход своим чувствам:

— Как могла получиться такая лажа?! Почему все, что мы сперли, — это костюм для садо-мазо?!

Шутов поправил очки.

— Могу предположить, что мы ошиблись сейфом. Я видел в магазине дверь — может быть, сейф с баблом был за ней.

— Да, давайте вернемся и проверим, что было за дверью, — предложил Покровский.

— Полностью тебя поддерживаю, чувак, — кивнул Шутов.

— Вы охренели?! Какое вернуться? Вы, два придурка, засветили свои рожи! Скоро ваши фотороботы будут висеть на каждом дереве! Все обязательно запомнят идиотов, которые ограбили секс-шоп!

Шутов пожал плечами.

— Да кто нас опознает по фотороботу? Мы же не какие-нибудь кинозвезды. Правда, Гоша?

Покровский кивнул, однако его глаза отчего-то суетливо забегали по исписанным похабными надписями стенкам лифта.

— Подумаешь, облажались, — философским тоном заметил Шутов. — В первый раз все лажают. Вспомни, Серега, хотя бы свой первый секс. Что, все прошло как надо? А стать хорошим преступником намного сложнее, чем просто удовлетворить девушку. Зато во второй раз у нас точно все получится. Теперь мы умеем действовать как настоящие грабители и можем подумать о серьезном деле. Как насчет грабануть банк? В банке точно есть деньги.

— Да ты-ты-ты... просто дьявол, бес и сатана! Даже хуже! Как я вообще мог послушаться тебя?! Знал же, что получится какая-нибудь дикая херь! — Глебов кое-как подавил желание немедленно придушить рыжего и буркнул: — Вы можете делать, что хотите, а с меня хватит. Я больше не буду ни во что ввязываться. Грабьте, убивайте, похищайте людей, насилуйте старушек — мне пофиг.

Почесав щеку, Шутов задумчиво пробормотал:

— А похищать людей и требовать выкуп — не такая уж и плохая идея. Это проще и выгодней.

Не выдержав, Глебов со всей дури двинул рыжего кулаком под дых. Развернулся к открывающимся дверям — и резко вскинул вверх руки, ибо прямо ему в лицо уставилась черная дырочка накрученного на ствол пистолета глушителя.

— Ой! — воскликнул Покровский, узнав в целящемся в них человеке своего бывшего работодателя, и также быстренько поднял руки.

Сидя на стуле в комнате незадачливых грабителей, закинув ногу на ногу, Давыдов поигрывал пистолетом, наблюдая за стоящими на трясущихся руках в упоре лежа Шутовым с Покровским и лениво отжимающимся Глебовым.

— Восемьдесят один, восемьдесят два, восемьдесят три, — монотонно считал Сергей.

Руки окончательно выдохшегося Шутова подломились, и он со стоном рухнул на пол.

— Что, бандитики, осознали свою ошибку?

— Все, достало, — поднимаясь, сказал Глебов.

— Упал и продолжил отжиматься! — велел Давыдов.

— Да пошел ты! Думаешь, напугал меня своей игрушкой?

Вытянув руку, не целясь, Давыдов нажал на курок. Пистолет едва-слышно чихнул, и в паре сантиметров от носка кроссовка Глебова в линолеуме появилась маленькая дырочка. Из нее вверх потянулась струйка дыма.

Резко рухнув на пол, Глебов принялся энергично отжиматься.

— Восемьдесят четыре, восемьдесят пять, восемьдесят шесть...

Когда счет перевалил за полторы сотни, а признаки усталости все никак не проявлялись, Давыдов поинтересовался:

— Служил?

— Сто пятьдесят девять... Да... Сто шестьдесят... Служил...

— Это заметно. Ладно, сели на пол и вытянули ноги.

Смертельно напуганные парни охотно подчинились. Оглядев их вспотевшие лица, Давыдов спросил:

— И кто из вас, уродов, решил организовать ограбление?

Не сговариваясь, Глебов с Покровским указали на Шутова и хором заявили:

— Он! Вот он!

— Парни, вы чего? — обиделся Шутов. — Своих не сдают.

— Кто предложил обнести мой магазин?

На этот раз целью стал Покровский.

— Это все он! Вот он!

— Ну, Георгий, ну мразь. Думал, если замажешь рожу, я не смогу узнать свою лучшую модель?

Засунув руку за пазуху пальто, Давыдов вынул и кинул на пол пред парнями номер «Горячих мальчишек».

Нетрудно себе представить то удивленное выражение, которое появилось на лицах Глебова и Шутова, когда они распознали в красующемся на обложке мускулистом красавце их соседа по комнате, о котором, как им казалось, они знали абсолютно все. Но еще больше они поразились прочитав название журнала и осознав, для какой именно аудитории он издавался.

