Ролевик::бард-Вор

— Ты считаешь меня слабой? — Неожиданно спросила она.

— Нет. — Я внимательно посмотрел ей в глаза. — Истинная сила не в умении скрывать или вовсе не испытывать эмоции. Скорее... она в том, чтобы под влиянием эмоций не начать действовать неправильно. Не сделать того, о чем потом будешь жалеть. Или, наоборот, будешь жалеть о том, что чего-то не сделала.

— Знаешь, ты странный. — Сказала она, уже окончательно успокоившись. Да, пожалуй, эта девушка действительно была сильной. — Даже с Аллиной я сошлась не так быстро. А ты буквально ввертелся в мою жизнь. И я, признаться, этому очень рада. Жак чудесный парень, но даже его весёлость мне сейчас мало помогала. А вот твоё спокойствие и задумчивость помогли мне собраться. Грустно, конечно... Думаю, печаль из-за отца будет со мной ещё долго. Все время кажется, что нужно было бы говорить, действовать по-другому... Многое недосказано... — Она покачала головой. — Наверное, так всегда, когда уходит кто-то близкий. Жалеешь, что ты больше не успеешь сказать ему что-то. Сделать с ним вместе... Что он больше не поддержит тебя в трудную минуту, что у него больше не спросишь совета. — Она помолчала, задумавшись, а потом резко сменила тему. — А у тебя есть любимая?

— Была... — Я вспомнил лицо Наташи.

— Её убили?

— Нет, почему же... Несчастный случай.

— Наверное, тяжело терять любовь, когда знаешь, что она могла бы быть с тобой вечно...

— Тяжело. Хотя вряд ли мы были вместе вечно, человеческая жизнь не бесконечна.

— Человеческая? — Астерь невольно нахмурилась. Твоя возлюбленная была человеком?

— Да... — Затянулась пауза. Астерь о чем-то размышляла.

— Знаешь, пару дней назад я бы обрадовалась этой вести. И тому, что у тебя была возлюбленная-человек, и тому, что её уже нет. Я ведь, по первой нашей встрече, влюбилась в тебя. — Я усмехнулся.

— Не в меня. В задумчивого эльфийского барда, в одиночку бродящего по королевству, где для эльфа совсем не безопасно. И влюбилась ты именно в образ, соотнеся его со своими романтическими мечтами.

— Так ты все знал — принцесса рассмеялась и погрозила мне пальцем. — И делал вид, что ни сном, ни духом? Ах ты... нехороший эльф.

— А что мне было, провоцировать тебя на дальнейшие действия? И принесло бы это кому-то из нас счастье?

— Ну-у-у... Нет, наверное. Вот и ещё одна причина быть тебе благодарной. Впрочем, я хотела сказать другое. Знаешь... ты мне стал кем-то вроде мудрого старшего брата. Который удержит от глупости, подует на порезанный пальчик, ласково погладит и утешит, если я заплачу, защитит от опасности. Не знаю, как ты к этому отнесёшься... — Она исподлобья глянула на меня. Видимо, это были мысли вслух, и, осознав, что она сказала, принцесса здорово смутилась.

— Ой ли? Знаешь ты, как я отнесусь... — Я помолчал, лукаво глядя на девушку. — Ты ведь тоже стала для меня вроде младшей сестрёнки. Только вот, особенно-то не обольщайся, насчёт моей мудрости и возможности тебя защитить. В конце концов, какой особенной мудрости можно ждать от нищего странствующего барда? Уж наверное, будь я поумнее, устроился бы в жизни куда удобнее. А с острыми железками, которыми можно надеяться себя защитить, ты обращаешься явно получше меня. — Астерь серьёзно покачала головой.

— Ты лукавишь. И живёшь ты именно так, как тебе хочется, причём наверняка смог бы жить с куда большим комфортом, пожелай ты того, да и в обращении с оружием ты вовсе не так уж прост. Впрочем, если тебе не хочется говорить о своих достоинствах, то и не надо. Главное, — она улыбнулась, — у меня появился ещё один замечательный братик. И спасибо тебе! После нашей с тобой перепалки у меня наконец-то оттаяло сердце.

