Последний брат

— Василевс...

— Что, комес, — обратился император к Феофилакту, — тех ли привел, кого я просил? К бою готовы ли?

— Привел, кого ты просил, василевс, — кивнул Феофилакт. — Первая контуберния, мои лучшие.

— Ну, сейчас поглядим, чего они стоят... А ты Лидул, мой главный сопровождающий, твоих-то богатырей я знаю. Смотрю, ты и Тугарина с собой привел. — Император посмотрел на этериотов, и Трофим понял: Тугарин — имя того самого могутного толстяка. — Надеюсь, ты его сегодня не собираешься выставлять в поединок? Уж слишком неравно получится. А мне тогда будет скучно смотреть.

— Не выставлю, василевс, — ответил Лидул, хотя Трофиму и показалось, что на лице старого этериота мелькнула тень досады. — Тугарина я взял, потому как не знал, кого твой гость приведет. Вдруг, надеялся, найдется и ему соперник.

...Трофим почувствовал, что вздохнул свободнее...

— Тугарину равный — не родился такой. Разве что двадцать человек разом поставить, — весело сказал император. — Так, Тугарин?

— То так, василевс, — с довольной улыбкой пробасил с конца зала Тугарин, и Трофим подумал, что богатырь неравнодушен к лести, а император сейчас 'погладил его по шерсти'.

— Ну а в остальном, Лидул, выставляй своих лучших. Поглядим, чего стоят мои этериоты. Не заелись ли на сытных харчах.

Лидул повернулся к своим молодцам:

— Слышали государя? Покажите, за что он вам платит!

— Да, Феофилакт... — Император вновь повернулся к комесу. — Сколько в твоей контубернии урожденных ромеев?

— Трое, василевс, — ответил комес, и протянув руку, показал: — Тит, Трофим, Фока.

— Вот их и выставляй, — кивнул император. — Проведем три поединка. Хорошее число.

У Улеба вытянулось лицо. Он даже чуть не возразил что-то вслух, но одумался и смолчал.

— Ну не везет, так не везет, — прошептал он.

— С удовольствием поменялся бы с тобой местами, — буркнул Тит.

— Ну и дурак, — шепнул Титу Фока. — Это ж такой шанс показать себя перед василевсом!

Лицо у Улеба стало совсем несчастное.

— Я буду наблюдать с балкона, — сказал император, — оттуда все прекрасно видно. Приглашаю вас с собой, командиры.

Император неторопливо взошел по лестнице, следом поднялись Лидул и Феофилакт. Император осмотрел залу, помолчал секунду и громко хлопнул в ладоши.

— Начнем! — объявил он. — Выставляйте первую пару, командиры. Ну а я выберу им оружие.

Все разошлись к стенам, освободив центр зала. Натужно скрипнула толстая доска, когда снова сел на скамью могучий Тугарин.

Феофилакт оперся руками на ограду и наклонился вниз:

— Трофим. Готов?

— Готов. — Трофим вкруговую двинул плечами, одернул кольчугу, резко наклонил голову влево-вправо, чтоб размять шею и угомонить тревогу, надел шлем.

— Асмуд! — выкрикнул Лидул — Будь первым.

С дальней скамьи рядом с великаном Тугариным встал тот, кого назвали Асмудом. Муж с округлыми налитыми плечами, резким хищным лицом и тяжелым взглядом. Прическа у него была своеобразная — длинный клок волос на темени гладко выбритой головы спускался почти до плеча. Двигался Асмуд плавно и легко.

— Эй, молодец! — громко сказал император, обращаясь к Трофиму. — Большой щит и короткий испанский меч тебе привычны ли?

— Привычны, василевс.

— Тогда их и бери со скамьи. Покажи себя с оружием предков. Ну и твой боец, Лидул, пусть дерется себе привычным мечом.

Асмуд поклонил голову в сторону императора, снял с плеча перевязь настоящего, живого меча, и не вынимая из ножен, передал Тугарину. Тот принял бережно, утвердил меч поединщика на коленях. Асмуд взял на левую руку круглый щит, подошел к стеллажу, где хранилась тренировочная амуниция этериотов, вытянул из него тренировочный меч, проверил на баланс, скептически хмыкнул, махнул вывертом, разминая кисть.

