Право выбирать

Викта пожала плечами, как бы выражая согласие. Все равно выбора у нее не осталось.

Оттягивать поход надолго смысла не имело. Времени у танцовщицы было отнюдь не так много, как хотелось бы. Утро встретило их густым белесым туманом, заполнившим узкие грязные улочки. Девушкам приходилось внимательно следить, чтобы не ступить случайно в выбоину на дороге и не подвернуть ногу. Где-то во влажном мареве что-то капало, слышался тихий писк крыс — обнаглевшие твари и не думали прятаться, невидимые в этом молоке.

Делера уверенно шагала в тумане, а Викта просто старалась не отставать, чтобы не потеряться в хитросплетении улиц и подворотен. Если бы кто-то и попробовал проследить, то быстро потерял бы из виду две тонкие, укутанные в темные плащи девичьи фигурки.

Низкие одно— и двухэтажные домишки, более похожие на покосившиеся сараи, выступали из марева, как призраки, щерились провалами выбитых окон, словно провожали недобрыми взглядами. Похожие на щели узкие улочки, через которые они "срезали путь" вызывали стойкие ассоциации со сточной канавой — по крайней мере, запах был соответствующий. А осклизлые стены, покрытые слоем непонятной слизи и плесени, отбивали наименьшее желание дотрагиваться до них.

Викта понимала, что ее знакомая явно не единожды бывала здесь — очень уж уверенно она вела нуару сквозь трущобы. Впрочем, ничего предосудительного в этом не было, а вдруг и она сама скоро будет вот так же хорошо знать этот путь, что сможет проделать его с закрытыми глазами? Девушка волновалось, что, впрочем, было весьма закономерно. Не факт, что ее примут и дадут защиту. С другой стороны повода отказывать ей тоже пока что не было, так что шансы казались равноценными. Викта надеялась, что ей все же должно наконец-то повезти. Не может же судьба лишь зло скалиться, не одаривая хоть иногда своей милостью?

Место, в котором они в конце концов оказались, разительно отличалось от всего, что она увидела за все время своего пребывания в трущобах. Да, здесь не было высоких каменных зданий, как в других частях города, но дом, обнесенный забором, выглядел куда опрятнее и чище, чем остальные. Ворота были распахнуты настежь, на довольно просторном внутреннем дворе Викта никого не заметила, только на крылечке в глубоком кресле дремал какой-то немолодой мужчина, с виду человек. Хотя в равной степени он мог оказаться и люмером.

— Пойдем, — Делера на всякий случай оглянулась, проверяя, следует ли за ней ее постоялица. — Ни во что не вмешивайся, — продолжила она наставлять девушку, пока они поднимались по ступенькам, — я сама все сделаю. Тебе потом просто надо будет ответить на несколько вопросов.

Викта кивнула. Собственно, она уже пыталась выяснить у люмеры, о чем именно пойдет разговор с негласными королями трущоб, но та лишь пожала плечами, отозвавшись, что в каждом случае все индивидуально. Оставалось надеяться, что ее "слава" еще не докатилась сюда. Хотя, судя по городским слухам, убийцы местным молодчикам не в диковинку.

Дремавший мужчина приоткрыл один глаз и проводил девушек взглядом. Викта чуть не вздрогнула, когда заметила, что у него светло-голубые, почти белесые глаза с вертикальной полоской зрачка. Измененный. Нуар. Мужчина, будто подслушав ее мысли, лучезарно улыбнулся, продемонстрировав белоснежные игольчатые зубы, которым бы позавидовал любой волк, и снова вернулся в свое дремотное состояние. По всей видимости, охранник счел посетительниц неопасными. Или же Делеру здесь действительно хорошо знали.

