Барон двух миров. Общий файл

Дверь с лязгом закрылась за нашей спиной. Вот черт, еще и заперли снаружи! Гостеприимные ребята эти гномы, хотя их тоже можно понять. А вдруг один из клиентов банка решит прогуляться по коридору с обнаженным мечом в руках, обирая других посетителей? Конечно, охрана его быстро скрутит, но все же какой урон такой поступок может нанести репутации банка.

Минут пять прошло, прежде чем за дверью раздался тихий скрежет отпираемого замка. В комнату важно вошел довольно старый гном, с седыми усами и густой бородой до пояса, абсолютно лысый и ростом где-то по плечо Фольмару, примерно сантиметров сто сорок — сто пятьдесят. Одет он был в кафтан, похожий на тот, в котором щеголял местный привратник, только пошитый из более дорогой ткани и явно гораздо более умелым портным. Да и вообще весь вид этого гнома невольно внушал уважение. Шириной плеч он был раза в полтора меня шире, и никакого брюшка под одеждой не просматривалось. А большую папку с бумагами гном сжимал в руке так же крепко, как и в былые годы, рукоять любимой секиры.

— Мэтр Фольмар, рад нашей новой встрече, — добродушно пробасил бородач. — Вы не представите меня своему спутнику?

— И я рад видеть вас, мастер Сигурдсон. Сожалею, что дела не позволяют мне посещать вас почаще. Господин барон, позвольте представить вам мастера Юргена Сугурдсона, самого опытного клерка этого банка. Мастер Сигурдсон, позвольте представить вам барона Эриха фон Грансвальт, делового партнера господина ван Леена.

— Очень приятно, господин барон, — гном отвесил мне полный достоинства поклон, впрочем, скорее небольшой кивок.

— Мне также приятно познакомиться с вами, мастер Сигурдсон, — с моей стороны кивка не последовало. Впрочем, странно бы было, если бы феодал начал кланяться перед простым клерком, пусть даже и очень уважаемым.

Гному, похоже, была абсолютно безразлична моя вежливость или ее отсутствие. Для финансовых дел это не имело никакого существенного значения.

— Что же, не стоит тянуть время, давайте перейдем непосредственно к нашему делу, — мастер Сигурдсон тоже не терпел пустых разговоров. — Мэтр Фольмар, изложите мне суть вашего дела.

— Я, Фольмар Ховерген, как официальный представитель купца золотой гильдии Хенрика ван Лена, уполномочен провести передачу финансовых средств находящемуся здесь господину барону Эриху фон Грансвальт, — начал зачитывать официальную часть любой торговой сделки Фольмар. — Сумма средств и способ оплаты будут указаны в особой части финансового акта о передаче средств.

— Я, Юрген Сигурдсон, старший клерк банка "Трор и сыновья" подтверждаю личность присутствующего здесь Фольмара Ховергена и его право распоряжаться финансовыми активами по счету триста двадцать шесть сто сорок, — вот замшелые традиции, нет бы бумаги поскорее подписать, все кота за хвост тянут.

— А теперь, мастер Сигурдсон, — продолжил менее официозно Фольмар. — Давайте закончим с протоколом и перейдем непосредственно к документам.

— Как вам будет угодно, мэтр, — гном кивнул лысой головой и раскрыл папку. Покопавшись немного среди листов, вытащил формуляр ядовито-зеленого цвета и протянул его Фольмару.

— Подпишитесь здесь, обозначьте сумму передачи и схему выдачи средств.

Фольмар положил листок перед собой, и стал внимательно его перечитывать. Все хорошо, только где он возьмет перо и чернила, чтобы подписать бумагу? Чернильницы и перьев на столе я не заметил, а спрятать письменные принадлежности в этой комнате затруднительно.

— Да, бумага составлена верно. И счет правильный. Разрешите воспользоваться вашим удивительным писчим прибором, чтобы заполнить схему оплаты?

— Конечно, мэтр, — ответил гном и опустил руку в карман камзола.

