— На часть я не пришел, часть сорвал, а в остальных нес всякую околесицу, — на последних словах голос мальчика был похож на дуновение ветра — такой же тихий и безжизненный.

— Так это ты сорвал половину экзаменов той фальшивой взрывной печатью? — изумился Ирука. Мальчик кивнул. — Это... это гениально, Наруто! — учитель понимал, что это непедагогично, но... — Разрази меня гром, мы думали, что это нам АНБУ проверку устроили. Печати были заложены в самых ответственных местах. Ками-сама. Идём, Наруто я тебя раменом угощу, а ты мне всё расскажешь.

На самом деле Ирука врал. Столь бездарно нарисованные обычными чернилами рисунки были ни капли не похожи на взрывные печати, а спрятаны они были хуже некуда и тогда экзамен перенесли для того, чтобы найти этого 'умника', благо Наруто был не единственный хулиган-приколист, который мог бы догадаться 'заминировать' школу, чтобы не писать экзамен. Это всё-таки школа будущих убийц-диверсантов, а не буддийский монастырь. Но Наруто был настолько раздавлен и, вдобавок, очень высоко ценил доверие Ируки, раз признался в таком 'подвиге', за который любого другого мигом бы выперли из академии, хотя бы из-за не профнепригодности, поэтому учитель просто не мог подвести своего ученика.

— Скажи, Наруто, как ты ее почувствовал?

— Мне во сне было нечего делать и я вспомнил Ваши слова, Ирука-сенсей, по поводу медитации и сидел в ней где-то сутки.

Сбившийся с шага шиноби едва удержал булькающий звук от услышанного. Всё ему в этой фразе не нравится — и сон и то, что этот мальчик-шило-в-заднице-таки сел в медитацию, что просидел в ней так долго и, главное, что во сне он почувствовал систему циркуляции чакры.

— Та-ак, что дальше? — как хороший разведчик, Ирука решил выслушать всю информацию.

— Ну, я научился выпускать облачка синего тумана, но у меня быстро закончилась эта синяя штука.

— Хе-хе, синяя штука, — хохотнул Ирука, — это называется чакра.

— Чакра? — ни на шутку удивился Наруто. — Хочешь сказать, что тот бесполезный предмет был именно об этом, — он неопределенным жестом обвел свое тело.

— Это ты про что?

— Про теорию чакры, — наивно ответил Наруто и тут же почувствовал, как вокруг его учителя сгущаются тучи.

Ирука крякнул и постарался спокойно ответить:

— В Академии нет бесполезных, как ты говоришь, предметов. Вся программа обучения рассчитана на то, чтобы сделать из тебя за семь лет более-менее образованного боевого шиноби Листа, а теория чакры вообще основополагающий предмет. Как ты вообще сейчас учишься, если не знаешь таких вещей. Например, лист приклеиваешь к себе. Ты же только сегодня обнаружил СЦЧ?

— Никак, — пожал плечами мальчик. — Я думал это очередные басни того старичка.

Ладонь учителя смачно врезалась в лицо.

— Окей, Наруто, сейчас я тебе вкратце перескажу всю программу первого курса теории чакры.

— Бли-ин, — простонал мальчик.

— Я хорошо рассказываю, вот увидишь, — улыбнулся мужчина.

— Хорошо, — убито кивнул он, предвкушая мозгомойку.

— Итак, скажи мне, Наруто, что отличает шиноби от обычных людей?

— А? — вопрос ошеломил мальчика, но он быстро сориентировался. — Одни могут делать крутые техники, а другие — нет, — Ирука вздохнул.

— Проблема немного глубже. Чакра есть у всех людей.

— Да ладно, — недоверчиво воскликнул Наруто.

— Ага, — кивнул учитель, — и научиться ею манипулировать проще простого, — он покосился на Наруто. — Это может сделать даже обычный селянин. Другой вопрос в ее количестве и скорости регенерации.

— Не понял я последнего, — честно признался мальчик. Обычно, он скрывал свое невежество, но с Ирукой все было гораздо проще, чем с другими взрослыми.