Находившееся внутри заведение оказалось сродни кабаку Рене. Разве что контингент другой, да мебель стояла иначе. Впрочем, задерживаться в зале, заполненным людьми и недолюдьми самого разного вила и масти, они долго не стали. Махнув трактирщику, люмера прошла вдоль дальней стены и уверенно толкнула довольно неприметную дверцу, за которой скрывалась темная узкая лесенка, ведущая наверх. Долго подниматься не пришлось — всего лишь десяток ступеней и они оказались в еще одном коридоре, заканчивающимся дверью, перед которой со скучающим видом стоял широкоплечий детина.

— Мы к боссу, — вместо приветствия сообщила Делера. Впрочем, голос девушки звучал мягко и несколько даже просяще.

Охранник кивнул и распахнул перед ними дверь в помещение. Здесь царил мягкий полумрак, наполненный тихими шепотками и шорохами. В дальнем конце комнаты, у открытого окна, из которого лился рассеянный свет, стояло кресло. Кто в нем сидит, нуара не видела, поскольку оно было развернуто спинкой к посетительницам.

— Подойдите, — прозвучавший голос был чуточку сиплым, словно его обладатель был уже немолод.

Делера подтолкнула Викту вперед, а сама сместилась к стене чуть левее, замерев там. Обойдя кресло, танцовщица чуть прищурилась, привыкая к освещению, а затем с любопытством, смешанным с легкой опаской, подняла взгляд на будущего собеседника.

Это был немолодой мужчина лет пятидесяти на вид. Некогда темные волосы поседели, приобретя так называемый цвет "соль с перцем". Мимические морщины в уголках глаз и губ говорили о том, что он часто улыбается. Местный заправила не выглядел ни опасным, ни даже интересным. Скорее уж он походил на доброго дедушку. Уюта этому образу добавлял потрепанный томик, который он положил на колени обложкой вверх. Викта присмотрелась и мысленно усмехнулась. Король преступного мира читал классическую поэзию прошлого века.

— Рад наконец с тобой познакомиться, — произнес мужчина, внимательным, цепким взглядом окидывая застывшую перед ним девушку. — А ты красивая.

— Спасибо, Аргэ, — Викту уже успели просветить, что короли трущоб всегда носили это то ли имя, то ли титул, который сами себе и придумали. И хотя нуара благодарила за столь лестную оценку, почему-то у девушки появилось подозрение, что лучше бы ее сочли уродиной. Уж больно заинтересованно блеснули глаза старика, железной рукой правившего самым опасным районом города.

— Разве благодарят за искренние комплименты? — хитро усмехнулся местный заправила, по всей видимости, удовлетворившись осмотром.

— Делера сказала, что мне надо поговорить с вами и получить разрешение на жительство, — Викта решила не оттягивать обсуждение важной для нее темы, со всем этим хотелось покончить как можно быстрее. — Вы посмотрели на меня... но, я так понимаю, есть что-то еще?

— Конечно, детка, конечно, — "добрый дедушка" ласково улыбнулся, словно она была несмышленой малышкой, спрашивающей у него, почему небо синее. — Будь ты просто бездомной бедняжкой, я бы пожелал тебе успехов и на этом мы расстались, но ты, девочка моя, здесь совсем не по этому.

— Вы отдадите меня стражам? — настороженно поинтересовалась танцовщица. О том, что Аргэ может не знать о совершенном ею, она даже мысли не допускала. Такие знают все и всегда. Куда больше ее в данный момент интересовали два иных вопроса. Один она только что озвучила, а вот второй не хотелось задавать даже самой себе, хотя навязчивая мысль никак не хотела идти из головы. А не обошлось ли без Делеры в том, что король преступного мира осведомлен о ее поступке?

— Как можно? — притворно обиделся Аргэ, и нуара поспешно опустила глаза, чтобы не пересекаться с его взглядом, ставшим холодным и колким. — Должен признать, ты производишь впечатление не только внешне. Молодая девушка с такими замечательными навыками обольстительницы и инстинктами охотницы... Детка, ты можешь многого достигнуть.

"Час от часу не легче, — с тоской подумала Викта, в полной мере осознав, что на самом деле ей только что предложили. — И что теперь делать?"

