Изами Учиха

Но теперь я понимаю, что он имел в виду. Мои мысли скачут, а эмоции быстро сменяются. Нет, может быть, я сошёл с ума?

— Хахахаха, да, это вполне может быть, хаха, — ксоо, мне нужно снова успокоиться. Я осмотрел в комнате каждый выступ, но не нашёл ни одной зацепки. Ещё раз. Потолок — чисто. Стены — чисто.

-"Ксо, — пол!"— Осмотрев при помощи шарингана пол, я заметил, что один из камней явно вынимался. Когда я попробовал достать камень, у меня ничего не получилось. Значит, нужно использовать кровь.

Но если это не тайник? Что если я сейчас истрачу кровь? Тогда все шансы найти и открыть тайник пропадут. Неважно — я должен попробовать!

Собравшись с духом, я вылил кровь из пузырька прямо на камень. И ничего не произошло. Хм, а что, если попытаться сейчас вытянуть камень? Попробовав, я очень обрадовался, когда камень легко поддался.

За камнем лежал маленький свиток.

Да, я нашёл его. Думал я, уже двигаясь домой.

Дома, устроившись поудобнее, я приступил к чтению свитка.

Мангекью шаринган — величайшая сила клана Учиха. Эти глаза дают нам, Учихам, силу воплощать иллюзии в наш материальный мир — Аматерасу и Сусаноо. Или же затягивать своего противника в собственный мир иллюзий — Цукиёми.

Мангекью шаринган даёт ровно столько, сколько сможет взять его носитель. И дары его абсолютны.

Имея мангекью шаринган, можно использовать абсолютную атаку — Аматерасу. Чёрный огонь, пожирающий всё и вся, на что падёт взор его мастера.

Создать абсолютную защиту — Сусаноо. Призрачный воин, который защищает своего призывателя от всего, что захочет причинить вред.

Или же создать абсолютное гендзюцу — Цукиёми. Гендзюцу, которое невозможно перебороть. Раз попавшись в это гендзюцу, противник будет в полной власти своего мучителя. Мир, где владелец шарингана является богом.

Но опасность мангекью шарингана сопоставима с его мощью — сильнейшее давление на психику. Владелец мангекью шарингана постоянно находится под влиянием своего додзюцу. Побороть это невозможно.

Но можно принять это как часть себя и понять, что не чувства руководят человеком, а сила воли и разума. Постоянный контроль своих эмоций. Выпуск оных, однако, происходит во время применения мангекью шарингана. Поэтому человеку нужен якорь. Что-то, ради чего он живёт и готов умереть. Тот, кто имеет такой сильный якорь, всегда сможет вернуть себе контроль над собой и побороть свои эмоции.

Со временем владелец учится жить вместе с этим даром и проклятием в одном лице и уже не воспринимает мимолётные эмоции так ярко. Может отличать истинные желания и цели от навеянных своими эмоциями.

Есть ещё более высший уровень мангекью шарингана. Вечный мангекью шаринган. Учиха, имплантировав себе глаза другого Учихи, достигшего мангекью шарингана, пробуждает вечный мангекью шаринган. Теоретически. Клан Учиха пытался пересадить глаза, но это не принесло результата. Также были попытки пересадить глаза уже мёртвого Учихи, но это так же не принесло результатов. Никто не знает, что нужно для того, чтобы пробудить вечный мангекью шаринган.

Я читал дневник своего сенсея всю ночь. Это записи человека, полностью подчинившего себе своё додзюцу на данном уровне развития. Бесценные знания, как отточить своё мастерство до невероятного уровня.

В дневнике были описания специальных медитаций, которые помогут в совершенствовании самоконтроля. Были описания и методика обучения техник мангекью шарингана.

Но ложка дегтя всё-таки была. Как бы я сейчас ни пыжился, но если я попробую вызвать Сусаноо, то практически сразу же упаду с истощением чакры.

Использовать Аматерасу я смогу, разве чтобы зажарить курицу, ну или голову вражеского шиноби. Но опять же свалюсь с истощением.