— Смотри, как бы не старался селянин постичь науку шиноби, всё, чего он достигнет — это кратковременное укрепление тела, потому что чакр... — учитель прервал сам себя. — Короче, у тебя лично чакры больше, чем у половины населения Страны Огня вместе взятых.

— Да? Кру-уто!

— И поэтому ты сможешь делать крутые техники, а обычные люди — нет.

— Ага. И чё?

— И ничего. Это вам рассказывали в первом семестре. Идем дальше. Как ты думаешь из чего состоит чакра?

— Э-э-э, — ошарашено протянул Наруто, — а она из чего-то состоит?

— Ага, из Инь и Янь...

— Как и всё вокруг, — монотонно протянул мальчик заученную речевку.

— Правильно, — учитель подумал и оценив практичность молодого человека немного изменил дальнейшее объяснение. — Телесная часть чакры позволяет тебе быть сильней, выносливей и быстрее, а духовная — лучше мыслить, понимать происходящее и накладывать иллюзии.

— Телесная часть рулит, — кивнул мальчик.

— Да, — согласился учитель. — Они обе, как ты говоришь, рулят.

— Совмещая телесную и духовную составляющую и используя печати, которые ты будешь учить позднее ты сможешь использовать техники.

— Даттебайо! Почему нам в академии так не объясняют. Теперь-то всё понятно!

— Ты просто не слушаешь, Наруто, — тяжело вздохнул учитель. — Всё новое основывается на предыдущем, поэтому пропустив основы ты не поймешь дальнейшего.

— Ага, ясно. Раз я всё уяснил и могу контролировать чакру, давай техники учить, да, Ирука-сенсей?

— Ты чем меня слушал, пацан? — немного раздраженно переспросил учитель. — Говорю же тебе, для техник пока рано. Ты сейчас не сможешь ничего сделать, как если бы я попросил тебя поднять вон тот дом, — мужчина кивнул на трёхэтажный торговый особняк, — ты надорвешься. Всё дзюцу требуют большого количества чакры и если ты будешь гонять такие объемы по своей системе циркуляции чакры, то ты просто спалишь ее.

— Ого, — выдавил немного пришибленный мальчик. — И что делать?

— Ты помнишь упражнения, которые тебе давали в самом начале?

— Ускорять ток чакры в организме?

— Ага, вот и займись этим. Только без фанатизма. К слову, мы уже пришли. Что будешь заказывать?

— Три двойных рамена со свининой, Теучи-сан! Здравствуйте! И тебе привет, Аяме-чан!

Снова камера. В этот раз схватка с противником пошла немного не по плану — тот успел отхватить зубами половину шеи мальчика, прежде чем Наруто успел убить его ножом, но глоток из волшебной бутылочки убрал все негативные последствия. Сам шиноби стоял над телом поверженного врага и задумчиво крутил нож в руках — первый встреченный аякаси становился объективно слабее. Хоть самомнение Узумаки было неоправданно высоко, но даже он признавал, что сначала его противник был чрезвычайно силён и опасен и это не его, Наруто, основная заслуга в дальнейших легких победах.

Подставив руку под белую дымку, которая передавалась к нему от аякаси, мальчик размышлял о ее значении. Каждый раз после смерти его противник терял эту странную штуку и вместе с ней, свою скорость силу и, как ни странно, ум. Интеллектом он не блистал и раньше, но сейчас он забыл даже основные связки и приемы и теперь размахивал кулаками, как мельница, не создавая почти необученному мальчику никаких проблем.

Сжав и разжав кулак, Наруто без проблем почувствовал в нем ту самую систему циркуляции чакры. 'Подумать только, она всё время была тут. Во сне нет ничего хорошего, но всё-таки здорово, что я ее нашел сейчас, а не пару лет спустя' — перед глазами Узумаки стала картина, где даже самые последние неудачники справляются с задачами, а его, не понимающего ничего, передвигают из одного класса в класс и потом выгоняют из академии. Вздрогнув, Наруто отогнал от себя такие мысли.

