Архивраг. Книга первая. Начало Игры.

24 ОКТ 18.45 ПО UTC

ОТ: АЛЬФЫ

КОМУ: ПРОРОКУ

ПО ИМЕЮЩЕЙСЯ ИНФОРМАЦИИ В ЧАЗ ПОЯВИЛАСЬ ГРУППА ЛИЦ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КОТОРЫХ РАНЕЕ НЕ ФИКСИРОВАЛАСЬ тчк ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ИМИ МОГУТ ЯВЛЯТЬСЯ ПРЕДСТАВИТЕЛИ ОДНОЙ ИЗ ЧАСТНЫХ ВОЕННЫХ КОРПОРАЦИЙ ЧЕЙ ИНТЕРЕС К ЗОНЕ ОТЧУЖДЕНИЯ ОСТАЕТСЯ СТАБИЛЬНО ВЫСОКИМ тчк В СВЯЗИ С ЭТИМ ВАШЕЙ ЗАДАЧЕЙ ЯВЛЯЕТСЯ: 1) ВЫЯСНЕНИЕ ТОЧНОГО МЕСТОНАХОЖДЕНИЯ ГРУППЫ НАЕМНИКОВ 2) ПРОВЕДЕНИЕ СБОРА ИНФОРМАЦИИ КАСАЮЩЕЙСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГРУППЫ 3) ПРОВЕРКА ПОПЫТОК УСТАНОВЛЕНИЯ КОНТАКТА ЧАСТНИКОВ С ОДНОЙ ИЛИ НЕСКОЛЬКИМИ ГРУППИРОВКАМИ ЗОНЫ 4) ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТОГО ПРЕДСТАВЛЯЕТ ЛИ СОБОЙ ДЕЗИНФОРМАЦИЮ АКТИВНОСТЬ ГРУППЫ тчк КАНАЛЫ СВЯЗИ ПРЕЖНИЕ тчк ПОСЛАНО САТУРНОМ

Прочитав, Меткий удалил сообщение. Ему, агенту под кодовым именем Пророк, предстояла большая работа.

Глава вторая.

Контакт

Зона. 6.44 по местному времени. Ожидание Выброса в течение двух часов

Экспериментальный комплекс регистрации воздушных

аномальных образований "Небесный взор"

Высота: девять тысяч семьсот пятьдесят метров над уровнем моря

Глебу Алфёрову полет не показался хоть чем-то отличным от всех тех, которые ему приходилось выполнять вместе с другими пилотами в составе летного экипажа. Собственно патрулирование Зоны в своем секторе мало отличалось от предыдущих; все та же однообразная картина за стеклом кабины в виде облаков, ниже которых нескончаемо тянулся мощный грозовой фронт. И куда не глянь — ни одного просвета. Огромная туча, словно тень кого-то могучего закрыла этот участок Земли от Солнца, давая свету очень мало шансов на достижение поверхности. Несмотря на то, что Глебу не доводилось видеть происходившее внизу, под толстенным слоём свинцовой пелены, он мог смутно представить себе условия, которые испытывают на себе обитатели закрытой территории. Все эти грозы, ураганы, которые бушуют там, могут сделать существование любого просто невыносимым. "Как эти сталкеры там выживают?" — не раз спрашивал себя пилот. Здесь, на высоте почти в десять километров, было жутковато смотреть на огромные вспышки молний, простиравшихся на километры и воздушные электроаномалии, то что говорить о тех, кто рискует каждый день, пытаясь заработать себе на кусок хлеба в том аду?

