Жизнь и необычайные приключения Аллиотейи Нооби

Стоп, а как вообще могло свершиться непосредственно само отравление? Ал определенно не приближалась к капитану. За ужином сидела далеко от предмета своего обожания. На палубе лишь передавала тарелки с пирогом пассажирам и матросам, подсыпать или подлить яд на глазах у десятков собравшихся людей практически невозможно.

Тифф стало полегче: она точно вспомнила, где сидела за ужином, как подавала порции на палубе. Едва ли суд герцога сочтет, что возможно смазать тарелку ядом и подсунуть отравленный прибор намеченной жертве. К котлу с напитком Тифф тоже не приближалась. Кроме того, обреченный сэр Лино вроде бы и сам не подходил к дамам. Или подходил? Тарелка и бокал у него определенно были, но кто ему их подал... Конторщицу в тот момент эти детали абсолютно не интересовали... А кого интересовали?

— Леди Нооби, капитан подходил к нам в момент раздачи пирога?

Едва заметные сотрясения рыданий черноволосой головы и плеч не изменили своего ритма. Всецело ушла леди в свое немыслимое горе, вернется ли к тому моменту, как компаньонку вздернут за шею, неизвестно. Кстати, вешают отравителей в герцогстве Дюоссы или рубят головы?

— Леди Нооби, он к нам подходил или нет? Это важно!

Угу, тебе важно, ты и вспоминай. А благородная дама предпочтет самозабвенно рыдать.

Зато Блошша разразилась серией энергичных знаков.

— Не подходил, значит? Точно? — насторожилась Тифф.

Рабыня жестом спросила можно ли взять лист бумаги?

— Бери, что уж теперь, — вздохнула конторщица, уже осознавшая, что нехватка канцтоваров не станет самой большой проблемой пребывания в Дюоссе.

Служанка начала резво набрасывать очертания палубы и капитанского мостика, Тифф дала ей хороший карандаш из своего запаса. Палуба оказалась изображена весьма доходчиво, Блошша принялась расставлять значки: кружочек мужчина, треугольник женщина. Кружочков было многовато — местоположение каждого моряка установить не представлялось возможным. Вспомнили где стояли господин Клюф и архитектор, где располагались склонные к стайности клураканы — их кружочки талантливая Блошша снабдила поросячьими хвостиками. С женщинами было проще: практически все они были заняты раздачей пирога и стояли у вынесенного под мачту стола.

— Очень хорошо рисуешь, — одобрила Тифф. — Но я вынуждена задать вопрос — где в это время была ты сама?

Рабыня польщено надула губы и нарисовала старательный треугольник у самого борта. Припавшая к прутьям клетки и внимательно следящая за ходом предварительного следствия шуршулла подтверждающе свистнула. Да, от того борта все отлично видно, недурной наблюдательный пункт.

— Что ж, твое участие в преступлении лично я нахожу маловероятным, Шилку можно бы и вообще исключить из числа подозреваемых, — пробормотала конторщица.

Шуршулла забегала по клетке, кажется, обиженно.

— Спокойно! — шепотом призвала Тифф. — Теперь, самое главное: попытаемся отследить маршрут покойного капитана и с кем именно из дам и где он пересекался.

Следственная группа с жаром взялась за расчеты, но ничего путного из этого не вышло. Схема оказалась исчеркана предполагаемыми капитанскими маршрутами, но выходило, что к женщинам он попросту не приближался.

— Ничего не понимаю, — прошептала Тифф. — Может, он еще раньше что-то странное сожрал? Его стало мутить от баб и он принципиально к нам не подходил?

Блошша озадаченно хмыкнула, а потрясенная небывалой следственной загадкой шуршулла принялась нервно чесать пузо.

— Он избегал женщин и держался поодаль, но мы определенно знаем, что здесь и здесь он останавливался и разговаривал с кем-то из команды, — Тифф вела по схеме карандашом. — С кем, вот бы вспомнить...

С палубы донесся звук, от которого обе следовательницы вздрогнули: стон был негромок, но отчетлив и полон неподдельного мучения.