Единственное мне доступное умение мангекью шарингана было Цукиёми, для создания совершенной иллюзии нужно было, в сравнении с другими умениями, очень мало чакры. То же огненное дыхание дракона требовало в полтора раза больше чакры. Но опять же были ограничения. Применяя Цукиёми, я буду невероятно сильно нагружать собственный мозг. Поэтому нужно быть предельно осторожным с использованием Цукиёми.

Утром — очень уставший от ночного чтения я, сразу же как закрыл глаза, повалившись в сон. Проспав целые сутки — проснувшись, я понял, что моя цель, которая поможет мне себя контролировать — ясна. Я хочу убить Хирузена и Данзо.

13.

Проснувшись, я решил сразу же после завтрака приступить к медитациям, которые были описаны в свитке сенсея. Ведь не прошло и пяти минут после пробуждения, как я уже успел почувствовать жгучую ненависть, пройти множество стадий гнева, почувствовать себя разбитым и в конце приподнять себе настроение вкусным завтраком и хорошим наваристым чаем с печеньками. Хотя и не обошлось без комичных ситуаций.

Например, когда я взял кружку чая, то нечаянно раздавил её своими новыми "руками", что привело меня в бешенство. Пришлось быстро охладить свой пыл и взять свои эмоции под контроль. Иначе я со злости мог разнести всю кухню на запчасти.

Всё же мне придётся ещё учиться и учиться контролировать свои новые конечности. Ведь если я подам в протезы слишком много чакры, то могу нечаянно раздавить и камень в своих руках. Но если я подам слишком малое количество чакры, то тогда эти железяки так и останутся висеть бесполезным грузом.

С моими новыми руками я смог довольно быстро смириться, понимая, что это временно. Ведь как только Орочимару или Цунаде научатся приделывать чужие конечности, я договорюсь о замене моих железяк на настоящие живые руки.

Но вот ощущать такие бури чувств было страшно. Я терял над собой контроль, а для шиноби потеря контроля — это смерть. Если, конечно, он не джинчурики. Тогда это одержимость, что как-то тоже не очень хорошо...

Это просто невероятно ужасно чувствовать в себе такие сильные и быстро меняющиеся эмоции. Особенно теперь, после прочтения записей сенсея, когда пришло понимание, что все эти невероятно сильные противоречивые чувства вызваны и усиленны мангекью шаринганом.

Успокоившись, я сел в позу лотоса и начал медитацию, с помощью которой я должен был погрузиться во внутренний мир. После нескольких десятков минут концентрации пред глазами поплыло, и я оказался в своем внутреннем мире. Ну что же я могу сказать? Картина, открывшаяся мне, впечатляла. Остров, вокруг которого было бушующее красно-синее море, а на небе сияла полная луна.

Внутренний мир показывает саму суть человека. Значит, всё, что здесь есть и существует, можно было списать на мой характер и мои внутренние качества — моё естество.

Остров в середине моря, скорее всего, отображал то, что я не подпускал почти никого ко мне, никому не доверял. Я не видел единомышленников в окружающих меня людях. В этом мире было два типа людей. Первые — те, которые мыслили как я, были потенциальными врагами, которые в будущем при первой же возможности вгонят мне кунай в спину, ведь я и сам бы так поступил. Один Момору-сенсей был человеком, которому я мог полностью довериться и открыться...

Вторые были большинством здешних людей, оказались хоть и с заскоками, но довольно обычными обывателями, несмотря на то что живут в этом невероятном мире. Проснуться, хорошо поесть —> Прожить день —> Не сдохнуть —> Уснуть в тёплой кровати... И так каждый день, Шинигами их задери. Они не понимают, что за благодать им дал Ками, позволив этим отбросам родиться в его мире. Да большинство из них даже не стремится к самосовершенствованию! Все они восхищаются и испытывают трепет, когда смотрят на Каге скрытых деревень и великих шиноби или самураев, но вот сами они не стремятся встать на одну ступень с этими уникумами.

