"Кроличья" лапка

Также, я добавил, что больше кормить его не буду, так как теперь ему будет обеспечено двухразовое питание, а уж на одну порцию его доли с лихвой хватит. Мне тяжело было расставаться с только что приобретенной покупкой, но разумом я понимал, что это решение единственно верное.

Вил, после недолгих раздумий согласился, ведь условия были и в правду очень щедрыми. Единственной поправкой было решение Вила входить в рабочий график плавно, поэтому мы договорились, что сегодня посмотрим, насколько хватит его выносливости, а потом будем увеличивать количество рейсов изо дня в день.

Вил продержался три ходки, но после обеда выглядел не очень хорошо, и я решил оставить его отдыхать. Забрав у компаньона свой мешок, я отправился за углем — у меня в планах было все-таки успеть сделать еще четыре ходки...

За первый день работы, наш импровизированный кооператив заработал 3,4 медных монет, что показало его несомненную полезность. На следующий день Вил смог сделать на одну ходку больше, и наши доходы увеличились до 3,6 медных монет чистыми. Правда с увеличением добытого Вилом, уменьшалась моя доля, а когда учитель втянулся в работу, и смог делать уже по пять ходок в день упал и наш суммарный доход, так как мы не могли одновременно пользоваться одним и тем же мешком одновременно. Но я не отчаивался, так как знал, что как только мы соберем деньги на второй мешок — наши доходы существенно увеличатся. На данный момент, все доходы моего партнера, за вычетом его расходов на еду оставались у меня в кармане, хотя все это и было оговорено заранее, но периодически мое подсознание подкидывало мне, мой же образ в роли эдакого плантатора с дикого запада на которого аборигены работают за еду. Правда мое подсознание сразу же отступало под ударами разума, ведь жизнь моего учителя стала только лучше со времени нашего знакомства, а то что за все эти улучшения приходится платить — так здесь ничего не попишешь, такова жизнь.

Шел двадцать девятый день моего пребывания на угольном карьере, мы уже три дня как вышли на "проектную" мощность и теперь наши дневные доходы были равны 3,8 медных монет, а завтра мы собирались повысить их до 5 монет чистыми. Этим повышением мы будем обязаны запланированной на завтрашний день покупкой нового мешка для меня.

Мыслей как дальше увеличивать свои доходы у меня пока не было. После покупки мешка, у меня на счету оставалось 3,7 монет, не густо, но все же лучше чем пустые карманы как в прошлый раз. Прошел всего месяц, но по местным меркам я совершал просто головокружительный старт с места, и это стало привлекать к моей персоне ненужное внимание.

На одном из уроков, Вил рассказывал мне о своих скитаниях и между словом обмолвился, что быть сказателем не всегда безопасно, и поэтому они часто представляют собой неплохих воинов. По тому, как он вздохнул после этой фразы, я понял, что ему неприятно об этом говорить, но я уже закусил удила и стал добиваться от него более подробного рассказа. И как оказалось, не прогадал. Излюбленным оружием Вила был посох, но не обычный дорожный, а специальный боевой. Судя по его рассказам это оружие, было достаточно специфичной помесью пехотного копья с булавой. Роль булавы играла утяжеленная и покрытая короткими шипами пятка копья. Если посчитать длину рычага, то можно примерно предположить насколько сокрушительным должен быть удар. Наконечник же у его "посоха" был вполне обычный, листовидный и обоюдоострый, длиной почти с локоть, он одинаково хорошо позволяя как колоть, так и резать.

По словам Вила, для такого необычного выбора было две причины:

— Во-первых, простому люду разрешалось носить оружие с длиной клинка не более локтя;

— Во-вторых, посох, уже при минимальных навыках боя позволял успешно держать противника на расстоянии. Это конечно бы не помогло, против умелого мечника, но вот у большинства животных невозможность достать противника вкупе с парой ран желание гоняться за такой неудобной добычей обычно отбивали.

Услышав про простой люд, я начал донимать учителя вопросами об устройстве местного общества и ситуация вырисовавшаяся после его ответов меня не порадовала. Хоть сейчас, в этом мире и присутствовало несколько национальных государств, но это были государства гномов, дварфов и эльфов, да и национальными их называть было не совсем правильно, точнее говоря эти государства, создавались по расовому признаку. А вот люди, до сих пор переминались в периоде феодальной раздробленности. Поэтому, на картах даже не старались показать, за каким государством находятся те или иные земли, зачем только пергамент марать — все равно через каких-нибудь пять лет границы снова изменятся. А что такое пять лет для гномов с их длительностью жизни вплоть до трехсот, не говоря уже об эльфах, для которых и тысяча — не предел.