И тут настала моя очередь широко раскрыть глаза. Потому как из кармана клерк достал авторучку! Самую настоящую шариковую ручку, правда, в позолоченном корпусе. И кнопки выдвижения стержня у нее тоже не было, но все же я был сильно удивлен. В этом мире все писали гусиными перьями, ну или, в крайнем случае, кисточками. Но чтобы шариковая ручка!

— Удивлены, господин барон? — гном явно был доволен моей растерянностью. — Это новое изобретение мастера Ергварсона, великого изобретателя нашего народа. Между прочим, за это самопишущее перо я заплатил его тройной вес в золоте. Зато ни у кого во всем Гёгтингене нет такого прибора. Даже у короля Бодуэна.

Это уж точно. Похоже, прогресс в этом мире идет довольно неравномерными скачками. Паровой машины еще нет, а вот шариковая ручка уже появилась. Эх, если бы можно было сейчас оказаться на Земле. Чего проще, закупить несколько упаковок шариковых ручек посимпатичнее, а потом с успехом торговать ими среди местной аристократии. С руками оторвут! Интересно, какие еще сюрпризы гномы готовят в своих подземных мастерских? Реактивный истребитель и баллистическую ракету с каменной боеголовкой.

Пока я удивлялся творению гномов, Фольмар быстро заполнил формуляр. Видимо, он уже давно знал о таком необычном писчем приборе, и часто им пользовался. Теперь осталась еще одна процедура, которая хоть и была мне уже известна, благодаря памяти барона, но все же вызывала большой интерес. Предстояла заверка подлинности формуляра.

— Все готово? — переспросил гном. — Тогда можем приступить к заверке бумаг. Прошу вас, мэтр.

Произнеся эти слова, клерк снова подвинул документ Фольмару, и положил на него небольшое серебряное шило, которое незадолго до этого извлек из кармана сюртука. Этим шилом Фольмар проколол свой большой палец и выдавил капельку крови на уголок формуляра. После этого бумага неожиданно почернела, а потом приняла глубокий зеленый цвет. Вот только написанные ручкой слова как будто впечатались в самую ее глубина, так что стереть их стало уже невозможно. Интересный способ защиты от подделок, куда уж там американскому доллару. После такой магической процедуры бумага становилась очень прочной, ее было практически невозможно порвать. К тому же она восстанавливала свою первоначальную форму после смятия, не горела и не впитывала влагу. То есть практически вечный документ, причем с системой распознавания личности. Если капнуть на него кровью подписывавшегося, то он снова приобретет на мгновение прежний ядовитый оттенок. А если кровь попадет чужая, то бумага почернеет, и вернет свой насыщенный зеленый цвет только через сутки.

— Вот и все, — проговорил мастер Сигурдсон. — Теперь позвольте мне откланяться. А мой помощник проводит вас к казначею, который и выдаст все необходимые средства. Всего доброго.

— И вам всего наилучшего, мастер, — ответил ему Фольмар. — Надеюсь мы скоро увидимся. Мне очень нравится ваше новое самопишущее перо.

Гном важно кивнул и вышел за дверь. Мы снова остались наедине.

— Ну вот и все, господин барон. Сейчас вы получите свои деньги и сможете смело отправляться по делам.

— Надеюсь местный кассир окажется порасторопней помощника мастера Сигурдсона. Иначе я не уверен, что успею сделать хоть что-то из тех дел, что запланировал на день.

Дверь снова заскрипела, и на пороге очутился уже знакомый мне пузатый коротышка.

— Прошу следовать за мной, господа, — пропищал он и посторонился с прохода.

На этот раз наш путь затянулся до местного подвала, где в небольшой комнате с зарешеченным окошком выдавали деньги. Прямо таки бухгалтерия родного института, хорошо еще очереди нет. Помню за первой своей стипендией мы простояли часа четыре в длинной очередине. И ведь не присели ни разу. Как только ноги не отвалились?