Аргэ отчетливо дал понять, что он владеет не только информацией о том, что она убийца, что собственно было и не удивительно, но и о том, как именно она это делает. И старый бандит уже даже придумал применение этим ее сомнительным талантам. Нуара закусила губу, чтобы не выругаться в голос.

— А если меня это не устраивает? — Викта поняла, что не согласиться стать подстилкой для выбранных этим нуаром жертв.

— Невежливая ты, детка, — пожурил ее местный заправила, неодобрительно покачав головой. Викта скорее кожей почувствовала, чем услышала движение за спиной, но как либо отреагировать уже не успела — на плечах, как стальные тиски, сжались чьи-то руки, не давая не то что вырваться, а даже шевельнуться. — Я к тебе со всей душой, а ты... Тебе предлагают завоевать положение, дают, так сказать, поприще для карьерного роста. Ну же, будь хорошей девочкой, не расстраивая старика.

— Мне надо подумать, — мгновенно отозвалась танцовщица, прекрасно понимая, что сейчас главное выиграть время.

— А вот времени, видишь ли, у тебя нет, — мягко и очень фальшиво улыбнулся Аргэ. — У тебя же на лбу написано, что ты попытаешься сбежать, как только за тобою закроются эти двери.

Девушке снова пришлось сдерживаться, чтобы не выругаться. А бандит между тем продолжал:

— И какой из этого следует вывод? Очень простой, ты отсюда выйдешь либо работая на меня, либо не выйдешь вообще. Так что решай, деточка, да побыстрей.

Викта лишь отрицательно покачала головой, ужасаясь собственному упорству. Вот только стоило ей подумать о том, чтобы согласиться на предложение собеседника, как перед глазами снова ставали картины убийств. Фелон был мразью, но кто поручится, что Аргэ не захочет убрать со своей дороги вот такого же, хорошего и доброго парня, каким был Виттор?

— Те не оставляешь мне выбора, упрямица, — деланно вздохнул трущобный воротила и чуть шевельнул рукой. Сильные мужские пальцы сдавили ее шею, сжались, как капкан, намертво перекрывая доступ кислорода. Девушка судорожно заскребла ногтями по горлу, но ее убийцу это ни в коей мере не смутило. В глазах тут же потемнело, и Викта потеряла сознание, еще успев подумать, что она все же поступила правильно. Уж лучше так...

Мешок был старым, пыльным и пах гнилью, словно в нем всю зиму хранили подгнивший картофель. Викта громко чихнула, за что тут же и поплатилась — мерзкая пыль забилась в нос и горло еще больше.

Сначала ее вели под руку, но когда девушка попробовала брыкаться, бесцеремонно перебросили через плечо и дальнейшее "путешествие" она продолжила в качестве груза. Ее ощутимо тряхнуло, когда несущий ее молодчик спрыгнул с какого-то то ли уступа, то ли ступеньки — по понятным причинам, видно ей этого не было. Шея затекла, как и связанные руки, да и вообще висеть вниз головой, в такт шагам ударяясь головой о чью-то поясницу, было не самым приятным переживанием в жизни танцовщицы.

— Все, Борга, харе эту красотку таскать, — скрипучий голос, раздавшийся откуда-то сверху, ей однозначно не понравился. — Дальше сама разберется.

Несущий ее амбал по прозвищу Борга гулко захохотал. Викта ощутила этот смех всем телом, что отнюдь не прибавило ей радости — из-за этого движения она начала сползать. Лишенная возможности даже подставить руки, танцовщица понимала, что у нее есть все шансы свернуть шею при падении.

Впрочем, ничего фатального не случилось. Ее сдернули, как пресловутый мешок с картошкой, и бросили на землю. Девушка со всего маху приложилась спиной, чуть не сломав при этом хвост. Сразу же стало холодно и мокро, похоже, ее специально сбросили в лужу.

— Пошли отседова, надо еще Аргэ доложить, — хриплым прокуренным басом прогудел Борга.