Малая длительность жизни и еще меньшая степень организованности людей привела к тому, что людей за людей не считали — вот такой каламбурчик. В данный момент государства людей представляли собой эдакую разменную монету в играх "старших" рас, поделенную на зоны влияния. От вымирания людей спасали высокая рождаемость, и относительно более частое появление магов, чем у других рас.

Но я отошел от темы, людское общество, вне зависимости от названия государства было поделено на касты и имело следующую структуру:

— Рабы, низшая ступень общества, практически не имеют прав, являются собственностью своего хозяина. Делятся на общественных (собственность государства, города или организации) и личных. Рабом, становятся либо, продав себя за долги, либо попав в плен к пиратам или в ходе военных действий. Маги и правители не могут быть признаны рабами, даже если попадают в плен или долговую кабалу. В этом случае они должны просто возместить убытки своему захватчику или кредитору либо отработать, но без урона их чести;

— Крестьяне, являются свободными арендаторами земли у землевладельцев. Прав у них больше чем у рабов, но не на много. Их передвижения ограничены в рамках территории подконтрольной лорду, у которого они арендуют землю. Минимальный договор аренды заключается на год, если крестьян не устраивают условия, то в конце года им предоставляется десятица для переезда на новое место жительства. Таким образом, крестьянин может менять место жительства не чаще раза в год, но пользуются они своим правом, лишь в крайнем случае — слишком сложен и опасен переезд на новые земли и нет гарантии, что там что-то изменится к лучшему;

— Воины, каста, являющаяся самым доступным социальным лифтом. Воином может стать любой крестьянин, и даже беглый раб. Правда, для того чтобы быть причисленным к данной касте придется прослужить не менее десяти лет в армии любого из человеческих государств. Служба в армиях местных феодалов, тоже может дать такие привилегии, но лишь в том случае если за это будет ходатайствовать сам феодал, что является большой редкостью. Переход в данную касту, будет считаться наследственным, только в том случае если солдат получит звание не ниже десятника. Максимум, на что может рассчитывать безродный солдат — звание полусотника, так как на звания сотников назначают только потомственных воинов из устоявшихся династий. Принадлежность к данной касте дает следующие права: право на свободное ношение оружия с клинком длиной до двух локтей (либо больше, если имеется специальный патент); право на беспошлинный въезд на территорию городов; право на свободное перемещение по территории государства; право на получение надела земли на границе государства (в случае с переходом наследственным переходом в касту воинов).

-Торговцы, каста, предоставляющая очень большой разброс возможностей. С одной стороны, простой лоточник имеет прав меньше обычного солдата. С другой, глава крупной купеческой гильдии может иметь собственную армию наемников и кредитовать Правителей. Принадлежность к данной касте дает возможность на свободное перемещение по территории государства и его союзников; и собственно саму возможность ведения коммерческой деятельности;

— Правители. Данная каста является самой закрытой и самой привилегированной из всех. Для данной касты практически не существует ограничений, и попасть в нее можно только по праву рождения. Мезальянсы с участием представителей этой касты случаются только крайне редко и только в том случае, если партнер сильный маг, либо крайне богатый купец.

Так же существуют две отдельно-стоящие касты:

— Духовенство, стать представителем этой касты может любой, но вот выйти из нее практически невозможно. В зависимости от исповедуемой религии обладают различными привилегиями, а так же накладывают на себя различные обеты;

-Маги, каста, в которую, как и в касту Правителей попадают исключительно по праву рождения. Только вот по наследству принадлежность к данной касте не передается, конечно, вероятность, что у сильного мага родится ребенок с магическими способностями больше чем вероятность рождения такого ребенка в крестьянской семье, но не на много. Поэтому маги и стараются укрепить положение своих будущих отпрысков брачными узами с представителями касты Правителей. Каста Магов дает следующие преимущества: право на поступление в одну из магических академий; право на ношение оружия без ограничений по длине (маги слишком ценны, и поэтому, должны иметь возможность защитить себя); право на беспошлинный въезд в города; и право на свободное перемещение. Магам могут выдаваться и другие привилегии, но это уже зависит от их ранга.

Информация, полученная от Вила, как всегда была очень занимательна, а в этот раз еще и крайне полезна. И основная ее польза заключалась в том, что она позволяла точнее сформулировать стоящую передо мной задачу устройства в этом мире. Теперь, зная о кастовом устройстве человеческих государств, я мог строить конкретные планы по получению официального и при этом как можно более высокого статуса. Конечно же, самым привлекательным для меня вариантом было бы оказаться достаточно сильным магом, но я не спешил раскатывать губу — навряд ли бы меня послали добывать уголь, будь у меня хоть какие-то способности к магии. Но и полной уверенности в их отсутствии у меня тоже не было, ведь я помню, как после ночного нападения на похитивший меня отряд я, находясь в бреду, разглядывал себя как бы изнутри.

