"Безумие Бардов"

Дорога в ночь вьется змеею,

Мир тает перед глазами.

"Ты должен быть нашим!" — кричит воронье.

Я, танцуя со смертью, себя забываю.

Боль и любовь — на разные чаши,

Меня здесь не будет, следы смоет дождь.

Кричит воронье: "Ты должен быть нашим!"

Вьется змеею дорога в ночь.

"Вьется змеею дорога в ночь..." — ошеломленно повторил Вартин. Какая необычная песня... О чем она? Куда она зовет? Вверх или вниз? В небо или под землю? Нет, привычные понятия здесь неприменимы — людям не дано услышать ничего подобного, не для них это. Барды пели на два голоса, вытворяя такое, что у скрипача сердце заходилось, он хватал ртом воздух, ощущая, как что-то в нем самом необратимо меняется, он слышал посвисты ветра, зовущие к свободе, вере и любви. Зовущие вырваться из затхлости обыденной жизни и навсегда забыть о ней. Вартин снова вслушался.

Обернись на мой окрик, загляни в глаза смерти,

Не бойся смеяться этой даме в лицо!

Ведь все, во что ты когда-то не верил,

Теперь для тебя перестало быть сном.

Я держу на ладони все, чего так желал ты,

Ломаю твой мир, в пыль стираю мечты.

Я только тень, ты зря меня испугался,

Я растаю с рассветом, но вернусь в твои сны!1

## 1 Ольви, отрывок из песни "Дорога в ночь".

Нескоро скрипач пришел в себя. Он стоял на коленях и, не стыдясь, плакал. Душа горела, ее жег какой-то непонятный огонь, хотелось взять скрипку и играть, как-то выразить свои чувства в музыке. И Вартин сделал это. Так он не играл еще никогда, да даже не подозревал, что способен на это. Смычок метался по струнам, скрипка рыдала и кричала, а музыкант ничего не видел и не слышал, полностью отдавшись музыке. Барды завороженно слушали и улыбались, понимая, что видят "своего". Еще пока не родившегося, не осознавшего себя, но уже одного из них.

— Вы не перестарались? — озабоченно спросила Джессика, когда Вартин опустил смычок.

— Нет, — качнул головой Эсти. — Он — настоящий музыкант, справится.

— Но душу бедняге вы вскрыли основательно... Ты уж за ним пригляди, он сейчас во что угодно вляпаться может.

— Да уж как-нибудь, — усмехнулся Бард. — Не первый и не последний ученик, знаю, как с ними обращаться. Его сейчас надо напоить до поросячьего визга и спать уложить.

Джессика отдала мысленный приказ искину, и из пола вырос столик с четырьмя стаканами и большой бутылкой коньяка. Вартин покорно позволил себя усадить и так же покорно выпил полный стакан, протянутый ему Дином. Глаза скрипача, никогда не пившего ничего крепче вина, тут же стали круглыми и очень большими, из них брызнули слезы. Он долго откашливался, а потом посмотрел на бутылку с откровенным ужасом.

— Очень хороший выдержанный коньяк, — проинформировал Дин, с удовольствием цедя ароматный напиток.

— Я так не думаю, — буркнул Вартин, продолжая опасливо коситься на бутылку.

— Опомнились? — Эсти тоже сел.

— Немного...

— Поняли теперь?

— Не знаю, что я понял... — поежился скрипач. — Но... Нет, не знаю.

— Так что по поводу ученичества? — спросил Эсти. — Принуждать вас никто ни к чему не собирается, это страшная судьба — быть Безумным Бардом.

— Ради такой музыки ничего не жаль... Согласен.

— Что ж, тогда не будем терять времени, пойдем в мой замок, — встал Бард. — Мне скоро в Сеть на два года, надо еще найти, кто вами займется на время моего отсутствия.

Он взял за руку тоже поднявшегося на ноги Вартина и увел в световое полотнище портала. Проводив его взглядом, Дин понимающе усмехнулся. Потом вдруг нахмурился, повернулся к Джессике и спросил:

— А где моя пигалица-то? Странно, что она к нам не присоединилась. Дрыхнет, что ли?