— Это еще что?! — пролепетала конторщица.

Побледневшая рабыня порывисто задула свечу в лампе. Практически в темноте девушки прокрались к двери и прижались ушами к щелям у косяка, откуда изрядно дуло. Снаружи, если не считать пения ветра в снастях и иных корабельных шумов, стояла полная тишина.

— А куда они все делись? — в ужасе прошептала Тифф.

Она лихорадочно припоминала: еще недавно доносились неясные звуки, видимо, из матросской кают-компании — она располагалась далеко от пассажирских кают, разобрать, что и как там происходит было сложно, да и слишком увлеклись детективши рисованием схемы. Сейчас же...

Донесся отдаленный стон, невнятная фраза, тихий вскрик и вновь наступила недобрая тишина...

— О боги! — пролепетала Тифф, чувствуя, как между лопаток бежит холодок самого дурного предчувствия.

Она нашарила руку рабыни, пальцы той — холодные и дрожащие, с благодарностью сжали ладонь конторщицы.

В клетке издала едва слышный звук шуршулла — зверьку тоже было очень страшно.

— Спокойно! Спокойно! — призвала Тиффани, сама пребывающая в состоянии весьма далеком от спокойствия. — Нужно осмыслить и понять что происходит. Похоже, экипаж недееспособен. Поножовщина? Свара из-за назначения нового капитана? Едва ли, мы бы услышали звуки драки и крики. Да и не мог господин старший помощник допустит подобное безобразие. Следовательно... Снова яд?

Дрожащая Блошша изобразила руками нечто очень сложное.

— Полагаешь, это магия? — догадалась Тифф. — Не будем исключать такой возможности. Но в нашей ситуации разница между бесшумной магией и ядом — не так уж принципиальна. Куда насущнее вопрос, что разумнее предпринять для нашей безопасности: попытаться выяснить что происходит или запереться и ждать помощи?

Блошша и зверек очень тихо, но очень горячо высказались за второй вариант. Тиффани отыскала в своем багаже клубок упаковочной бечевки, с помощью рабыни тщательно замотала деревянный засов изнутри. Затягивая узел, конторщица осознала, что все это время пассажирки прожили с чрезвычайно хилым запором. Тифф прихватила задвижку дополнительным витком и тут снаружи донеся шорох...

Замерев, девушки слушали ужасные звуки: медленное "шыр-ш, шыр-ш" приближалось. Снаружи уже сгустилась тьма, в щели ничего не было видно и от этого было еще страшнее. Тифф догадалась, что сейчас или умрет от ужаса или бессмысленно завизжит. Справившись с собой, конторщица нашарила голову служанки и зажала той рот. Учитывая немоту рабыни, польза от этого действия виделась неоднозначной, но сейчас Тифф считала, что благоразумнее избежать любого громкого "ыканья".

Блошша с трудом дышала носом, но не делала попыток освободиться.

Теперь чудовищное "шыр-ш" слышалось прямо из-за двери. Воображение Тифф нарисовала огромную глянцево-черную морскую змею, холодную и голодную, неспешно и уверенно подползающую к каюте. Говорят, в здешних водах водятся такие гадины, что способны опрокинуть корабль и неспешно пожрать всех моряков. Может, уже и пожрала?

Пауза... донесся слабый вздох.

Видимо, это все же был человек. Едва двигающийся, и, наверняка, умирающий...

Девушки отползли от двери. Каюта утопала в полной тьме, лишь в узкое окно падал зыбкий лунный свет — в этих тенях едва можно было различить клетку и лежащую в ней шуршуллу — несчастный зверек вытянулся на пузе и зажал передними лапами уши.

Упершись спиной в койку, Тифф перевела дух и прошептала:

— Элементарно. Это кто-то из отравившихся. Дополз и умер. Ничего страшного. Если кто-то из них обезумеет, запор должен выдержать. Элементарно, Блошша.

Рабыня тряслась и кивала. Видимо, умное слово "элементарно" действовало успокаивающе.

— Блошша, нам нужно вооружиться. На всякий случай.

Рабыня неуверенно кивала, нервно дергая свой потрескавшийся кожаный ошейник.