Вторым, и более реальным вариантом была стезя воина, раньше бы я отверг этот путь легализации как слишком долгий, ведь при моих пятидесяти трех, тратить десять лет — крайне глупо. Все так, но пару дней назад я все-таки понял, что же меня так смущало во время умывания — я помолодел! Видимо перестройка организма затронула не только мускулатуру, а омолодила весь организм. Причем омолодила очень существенно — я теперь выглядел лет на тридцать — тридцать пять, и судя по всему, это не предел. Ведь процесс завершился только из-за нехватки энергии, поэтому велика вероятность того, что я обрел бессмертие. Нет, конечно, меня можно убить приложив определенные усилия и я это прекрасно понимаю, но вот умереть от старости, при наличии своевременной подпитки энергией, мне теперь не грозит.

Кто-то мог бы подумать, что это бесчеловечно, ведь, чтобы жить и развиваться дальше я должен был убивать. Но на это я мог с чистой совестью возразить:

— Во-первых, совсем не обязательно убивать разумных, хотя и признаю, что энергии, их смерть дает несравнимо больше, чем смерть животных (ну кроме того необычного медведя — интересно почему же он был намного более энергетически насыщен, чем разумные?);

— Во-вторых, разумные могут быть твоими врагами, а если смерть врага продлевает твою жизнь и делает тебя сильнее, то это только дополнительный плюс, причем плюс существенный.

Так что моя и так рациональная и прикормленная совесть, осознав весь размах открывающихся передо мной перспектив, сидела тихо и не мешала своему хозяину.

Глава 7. Самый длинный день

Александр Александрович Фадеев, Угольный карьер.

Мои размышления, на сон грядущий, прервал чувствительный пинок под ребра присовокупленный к приказу подниматься...

Ловить своими почками носок чьего-то сапога было для меня совершенно новым опытом, поэтому я не сразу обратил внимание на сказанные после удара слова. И, видимо, последовавшие далее еще два удара, были нанесены с целью, улучшить мою внимательность. Посчитав, что теперь-то я не пропущу мимо ушей ни одного слова, меня подняли на ноги и стали методично обрабатывать. В общем-то, данный метод психического давления был мне знаком и ранее, но все больше из фильмов, а вот возможность почувствовать степень его действенности применительно к себе меня, ни капли не радовала.

Обрабатывали меня следующим образом, двое бугаев под два метра ростом, с бугрящимися мышцами и не отягощенными думами рожами выворачивали мне руки. Лицами их фейс назвать, язык не поворачивался, причинами тому были сильно выступающие изо рта клыки нижней челюсти, а также грязно зеленый цвет кожи. Судя по всему, это были представители племени орков. В это время, человек ниже среднего роста в цивильной, для этого места, одежде, рассказывал мне, как я не хорошо поступил, не прейдя на поклон местному "папе" сразу по прибытии. И что нельзя было добывать уголь из его земли без спросу. В своем повествовании, он после каждой фразы делал короткую паузу, во время которой, какой-то паренек весь покрытый, магическими татуировками наносил мне удар под дых.

Даже, ставший довольно внушительным за месяц каторжных работ мышечный корсет не спасал от этих ударов. Татуировки настолько ускорили движения паренька, что во время удара, его рука исчезала, и я замечал ее только во время соприкосновения со своим телом. Пока меня избивали, я старался оглядеться вокруг и получить как можно больше информации, хотя из моего положения сделать это было сложно. Больше всего меня беспокоило то, что я нигде не видел Вила, с которым мы, последнее время, устраивались на ночлег по соседству. Предательство человека, которого я считал почти что другом, огорчало и злило даже сильнее избиения.

Уже после третьего удара раздался хруст и я начал харкать кровью. Судя по ее розовому цвету и пузырькам воздуха в ней, мне сломали ребро, которое в свою очередь пробило легкое.

На этом рэкетиры решили остановиться и предложить приемлемый, по их мнению, вариант решения проблемы. Мне предлагалось единовременно возместить ущерб, в размере ста монет, а так же отдавать им три четверти всего заработанного. Такой вариант меня категорически не устраивал, но фраза о единовременной выплате, давала мне шанс выкрутиться. Сейчас был тридцать седьмой день моего пребывания на каторге, и к настоящему моменту на моем счету лежало без малого сорок монет — довольно большая сумма даже для бывалых шахтеров, ведь им, чтобы заработать столько приходилось работать больше месяца.

Предводитель не видел, сколько денег на моем счету, ведь для остальных людей, надпись на татуировке оставалась нечитаемой, и я рассчитывал, на то, что своим псам он не сильно доверяет, и получить мзду подойдет сам. Но в любом случае, им, чтобы отнять у меня деньги, придется освободить хотя бы мою правую руку и я должен воспользоваться этим моментом по полной...