— Мне-то откуда знать? — удивилась графиня.

— Как откуда? — растерялся Дин. — Она же к тебе собиралась.

— Не было ее здесь!

— Как — не было?! А где же она тогда? Дома тоже нет...

— Увы, не появлялась, — развела руками Джессика.

— Господи... — Дин медленно встал. — Она же еще неадекватна! Неужто куда-то полезла? Искин!

— Чего тебе? — отозвался недовольный голос с потолка.

— Сыщи-ка мне Элифанию, дочь Аринасия.

— Местонахождение ученицы не фиксируется, — ответил искин через некоторое время. — Объявляю тревогу по зоне контроля, считаю необходимым развернуть полномасштабную сеть сканирования. Активизация аномалий могла вызвать сбои в системе перемещения.

Дин с Джессикой уставились друг на друга, медленно бледнея. Оба понимали, что неугомонную Эльку могло занести куда угодно — она ведь сейчас не в себе, не соображает, что делает...

— Разворачивай сканирующие сети через ГИН, — приказал Дин. — Уведоми Древнейшего.

— Сделаю, — буркнул искин и умолк.

Графиня думала о другом. Надо бы рассказать об исчезновении девушки еще кое-кому. Риден в свое время оставил ей артефакт, позволяющий связаться с ним в случае беды с Элькой. Почему-то судьба этой девушки очень интересовала безразличного ко всему на свете Палача.

Мелодия разрыва.

Князь Антон Иванович Перемыслин, осознающий.

Стоящий у огромного окна полноватый человек в непримечательном комбинезоне космита обернулся, встречая гостя. Кабинет отличался сугубой функциональностью, в нем не было ничего лишнего — стол, кресла, стеллажи с инфокристаллами, системы связи и несколько голотерминалов1 вычислительного центра дворца. Хозяин кабинета казался самым обычным чиновником средней руки, десятки тысяч похожих на него мужчин не первой молодости ежедневно приходили на службу в бесчисленные московские конторы. Если не знать, кто он, то и не догадаешься.

## 1 Голотерминал — голографический терминал компьютерной системы.

— Ваше величество! — низко поклонился гость.

— Не надо церемоний, князь, — недовольно сказал император. — Здравствуйте. Какие новости?

— Нехорошие... Выяснить, где появятся основные силы Юои, не удалось. Их разведчики тысячами выскакивают из гипера, сканируют пространство вокруг и тут же уходят обратно. По всей территории Империи, и не только!

— Мать их трижды раком через коромысло! — зло матюкнулся Михаил XXVII. — А прикрыть всю территорию разом никак нельзя?

— Увы... — развел руками Антон Иванович. — Держим флоты на границах галактик, чтобы по первому сигналу тревоги идти на форсаже к месту прорыва. А если ди-эмпаты Юои успеют включить наши миры в свои сиуры, то отбить их обратно будет непросто.

— Знаю! Сам осознающий, если помните, — буркнул император. — Но придется отбивать, я наших людей этим моралистам долбаным не отдам! Кстати, вы, кажется, после активизации аномалий говорили с кем-то из контролирующих?

— Да, с небезызвестным вам господином Стрейджером.

— Он что-нибудь сказал по поводу вторжения?

— Ваше величество, войны Бардов интересуют только в том случае, если вызывают диссонанс в Сети. В других случаях — им безразлично. Знать бы еще, что оно такое — этот их чертов диссонанс, и почему он возникает...

— Ясно, — досадливо поморщился Михаил. — Значит, рассчитывать мы может только на свои силы.

Помолчав, он спросил:

— Ирину Александровну нашли?

— Нет, — покачал головой князь. — И не найдем, боюсь. Но дочка ее не верит в смерть матери, утверждает, что та жива, что она ее чувствует. Вполне возможно, из Наденьки растет одна из самых сильных осознающих за последнюю тысячу лет.

