Три дороги во Тьму. Постижение

В дороге прошло лето, началась осень. Впрочем, в тропиках это незаметно, разве что стало не так жарко. Но это только внизу. В горах же все было иначе. Морозы, метели и тому подобные прелести делали Лодунский перевал зимой совершенно непроходимым. Стиор, несмотря на это, ждать не мог. Целых полгода? Нет! Ищущие шли по его следу и вполне могли нагнать. К тому же, никому, включая и Инквизицию, в голову не придет, что найдется безумец, способный пойти на перевал в преддверии зимы. Но для такого похода даже магу необходимо было снаряжение, а денег он не имел.

Темной ночью старик пересек лодунскую границу и углубился в предгорья. Еще около месяца ушло, чтобы добраться до перевала, минуя столицу — туда лучше не соваться, слишком опасно. Воспользовавшись чутьем прирожденного мага, Стиор пробрался в забытые гномьи пещеры и отыскал зарытый в незапамятные времена клад. Он взял совсем немного, ровно столько, сколько нужно для покупки снаряжения и продуктов. В маленьком лодунском городке Ринсе, где останавливались все, идущие через перевал, маг купил теплую одежду и все необходимое для путешествия через горы.

В Лодуне, торговой республике, жили намного богаче, но населения было значительно меньше, чем в Туаге. Прибыль от торговли позволяла лодунцам нанимать опытных наемников, с их помощью отражая набеги воинственного и нищего соседа.

Через несколько дней маг незаметно выбрался из Ринса и двинулся по опустевшей в преддверии зимы дороге на перевал. Поднявшись повыше, Стиор снова начал применять магию, зная, что до весны все следы исчезнут, выметенные метелями, буранами и ураганным ветром. Когда все закончилось, старик старался не вспоминать страшную дорогу. Кошмар, в полном смысле слова. Пропасти, обледенелые скалы, выдувающий последние крохи тепла ветер, бьющая в лицо снежная крупа. Без помощи заклинаний, не известных почти никому на Танре, Стиор не смог бы выжить в этом ужасе. Все силы, все чему он успел научиться за свою довольно долгую жизнь, было использовано для выживания. Маг смог совершить невозможное, такого не совершал еще никто за всю историю его мира. Зато, спустившись по ту сторону перевала, свалился на неделю возле первого найденного родника. Теперь он мог позволить себе маленький отдых — обогнал преследователей минимум на полгода.

Поход по джунглям — тоже отнюдь не подарок, но ни в какое сравнение не шел с дорогой через перевал. Граница Лодуна с Ворамом проходила по горам, так что Стиор не беспокоился. Да и почти безлюдна эта страна, вся ее жизнь сосредоточилась на восточном побережье в трехсотмильной прибрежной полосе. Плодородные земли находились только там. А дальше шли дикие джунгли, только формально принадлежащие Вораму. Если тут кто-нибудь и жил, то это были племенные союзы, платящие столице небольшую дань. Да и то, если их могли отыскать — дикари, в основном, постоянно передвигались вслед за стадами сумгов, больших шестиногих животных, служащих людям в джунглях основной пищей. Каждый из племенных союзов жил по своим собственным законам, Церкви не удавалось навязать им веру в Спасителя. Иногда тут попадались даже племена орков, сатиров и дварфов. Но они никого не интересовали — война с ними обошлась бы слишком дорого и не принесла никакой прибыли. Поэтому даже вездесущая Церковь махнула на запад Ворама рукой, изредка посылая туда экспедиции миссионеров — надо же как-то наказывать проштрафившихся святых отцов.

Стиор шел день за днем, продираясь сквозь джунгли и обходя любое поселение. Заклинание поиска разума, которым маг окутал себя, заранее предупреждало о встрече с любым разумным существом, и он этой встречи благоразумно избегал. К чему создавать самому себе проблемы? Уж подманить мелкое животное на ужин Стиор мог всегда, ему совсем не требовалось заходить в поселения племен, чтобы добыть еду. От всех остальных опасностей диких джунглей его оберегали еще несколько заклинаний. Здесь старик не боялся использовать магию, считая, что если ее следы и будут кем-то обнаружены, то все спишется на шаманов племен.