В замен на протянутый Фольмаром документ, кассир через несколько минут выдал нам небольшой ящичек. С этим ящичком мы проследовали в соседнее закрывающееся помещение с небольшим столиком, на котором удобно было пересчитать выданные деньги.

— Бриллианты, гномьей огранки, по двадцать карат весом и ценой по пятьсот золотых. Восемнадцать штук, — начал перечислять содержимое ящичка Фольмар. — Итого на девять тысяч талеров.

— Все верно, продолжай.

— Казначейские билеты гномьего банка, на семьсот сорок золотых. Номинал билетов пять и десять талеров. И, наконец, монетами еще семьсот двадцать девять талеров. Довольно увесистый мешочек, вы не находите, господин барон?

— Это приятная тяжесть, Фольмар. Хотелось бы мне всегда ощущать ее в своем кошелке. Увы, затраты на содержание войск весьма велики, так что деньги у меня не задерживаются.

— Вам бы стоило всерьез заняться коммерцией, господин барон. Уж простите меня за такие слова. Вы, несомненно, смогли бы заработать гораздо больше средств, если бы тратили все свое время на коммерцию, не отвлекаясь на эти страшные войны. От которых нам, торговцам, одни убытки.

— К сожалению, Фольмар, я не могу бросить свои земли и людей на произвол судьбы. Да и занятие торговлей плохо сочетается с благородными деяниями предков. Родовая честь превыше всего.

— Понимаю вас, господин барон. Простите за такие дерзкие слова. Но честное слово, мой совет шел от сердца.

— Я принимаю твои извинения. И благодарен за совет. Пойдем, а то провожатый нас уже заждался.

Отдав ящик в окошко кассы, мы снова двинулись за нашим шарообразным Вергилием по местным узким коридорам. Выходя из банка я заметил в его глазах странное выражение, что то вроде мелкого злорадства. Но может мне и показалось, так как в следующий миг его лицо выражало только вежливое внимание.

— Хватит рассиживаться, поднимайтесь! — прикрикнул я на солдат, которые уже устроились в тени раскидистого дуба, на деревянной скамеечке. Мой конь был привязан за поводья к тому же дубу, и с меланхоличным видом пожевывал травку, которую сорвал неподалеку.

— Всего наилучшего, господин барон, и спокойной дороги, — пожелал мне вслед Фольмар. — Надеюсь, в следующем году вы снова посетите дом моего хозяина.

— Непременно. И тебе удачи в делах! — попрощался я с ним, и направил коня в сторону городских ворот. Самое важное дело сделано, теперь можно спокойно отдохнуть и разобраться в мыслях.

Глава 4.

"И кто же я такой?" Эта мысль одолевала меня все то время, пока мы возвращались в наш скромный приют. Вольный барон или обычный студент? Какие воспоминания принадлежат мне, а какие моему предшественнику? Хамство и грубость никогда не были важными составляющими моего характера, но здесь мне нравится вести себя так раскрепощено. Ха, раскрепощено — мягко сказано, порой возникало нестерпимое желание выхватить меч и зарубить прохожего, который посмел не уступить мне дорогу. Нужно скорее укрыться в трактире, и поподробней разобраться в том хаосе, который царит в моей многострадальной голове.

Наконец-то добрались. Оставив коня солдатам, я быстрым шагом направился в свои покои, по дороге приказав трактирщику принести туда вина. Вошел в комнату и сразу стал раздеваться. Скинул с себя камзол и стянув кольчугу вместе с аскетоном, оставшись только в одной рубашке. Жилет решил пока не надевать, и без того жарко. За дверью послышался тихий шум, а затем знакомый голос томно произнес:

— Господин барон, я принесла вино.

— Заходи, — отозвался я. Немного вина мне сейчас уж точно не повредит.

Девушка отворила дверь, и плавно покачивая бедрами, вошла в комнату. В руках у нее оказался глиняный кувшин, емкостью литра эдак полтора, не меньше. Так как стола в моей комнате не наблюдалось, то служанка поставила кувшин прямо на сундук.