Проверив данные с бортового оборудования, Глеб со своими коллегами постарался немного расслабиться, ведь невозможно все время находиться в напряжении словно на электрическом стуле. Но как всегда ничего из этой затеи не выходило. Зона же... Да, одно только ее наличие заставляло чаще биться сердце, а на спине проступал холодный липкий пот лишь от осознания, что летишь над самым опасным местом в мире. Черт побери, многие напарники Глеба на военно-воздушной базе завидовали ему и его сослуживцам, отправленным вместе с ним на патрулирование, смотрели на них так, будто те свершили заветную мечту. На самом же деле ничего кроме расшатанных нервов патрулирование не приносило. И это у него — пилота с пятнадцатилетним стажем, человека, которого специально учили сохранять хладнокровие и самообладание даже в самых экстремальных ситуациях. Однако вновь, пролетая над Зоной, Алфёров ничего не мог с собой поделать, а после каждого вылета оставалось ощущение, будто он выжил после падения и заверял себя, что больше никогда не станет путешествовать этим способом... но снова вынужденно нарушал обещание. Алфёров был уверен, что другие пилоты также испытывали нечто подобное, но никогда не показывали остальным свои переживания. Само собой, так и спецкомиссию можно не пройти, а за этим последует отстранение от полётов, снижение надбавки как лицам, числящимся в группе особого риска. Ко всему надо добавить и престиж, ведь мало кому удается летать на засекреченных разработках военпрома, подобной той, которой Глеб сейчас управлял. "Небесный взор" не смотря внешнюю схожесть с А-50, выполнял совершенно иные задачи. Его внешний вид не отличался от самолета дальнего радиолокационного обнаружения, но был создан для ведения оперативного контроля воздушного пространства над территорией Зоны и лишь немногие люди, имевшие соответствующий допуск, были полностью осведомлены об истинной цели полетов. По-сути оборудование самолета являло собой один огромный детектор, на подобие тех, которые носят с собой сталкеры для выявления аномалий. Только здесь разница заключалась в том, что техника на борту "Небесного взора" намного чувствительней и могла находить аномальные образования за многие километры от самолёта. Естественно, подобное возможно только по отношению к так называемым атмосферным аномалиям, образованным на высотах от ста до пяти тысяч метров над поверхностью. Для этих целей самолёт был напичкан различными датчиками, работавшими в широком диапазоне электромагнитных волн. Как правило, они действовали в пассивном режиме, принимая короткие, но мощные импульсы, индуцируемые аномалиями разной природы. Те же электры испускали радиоволны в килогерцовом диапазоне, а жарки в тепловом. Полученные данные с датчиков обрабатывались цифровым вычислительным комплексом, после чего они выдавались на экраны операторов. Таким образом, в кратчайшие сроки создавались карты распределения атмосферных аномалий, которые передавались по телекодовой аппаратуре в центр связи. Оттуда она поступала в зашифрованном виде в соответствующие части, на стол лицам, ответственным за планирование специальных операций в Чернобыльской аномальной Зоне. Без этих данных ни один вертолет с десантом на борту не вылетит для выполнения боевой задачи. Их постоянное обновление также входило в обязанности экипажа "Небесного взора", особенно, когда оканчивался Выброс и нужно заново проводить картографирование распределения аномалий. Кроме того, недавно были установлены детекторы пси-излучения высокой чувствительности из-за возникновения очагов этого чрезвычайно опасного и практически не изученного излучения, представлявшего собой серьёзную угрозу.

Первая смена операторов на борту уже отдежурила и успела поменяться со второй группой радиотехнического экипажа. Для отдыха имелись пристяжные к борту койки, где была возможность набраться сил после весьма изнурительной смены. Благо в этой модели предусматривался туалет, поскольку пользоваться, как раньше, пожарным ведром удовольствие ниже среднего. Олег Жуковский контролировал всю информацию, которая поступала из датчиков для регистрации пси-поля. Практически всегда на экране отображались хоть какие-нибудь существенные сигналы таких волн, за редким исключением очень слабых, создаваемых мутировавшими существами Зоны. Бывало, что они принимались чувствительным оборудованием самолета и тогда экран едва вспыхивал небольшими слабосветящимися точками на тёмном фоне. Именно так получалось изображение пси-активных областей.

— Внимание, говорит первый пилот! — по громкой связи раздался голос Алферова. — Впереди начинается зона турбулентности, приготовьтесь к тряске.

Сообщение о грядущих неудобствах прозвучало за секунду до того, как самолёт изрядно тряхнуло, да так, что Олег удержался в кресле лишь благодаря креплениям, которыми был пристегнут. Поправив наушники на голове, он продолжил следить за немигающим экраном, показывавшим тёмный фон.

— Обнаружил локальное скопление аномальных электрических разрядов, — послышался голос в наушниках у Жуковского. Это говорил оператор, по фамилии Митин, ответственный за регистрацию электр в своем секторе. — Отмечаю координаты.

— Вас понял, — ответил ему коллега.

Наличие любых отклонений в существовавшем расположении аномалий операторы в обязательном порядке записывали и документировали, включая их точное местоположение, время обнаружения, мощность принятого сигнала, его природу и так далее. Нельзя сказать, что подобное занятие могло показаться интересным, но понимание важности полученных данных, особенно их точность, всегда поддерживало состояние рабочей напряженности. Олег постарался размять затекшие ноги, переминаясь с одной на другую — что поделать, ведь отойти и устроить себе пятиминутную разминку не представлялось возможным. Поинтересовавшись у пилота, сколько осталось топлива, Жуковский выяснил, что его хватит ещё на три часа полета, а значит, до конца их патрулирования не понадобится дозаправок.

"В следующий раз надо будет хотя бы книгу с собой взять. Да поинтересней" — подумал Олег.