— Святые помидоры, — обалдело пробормотал Шутов, вылупившись на откровенную фотку Покровского. — Гоша, что это?

— Да, Гоша, как это понимать? — на всякий случай отодвигаясь подальше друга, спросил Глебов. — Как ты мог скрывать такое?

Густо покраснев, Покровский попытался оправдаться:

— Парни, честное слово, я сам не знал, для кого снимаюсь! Фотограф меня обманул!

— Святые помидоры, — снова повторил Шутов, взглянул на Давыдова и вдруг разродился очередной идеей: — Мы совсем не против, если Гоша один ответит за все. Это он решил грабить вас, а мы так, были на подхвате. Можете пользоваться его задницей сколько угодно.

— Ты за кого меня принимаешь, очкастый клоун?! — вспылил Давыдов. — Думаешь, если я владелец журнала, я тоже из его читателей?

— Нет-нет, что вы, — замотал головой Шутов. — Можно разойтись по-другому. — Он вскинул перед собой кулак и продекламировал: — Убьем гея — спасем планету!

Схватив за воротник Покровского, попытавшегося было дотянуться до шеи рыжего, Глебов озабоченно спросил:

— И что с нами теперь будет?

Снова запустив руку во внутренний карман, Давыдов вынул распечатку с принтера и, раскрыв листок, продемонстрировал троице фотографию Покровского.

— У меня есть все, чтобы сдать вас мусорам. Фотки двоих из вас, свидетель, ваши отпечатки по всему магазину и даже ваш адрес. Опера и следаки любят такие дела, им даже не придется чесаться, чтобы повысить себе раскрываемость. Вы обязательно сядете. Лет на шесть каждый. А учитывая репутацию Георгия — а я позабочусь, чтобы она стала известна, — в тюрьме вас ждет море удовольствий, бандитики. Но я хочу дать вам шанс...

Кинув распечатку на пол, Давыдов достал из бокового кармана пальто три черных, вязанных тряпки и бросил перед парнями. Взяв одну из них, Глебов обнаружил, что тряпки — лыжные маски. Внутри них лежал дешевый мобильник.

— Зачем они нам?

— Вы должны кое-кого убить, — спокойно сообщил Давыдов. — Мобила для связи со мной. Номер забит в книжку.

Моргнув от удивления, Глебов сдавленным голосом выдавил:

— Но мы не киллеры.

— Да, не киллеры. Вы дешевле и надежней обычных киллеров, — нагло усмехнулся Давыдов. — Потому что ваши жопы принадлежат мне. Если хотите сохранить их в неприкосновенности, вам придется слушаться меня. А если вы облажаетесь и вас повяжут, вы не скажете про меня ни слова. Верно, бандитики?

Закрыв лицо ладонями, Глебов простонал:

— Черт-черт-черт...

— Вижу, мы отлично понимаем друг друга, — констатировал Давыдов.

— Эм, уважаемый, — робко произнес Шутов. — А что нам полагается за работу?

— Хороший вопрос. Во-первых, вам полагается свобода. Во-вторых, все, что найдете в доме жертвы. Ваш клиент — банкир, он всегда держит при себе нормальное количество денег. Еще в доме есть куча дорогих безделушек. Они все ваши. Мусора должны подумать, что его убили с целью ограбления. Лучший вариант — прирезать его. — И снова из внутреннего кармана пальто Давыдова появилась бумажка с фото. Метнув ее, подобно игральной карте, к парням, он сказал: — Я сильно сомневаюсь в ваших интеллектуальных способностях, раз вы сумели перепутать сейфы, поэтому я продумал все за вас. На фото — ваш клиент, на обратной стороне его адрес. Смотрите, не попутайтесь на этот раз, бандитики, получится некрасиво, если вы завалите его соседа. Клиент живет за городом в небольшом коттеджном поселке. Охраны на территории нет, камер тоже. Маски я вам дал, как выедете из города, на всякий случай замажете номера машины грязью.

— А как же сигнализация? — спросил Шутов. — И у богатых обычно есть охрана.

— Смотрите-ка, а мозги-то у вас, оказывается, имеются, — притворно восхитился Давыдов. — Ладно, слушайте дальше. Ваш клиент живет один. На сигнализации находится только верх забора, в самом домике ее нет. На территорию коттеджа вы проникнете через подкоп.

Брови Глебова поползли вверх.

— Мы что, должны будем прорыть подкоп?

— Подкоп уже сделан. Собакой. Ее можно не бояться, она безобидна.

— А откуда столько информации?

— Ваш клиент — мой старый знакомый.

