Ол-ин. Третья часть. Ритуал.

Остатки пиршества разбирали слуги, официанты разносили вино, и основная часть гостей сидела за столиками, и играла в карты. Большинство женщин сгрудилось в дальней части комнаты, отгороженной резной ширмой. Оттуда доносилось тихое пение и звуки пианино. По ходу движения я обзавелась бокалом вина и подошла к седовласому господину, сидевшему за столом, в стороне от играющих. Им оказался пожилой банкир, которого я не раз видела в министерстве во время практики.

— Хотите купить фишек? — вежливо поинтересовался он, поправляя на носу тонкую оправу очков.

— Не знаю, а во что все играют? — неуверенно поинтересовалась я, прокручивая на мизинце перстень.

— Покер.

— Но кажется, все столы заняты, — я искала глазами Брейка, поэтому ответила не задумываясь.

— Ну, что вы, милая. Если у вас хватит смелости, за столом Его Величества есть свободное кресло.

Я машинально кивнула. Кресло действительно пустовало, но желания играть в карты у меня так и не появилось. Нервозность, пришедшая вместе с воспоминаниями, никак не желала покидать. Соседство с императором, спокойствия мне тоже не прибавило бы, но тут, женщина сидевшая лицом к нему, отклонилась в сторону и я увидела Апостола. Он, как ни в чем не бывало, болтал с герцогиней. Светловолосый, зеленоглазый, совершенно загадочный...

— На сколько же мне придется разориться, чтобы сыграть с императором?

Неуверенно и вместе с тем вполне спокойно направилась к пустующему месту. В руках позвякивали выточенные из оникса и перламутра фишки, бережно уложенные седовласым банкиром в лаковую шкатулку, и выглядели так же дорого, как и стоили. Не удивлюсь, если увижу на счете нулевой баланс, а пока, нужно лишь собраться и не натворить глупостей.

Медленно приблизившись к столу, я низко поклонилась и, не поднимая глаз, произнесла:

— Ваше Величество, позвольте присоединиться к вашей игре.

— Отчего же, нет? — проворковала герцогиня.

Разогнув спину и выпрямившись во весь рост, я подняла глаза на императора.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — быстро заговорил неслышно подошедший Брейк. — Я не представил вам своего друга и гостью столицы. Позвольте мне исправить свою оплошность.

Скосив на шанцу глаза, я отметила, что советник не на шутку встревожен. Между бровей залегла скорбная складка, а на лбу под густой челкой выступила испарина.

— Конечно, — император Ланхорн пребывал в благодушном расположении.

— Беатрис Доэр, моя давняя знакомая.

Император перевел на меня внимательный взгляд ярких синих глаз, и как-то совершенно бесстрастно осмотрел. В ответ ему я вежливо улыбнулась и отвесила еще один поклон.

— Прошу вас, Беатрис, присаживайтесь, — герцогиня была само очарование.

— Благодарю.

Брейк остался стоять по левое плечо, держась рукой за спинку стула и невзначай касаясь спины. Поставив шкатулку рядом с собой, сложила руки на коленях и внимательней присмотрелась к игрокам. Кроме императора, герцогини и Апостола, за столом присутствовал министр внутренних дел Ронти, фрейлина Ингрид, незнакомый мне господин и пожилая дама в жутко безвкусном наряде. Император кивнул дилеру и игра началась. При первой же раздаче я поняла, что герцогиня не участвует в игре. Не успев посмотреть, что мне пришло, получила интересный вопрос от герцогини.

— Беатрис, позвольте узнать, чем вы занимаетесь.

— Работаю переводчиком, по большей части с шанцурийского языка.

— Вы северянка? — герцогиня даже не заметила, как игроки забыли об игре.

— Нет, я подданная империи, — нужды сочинять сомнительную историю я просто не видела.

— Дорогая, не смущай нашу гостью, — он накрыл рукой ее пальчики, унизанные кольцами и легко сжал. Затем посмотрел на круг игроков. — Ну, что, дамы и господа, делайте ваши ставки.