— Так нечестно, — горячим шепотом возмутился Тит. — Большой щит и 'испанец' хороши в строю и давке. А здесь на просторе у него с длинным мечом будет преимущество. У Асмуда меч длиной почти с кавалерийскую спафу!

— В бою честно бывает редко, — отшепнулся Трофим. — Спасибо императору, что он еще этого быка Тугарина на скамью засадил.

Он подошел к скамье, где было разложено припасенное для гостей, им привычное тренировочное оружие. Взял на левую руку большой щит — скутарион, а в правую короткий испанский меч. Тренировочный клинок был туп, без режущих кромок, конец клинка вместо острия оканчивался наживленным мягким набалдашником, для смягчения удара, который в школе почему-то именовали 'поросячий пятак'. Примерно так же выглядел клинок и у Асмуда, но он действительно был намного длиннее...

— Покажи ему, Трофим, — сказал Амар.

Трофим повернулся к Улебу.

— Сделай милость. Если будешь болеть за своих соплеменников, уж по крайней мере не поноси меня слишком громко.

— Я буду болеть за тебя, друже. — Улеб ободряюще кивнул.

Трофим кивнул и пошел в центр зала, где уже ждал соперник. На подходе он резко, с силой вдохнул через нос, и ему стало покойно. Он встал в стойку и поднял щит. Этериот, стоявший шагах в пятнадцати от него, поджидал его подход, расслаблено опустив руки со щитом и мечом, и только при его приближении легко поднял щит. Меч так и оставался острием книзу. И шлем варанг так и не надел, то ли демонстрировал пренебрежение соперником, то ли ему было так сподручнее. Этериот с интересом оглядел Трофима, чуть наклонив голову к левому плечу и прищурив голубые глаза.

— Что это у тебя, ромей? — насмешливым голосом, в котором явно слышался чужой акцент, поинтересовался этериот, начиная двигаться по дуге вокруг Трофима. — Вместо щита ты принес кусок крепостной стены? Наверное, мне придется взять осадную лестницу, чтоб добраться до тебя.

— Не бойся. Не придется, — буркнул Трофим.

Этериот пытается уболтать его, заставить потерять бдительность. Или же вывести насмешками из себя, с тем, чтоб он потерял голову и совершил ошибку. Что ж, пусть попробует.

— А это что? — продолжал этериот. — Для меча коротковат... Ты не поваренок ли? Наверное, это нож для разделки рыбы?

— Да, если ты рыба... А что это у тебя на голове, чужеземец? Похоже на лошадиную задницу, из которой растет хвост.

Со стороны школы до ушей Трофима донесся смешок Тита, а со стороны этериотов недовольный гул — прическа, подобная Асмудовой, была среди них популярна.

— Острый у тебя язык, ромей... — широко улыбнулся Асмуд. — Жаль, мечи у нас не острые... Готов?

— Много говоришь. Я уж заскучал.

И словно поторапливая их, этериоты взяли несколько щитов и начали выстукивать по ним мечами, как по барабанам. Железо бьет по железу или дереву, выстраивая ритм. Пора начинать.

Асмуд начал с дальней атаки — экономно взмахнул рукой, и его меч начал по дуге опускаться на Трофима. Трофим принял удар на щит с отводом для смягчения, и все равно в руку дало, гукнуло дерево, загудел умбон — удар Асмуда поставлен, силен. Для ответного укола было слишком далеко. Этериот уже втянул руку и держал дистанцию. Ничего, беречь дыхание.

Снова удар с дальней дистанции — на этот раз пробует достать по ногам. Трофим без прикрас чуть согнулся в коленях, опустил руку, и удар вновь пришелся на щит. А вот теперь укол! Рука вылетает вперед, как атакующая змея, но этериот дуговым движением своего щита снизу вверх сбивает удар, тут же доворачивает щит лицевой стороной вверх и бьет его кромкой Трофиму в лицо. Трофим еле успевает уклонить голову и отпрянуть. 'Он меня так без зубов оставит...' Шаг назад. Поднять щит. Держать дыхание.

'Ты бьешь меня с дальних дистанций и используешь меня, чтобы гасить инерцию после своих ударов. Но мне нет резона служить тебе опорой. Попробуем так...'