— Вот как? — удивился император. — Очень хорошо. И знаете, я согласен с девочкой — мне почему-то кажется, что мы об Ирине Александровне еще услышим.

Антон Иванович слегка приподнял брови, но промолчал — к императорским предчувствиям следовало относиться со всей серьезностью, они ни разу пока не обманули. Михаил еще в бытность великим князем не раз предсказывал то или иное — и это случалось. Значит, Ирина вернется? Хорошо, коли так, он относился к ней как к дочери с самого ее появления в Империи.

На вспыхнувшем слева голоэкране появилось встревоженное лицо графа Аврамовича, старшего секретаря императора.

— Зафиксированы множественные точки выхода из гипера во второй галактике, ваше величество! — выдохнул он. — При попытке приблизиться к нарушителям границы патрульные эскадры были расстреляны кораблями класса "планетарный разрушитель", как минимум!

— Началось, — мрачно констатировал Михаил, оборачиваясь к Антону Ивановичу. — Князь, я возлагаю на вас обязанности старшего мастера Осознания во флоте второй галактики. Отправляйтесь туда немедленно. Возьмите с собой лучших осознающих, если не сумеем отбиться от ди-эмпатов Юои, они нам уже не понадобятся!

— Как прикажете, ваше величество! — поклонился великий магистр. — Разрешите идти?

— Идите, князь. И сделайте, что сможете. Я не приказываю, я прошу...

Снова поклонившись, Антон Иванович покинул императорский кабинет. Вот и началось то, к чему Российская Империя лихорадочно готовилась пятый год — вторжение Юои Жерг. Вторжение из другой вселенной.

Со всей Империи к району прорыва врага на форсаже шли бесчисленные эскадры боевых кораблей, но первый удар пришлось принимать на себя флотам второй галактики — остальным понадобится еще не менее трех суток, чтобы добраться. Самое худшее, что Юои просто не пожелали разговаривать, а сразу ударили — патрульные эскадры были уничтожены в течение нескольких минут, а затем ди-эмпаты эрганата начали ассимиляцию близлежащих планет, жестоко ломая их эгрегоры. Настолько жестоко, что невмешательство контролирующих выглядело издевательством. Связь с изменяемыми мирами прервалась быстро, там начало происходить что-то очень нехорошее, но что именно, в Империи не знали — все обнаруженные ди-эмпатами осознающие погибли в первые минуты атаки, им просто выжгли мозг направленными ментальными ударами.

После распада ди-корпуса, когда остальные ди-эмпаты изучили архив Оа-Он и начали сомневаться в правильности идей прагматизма и рационализма, представители эрганата этого делать не захотели — это перечеркивало саму суть их существования, саму основу их цивилизации. С тех пор ди-эмпаты Юои перестали контактировать с кем бы то ни было, одновременно наращивая боевые флоты и явно готовясь к войне. Их соседи в панике делали то же самое, они готовы были даже применить запретное оружие, способное превращать в ничто пространство-время, лишь бы только не оказаться во власти господ "моралистов". Это оружие никогда еще не использовали, по прогнозам это могло привести к схлопыванию вселенной. Каждое правительство уведомило эрганат о своей готовности идти на крайние меры в случае агрессии. У-юэи ничего не ответили на ноты протеста, однако позже выяснилось, что они отказались от своих намерений и нацелились на другие вселенные — проникать в них ученые Юои Жерг научились довольно давно.

Все упиралось в энергозатраты — массовое вторжение в другую вселенную требовало огромного количества энергии, наименее затратным оказался путь туда, где располагался один из самых сильных и известных конклавов — Российская Империя. Она обладала огромной территорией, сотни тысяч населенных планет входили в ее состав, немало разумных видов называли себя россиянами. Осознающие считались одними из самых сильных ди-эмпатов, и число их было немалым. Как ни странно, все это не остановило эрганат. У-юэи решили начать войну, выяснив, что военный флот Империи не слишком велик, а возможность применения пространственного оружия их не беспокоила: чужая вселенная, схлопнется — так туда ей и дорога. Ди-эмпаты Юои рассчитывали до подхода основных русских флотов успеть преобразовать эгрегоры нескольких сотен планет, после чего выбить их обратно будет намного труднее, преобразованные миры станут принадлежностью эрганата, и уже с их территории пойдет дальнейшая экспансия.