Чем ближе Стиор подходил к границам Коствада, тем больше прогалин и полян появлялось вокруг. Вскоре джунгли закончились, и перед магом потянулась унылая, поросшая редким кустарником полупустыня. А впереди темной стеной вырастало Чернолесье. Прошла неделя, и он оказался у опушки, задумчиво глядя на покрытые мхом стволы могучих деревьев, устремившихся вверх на сотни метров. Никто и никогда за последнюю тысячу лет не рисковал соваться в этот страшный, непонятный, живущий своей жизнью лес. Разве что экспедиции вездесущей Церкви изредка пытались проникнуть сюда. Их снабжали переговорными камнями, но кроме воплей боли и ужаса, доносившихся из этих камней через несколько дней после ухода экспедиции, святые отцы так и не смогли ничего получить. Живым не вернулся никто. В конце концов, они махнули рукой на Чернолесье, так же, как и на Джоудан.

Маг тяжело вздохнул — хоть он и принадлежал Тьме, но об этом лесе тоже не знал почти ничего. Больше, чем кто-либо другой, но все же слишком мало. Впервые за очень долгое время Стиор во всю силу развернул завесу Тьмы. Здесь он вообще перестал бояться обнаружения — в Чернолесье могло случиться что угодно, и Инквизиция это знала. Поэтому на любые всплески магии около этого леса никто не обращал внимания. Никогда. Завеса медленно распрямила крылья, и торжествующая радость наполнила душу старого мага, сила забилась в каждой жилке его тела. Только несколько раз, еще в молодости, во время своего путешествия он смог опробовать это и подобные ему заклинания в безлюдных местах Срединного архипелага.

Несколько шагов, и вокруг Стиора сомкнулась полутьма, как будто он оказался в подземелье. Свет почти не проникал к подножиям гигантских деревьев, стволы которых покрывал белесый, противный на вид, да и на ощупь, мох. Землю устилал ковер шевелящихся, покрытых белесой же слизью мокриц. Маг шел очень осторожно, пробуя посохом почву перед собой — пришлось возвратить тому первозданный вид, чтобы не попасть во внезапно открывающиеся перед неосторожным путником ямы. Подлой особенностью Чернолесья являлись именно эти ямы с зыбучей грязью, до поры до времени скрывающиеся от постороннего взгляда. Ступи неосторожно — и митькой звали, никакая магия не поможет. Благо, что такие ловушки установлены только на первых двадцати-тридцати милях. Хотелось бы знать, кто их установил. Явно кто-то, очень не любящий незваных гостей.

Стиор поднял голову — книги не лгали, на высоте нескольких человеческих ростов он заметил плотные белые сети паутины. Маг нервно поежился, представив паучков, способных выплести такие сети. Говорили, что пауки Чернолесья охотятся и на людей. Попадать в их лапы не хотелось — эти милые существа держали свою добычу живой много дней, медленно поедая ее. По рассказам учителя Стиора, в незапамятные времена на Танре существовала раса гигантских разумных арахноидов, очень похожих на пауков Чернолесья. Они сумели дойти до высшей ступени развития духа и ушли куда-то в иные пространства, заниматься чем-то уж вовсе непредставимым. Маг очень хотел надеяться, что когда-нибудь и человеческая раса достигнет таких высот, но, хорошо зная людей, поверить в это не мог.