Чувствовала я себя, прямо скажем, не в своей тарелке, потому что каждый сидящий за столом, считая, что делали это незаметно, пытались как следует рассмотреть меня. Апостол не стал исключением, но в отличие от всех остальных не скрывал интереса. Я же меланхолично перебирала гладкие, холодные фишки и думала, как же так можно измениться за столь короткий промежуток времени. Не внешне, нет. Еще совсем недавно быть дисциплинированной и ответственной, и превратиться в нечто без намека на логику. Вот что я здесь делаю? Апостол любовник герцогини? И что? Какой в этом смысл? Завладеть ее сердцем оказалось для него плевой задачей, как видно со стороны. Но не думаю, что им движет светлое чувство любви, скорее он что-то ищет за ее счет. Например, Катару. Неужели я притащилась сюда, только для того, чтобы насладиться сомнительным удовольствием лицезреть своего сюзерена и узнать с кем якшается Апостол? И это пресловутое предчувствие — "там случится что-то важное, не упусти шанс?!" О чем я только думала?

— Беатрис, — фрейлина герцогини вывела меня из задумчивости, — кажется, вам не везет в игре.

Действительно, в шкатулке осталось всего десяток фишек, остальные затерлись в чужих руках.

— Вы правы, — согласно кивнула я, просматривая только сданные карты. На этот раз расклад был весьма и весьма хорош. — Играю, — на середину стола высыпался остаток фишек.

— Ол-ин, — подтвердил дилер.

Фрейлина и незнакомый господин сразу сбросили карты. Дама, в безвкусном наряде, помедлив, поддержала мою ставку. Мгновение спустя тоже самое сделали остальные. Все, кроме самати.

— Поднимаю, — с самоуверенной улыбкой произнес он.

— У меня хорошая карта, — медленно сказала я, прокручивая на мизинце перстень, — но нет денег. Что же делать? — произнося последнюю фразу в упор посмотрела на Апостола.

— Я буду не прочь выиграть ваш перстень, — самодовольства этому гаду было не занимать, но я согласно кивнула.

— Если никто не против? — уточнила, снимая драгоценность, и кладя к горке фишек.

Возражений не последовало, но и желающих соперничать тоже не нашлось.

— Открываемся?

Все затаили дыхание, внимательно следя как Апостол одну за одной выкладывал карты.

— Пара королей с джокером, — озвучил дилер и обратился ко мне. — Ваши карты?

Не став томить игроков, я выложила карты веером, где отлично просматривалось каре из дам.

— Вы выиграли, — констатировал император, задумчиво рассматривая перстень, посверкивающий прозрачными гранями бриллианта. — Но могли потерять такое красивое украшение.

— Могла, — в душу закралось подозрение, но дальше бесформенного ощущения не ушло.

Перстень вернулся на законное место, фишки заполнили опустевшую шкатулку. Пока я собирала фишки, заметила, как император обернулся к своему секретарю, который все это время стоял позади и что-то ему сказал. Тот коротко поклонился и ушел.

Тут меня отвлек Брейк.

— Ты играешь с огнем, — прошипел он, наклонившись к моему уху.

Пришлось немного отодвинуться и повернуться к шанцу лицом.

— Ты хоть знаешь, кто сейчас здесь находится? — прошептала я, стараясь не выйти из себя. Поймав недоуменный взгляд, тяжело вздохнула и отвернулась, надеясь, что ему достанет ума вести себя спокойно. Но со спокойствием я явно поторопилась.

— Скажите, Беатрис, — в синих глазах императора плескалась какая-то непонятная мне грусть. — Как вам в столице?

В этот момент мне честно хотелось оказаться отсюда как можно дальше. И это желание не было продиктовано излишним вниманием императора. Что-то назревало вокруг, на что я уже не могла повлиять. Я чувствовала, как петли чего-то неизбежного обвивают меня и ничего не могла сделать. Меня хватило только на то, чтобы посмотреть на Брейка.

