Там алеет заря 2

Сэр Уильям глотнул грога, немного подумал и продолжил,

— Но одними революционерами и их спонсорами дело не ограничилось. Увеличилось количество новых или возобновленных дел по взяткам, из-за чего под суд попал ряд чиновников, услугами которых мы пользовались для продвижения в России своих интересов. А это затрудняет ведение бизнеса в стране и удорожает его. В результате имеется тенденция к тому, что дальнейший захват позиций в таких стратегически важных регионах как Баку, Сибирь и ряде других может быть осложнен. Да и по ряду концессий, на получение которых нашими компаниями была надежда, получен отказ. Порой в категорической форме и вне зависимости от того, под чьей личиной выступали концессионеры. Под эту тенденцию попали не только мы. Сын французского президента пытался перекупить концессию на добычу меди и угля в киргизских степях. В районе Краганда... или Караганд... Не помню точно. Варварский язык! Купить то он купил. Но вот регистрацию сделка не прошла. И теперь скорее всего ему придется продать этот вожделенный кусок русской казне. Есть там какой-то закон, не позволяющий иностранцам владеть концессиями в киргизских степях. Причём его ещё при этом предупредили, что он не сможет её контролировать и через вторые-третьи руки. Так что... А, например, контроль над русской платиной похоже пока утрачен полностью. Казна стала выкупать весь добываемый металл и строит завод по её аффинажу на Урале. В целом общая картина не слишком радостна. Но в то же время вполне закономерна после убийства предыдущего монарха. Для её перелома потребуется время. И предстоящая война на Востоке, я надеюсь, сможет это время сократить.

— Что предлагается по этому поводу? — поинтересовался сэр Джон.

— Поскольку отстрел революционеров продолжается пусть и в меньших масштабах даже несмотря на то, что большинство их главарей перешли на нелегальное положение, то предлагается следующее. На начальном этапе поддержать те группы, которые склонны к индивидуальному террору и добыванию средств на "борьбу с режимом" собственными силами. Это по-любому смертники, и их не жалко. Взаимный отстрел представителей власти и инсургентов должен вызвать напряженность в обществе. А поскольку в таких случаях страдает часть непричастной оппозиции, то это как раз неплохо, поскольку вызывает в обществе напряжение и взаимное озлобление. После начала войны на Востоке особенно в том случае, если дела у японцев не заладятся, следует передать контакты с инсургентами японцам. Пусть японцы сами финансируют эту братию за свой счёт. А остальных пока подержать в чёрном теле. Тех же социал-демократов. Обстановка сейчас для них не очень благоприятна в том плане, что их активизация в России может привести к тому, что власти и их также могут сильно проредить. Они и так уже немало пострадали. Особенно верхушка. А по ходу войны посмотрим. Возможно, во время неё появятся предпосылки для их активизации. Но пока об этом, как мне кажется, говорить преждевременно. Конечно, устройство бунта в России во время войны с Японией было бы неплохим делом, но есть подозрения, что многие русские сектанты, которые нам обязаны своим положением, побоятся открыто выступить против власти и профинансировать бунт. На этот счёт разработан вариант, но я специалисты пока не готовы сказать, насколько он может быть действенен. Все зависит от внутренней ситуации в России. Для успеха должны сложиться определённые условия, иначе мы можем скорее потерять ценные кадры, часть влияния в оппозиционных кругах и деньги, нежели добиться устраивающего нас результата. А кадры нам потом придётся восстанавливать в том числе и за собственный счёт. Восстановление численности инсургентов из черни, конечно, произойдёт само собой, но для этого нужно время. А вот если мы потеряем наших агентов влияния, то с ними мы можем потерять и деньги. В общем придется действовать по обстановке. Если появятся хорошие шансы, то ...

— А как же забастовки? Один террор не эффективен! А либералы? — поинтересовался сэр Джон.

— Забастовки само собой, — улыбнулся сэр Уильям. — Крайняя бедность населения, как вы понимаете, со смертью предыдущего царя никуда не исчезла. А в условиях кризиса перепроизводства в части отраслей промышленности ещё более усилилась, на что часто накладывается дурость властей, заводчиков и помещиков. Забастовки и сейчас идут, причём их количество год от года постепенно нарастает. Но на первом этапе забастовки желательны только мирные с экономическими требованиями. Сначала нужно добиться их массовости, а потом уже можно переходить ко второму этапу. Либо добиться скоординированой всеобщей стачки. Тут мы предполагаем действовать по ситуации. По либеральной общественности пока не понятно. Несомненно, либеральная общественность давно не в восторге от самодержавия, как и часть купцов. И на её настроения можно было легко влиять. Но все было хорошо до убийства царя. А вот после него часть интеллигенции и буржуазии смягчила свои взгляды по отношению к власти. Причин тут несколько. К немаловажным среди них можно отнести неплохую пропаганду через газеты и начавшиеся реформы. Оставшаяся большая часть открыто пропагандировать свои взгляды пока опасается, ибо это чревато. А потому сейчас поднять голову она не может. Нужны серьезные трудности и притеснения либералов, в которых можно обвинить власть.