Медленно пробираясь между узловатыми корнями исполинов, Стиор изо всех сил старался не наступать на ползающих повсюду мокриц. Но порой они устилали землю сплошным ковром, и приходилось идти прямо по ним, едва сдерживая тошноту. Навершие посоха светилось неярким светом, освещая дорогу. Жить в этом месте не захотелось бы никому. Правда, лучшего убежища от Церкви не найти — ни одному из инквизиторов не придет в голову искать кого-либо в Чернолесье. В любом другом отыщут на раз — всеми фибрами души Стиор ощущал, что его не перестали искать, а наоборот — ищут еще интенсивнее. Похоже, что теперь этим занялась не только Церковь, но и кто-то еще — слишком уж плотным стал поток внимания, направленный на личность некоего Стиора арн Нада. Видимо, без Конторы тут не обошлось. Впрочем, что бы ему лично ни грозило, долг превыше всего.

Ноги уже заплетались, очень хотелось отдохнуть. Но на всей дороге через лес ему так и не попалось ни одного сухого места. Стиор прошел уже около тридцати миль и больше просто не мог, но выхода не видел, и продолжал путь. Он внимательно всматривался в просветы между стволами деревьев, но ничего подходящего для ночлега так и не попалось. Все вокруг так же усеивали мокрицы, а несколько раз ему попались на глаза маленькие пестрые змейки, в которых маг с содроганием узнал стисс, самых ядовитых змей Арбадона. Только часа через два поля мокриц, наконец, закончились, и магу стали попадаться относительно сухие места. В конце концов, удалось отыскать небольшую полянку, и Стиор рухнул на траву пластом, изнемогая от желания тут же уснуть. Но сначала все же заставил себя огородить место ночлега завесой Тьмы, которая отгонит любое живое существо, внушив ему непреодолимый ужас.

Пробуждение Стиора оказалось не слишком приятным. Его разбудили пинком в бок. Маг с трудом сфокусировал глаза и увидел над собой высокую фигуру какого-то существа. Странного существа, он никогда не видел его вживую. Разве только на картинках. Это что же — они еще не все уничтожены?.. Его размышления прервал шипящий, наполненный ненавистью голос:

— Твоя зря пришла в наш лес, человека. Твоя сейчас умрет.

Дина летела изо всех сил. Перед глазами драконочки застыла красная пелена, дыханье с хрипом вырывалось из груди. Дикая боль в основаниях крыльев не давала покоя, она бы в голос плакала, если бы могла это сделать. Только крупные слезы одна за другой капали из глаз, она никак не могла сдержать их. Тихие стоны маленького Стига, судорожно вцепившегося коготками в чешую на спине старшей сестры, не давали ей остановиться — малыш умирал, драконочка ощущала это и могла только надеяться, что встретит кого-то, кто ей поможет. Она сама не знала, куда летит — куда-то наугад, просто спасалась от страшной смерти и пыталась спасти маленького братика. Как еще только вчера она гордилась, что папа назвал ее взрослой. А сегодня ни папы, ни мамы уже нет. В это невозможно поверить, это казалось бредом сумасшедшего, но Дина сама видела, как их убивали. Да, папа приказал ей бежать и спасать малыша, а сам остался сражаться, и она не видела сам момент их смерти, но понимала, что ее бы не преследовали, если бы родители были еще живы. За что их убили? За что?! Что они сделали этим жутким человекам? Она оглянулась и задрожала от ужаса — темные точки на фоне восходящего солнца стали крупнее, грифоны постепенно нагоняли.

Еще вчера утром все было так хорошо, еще вчера утром Дина недовольно бурчала из-за того, что на завтрак только рыба, со смехом следила за возней младших братиков и сестричек. Она тогда даже не понимала, как была счастлива. И как она сейчас завидовала себе вчерашней, еще не знающей, что такое зло, что такое боль и ужас. Дина выросла в любви и ласке, все, кого она знала, всегда были к ней добры. И драконочка считала, что так будет всегда, что просто не может быть иначе. С детства ее окружала забота родителей, и Дина считала мир вокруг захватывающим и интересным, требующим изучения. Да, папа с мамой, конечно, рассказывали о том, что этот мир жесток и страшен, что у драконов много врагов, что за ними охотятся какие-то страшные чудовища человеки. Но Дина верила в это только в детстве, а повзрослев, начала посмеиваться над "глупыми детскими сказками". Увы, эти "сказки" обернулись страшной реальностью.