— Что происходит? — помертвевшими губами спросила я, видя как на лице шанцу проступает нездоровая бледность. — Брейк, что происходит?!

Мне досталось внимание всех, кто сидел за столом, и только тогда я поняла, что крышка клетки захлопывается. Нас окружили люди в штатском, Брейка профессионально оттеснили в сторону и тихо скрутили. Устремив прямой взгляд на императора Ланхорна, усмехнулась.

— Как вы поняли? — похоже даже Апостол был еще не в курсе относительно моей личности.

— Этот перстень раньше носила твоя мать, а до этого он был подарен твой бабке моим отцом, — он чувствовал себя более чем уверенно, чтобы я начала волноваться всерьез. Время бежать уже давно настало, я прищурилась, собираясь переместиться, но пространство отозвалось болезненной дрожью. Было ощущение, будто через меня пропустили слабый разряд тока.

— Ничего не выйдет, — император развел руками и посмотрел из-под упавшей на глаза челки. — Наденьте на нее наручники.

Мне заломили руки за спину и защелкнули на запястьях тяжелые браслеты. В этот момент я испугалась по-настоящему. Спокойствие слетело, как и все старательно наложенные блокировки. Энергетическая оболочка проступила на коже и засветилась. Я собралась с силами и рванула в пространство, мне почти удалось, но что-то тяжелое как магнит притянуло обратно и впечатало в кресло. По спине скатились холодные капельки пота, дыхание сбилось и стало хриплым. Я подняла опущенную голову и с вызовом посмотрела на Апостола. Казалось, самати ошарашен. Он смотрел на меня и удивленно моргал, словно не верил своим глазам. Я опустила голову и поднялась.

— Надеюсь, вы понимаете, что делаете, — тихо произнесла я, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Об этом, Ивона, поговорим позже.

Меня подхватили за вывернутые локти, я дернулась и вызверилась на не слишком-то осторожных провожатых, но тут же сникла. Стоило нам покинуть залу, как мне на глаза надели повязку, и повели вслепую. Во время нашей спешной прогулки я еще несколько раз пыталась переместиться, но каждая попытка приносила только раздражение и боль. Сложно поверить, но на этот раз императору удалось то, что Апостолу оказалось не под силу.

Шли мы не так чтобы долго, но как мне показалось, спускались вниз гораздо ниже, чем предусмотрено в планировке дворца. Наконец, меня остановили, зашуршал механизм замка, на меня пахнуло ветерком, и повязку сдернули с глаз. Зажмурившись от яркого света, я увидела комнату, в которую меня ощутимо втолкнули и только после этого сняли браслеты. Дверь за моими конвоирами закрылась, отрезав меня от окружающего мира вместе с моей наивной самоуверенностью. Растерев запястья, я огляделась.

На тюремную камеру помещение походило меньше всего. Не было и ее привычных атрибутов: унитаза прикрученного прямо к стене и откидной койки с жестким матрасом. Вполне себе приличная кровать, чистые простыни и подушка, письменный стол в углу, стопка книг, задвинутый стул. Тумбочка позади кровати и стоящий на ней стеклянный графин с водой, к которому прилагался стакан. За дверью в стене оказалась ванная комната со всеми необходимыми мелочами вроде банного халата, тапочек и предметов личной гигиены. Для заключенного со смертельным приговором немного чересчур. Подойдя к кровати, я присела и откинулась на стену. Нужно было подумать и в первую очередь о целях императора, ведь именно они завели его так далеко. Начнем с того, что он получит от моего сотрудничества и так ли ценна моя фигура на игральной доске, как можно подумать вначале. Первое, что приходит на ум это озвученное Бесом — Ланхорн не может допустить проведения ритуала, потому что погибнут люди. Есть ли веская причина, по которой ритуал будет проходить именно в Тризе? Если да, то какая и откуда у императора такая информация. Я подняла глаза вверх и заметила в углу под самым потолком комнаты глазок камеры видеонаблюдения с мигающей красной лампочкой записи. Склонив голову на бок, хищно оскалилась.