Сглотнув, Шутов уточнил:

— И когда надо будет его... завалить?

Оттянув рукав пальто, Давыдов взглянул на наручные часы.

— Значит так. Сейчас три ночи. Он просыпается в шесть утра. В восемь за ним заезжает водитель. Поэтому вы должны убраться из его дома до семи. Завтра жду от вас отчет о работе — сделаете фотки трупа. Я сам свяжусь с вами и назначу место встречи. Ну, чего расселись? — Положив пистолет на колени, Давыдов захлопал в ладони. — Давайте-давайте, бандитики, шевелитесь. Пора ехать убивать...

Глава 18

Всю дорогу до места назначения никто не проронил ни слова. Случившееся с ними казалось бредом, однако три лыжные маски и фотография жертвы на торпеде доказывали, что все происходит наяву. Из охотников они превратились в жертвы, и теперь предстояло убить человека. Просто чтобы остаться на свободе. И вряд ли тот худощавый мужчина с цепким взглядом равнодушных серых глаз спустил бы им отказ. Не самая лучшая идея не принимать всерьез угрозы человека, который владеет боевым стволом с глушителем и не боится демонстрировать и применять его. Вдобавок этот человек ничуть не лукавил, говоря, что свобода и честь троих ограбивших его налетчиков полностью принадлежали ему. Он был настолько уверен в этом факте, что даже не стал провожать новоиспеченных киллеров до их цели, а по выходу из дома распрощался с ними и отправился в ресторан, дабы обеспечить себе алиби.

Доехав до поворота на коттеджный поселок, Глебов выключил фары машины и, внимательно всматриваясь в таблички номеров на аккуратных домиках, принадлежащих, судя по виду, людям из среднего класса, направил машину по разбитой грунтовой дороге, пока не достиг самого большого и богатого особняка поселка. Над забором из красного кирпича торчали верхушки сосенок, а вдали можно было разглядеть наполовину стеклянную крышу небольшого, двухэтажного домика.

Заглушив двигатель, Глебов пробормотал:

— Ну ничего себе ограбили секс-шоп. Надо ж так попасть. Спасибо тебе, Антоша.

— А чего я? — встрепенулся сидевший рядом Шутов. — Скажи спасибо нашему идолу. Это он засветил свою рожу, и это он преложил обнести своего шефа.

— Достал уже постоянно переводить на меня стрелки, — возмутился с заднего сиденья Покровский. — Не я предлагал заделаться грабителями и не я покупал колготки.

— Скажи еще, что это из-за меня наши жопы теперь могут стать собственностью толпы уголовников.

— Слушайте, парни, — произнес Глебов. — А может, просто свалим из страны? Что-то у меня сегодня нету настроения кого-то убивать.

Шутов пожевал губы.

— М-м-м... И куда побежим?

— А какие страны не выдают преступников из России?

Шутов отстегнул ремень безопасности.

— Ну, в американских фильмах все бегут в Мексику. Нам тогда надо... э-э-э...

— В Казахстан? — пришел на помощь Покровский.

— Да, в Казахстане, наверное, прикольно. Чуйская долина, кумыс, казашки, лошади... Что там еще интересного?

— Байконур.

— Пустыни и степи. А еще там много казахов. — Шутов покачал головой. — Только у меня старенькая мама. У нее совсем плохо со здоровьем. Кроме меня, ей некому будет помогать. На свою пенсию она не выживет.

— А у моих фермерское хозяйство, — сказал Покровский. — Если засуха или неурожай — на следующий год им не на что нанять работников, и приходится рассчитывать только на семью. А пахать нужно от рассвета до заката. Без меня им будет очень тяжело.

— У моих тоже дела не очень, — признался Глебов. — Батя с мамой так радовались, когда узнали, что я поступил. Еще бы, первый в семье, кто получит высшее. Наверное, гордятся мной, ходят там у себя с важным видом. А если соседи узнают, чем я здесь занимался и за что меня разыскивают полицаи... черт, эти деревенские бабки не дадут им покоя. Обязательно доведут мать до больницы. А у нее слабое сердце, с самого рождения сидит на нитроглицерине. — Отстегнув ремень, он схватил с торпеды маску. — Нет, никуда не побегу.

— Я тоже, — решил Шутов.

— И я, — присоединился Покровский.

Надев маски, троица осторожно пробиралась вдоль забора, прислушиваясь к звукам глубокой ночи — где-то вдалеке гавкала собака, тихо шелестели тревожимые ветром кусты на обочине, под ногами чавкала грязь. Окна домов, окружающих особняк Синявкина, были темны, ставни некоторых, покинутых в связи с приближающейся зимой, — закрыты и заколочены.