Стоило шагам принесших ее бандитов стихнуть, как Викта стянула с головы мешок, с наслаждением вдохнув сырого прохладного воздуха. И тут же поморщилась — воняло тухлятиной. Не особо утруждаясь осмотром местности, девушка поскорее выбралась из лужи, пока еще не промокла до нитки, и только тогда озаботилась вопросом, где она, собственно, оказалась и чем здесь можно воспользоваться, чтобы развязать руки.

Насквозь проржавевший кусок какой-то малопонятной конструкции нашелся тут же. Острая кромка послужила своеобразным ножом, и вскоре Викта уже с наслаждением потирала запястья, покрывшиеся тонким слоем рыжевато-бурой пыли, под которой проступали синяки от веревок. Нуара отбросила спадающие на лицо спутанные волосы и осмотрелась.

Место, в котором она оказалась, с виду напоминало трущобы, но только на первый взгляд. Низкие однотипные дома, тянущиеся вдоль улицы, выглядели заброшенными и ветхими, но отнюдь не так, как сараюшки, в которых ютились жители самого бедного квартала в городе. Выбитые окна, похожие на пустые глазницы, слепо смотрели на захламленную улицу, заваленную осколками битого камня, проржавевшими до неузнаваемости металлическими остовами и какими-то неопрятными кучами, воняющими гнилью и тухлятиной. Откуда-то явственно тянуло сладковатым трупным душком и девушка невольно вздрогнула. Она уже знала, куда ее занесло. Или, если точнее, куда ее отнесли.

Когда-то это был довольно престижный квартал, в котором располагались казармы имперских войск и офицерские квартиры. Вдоль широких, предназначенных для торжественных парадов кавалерии, улиц некогда были разбиты тенистые скверы, но сейчас об этом напоминала лишь полоса дикого кустарника, сплетшаяся едва ли не в монолитную стену.

А потом пришла чума. Частым гребнем прошлась по улицам, заглянула в каждый дом, о чем явно свидетельствовали потускневшие цифры на воротах, нарисованные белой краской. Количество заболевших... В офицерском городке всегда было много детей, а они оказались самыми уязвимыми для мора. Так что когда сюда наконец добрались целители-люмеры со своей магией, было уже поздно спасать кого-то. Озверевшие от потерь выжившие набросились на них с небывалой жестокостью. Говорят, война началась именно на этих улицах, постепенно захлестнув всю империю.

Позже, уже после запрещения магии и введения в действие жестких законов об изменении, это место оказалось заброшенным. Казармы перенесли за черту города, на другую сторону реки, а в мертвом квартале остались лишь крысы да одичавшие псы. Десятилетием позже его обнесли высокой стеной, а внутри каменного кольца разрешили селиться тем, у кого уже не было шансов найти место в мире людей. Здесь многие измененные находили свое последнее пристанище. Недаром это место теперь называлось резервацией.

Улица оказалась пустынна, но почему-то девушка была уверенна, что это лишь видимость. Люди Аргэ явно чувствовали себя в этом месте вполне уверенно, а вот за себя танцовщица поручиться не могла. Они были людьми, а она — нуара, равная или просто подобная тем, кто здесь должен был обитать, а значит, и снисходительности к себе ожидать не стоит. Почему-то она абсолютно не сомневалась, что тут действует принцип: выживает достойнейший. Порой отнюдь не самый сильный, но самый хитрый и приспособляемый. В детдоме было так же. А для того, чтобы действовать соответственно обстановке, сначала стоило выяснить, как именно обстоят дела в резервации. Измененная огляделась, выбрала первый же приглянувшийся ей дом и скользнула в зев дверного проема.

В заброшенном квартале на границе резервационных земель, от которого остались одни руины, она провела лишь первую ночь. Забившись в одну из более ли менее уцелевших комнатушек, она так и не сомкнула глаз не столько от страха, сколько от холода. Словно назло, с неба постоянно лил дождь, неверной стеной отгородив ее от окружающего мира.