— Да не за что. Утешать сестрёнку — первейшая обязанность старшего брата. — Я поднялся с подлокотника. — И вообще, поешь по-нормальному, — я махнул рукой на поднос с почти нетронутым ужином, — и ложись-ка ты спать! А то выглядишь, как приведение, а сама собираешься завтра утром выезжать.

— Слушаюсь, дорогой брат, — усмехнулась девушка, вскакивая с кресла и отвешивая мне неглубокий поклон. Я погрозил ей пальцем.

— Ладно, ешь, спи, а я пойду, пожалуй, ноги разомну. А то весь день в седле... До завтра!

— До завтра! — девушка подхватила что-то с подноса и отвечала мне уже с набитым ртом. Все-таки ребёнок... Я покачал головой и вышел за дверь.

В общем, я решил прогуляться. Расслабился, блин. Хотел понаблюдать за закатом не из окошка трактира, а найти местечко получше. Доискался. День был слишком хорошим, чтобы его кто-нибудь не испортил. То, что это произошло, я понял не сразу. Сначала из-за поворота вышли трое рослых молодых людей в крестьянской одежде, о чем-то оживлённо переговариваясь. Меня они заметили, подойдя только почти вплотную.

— Ух ты, смотри-ка, остроухий, — сказал первый, самого малого из троих роста (по подбородок мне), широкоплечий и светловолосый. — И чего ему здесь надо, интересно. — Тут стало ясно, что все трое в некотором подпитии. Парень внезапно озлобился и тон его стал не растерянно-ироничным, а злым. — Чего надо, чучело серокожее? У меня из-за таких как ты дед погиб, бездушная тварь!

— Точно, точно. Если б не Мерзские (неизвестно, имел ли парень в виду "мерзкие" или Мерэльские — сказанное звучало, как нечто промежуточное) эльфы, войны бы не было! — Поддержали его один из двоих похожих как две капли воды парней с каштановыми волосами. Они были уже близко, а я несколько растерялся, поэтому прежде чем я успел опомниться, меня обступили с трёх сторон, прижав к забору.

— А ещё эти смазливые, дай им токо волю, всех баб перепортят. Те на них так и вешаются. — Зло сплюнул второй. В чем вина эльфов, если "бабы на них вешаются", было не особенно понятно. Тем более, Тэль помнил, что эльфы от человеческих женщин носы обычно воротят. По большей части, конечно, из снобизма, однако даже те, кто к людям вообще относились нормально (сам Тэль, в том числе), вынуждены были частенько, особенно останавливаясь в таких вот невеликих деревеньках, надевать при общении с женщинами маски снобов. Уж больно, по меткому выражению крестьянина, деревенские бабы "вешались" на обладающих экзотичной внешностью эльфов. Мне, к примеру, подносчица в трактире уже несколько раз, усиленно подмигивая, предложила потереть перед сном спинку (в комнате была невысокая бочка с водой, заменяющая ванну). Причём ложась спать, я собирался не только закрыть дверь на щеколду, но и подпереть стулом. Так сказать, "во избежание". Впрочем, размышлял я обо всем этом уже машинально, уклоняясь от града неумелых, но энергичных ударов, сыпавшихся на меня со всех сторон. Аргумент "про баб" оказался для пролетариата решающим, хотя скорее просто молодежи хотелось почесать кулаки...

Вот дёрнул же меня чёрт ввязаться в драку. Зачем-то блокировал удары, даже пару раз чувствительно заехал (особенно, ногами) своим обидчикам. А надо было сразу кидаться между нападавшими и делать ноги. Это я понял, когда меня наконец-то настиг удар огромного, похожего на молоток кулака светловолосого. В голове сразу поплыло и я пропустил ещё пару ОЧЕНЬ неприятных ударов в корпус, прежде чем смог продолжить закрываться. Впрочем, прежнего изящества уже не было и в помине, поэтому скоро пришлось уйти в глухую защиту, и все равно продолжить пропускать удары. Парни (не могу заставить себя называть этих детишек "врагами" или "противниками") радостно заголосили и с энтузиазмом продолжили. Впрочем, надо отдать им должное: били меня без применения подручных материалов. А на поясе у темноволосого я успел заметить широкий охотничий нож, а у светлого, кажется, торчала из-за пояса "голова" молотка. Однако, мне все равно приходилось оч-чень несладко.