Да, родители не раз рассказывали детям свою историю, но юная драконочка не верила во многое из услышанного, а кое-что вообще пропускала мимо ушей. Лет двадцать назад ее отец и мать жили на крупном острове Срединного архипелага, в довольно большом ареале. Но драконы, оторванные от происходящего в мире и мало им интересующиеся, не знали, что Церковь объявила их исчадиями ада. Когда на остров налетела целая армия грифонов, драконы несколько растерялись. Сражались, конечно, до последнего, но врагов оказалось слишком много. Спастись удалось только двум юным драконам из разных кланов. Они бежали, и бежали чудом, сумев спрятаться в глубоких пещерах гор острова. Ночью зеленый дракон Ринг из рода Аррант и черная драконочка Ирта из рода Орвах выбрались из своего убежища и полетели, куда глаза глядят.

Кошмарный перелет через океан отец и мать Дины запомнили на всю жизнь. Изредка на пути попадался какой-нибудь остров, и они буквально падали на него, тут же засыпая от усталости. Неизвестно, выжили бы молодые драконы, если бы в конце своего пути не напоролись на полуостров Утиный Нос. Это был огромный, покрытый неприступными скалами мыс на самой границе владений Церкви. Если бы драконы случайно не налетели на него, их скоро обнаружили бы и убили охотники. Просто повезло. Берега Утиного Носа оказались отвесны и имели в высоту около трехсот метров. Никто там, конечно, не жил. Но для крылатых, особенно скрывающихся от стороннего взора, такое место оказалось идеальным. Никто не знал о расположенной за скалами зеленой симпатичной долине, где паслись огромные стада антилоп. В море рядом плавали стаи морских коров, настолько больших, что даже двое голодных драконов не могли съесть такую в один присест.

Ринг и Ирта понимали, что остались единственными выжившими из родного ареала. Где-то наверняка есть и другие драконы. Но как их искать? Они не знали, да и боялись снова бросаться в неизвестность, рискуя напороться на охотников проклятой Церкви. Потому и решили остаться в этом уединенном месте, тем более что давно любили друг друга.

Потянулись месяцы, а за ними и годы. Охотились драконы только по ночам, не желая, чтобы их обнаружили. Старались жить тихо, не привлекая ничьего внимания. Шло время, в любви и радости рождались дети. Дина — черная, юркая, смешливая и несколько ехидная драконочка доставляла своим родителям и немало радости, и немало тревог. Дирг — спокойный и рассудительный темно-красный дракончик, вечно старающийся сам докопаться до сути вещей. Сана — темно-зеленая, вся в папу, его любимица, любопытная, как сорока, вечно изводящая окружающих бесконечными вопросами. И, наконец, Стиг, самый маленький, всего трехлетний черный дракончик, поразительно умный для своего возраста. Правда, иногда малыш казался старше не только братьев и сестер, но и отца с матерью. Эта недетскость в его взгляде порой пугала их, но Стиг тут же снова становился обычным ребенком и весело играл вместе с остальными. Однако через некоторое время он опять задумывался над вопросами, которые его родителям и в голову не приходили. Немало ночей провели Ринг и Ирта, обсуждая странное поведение малыша и удивляясь его интересам. Он вечно хотел знать, почему происходит что-либо и требовал объяснить ему это. И единственный верил рассказам о жестокости мира. Только, опять же, требовал объяснений, которых родители дать не могли — они не были особо образованными, хотя, как и каждый дракон, обладали немалыми знаниями о мире и его истории. Характер малыша не слишком нравился Рингу и Ирте, но что они могли поделать? Стиг порой забирался куда-нибудь подальше и долго сидел в одиночестве, глядя в одну точку и размышляя о чем-то своем.