— На Кавказе очередную войну с неверными устроить не получится? — задумчиво спросил сэр Генри. — Раньше это неплохо получалось.

— Войну скорее всего нет. Возможно какие-то крупные местные бунты или забастовки, но не войну. И то, если власти наделают ошибок. Объявить джихад может только османский султан как духовный лидер всех мусульман. Но в настоящий момент это невозможно. У турков своих проблем полно. Есть перспективные разработки насчет тамошней армянской диаспоры, однако в этом случае у наших коммерсантов в Баку и некоторых других местах могут случиться большие убытки. К тому же пока не ясна реакция нового Императора на подобные вещи на Кавказе. Возможно, и стоит подкупить какого-нибудь недовольного хана и попробовать устроить локальный бунт, чтобы посмотреть на действия властей. Есть вариант заброски оружия на Кавказ и вооружения армянских инсургентов. Но, как я уже сказал, убытки наших компаний, работающих в Баку, в этом случае могут быть слишком велики. Тут нужна специальная санкция, которую заранее никто не даст. Ну вы понимаете...

Сэр Генри потискал пальцами свой бакенбард.

— Джентльмены, есть по этому вопросу другие мнения?

Он обвел взглядом присутствующих. Несогласных не оказалось.

— Ну раз нет, тогда так и поступим. Принципиальная схема утверждается.

Сэр Генри раскурил толстую ямайскую сигару и задумчиво спросил,

— Сэр Чарльз, может в преддверии войны попробовать надавить на Морганов и отсоветовать давать кредит русским?

— Я думал над этим, сэр. Собственно русские просят не так много. Всего 100 миллионов долларов. Но они кроме Нью-Йорка ведут переговоры также и в Берлине. Не думаю, что Морганы нас готовы услышать. Ведь наверняка русские что-то пообещали банку кроме процентов. Да и вообще там явно имеются совместные дела, которые из-за одного нашего желания никто прерывать не будет. Это американские евреи не в восторге русских, а Морганы просто делают деньги. И на русских тоже. К тому же если Морган откажет в кредите, Коковцев возьмёт его в Берлине. Или Париже. Так что подобным советом мы можем себе оказать медвежью услугу. За отказ от сделки с русскими Моргану придется что-то дать, но результат по сути от этого будет нулевой. Да и в конце концов почти все, что американцы им сейчас дадут, русские тут же потратят на войну. Разве это плохо?

— Было бы лучше, если б они брали кредит во время войны, — проворчал сэр Джон. — В этом случае им пришлось бы заплатить больше и больше обещать поблажек...

— Вы несомненно правы, сэр. Но так случилось, что деньги им нужны сейчас. К тому же у них есть варианты. Однако, как мне кажется, новый царь ещё не раз обратится за кредитом. И, думаю, в ходе войны тоже, если она затянется. Поэтому пусть пока все идет так, как оно идёт. Никуда этот Михаил II от нас не денется. А после войны, каким бы ни был её исход, мы Россию привяжем к себе и возьмём с русских то, что они отказываются уступить нам сейчас.

— — — — — — — — —

Ноябрь 1903 года

По возвращении в Столицу Александр сдал в Канцелярию Императора полный доклад, и через несколько дней сидел у Государя в кабинете.

— Прочёл я твой доклад, — начал Михаил после взаимных приветствий. — В общем ничего в нем особо нового не нашел по сравнению с тем, что ты мне телеграфом сообщал. Дело ты сделал доброе и нужное. Потому выражаю тебе своё полное благоволение. Я подписал бумаги, и поздравляю тебя статским советником.

"Во как! Расту в чинах. Не факт, что мне это нужно, но все равно приятно," — подумал про себя Александр, но по этикету говорить было положено совсем другое. Когда же процедура расшаркивания за новый чин окончилась, Михаил продолжил.

— Ты наверное в курсе, что я отправил на Дальний Восток представительную комиссию для разбора всего, что ты там накопал. Она, надеюсь, и раздаст всем сестрам по серьгам, и дело поправит. С ней вместе отправились некоторые новые чины, для занятия должностей, кои вероятно окажутся при этом вакантны.

— Далее, — после небольшой паузы сказал Император. — Я дал добро на организацию отдельного полка Амурских егерей. В него войдут кроме твоих людей ещё несколько сотен амурских и уссурийских казаков, а также кубанские пластуны. Плюс часть тех егерей, что твои люди обучают целевой стрельбе на Урале. К полку ты будешь иметь отношение поскольку постольку. Командовать будут другие люди, но о тебе они предупреждены. В командиры там записаны по отзывам хорошие гхм... специалисты. Место дислокации полка до начала войны -Уссурийск. Пока. А вот за мобилизацию своих людей отвечаешь сам. Для половины из них мобилизация начинается с 15-го декабря. Если японцы раньше не начнут. Обеспечивай ее как хочешь. Остальные — после начала войны. Не сделаешь сам, твои люди попадут под местную мобилизацию.

— Государь, ты ж меня без ножа режешь! — возмутился князь. — — Да как я их соберу без официальных повесток в общий призыв? А в такой короткий срок до общей мобилизации? На Амуре, почитай и дорог почти нет кроме самой реки.