Ведь это означает перечеркнуть свою удобную жизнь, постоянно тренируясь на границе своих возможностей, чтобы на следующий день хоть на маленький шажок приблизиться к этим сверхлюдям. И этого они не хотят, им просто лень! А ведь у многих есть потенциал для того, чтобы стать великими! Но они думают только о том, как поудобнее прожить следующий день, да чего бы повкуснее сожрать!

Одно только бредовое решение Хирузена о понижении уровня обучения было возможно только из-за лени и безынициативности шиноби. Большинству родителей просто лень обучать своих детей. «Ведь больше нет клановых войн, где за день умирают десятки шиноби, закончилась и война деревень. Так почему бы нам не дать дитяткам порадоваться детству?» — говорили они, обосновывая лень псевдозаботой о своих детях. Да если бы они и вправду хотели лучшего для них, то гоняли бы их, как рабов на плантациях!

И только верхушки кланов понимали, что всю эту безалаберность, допущенную в обучение молодёжи, придётся заплатить своей кровью и кровью этих детей. Но против "плебеев" не попрёшь. Хирузена любят простые бесклановые шиноби, да и многие клановые обожают его. Сказалось обучение у братьев Сенджу.

Он смог удачно примоститься к их славе и, взяв их идеологию, незаметно переделывает её под себя. Даже жена первого не посмела открыто тренировать своего внучка, хотя я уверен, что его хорошо гоняли и что он может намного больше, чем показал на экзамене генинов...

Именно из-за лени многих амёб и страха пред предательством целеустремлённых я постоянно был один. У меня нет друзей, да даже собственным родителям я не доверяю. Если моя смерть даст им большее в долгосрочной перспективе, то они удушат меня собственными руками. Теперь, после смерти Момору-сенсея, мне можно полагаться только на себя и свои собственные силы. Оттуда и одинокий остров посреди бушующего моря.

А бушующее кровавое море с синими проблесками воды, скорее всего, являются моими эмоциями. Или чакрой. Или смесью моих эмоций и чакры. Ну не знаю я точно, я не эксперт по внутренним мирам, могу строить только предположения. Но это было бы обоснованно. Именно сейчас я не могу контролировать свои эмоции, что делает их похожими на шторм.

Ну что ж, хватит демагогии разводить, пора приняться за дело. В свитке было написано, как и что нужно делать, чтобы попасть во внутренний мир, а потом, уже в самом мире, усилием воли изменять его. Именно это сможет помочь развить свою силу воли и контроль над собой.

Не знаю, сколько времени прошло, но я пытался изменить форму небольшого камешка на побережье до тех пор, пока не почувствовал головную боль. После чего я, сконцентрировавшись на ощущениях своего тела, снова попал в реальность.

"Ксо, как голова болит! Надо будет купить до следующей тренировки пачку таблеток от головы", — подумал я, пытаясь успокоиться, так как мои головные боли вызвали сильное раздражение во мне.

— Изами-сан! — раздался слишком громкий и слишком весёлый голос, который породил ещё больше раздражения. — Хорошо, что вы уже проснулись! — взглянув в окно, я увидел улыбающегося во все тридцать два Саске. — А то я и Ичиро не знаем, что делать с глазами Момору-сана, — уже тихим голосом добавил к своему монологу Саске.

"А ведь точно, глаза сенсея... Интересно, примут ли они меня? — задумался я. — Да и вообще, как выглядит мой мангекью шаринган? У меня совсем вылетело из головы просто посмотреть, как выглядит моё додзюцу на его сильнейшей стадии развития!" — додумывал я, уже подбегая к зеркалу.

Взглянув в зеркало ,я активировал мой мангекью шаринган. Ну что можно сказать? Выглядит не очень впечатляюще или грозно. Простая четырёхконечная звёздочка, рисунок которой создают сплетающиеся чёрные нити, идущие в разные стороны от моих зрачков. Не впечатляюще, но красиво.