Скоростные яхты осознающих успели добраться к месту дислокации второго флота до начала сражения. Антон Иванович стоял в адмиральской рубке флагмана, линкора первого класса "Александр II", глядя на шаровую проекцию области пространства, в которой медленно сходились корабли империи и Юои Жерг. Преимущество врага было несомненным — трехкратное, по крайней мере. Даже не считая станций класса "Планетарный разрушитель".

Остальные осознающие ушли в Сеть, не допуская врага к своим мирам, и ди-эмпаты были вынуждены все силы тратить на защиту. Вскоре им стало ясно, что пока не уничтожен русский флот вместе с осознающими, они ничего не смогут сделать.

Главной задачей второго флота было любой ценой задержать врага до подхода основных сил. Князь знал, что Император послал его на смерть, но его величество в своем праве — каждый осознающий присягал ему лично и понимал, что может погибнуть. Долг есть долг.

— Что думаете? — повернулся он к стоящему у пульта ирху, адмиралу флота Елизарию Тихоновичу Красину. — Справимся?

— Нет! — резко щелкнул жвалами тот. — Но задержать сможем. Я подготовил этим самоуверенным господам несколько сюрпризов. Замаются.

— Что ж, вы профессионал, вам виднее, — вздохнул Антон Иванович. — Действуйте!

— Прошу вас занять вон то кресло, ваше сиятельство, и пристегнуться, — проскрипел адмирал. — Скоро такое начнется, что на ногах не удержитесь.

Князь не стал прекословить, понимая, что в надвигающемся бою будет скорее балластом, чем помощью. Не флотоводец. Не надо мешать Красину, один из лучших адмиралов Империи, как никак.

Веретенообразные корабли Юои надвигались на шаровое построение русского флота тремя клиньями, полагая, что так и раздавят врага охватом с флангов, да только не вышло. Красин оправдал свое прозвище "чокнутого адмирала" — флот быстро распался на десятки компактных боевых групп, каждая из которых состояла из линкора и приданных ему эсминцев с миноносцами, не говоря уже об истребителях. Несколько групп нырнули в гипер, совершили микропрыжок и оказались рядом с планетарными разрушителями, разрядили в них весь свой боезапас и снова покинули реальное пространство. Осталось только по два миноносца-брандера, врезавшихся в защитные поля вражеских кораблей и тут же взорвавшихся. Такого генераторы защитных полей уже не выдержали, и пять из двадцати четырех разрушителей превратились в облака плазмы. Это оказалось неприятным сюрпризом для командования Юои — их двигатели не давали возможности совершать микропрыжки на расстояние нескольких световых минут — это считалось ненужным. Как выяснилось, зря.

Опомнившиеся Юои принялись обстреливать русских издали, но это мало что дало им — защитные поля кораблей Империи отражали сгустки мезовещества без особого труда. Однако у врага тоже нашлось, чем удивить адмирала Красина. Вперед вышли несколько сотен овальных серых кораблей, и вокруг линкоров начала меняться метрика пространства. Корабль за кораблем превращался в облако обломков, пока адмирал не дал команду отойти. Он не знал, что за оружие применили Юои.

Антон Иванович смотрел на бесславную гибель русских линкоров, до боли сжав кулаки. Если дело пойдет так и дальше, то задержать продвижение врага не удастся. Противопоставить локальным пространственным аномалиям нечего. К сожалению, боевые станции Империи медлительны и подойдут не скоро — их защита проектировалась как раз против аномалий, да и сюрпризов на них немало имеется. Но пока еще они доберутся... Князь поежился, затем покосился на адмирала. Тот отнюдь не выглядел растерянным, отдавая приказы и перестраивая флот — снова собрался атаковать.