— Ничего не знаю, — сразу же отрезал Михаил. — Сам просил меня о создании полка, сам и думай, как. А командиры тебе помогут. В Канцелярии возьмёшь копию штатного расписания. Правда, в Уссурийск ещё наверно почти никто не добрался кроме квартирмейстеров.

— А вот эта бумага, — Император достал из ящика стола и положил перед Александром красиво оформленную бумагу с гербовой печатью, — откроет тебе все двери на Дальнем Востоке. Ну почти. Назначаю тебя своим представителем в действующей армии. Без права командования, естественно, ибо не по рангу и не по знаниям. Ты будешь там не один такой, но это в данном случае не важно. Это в своей промышленной империи ты — генерал, а водить войска умение нужно. Так что будешь наблюдать, мне сообщать самое важное. Ну и сам разберешься, что к чему. Замечать ошибки и переубеждать людей ты умеешь. Только сам на передний край не лезь. Это совсем не требуется. Ты мне, да и своей супруге, живым и здоровым больше нравишься. А в атаки на врага там и без тебя найдется кому ходить. Понятно?

— Да я и не собирался, — улыбнулся Агренев. — Будем надеяться, что и без моего личного участия в боях на этот раз обойдётся. Что сам смог, подготовил. Кого смог — научил.

— Ну, а раз ясно, — хлопнул ладонью по столу Михаил, — значит будем считать, что задачу поставленную ты уяснил и будешь выполнять её правильно.

Император внимательно посмотрел в глаза своему порученцу и, видимо, пытаясь понять, насколько тот внял его пожеланию.

— Ладно. С этим все! — констатировал самодержец секунд через пять. — Поди знаешь, что мы кредит в 100 миллионов долларов у американских банков взяли?

— Знаю, Государь. С самого Владивостока об этом читаю.

— Ну да, об этом нынче пишут. В общем на более менее приличных условиях получилось его взять. И не в последнюю очередь из-за того, что переговорщики одновременно и в Берлине сидели. Плюс французский посол выражал Коковцеву свое недоумение по поводу того, почему за кредитом поехали не в Париж, а в Нью-Йорк. А вот то, о чем не пишут, я тебе сейчас расскажу. — Михаил сцепил руки на столе. — В общем в Берлине у нас ничего не получилось. В принципе я держал этот вариант на крайний случай, но тем не менее. Германцы сразу связали выдачу кредита с подписанием нового торгового договора. И выставили такие условия, что можно подумать, мы им войну проиграли. Ну по крайней мере весьма близко к этому. Пока переговоры шли, пришло известие о том, что мы кредит у Морганов взяли. Вот тут сразу Берлин свои неумеренные желания снизил. Особенно после того, как наши переговорщики заявили, что кредит нам более пока не требуется. Но в целом все равно их предложения неприемлимы. Так, они предлагают снизить наши таможенные пошлины на свои машины и химические продукты. К тому же хотят увеличить свои таможенные ставки на часть наших сырьевых товаров, а главное на зерно и прочие продовольственные товары. Еще на что-то. А то действующие сейчас пошлины якобы убивают их сельское хозяйство и несут разорение их крестьянству и юнкерству. Вот так! Подписывать пусть и через год подобное невместно. Этак мы можем убить и село и нашу промышленность. А казна недополучит таможенных доходов миллионов 200 за следующее десятилетие, если не больше. Однако перед нашей Империей стоит вопрос скорой войны на Дальнем Востоке. И Берлин об этом естественно знает. Ибо и сам потихоньку подталкивает нас и японцев к войне. А если на это не соглашаться, то во время войны германцы могут ещё больше ужесточить свои требования по новому договору. Поступить так, как поступил в 1893 году мой покойный батюшка, Царствие ему Небесное, — Михаил перекрестился, — я не могу. Вести войну с Японией и одновременно таможенную войну с главным нашим торговым партнёром мы скорее всего не осилим. Получается куда ни кинь, везде клин. И наверняка немцы ещё затягивать переговоры будут. Они в отличии от нас себе это позволить могут, потому как руки у них ничем не связаны. Вот такие дела!

Михаил взглянул на новоиспеченного статского советника.

— То есть переговоры по новому конвенционному соглашению начались. И начали их германцы? — уточнил Александр.

— Да. Но затянуть эти переговоры они могут ещё на год. А потом ещё его утверждать Рейхстагу. Я три дня назад отправил в Берлин Коковцева. Переговорщик он вроде неплохой. Посмотрим, что из этого выйдет. Но чудес я не жду.

— Мда! — покачал головой князь, — Но в общем ожидаемо. С другой стороны многие таможенные ставки у нас сейчас излишне высоки на мой взгляд.

— Излишне? — переспросил Император. — А упущенные доходы казны мне с кого брать прикажешь? Опять с крестьян? Так с них уже больше ничего не возьмёшь. Акцизы и так задраны высоко. Наше машиностроение и нарождающуюся химическую промышленность немцы удушат своими дешевыми товарами. Между прочим у тебя самого доходы упадут.