Снова экономный замах Асмуда, Трофим подставляет щит, но в последний момент проворачивает его и делает шаг вправо — меч едва скользит по щиту. Асмуд проваливается. Теперь, пока он будет пытаться обрести равновесие, он беззащитен, как чучело для отработки удара!.. Но Асмуд не тянет себя назад — ловко по кошачьи перетекает мышцами, лишь немного меняя направление своего провала, и этого достаточно, чтобы со всей силы влепиться в щит Трофима своими плечом и щитом. Трофим сам невольно делает шаг назад, чтоб не повалиться, еще немного, и он восстановит равновесие... И тут Асмуд догоняет его быстрым сильным пинком в центр щита.

Щит бьет по лицу. Перед глазами мелькает балкон, колонны поддерживающие свод, и Трофим понимет, что он падает, а потом удар вышибает у него воздух из легких — пол тверд.

Гул... Крики издалека... Асмуд нависает, надо вставать! Трофим перемещается на бок — спину пронзает болью, — рывком переходит на корточки и успевает выставить перед собой спасительную стену щита. Спасибо Плотину, что гонял на этот прием.

Щит гудит под могучим ударом подскочившего этериота. Трофим вслепую наносит укол перед щитом. Щит спасает его, но он же закрывает весь белый свет, надо поднять над щитом голову. Трофим поднимает, и в тот же момент боковой удар обрушивается на его шлем. Возьми этериот чуть ниже, и бой, и день для Трофима былы бы закончены. А так меч Асмуда проходит вскользь, цепляет за шишку на верху шлема и вихрем сносит шлем с головы. Левое ухо словно ожигает огнем... Но все же Трофим умудряется ухватить позицию, он видит. Трофим ошеломлен, но вбитые навыки работают. Укол! Асмуд отскакивает. Есть доля секунды распрямиться. Асмуд от бедра наносит мощный колющий удар, который Трофим чуть не пропускает, так привык ждать от этериота замаха. Но все же отбивает, и теперь на ногах.

Рот наполняется кровью, левая нога после удара немеет вплоть до поясницы. Начанает неметь отбитая щитом под ударами Асмуда левая рука.

— Зачем тебя привели? — с улыбкой спросил Асмуд. — У нас мальчишки безпорточные дерутся лучше, чем ты.

Трофим сплюнул красной жижей.

— О чем бахвалишься? Я на ногах.

— Это ненадолго, — пообещал Асмуд и снова шагнул к нему.

Этериот с замахом влепил ему сверху, метя в обнаженную голову. Трофим принял на кромку щита, и когда Асмуд начал оттягивать меч, несмотря на боль в бедре, двинулся за ним и нанес мощный толчок щитом. Асмуд не уклонился, возможно, купившись на взгляд. Щит в щит, глаза в глаза. Только не смотреть, куда задумал... Этериот принял удар, уперся, и отвел руку, чтобы нанести Трофиму финальный боковой, по кривой дуге удар, но не успел. Трофим резко просел на колено и дернул щит вниз — умбон проскрежетал по умбону, и нижняя кромка щита Трофима припечатала к земле мысок левого сапога этериота. Асмуд завопил, жуткая боль вздернула его руки, согнув в локтях, и Трофим, пользуясь тем, что противник открылся, вогнал Асмуду меч аккурат под левую мышку. Если бы у него был боевой меч, Асмуду не помогла бы и кольчуга, и уже сегодня этериоту спели бы славу, — такой удар был смертельным. Но даже затупленный клинок, не пробивший кольчугу, надо полагать, врезал чувствительно. Отводя меч обратно, Трофим заученно провернул клинок в несуществующей ране, и еле успел отвести голову — Асмуд, к чести его, одолел оцепенение боли почти мгновенно, и попробовал оходить Трофима по голове навершием меча.

Зрители все поняли. Со стороны этериотов раздался разочарованный гул, со стороны школы радостные крики. Но Асмуд то ли не понял значения второго удара из-за взрыва боли в ноге, то ли его разум помутился, потому что он пошел на Трофима, припадая на левую ногу, с лицом, красным от гнева, и белыми от боли глазами. Левая рука со щитом у Асмуда подвисала и выше пояса не поднималась. Отскочивший Трофим встал в стойку.

Сверху раздался голос Лидула:

— Асмуд! Бой кончен. Не срами нас больше, чем уже осрамил.