— Я стану лучшим в этой чакре, даттебайо! — тихо, но отчетливо прошептал он — кричать в этом сне совершенно не хотелось.

У мальчика слово с делом редко расходилось, поэтому он сел на землю и принялся выполнять задание Ируки, а именно задать чакре определенное направление. Надо сказать, что у этой странной системы были свои представления куда и зачем доставлять чакру, мальчик даже минут на десять засмотрелся на естественный бег синей энергии и решил его немного поменять. И это получилось с обескураживающей легкостью. Наруто мог гонять чакру так, как ему вздумается хоть кругами, хоть зигзагами, хоть...

Идея разделить всю чакру на две части и столкнуть вместе оказалась очень плохой — система, на вид весьма прочная, оказалась на самом деле очень хрупкой — от столкновения двух объемов чакры, главный сосуд просто лопнул моментально выпустив всю оставшуюся чакру куда-то внутрь его тела. Мальчик ощущал, как внутри его груди, на предполагаемом месте прорыва будто зажглось маленькое солнце... не доброе и греющее, а злое и обжигающее. Застонав, Наруто приложился к бутылке и она не подвела даже в этот раз — чакроканалы оказались целыми, но сама чакра в них не вернулась, так что система была серой и безжизненной.

Запоздалый страх пробрался под кожу и мальчик с ужасом уставился на место несостоявшейся трагедии. Инвалидов в квартале хватало, а так же хватало и тех, у кого была повреждена эта пресловутая система циркуляции чакры (или Цзин-ло, как ее называют более традиционные люди), так что реальная перспектива внезапно стать небоеспособным пугала мальчика до дрожи. Быстро поднявшись, парень сделал всё возможное, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке.

— Фух, — Наруто вытер пот со лба и задумчиво посмотрел 'внутрь себя'. Чакры у него уже не было. Грустно вздохнув, Узумаки поплёлся в сторону бронированного противника.

* * *

Ожидаемо мальчик пришел в себя лежа на кровати, рядом противно пиликал будильник. Наруто нашарил его рукой и выключил, не открывая глаз. Последний бой даже схваткой назвать сложно, это было просто уничтожение: мальчик вообще ничего не смог сделать дылде в доспехах. Кое-как сев на кровати, юный шиноби сел в медитацию — ему срочно надо было проверить не сломал ли он ничего в том странном сне. Вздох облегчения вырвался у него, когда Узумаки обнаружил свою энергетическую систему в целости и сохранности, но он тут же нахмурился, когда попытался повторить хоть какое-то упражнение — разница между сном и явью была не только в цвете и скорости чакры. Система была... словно полноводная бурная река — такая же быстрая и столь же неконтролируемая. Чакра текла по своим, непонятным маршрутам, совершенно игнорируя все попытки юного ниндзя как-то изменить ее направление. Только когда Наруто окончательно взбесился от постоянных неудач и от души махнул рукой, часть чакры через ладонь вылетела наружу жиденьким синим туманом.

* * *

День как начался паршиво, так и продолжился. На теории чакры Наруто чуть не уснул, а на практике управления чакрой задачи были такие сложные, что у Узумаки просто руки опускались — как приклеить листок к себе, если он не может даже осознанно подвести туда чакру, да и как это вообще возможно? И самое паршивое было в том, что затруднение это упражнение вызывало лишь у самого Наруто. Даже у Кибы... да что там говорить, даже у Нара, которого блондин искренне считал своим братом по успеваемости, упражнение получалось, казалось, проще простого, в то время, как сам 'будущий Хокаге' не мог даже делать простейшие. Вдобавок, сегодня из силовых занятий было метание всякого железа, где Наруто был традиционно хуже некуда. Результаты из сна всё так же не переносились и полностью раздавленный своими неудачами, блондин поплёлся домой, совершенно не горя желанием общаться с кем бы то ни было.