— Что тут происходит? — Вопрос был задан гулким и мощным голосом. Парни повернулись в сторону говорящего, а я устало привалился к забору.

— Да вот, бездушный забрёл, свирар. Мы и решили разобраться по-свойски. Да вы идите, святой наставник, мы уже сейчас закончим. Так, — говоривший светловолосый попытался исподтишка ткнуть меня локтем в бок, — намнём ещё немного тёмненькому бока, и отпустим подобру-поздорову. Другое дело, — он выразительно поглядел на меня, — если он до утра не уберётся из деревни.

— Что ты мне сейчас сказал, Ральм, повтори-ка? — Фигуру говорящего от меня по-прежнему загораживали парни, но вот от мягких ноток в голосе у меня по спине пробежали мурашки. — Ты мне сказал, что когда бьют разумного, моё дело сторона?

— Ну да, нас...

— Несвири! Чего ради в церковь ходите, на баб поглазеть! — Да что их всех на баб тянет, отрешённо подумал я. — Свир что заповедовал! Любить и уважать ближнего! Сочувствовать. И вы что, спали, когда я про другие расы рассказывал?! Что это за бредни про бездушного?

— Ну, как же бредни... — Как-то неуверенно вступился за съёжившегося (а при его размерах это было трудно, поверьте) светловолосого один из тёмненьких братьев. Тут я наконец смог увидеть своего спасителя. И был он, надо сказать, очень внушительным — на добрую голову выше меня, косая сажень в плечах, русые волосы до мочки уха, русая же бородка с ширину ладони и пронзительные голубые глаза. Одет он был в какой-то просторный балахон, делавший его ещё больше, а на груди болталась какая-то серебристая палочка на цепочке (как я выяснил позже, посеребрённая деревянная свирель). — ... наставник Гийон. — Как выяснилось, большую часть речи темноволосого я прослушал.

— Ах, Гийон?.. — Спаситель недобро улыбнулся, отчего троицу передёрнуло. — Ну, с Гийоном я поговорю, когда он в следующий раз будет в Перелесках. А пока, знайте, что примарх-свирар сказал, что все разумные Элиры наделены душой. И для Единого равно любимы, будь то гном, эльф, человек или дракон! Ясно? — Местный "святой отец" сверлил взглядом троицу. Парни покорно опустили головы, но дальний от "батюшки" брат, надеясь, видимо, что никто не заметит, заехал мне в последний раз кулаком по рёбрам. От неожиданности я охнул и упал на землю. Мой спаситель быстро оказался рядом, мимоходом двинув своим уж точно пудовым кулаком моему обидчику в бок, отчего тот согнулся (я невольно посочувствовал, предполагая, какой должна была быть сила удара) и помог мне подняться. — Вы в порядке?

— Да вроде бы, относительно. — Ребра, конечно, болели, на лице, я подозреваю, будет фингал, однако в общем и целом все могло быть куда хуже. Может, деревенские сдерживали силу? Или у эльфов крепкие рёбра?

— Ах вы, несвири! Божьего человека обидеть хотели? Да как у вас, олухи, рука-то на барда поднялась? — Увидев что-то у меня за спиной, увещевал свирар потупившихся парней. Хотя почему "что-то"? Естественно, висящую там лиару! Я тут же перебросил инструмент вперёд, проверить, не повредил ли в драке. Вот ведь, странность! Во время боя я начисто забыл о гитаре. Да и она сама ничуть не напоминала о себе, совершенно не мешала двигаться. И, судя по виду, ничуть не пострадала, в отличие от меня. Я на пробу взял пару аккордов и с наслаждением вслушался в звучание своего великолепного инструмента. Цела, слава богу! Святой отец (или наставник, как говорилось на Элире) с интересом наблюдал за моими манипуляциями. А парни, бочком-бочком, поспешили улизнуть. Тут я спохватился.

— Благодарю вас, свирар, простите, не знаю вашего имени.