Этериот остановился и поглядел на балкон, на своего сурового командира. Меч в его руке медленно опустился. Стал слышен оживленный говор: те, кто по какой-то причине пропустили финальный удар, жадно добирали словами у более удачливых и глазастых. Асмуд секунду постоял, и круто развернувшись, поковылял к своей скамейке. Трофим поклонился в сторону балкона и направился к своим. Юлхуш стащил у него с руки щит, Улеб принял меч, Тит и Фока похлопали по плечу и пробормотали 'молодчага', а Амар приложил мокрую тряпку к голове. Его аккуратно усадили на скамью. Отбитая задница воспротестовала, но ноги уже не держали. С дальнего конца зала доносились возгласы возившихся с Асмудом. Улеб перевел Трофиму, что нога у Улеба осталась цела, и костей этериоту он вроде не сломал; ну и хорошо... Не любить кого-то сейчас не было сил. Ничто так не способствует миролюбию, как хорошая драка.

— Ну, что скажешь, аколуф Лидул? — громко вопросил император на балконе.

— Пока ничего, — хмуро ответил командир этериотов. — Подожду результата всех трех.

— Что ж, разумно, — улыбнулся император. Феофилакта он ни о чем и спрашивал. Тот просто стоял, лучился довольством и тихо пыжился. — Тогда давайте вторых. И пусть возьмут секиры и щиты.

— Фока! — крикнул Феофилакт.

— Меша! — подумав, вызвал Лидул.

От этериотов под напутственные выкрики вышел варанг со скучным лицом и длинными волосами, перехваченными обручем. Воинской выправкой он не отличался, вместо великолепного разворота плеч, как у большинства своих содружинников, демонстрировал легкую сутуловатость. Худые, увитые венами руки при ходьбе болтались. Он поклонился императору, надел шлем и пошел к стеллажу. Там выбрал секиру, крякнув, провернул в руке и вышел в центр залы.

— Ох, Фока, не нравится мне он, — сказал Улеб. — Видал уже я таких худых, да жилистых...

— Сейчас посмотрим, что за птица. — Фока опустил на голову шлем.

— Мню, не зря главный этериот его выпустил после первого проигрыша. — Улеб покачал головой. — Ты потяжелее. Не соревнуйся в выносливости, дави сразу.

— Он человек, значит, не крепче секиры.

— Правильно. Просто сруби его.

Фока подхватил со стеллажа щит и затупленную тренировочную секиру. Несформированное лезвие, впрочем, делало секиру ненамного менее опасной её боевых сестер. Таким инструментом можно было легко проломить голову и перебить самые толстые кости... Фока поклонился на балкон и вышел в центр залы, где уже стоял поединщик по имени Меша.

Этериоты опять принялись стучать по щитам. Бойцы, внимательно приглядываясь, начали медленно сближаться. Трофим уже немного отошел от своего боя, сел на скамье ровнее и тоже стал следить за происходящим. Амар, который периодически прикладывал мокрую тряпицу ему к голове, теперь был духом весь 'на арене', поэтому механически ткнул тряпку сначала ему в нос, а следом и в открытый для возмущения рот. Трофим отплевался, отнял у Амара тряпицу и сосредоточился на происходящем.

Сперва соперники обменялись для знакомства двумя дальними ударами. Оба не вкладывали в них особой силы, и оба приняли их на щиты. Потом этериот перехватил рукоять секиры ближе к клинку, сократив свой замах и силу удара, но увеличив подвижность оружия. Он попробовал подступить к Фоке, но тот встретил его сильным ударом. Этериот принял на щит, и отступил. Он снова попробовал приступить ближе, и Фока снова вложил от души. Этериот и этот удар принял на щит, но тут же, в момент, когда Фока 'застрял', преодолевая инерцию, Меша, подцепил своей секирой секиру Фоки, как крючком, и с натужным 'х-х-ха!' рывком, с поворотом направо, утянул Фоку мимо себя. Фока провалился, бесполезный сейчас щит остался слева, рука с секирой оказалась оттянута далеко вперед, оголив этериоту беззащитный правый бок. И этериот ударил — ему было с руки — левой. Гибко изогнувшись, он впечатал железной кромкой щита, но не в бок, по кольчуге, а ниже, по ноге, в район колена. Если бы этериот попал, как целился, выломал бы Фоке сустав, но движение сбило удар, и Фока остался при ноге. Однако выровнялся Фока с трудом, с трудом развернулся к противнику, и стало ясно, что приложил его этериот хорошо, и подвижность Фока утратил.