— И с чего вы, парни решили, что раз можно меня запереть в клетке, то это будет, по меньшей мере, увлекательное ток-шоу?

Безусловно, имперские умельцы нашли способ запереть меня в каменном мешке, но это не значит, что сила самати взяла и удалилась вместе способностью к перемещению. В воздухе поплыл ядовитый запашок сгоревших микросхем и пластмассы, лампочка мигнула последний раз и погасла. Ломать, не строить. Минуту спустя за ней последовали еще три в комнате и одна в ванной. В ванной! Меня это даже слегка покоробило. Но если бы все было так просто, я все-таки бы обиделась на императора. Аккуратно подобрав длинную юбку, поднялась с кровати и подошла к двери. Обычная деревянная дверь была оснащена обычной защелкой без какого-либо намека на замок. Потянув за ручку, широко улыбнулась сбежавшейся охране и направленным на меня лучевикам. Реакция на выведенные из строя камеры оказалась, пожалуй, слишком бурной и по большей части беспочвенной. За дверью находилась толстая решетка, уходившая в пол и потолок, а судя по ощутимому гудению, была под напряжением. И на этом все не заканчивалось, прямо за решеткой, отливая перламутром, растекалось по воздуху силовое поле. Мощная штука, которую использовали для защиты космических кораблей. Похоже, меня тут, либо очень боялись, либо берегли. В любом случае оба варианта мне не нравились. Поразмышляв некоторое время, я придвинула к выходу стул и села. Охранники нервничали и не собирались расходиться. Я в свою очередь не мешала им тратить свои нервные клетки и изредка подогревала остывающий интерес пристальными взглядами. Спустя полтора часа это занятие мне надоело, я прошлась по периметру комнаты и освежилась стаканом воды. За этим делом меня и застал пришедший император.

Не к месту вспомнив о манерах сделала глубокий поклон, как того требовал этикет. Мой жест отразился на лице мужчины неприкрытым отвращением, на что я не сумела скрыть удивления.

— Я устал и зол, Ивона. Избавь, пожалуйста, меня от этих придворных расшаркиваний!

Еще и раздражен, — про себя отметила я.

— Как прикажете, Ваше Величество, — смиренно ответила я, опустив глаза вниз.

— Ивона!

— Простите, Ва...

— Ивона!!! — не выдержал император.

— Хорошо, — хмуро ответила я. — Как пожелаете. Но позвольте уточнить заранее. Мы с вами не друзья и между нами сейчас весьма недвусмысленна ситуация.

— Очень хорошо, что ты это понимаешь, в отличие от твоего заступника, — Ланхорн нервным жестом огладил лацканы пиджака. Это заставило меня приблизиться к решетке и приглядеться. Ткань при ближайшем рассмотрении оказалось замятой.

Ладони моментально вспотели и замерзли.

— Он с ума сошел... — прошептала я, не веря своим ушам. Мне-то по большому счету терять нечего, но этот идиот потеряет все, если станет защищать меня.

— Я ему тоже самое сказал.

— Советник тут не при чем, я его заставила. Угрожала... — мои судорожные попытки оправдать Брейка ни к чему не привели, в глазах императора он по-прежнему вызывал недоверие. — В любом случае, мой визит был лишь глупой авантюрой, я не представляла опасности ни для кого. Прошу вас, Ваше Величество, не трогайте Брейка!

— Оставьте, Ивона, это не ваше дело.

Внутри все замерло, когда я поняла, что повлиять на дальнейшую судьбу Брейка не смогу даже если очень захочу.

— Пусть так, — каких трудов мне стоило произнести эти слова.

— Тогда мы подошли к самому главному... — император прислонился спиной к противоположной стене, находясь от меня примерно в семи шагах. Он сосредоточенно смотрел куда-то себе под ноги, иногда механически, словно по старой привычке дотрагивался переносицы. Судя по всему, разговор предстоял не из легких. — Как ты уже поняла, ты мне нужна живой.