— Саске, найди ирьенина, который может пересаживать глаза. Как можно быстрее, деньги неважны, — сказал я, всё ещё, как заворожённый, рассматривая свой мангекью шаринган. — Как найдёшь нужного ирьенина, сразу же дуй с ним сюда. Если меня не будет, отведи его в подвал. Кстати, спроси его, что за материал ему нужен для пересадки. Там всякие скальпели или лежанки, ну ты понял. Деньги опять же не важны. Скажи ему, что я сразу же после операции оплачу.

Отдав Саске распоряжение, я сам двинулся за Ичиро и глазами сенсея. Посмотрим, стану ли я следующим после Мадары с ВМШ.

14.

14.

— Соболезную вашей утрате, Изами-сан, — тихим голосом сказал Ичиро, как только увидел меня, когда я подходил к порогу его дома.

"Заткнись, тварь!" — во мне мгновенно разбушевалась буря эмоций. Закрыв глаза, дабы успокоится и взять свои эмоции под контроль, я глубоко вздохнул.

— Не стоит. Я сам виноват. Соболезнуй лучше клану Учиха, который потерял такого великого человека, как Момору-сенсей, — глухим голосом и рваными фразами выдавил я из себя, стараясь не показать всё то, что бушевало во мне. — Ты сохранил глаза моего сенсея? — спросил я Ичиро, поймав его взгляд.

— Хай, Изами-сан. Я же не посмею ослушаться вашего приказа, — как всегда, лаконичным голосом сказал Ичиро, но при этом с некой легкой насмешкой, что можно было увидеть в его глазах. Всё же я сейчас выгляжу не очень солидно. Круги под глазами. Обычно затянутые в тугой хвост волосы торчат ежиком в разные стороны... Да и мимику с голосом не контролирую. В общем, всё это создаёт не очень колоритный вид.

— Тогда принеси мне колбу с глазами Момору-сенсея. Я подожду тебя на пороге, — отдал указания я.

Ичиро быстро исчез в своём доме, но не прошло и пары минут, как он вышел, держа в руках колбу с плавающими в ней глазами сенсея. И вновь мне пришлось брать свои эмоции под контроль, не давая чувству вины захлестнуть меня с головой.

Но всё же каждый раз это происходит больше на подсознательном уровне, что не может радовать. Смею надеяться, что вскоре я не буду обращать на такие "лёгкие" вспышки ни малейшего внимания.

— Ну что ж, пошли, — сказал я, направляясь в сторону моего дома, радуясь своему быстрому прорыву в контроле своих чувств. — Саске сейчас уже ищет ирьенина, — ответил я, взглянув на Ичиро и увидев его невысказанный вопрос.

— Не думаю, что посылать Саске было хорошей идеей, Изами-сан... — высказался Ичиро.

— Почему же? — спросил я моего верного телохранителя. Если он решился сказать такое, то за этим должен стоять обоснуй.

— Он довольно ветрено относится ко многим вещам и ситуациям. Поэтому он может поставить свои чувства выше чувства долга, — честно ответил Ичиро.

— Что же, не думаю, что он сможет сильно напортачить с такой работёнкой. Не думаю, что он приведёт человека Хокаге или Данзо проводить такую важную операцию, — ответил я. Каким бы ветреным Саске ни был, его котелок всё же работает как надо. Ичиро, лучше расскажи мне о том, что было после того, как я потерял сознание, — попросил я моего телохранителя.

— Кхм… Как только мы достали глаза Момору-сама, мы взяли вас и решили двинуться к окраине Узушио. По дороге мы повстречали подмогу, подоспевшую от Конохи, бойцов клана Акимичи. Они сперва отвели нас к группе, состоявшей из Акимичи, Нара и Яманака, где нас проверили и оказали первую помощь. После нас сопроводили к лагерю, который разбила подоспевшая подмога. Там были бойцы корня, выжившие Узумаки и ирьенины Сенджу, оказывавшие помощь пострадавшим, — перечислил важные события и факты Ичиро.