— О, не за что, право же. Это именно то, что мне следовало сделать в соответствии с тем, во что я верю. А зовут меня Сортан.

— А я Тэль, приятно познакомиться.

— Просто Тэль?

— Предпочитаю, когда меня называют именно так. В конце концов, я простой бард.

— Так уж и простой? — Сортан усмехнулся. — Судя по тому, как мастерски движутся ваши пальцы по деке, вы замечательный музыкант. Не хотите что-нибудь сыграть? Мне было бы любопытно послушать.

— Сыграть?.. — Я задумался. Кисти не пострадали. Сыграть, пожалуй, можно. А вот как насчёт спеть? Я пару раз глубоко вдохнул, выдохнул. Вроде бы не больно. По крайней мере, не больнее, чем когда ничего не делаешь. — Ну что же, уважу просьбу своего спасителя. — Я усмехнулся, а свирар улыбнулся в ответ. — Только вот что? — В задумчивости перебрал струны. Настроение мне, конечно, подпортили. Так почему бы его не поднять? Зазвучали первые энергичные гитарные переборы...

Кто сказал, что страсть опасна, доброта смешна,

Что в наш век отвага не нужна?

Как и встарь от ветра часто рушится стена.

Крепче будь и буря не страшна

Кто сказал один не воин, не величина,

Кто сказал другие времена?

Мир жесток и неспокоен, за волной волна

Не робей и не собьёт она

Встань, страх преодолей,

Встань, в полный рост,

Встань, на земле своей

И достань рукой до звёзд

Кто сказал живи покорно не ищи руна,

Не летай и не ныряй до дна?

Сталь легка, судьба проворна; грош тому цена

Кто устал и дремлет у окна

Кто сказал борьба напрасна, зло сильней добра?

Кто сказал спасайся, вот нора?

Путь тяжёл, но цель прекрасна, как огонь костра

Человек, настал твой час, пора

(Ария)

— Хорошая песня. — Сортан поднял глаза к небу. — Энергичная, возвышающая. И... простая. Я ещё не понял, хорошо это или плохо. Но скорее все же хорошо. — Он задумчиво покачал головой. — Спасибо! Мне было очень приятно послушать, а уж как последователю треугольника — вдвойне. — Он со значением коснулся свирели.

— Кстати, свирар... Не могли бы вы мне в двух словах объяснить смысл религии треугольника? В моих странствиях мне как-то не довелось встретить человека, к которому подобный вопрос был бы уместен, а эльфы, к несчастью, в данном вопросе всегда были слабо осведомлены. — Я, если и лукавил, то лишь самую малость. Тэль, в отличие от меня, никогда не проявлял особенного любопытства в религиозном плане, поэтому его знания о "тихо главенствующей" на Элире религии треугольника (или церкви Возвышения, если говорить официально) ограничивались, главным образом, тем, что она есть, а так же существованием пророка Свира, бродившего по людским землям во времена сопливой юности (до пятидесяти лет) самого Тэля, который вроде бы, сильно повлиял на догматы религии. Но ни каков был этот человек, ни в чем, собственно, заключалось его влияние, Тэль не знал. Да, собственно, и знать не хотел. А вот мне было, признаться, любопытно сравнить с Земными религиями. Сортан бросил на меня лукавый взгляд, судя по всему, догадавшись, что я элементарно не был слишком уж заинтересован в религии, поэтому и не узнал о ней раньше.

— Приятно видеть интерес к религии, даже чисто познавательный, в представителе вашей расы. Да и необычно, признаться, вы первый известный мне эльф, хоть светлый, хоть тёмный, хоть немного заинтересовавшийся подобной темой. У эльфов, кажется, есть своя религия, в которую вы, правда, не склонны посвящать посторонних, — Святоша мне подмигнул, а я припомнил, что у эльфов действительно была своя религия (причём, что характерно, у тёмных и у светлых — разная), но и в ней Тэль не особенно поднаторел. — А вот я с радостью расскажу о своей. Только вот как начать, чтобы все уместить, и было коротко... — Он задумчиво покачал головой. — Хорошо, я попробую. Хотя, предупреждаю, совсем коротко не получится, потому что начать придётся издалека.