* * *

Наруто сидел на кровати в пижаме, обхватив колени руками. За окном была глубокая ночь и свет луны на безоблачном небе освещал маленькую комнату паренька. Узумаки боялся засыпать. Если раньше он думал, что во сне будет только то, с чем он справится так или иначе, и что всё будет справедливо, то теперь Наруто окончательно убедился, что это не так — полный тупик со всех сторон и он, как бы хорошо ни дрался, совершенно не мог ничего сделать. Вон, Саске бы обязательно справился с теми придурками, еще бы фыркнул в своем непревзойденном стиле. К его несостоятельности в драке добавлялось полное поражение во всех остальных направлениях шиноби — в чакре, в метании железа, в скрытности... Наруто ощущал себя полным бездарем во всём. Так прошло несколько дней и мальчик скатывался в пучину депрессии.

— Я неудачник, — тихо проплакал Наруто.

* * *

Рассвет он встретил, сидя на голове третьего Хокаге. Буквально выражаясь. Он сидел на скале и печально смотрел на рассвет.

— Привет Наруто, — раздался сзади голос, отчего мальчик вздрогнул и пришел в себя.

Обернувшись, Узумаки увидел человека, на голове чьего монумента сидел.

— А, это ты. Привет, старик, — мальчик махнул рукой и снова посмотрел на деревню. — Чего в такую рань не спишь?

— Рабочий день кончился, — вздохнул пожилой мужчина, а Наруто сел бы на задницу от удивления, если бы уже не сидел.

— Ты всю ночь работал? — искренне удивился мальчик. — Ну ты силён.

— Спасибо, — кивнул Хирузен. — У тебя тут не занято? — он обвел рукой каменную поверхность.

— Та не, присаживайтесь, — Наруто слабо улыбнулся, — это же Ваша голова.

Хокаге улыбнулся и придержал головной убор рукой от ветра, а когда ветер утих, не заморачиваясь, просто сел на камень и подставил лицо под солнечные лучи. Некоторое время они сидели молча.

— До меня дошли слухи, что у тебя не всё в порядке, — прервал тишину Сарутоби. — Это из-за того сна?

Наруто долго молчал и Хирузен уже думал, что парень его проигнорирует, но тот наконец то подал голос.

— Скажи, старик, зачем мы живём?

Вопрос был неожиданным и весьма выбил из колеи Хирузена, поэтому, чтобы скрыть паузу, Хокаге вытащил свою трубку и начал набивать ее. Сарутоби выдохнул дым.

— Ты знаешь, на этот вопрос нет однозначного ответа. У каждого своя цель, свой путь и свой смысл.

— Ясно, — мальчик горько улыбнулся. — Тогда скажи мне, почему мы живём?

— М? — старик вопросительно приподнял бровь. — Что ты имеешь в виду?

— Зачем мы живём, если все-равно итог один — смерть? Зачем бороться, зачем куда-то стремиться, если всё, чего ты добьешься станет абсолютно бесполезно?

Хокаге молчал, давая ребёнку выговориться.

— Зачем прилагать усилия, если когда-нибудь ты в погоне за своими целями упрёшься в непреодолимую преграду, на которую у тебя никогда не хватит сил преодолеть, потому что у человека мало сил и он всё равно смертен? Как можно хотеть большего, если я уже не могу справиться?

В воздухе повисла тишина.

— Наруто, идём я тебе кое-что покажу, — Хокаге, не вынимая трубку изо рта, подхватил не ожидавшего такого поворота событий ребёнка за пояс и, особо не заморачиваясь, подбежал к обрыву, откуда спрыгнул вниз. В это утро деревню разбудил звонкий мальчишеский крик, полный ужаса и восторга. На половине пути, Хокаге скорректировал свой полёт, казалось, дымом из своей трубки и просто побежал по отвесной стене, затем спрыгнул и поскакал по крышам вглубь деревни.

* * *

— Узнаешь это место?

— А? — ошалелый от такого обращения мальчик еще три секунды ошарашено смотрел на правителя деревни, переводил дыхание и приходил в себя пока не ответил. — А, да... это... городской парк.