— Прекрати, шею натрешь. Кстати, давно пора поменять этот ремешок на что-то поприличнее. Что касается вооружиться, то так полагается делать. Тем более, нам все равно нечем заняться.

Служанка согласилась, но развела руками.

— Что значит, "нет оружия"? — рассердилась Тифф. — Если бы оно было, так о чем было бы обсуждать? Нужно импровизировать.

— Что вы собираетесь делать? — внезапно и сипло спросили с благородной кровати. — Какое еще оружие? Вы мне дадите спокойно умереть или нет?

— Леди Нооби, если вы пришли в себя, соблаговолите поучаствовать в обсуждении ситуации, — злобно предложила Тифф. — Если нас придут убивать, мы в любом случае проявим несогласие и непростительно потревожим вас шумом и воплями. Так что живо очнись и возьми себя в руки!

— Что, нас тоже будут убивать? — не поверила высокородная особа. — Но с какой стати?

— О, здесь много вариантов. За компанию, из врожденной вредности, как важных свидетелей злодеяния. Пока мы вообще не совсем понимаем, что происходит.

— Он умер — вот что произошло, — отмороженным голосом поведала проницательная Аллиотейя.

— Ужасное событие. Если бы ты знала, как я тебе сочувствую. Но мы обязаны поведать властям об этом чудовищном преступлении. В конце концов, гибель бедного сэра Лино должна быть сполна отомщена.

— Да! В этом ты права! — постель заскрипела. — Я готова мстить! Где убийцы?

Ну вот. Подействовало, но избыточно. Элементарно, заведомый перебор на взятках в "эльфах"...

Глава пятая

Туман любви и нагели

Аллиотейя копалась в выдвинутом из-под постели дорожном сундуке, остальные прислушивались: за стенами каюты царила недобрая тишина, порой доносились неясные звуки, но что это: ослабшие снасти, ударившая в борт волна или кто-то из еще живых обитателей "Повелителя приливов", оставалось неизвестным. Тиффани с ужасом осознала, что если экипаж мертв, пассажирки обречены погибнуть в каюте от жажды и голода. Нет, не обречены! Их должны, обязаны спасти! Не могут же в Дюоссе не понять, что корабль попал в беду?! Тут недалеко, должны прийти на помощь. Хуже, если "Повелитель" оказался во власти злоумышленников. Они способны убрать любых свидетелей... А если клипер захватили пираты? Возможно, тогда дело не так плохо — о пиратах Тифф кое-что слышала, в основном те хоть и диковатые, но торговцы. Хотя есть всякие предания о командах маньяков-убийц, и там такой ужас... Впрочем, где страшные байки, а где вполне реальный "Повелитель"...

Вообще-то, вокруг витала такая жуть, что те выдумки вовсе не казались шуточными...

— Свечу зажгите, я в темноте не управлюсь, — склочно молвила леди Нооби.

— Ыыыы! — перепугалась рабыня.

— Иди к демонам со своим страхом! — ледяным тоном приказала Аллиотейя. — Если убийцы еще на борту, они отлично знают где мы, и ничто не мешает им нанести визит. Какой смысл сидеть в темноте?

Блошша всхлипнула и высекла огонь. Свеча в лампе осветила склонившуюся над оружием благородную леди — та пыталась собрать небольшой, извлеченный из дорожного короба, арбалет.

— С-сю? — встревожено поинтересовалась из клетки шуршулла.

— Отстань, крыса, я все умею, — пропыхтела благородная леди, вставляя в прорезь ложа арбалетные рога. — Это мое оружие, отец подарил. Пришлось везти этому псу Волпи в качестве подарка. Да, ничего иного у нас не нашлось, понятно вам?

Обитательницы каюты воздержались от лишних комментариев — было очевидно, что леди Нооби и так вне себя. Еще стрельнет случайно...

Тифф проскользнула к входу и завесила плащом дверь — теперь свет не пробивался сквозь щели.

— Это другое дело, — процедила сквозь зубы леди Нооби, затягивая винты на своем оружии. — Пусть попробуют войти. У меня два десятка снарядов.