— Сейчас я принесу кубок и жареное мясо. Может быть, милорд, вы желаете чего-то еще? — и посмотрела на меня с затаенной надеждой.

Вдруг очередное вспоминание всплыло из глубин моего разума. Какой же я дурак! Барон, сразу по приезду, успел немного потискать крепкую девичью попку и приказал красотке с утра помочь ему снять напряжение от долгой дороги. Вот она и смотрит на меня с самого утра полным страсти взглядом. А я все стараюсь ее спровадить побыстрее. Да, амнезия, вяло перетекающая в полный отказ мозгов. Таков мой диагноз. Хорошо еще, что барон не был женат. А то представляю картинку. Просыпаюсь поутру в постели с девушкой и спрашиваю ее: "Сударыня, а вы собственно кто?". Хорошая бы шутка получилась, обхохочешься. Прямо в стиле "Иван Васильевич меняет профессию".

— Нет. Больше ничего не нужно, — конечно может быть и нужно, только вот променять Наташу на эту средневековую сотрудницу сферы услуг я не могу. Хотя и хочется.

Страстный взгляд немного приугас, и девушка молча пошла за мясом. Похоже, обиделась. С другой стороны, какое мне дело до того, что чувствует какая-то служанка. У меня таких по замку десятка два бегает, и все рады, если на них хозяин просто внимание обратит!

Блин, ну и отношение здесь к слабому полу! Хотя, феминизм в здешних местах не в моде, да и слова то такого никто не знает. Может стоит ввести в оборот? Лучше не буду, а то инквизиция перепутает по простоте душевной феминисток с сатанистками, и не долго думая сожжет к вящей славе господней.

Поэтому если и стоит прогрессорством заниматься, то в каком-нибудь более пожаробезопасном направлении. Правда, местные фанатики органически не переносят всего нового, поэтому лучше заниматься любой незаконной деятельностью как можно дальше от их внимательных глаз. А вводить на своих землях феминизм или шариат — это уже мое сугубо личное дело.

Снова скрипнула дверь, и обиженная служанка внесла в комнату медный поднос с кусками жареного мяса, а также объемистый медный же кубок. Молча поставила свою ношу на сундук, рядом с кувшином, и развернулась, чтобы уйти. И тут я не удержался — протянул руку и хлопнул ее ладонью чуть пониже спины. Тихий вскрик был мне наградой. Красотка снова стрельнула глазками и выскочила из комнаты.

Все-таки не сдержался. Да и странно было бы, если бы молодой дворянин в такой ситуации вел себя, как примерный школьник. Окружающие могут и гадостей всяких понапридумывать. Мужеложство местный уголовно-религиозный кодекс не поощряет, поэтому окажись на моем месте известные теле-голубцы Моисеев или Петкун, то ждало бы их скорое свидание с остро заточенным колом. С гуманизмом, правами секс-меньшинств и прочих выродков местные суды неознакомлены, поэтому разговор с ними короткий, и часто — весьма болезненный. Так что всякого рода маньяков и извращенцев среди местного населения не водилось.

Значит, есть в этом мире положительная сторона, и мне это начинает нравиться.

Что-то не о том задумался. Надо покопаться в воспоминаниях барона и выяснить, кто же я теперь такой. Начнем по порядку. Внешний облик: светловолосый детина, почти что "истинный ариец". Рост сантиметров эдак сто восемьдесят, по местным меркам очень даже не плохо, учитывая, что средний рост местных жителей мужского пола был в районе ста шестидесяти пяти у мужчин и сантиметров на пять пониже у женщин. Но в пограничье народ вообще был покрупнее, так что там мой рост никого особо не удивляет. Вот правда с глазами маленькая неувязочка получилась, они имели глубокий изумрудный оттенок. Зеленоглазые среди людей встречались довольно редко, а вот эльфы все как один обладали именно таким цветом глаз. Из-за этого мой предшественник несколько раз попадал в серьезные кабацкие драки, когда окружающие неодобрительно шептались, разглядев цвет его радужки.