Она вытряхнула содержимое порядком истертого мешочка-кисета на покрывало: "снаряды" оказались шариками величиной с крупную вишню. Тифф догадалась, что леди везет не настоящий арбалет с убийственными стрелами-болтами, а развлекательный. Кажется, с таким на птиц охотятся или спьяну по дырявым горшкам щелкают.

— Что? — грубо спросила Аллиотейя. — Думаешь, игрушка?

— В любом случае лучше, чем ничего, — заверила Тифф. — И весьма красивое оружие.

Арбалет действительно был приятен глазу: плавных очертаний, с изящной точеной рукоятью, обильно инкрустированной перламутром. Такой вещице дай интересную легенду, недурные деньги на перепродаже можно заработать.

Аллиотейя для проверки взвела тетиву, осмотрела спуск и разрядила оружие. Принялась перебирать пули-шарики, видимо, отбирая самые убийственные. Рабыня наблюдала за этой грозной процедурой с величайшим уважением, Шилка со столь же глубокими сомнениями — грызун видимо, знал, что не только по птичкам из таких арбалетов пуляют.

— Послушайте, а чего мы так, собственно, дождемся? — решилась задать Тифф весьма беспокоящий ее вопрос. — Если кто-то придет и ворвется...

— Я свалю одного, — решительно заявила вооруженная леди. — Может, даже двух!

— Не сомневаюсь. Но вдруг они придут втроем или вчетвером? — предположила Тифф. — Если это заговор, вряд ли преступник собрал малочисленную шайку.

— Ыыы? — Блошша потрогала спинку стула и беспомощно развела руками.

— Нет, мебель на крайний случай, — пояснила Тифф. — Нужно трезво оценивать наши силы, да и пространство для замаха здесь ограничено. Ты бы лучше взяла булавку подлинней. Полагаю, леди Нооби не станет возражать.

— Да пусть берет хоть навсегда, — отстраненным тоном разрешила Аллиотейя.

— Ы! — восхитилась рабыня.

— До того как делать прическу, тебе нужно пару раз остричь лохмы наголо и отрастить приличные волосы, — пресекла неуместные восторги Тифф. — Довести голову да такого состояния... да, ты явно мыслишь совершенно иным местом. Впрочем, не будем отвлекаться. Нам нужно знать, что происходит на корабле. Пока мы сидим как в мышеловке.

— Ну да. А как нам узнать? — спросила леди Нооби, баюкая на коленях арбалет.

— Пока не знаю. Давайте подумаем и приготовимся к любому развитию событий...

Пока готовились, Шилка в клетке целеустремленно чистила коготком свои выразительные резцы — видимо, это было самое разумное в нынешней подготовке к бою. Перочинный ножичек из канцелярии Тифф, пара спиц, оказавшиеся в багаже невесты, и булавки удручали своим малым оборонительным потенциалом. Девушки подтащили к двери столик, багажные сундучки, стулья и тюфяк Блошши — баррикада могла дать обороняющимся несколько лишних мгновений.

— А зачем мы это делаем? — задумалась Аллиотейя. — Моя душа требует отмщения убийцам Лино. Пусть потом я умру и... Но как я отомщу, если теперь отсюда вообще не выйти?

— Ну почему не выйти? Можно разобрать преграду. Иное дело, что мы заперты снаружи, — напомнила Тифф. — Будем разбирать?

— Ые, — служанка предлагала воздержаться от дальнейших необдуманных действий.

— Тебя вообще не спрашивают! — зашипела леди Нооби и взглянула на компаньонку. — Ты говорила, что мы сидим как в мышеловке. Теперь мы определенно именно в ней. Какого дерьма нужно было возиться?

— Не груби. Леди должна до конца оставаться леди. Мы рассматриваем все варианты действий.

— Рассматривай. Когда придумаешь нечто действительно умное, соизволь объявить, — благородная леди Аллиотейя, вытянулась на постели, на этот раз для разнообразия лицом вверх, пристроила арбалет рядом, сложила руки на груди и предалась выразительной скорби.