"Небесный взор", он же "борт сорок восемь", описывал в небе траекторию в виде гигантской вытянутой восьмерки, отслеживая изменения аномальной активности над указанным участком. Жуковский посмотрел на экран своего монитора, который кроме привычной картины темного фона изучаемого сектора, на сей раз выдал тусклую точку в его левой части. Несколько даже обрадовавшись, что проведённое время на дежурстве не пропало даром, Олег хотел было сообщить об этом обстоятельстве, как вдруг точка стала увеличиваться на экране до тех пор, пока весь монитор буквально не засиял от источника пси-волн.

— Какого... — выдавил из себя оператор, глядя на экран расширенными глазами. — Докладывает Жуковский, у меня ведется прием источника пси-сигнала минимум пятой категории мощности, но, судя по его интенсивности, есть вероятность сбоя в работе регистрирующей аппаратуры.

Остальные операторы обернулись на его слова и в их лицах прочиталось удивление вперемешку с некоторой растерянностью. Через несколько секунд экран буквально светился от мощного сигнала и это не было похоже на неисправность. Проверив все настройки, Жуковский убедился в исправности приборов, работавших в штатном режиме, и никаких свидетельств обратному не нашлось.

По внутренней связи Алфёров слышал всё, что говорил оператор. Сначала он даже не обратил внимание на смысл слов, которые раздавались в его наушниках, но распознал в них нотки беспокойства, проскользнувшие в голосе Жуковского.

— Говорит, первый пилот, доложите обстановку, — отреагировал Алфёров. Ответ последовал незамедлительно.

— Докладывает оператор Жуковский. Зафиксирована ненормально высокая активность пси-волн, уровень интенсивности которых уже превысил предел Рагимова...

"Если этот предел был превышен, то мы бы это ощутили, нас ведь инструктировали..."

Мысль в голове Глеба не успела до конца сформироваться, как вдруг у него в глазах потемнело, а всё последующие начало восприниматься им словно в дурном сне. Он услышал вскрик второго пилота и увидел, как тот повернул голову с широко открытыми глазами, а в следующий момент уткнулся лицом в приборную панель. Из глаз и ушей у него бордовыми струйками потекла кровь. Шок. Глеб никогда не испытывал ничего подобного, а его состояние далеко перевалило за черту, отделявшую самоконтроль от паники. Он почувствовал, как у него проступил пот, а пальцы мёртвым хватом вцепились в ручки кресла. Алфёров хотел закричать, но из рта вырвался еле слышный хрип переполненный диким страхом, который почти целиком подчинил пилота себе. Но, мобилизовав остатки своей воли, он заставил себя взяться за штурвал и с силой стал поворачивать его вправо, пытаясь вывести самолет из крена. Откуда-то сзади раздался душераздирающий крик. Обернувшись назад, Глеб увидел, как бортинженер несколько раз подряд со всей силы ударился головой в стену. Одной рукой он вцепился в кресло, чтобы удержать равновесие в качающимся самолете, а второй схватился за окровавленное лицо. Его иступленные вопли, исходившие до срыва в голосе, заставляли в жилах леденеть кровь.

"Он во мне! Уберите... уберите его из моей головы!!"

Бортинженер с размаху ударился головой в стену, а за тем еще раз и теперь все его лицо уже было в крови. Что есть силы он молотил себя руками.

"Не-е-е-е-е-е-т!!!!"

С каждым криком он все сильнее бил себя по голове, словно таким образом старался избавить себя от чего-то ужасного, что засело в его сознании, пока не затих на веки и замертво упал на пол.

Из наушников доносилась совершенно дикая смесь криков, разобрать которые не представлялось возможным, но их общий характер не оставлял сомнений на счет их смысла. Неожиданно перед глазами у Глеба возникла мутная пелена, застилавшая его взор. Поначалу она пульсировала, словно нечто пыталось прорваться сквозь неё, но постепенно это действе слабело, а из нечётких и размытых образов, начали проявляться контуры. И чем явней они становились, тем сильнее страх поглощал разум Глеба. Еще одна вспышка и он стоит один в полутьме, разбавленной мутным светом, а вокруг него столпились твари, настолько кошмарные, что пилот никогда не поверил бы, будто его сознание способно такое придумать. Но даже не их вид устрашал; более всего сводило с ума гробовое молчание существ — ни злобного рычания, ни триумфального рева хищника, растерзавшего свою жертву. Ничего. И было в этом что-то противоестественное, механическое, как если его сделали подопытным, а жуткие зрители созерцали его беспомощность. Показалось некое движение и одна из тварей медленно вышла из гущи и приблизилась к нему. Отдалённо монстр напоминал трёхметрового человека, но его лик был похож на жуткую маску, как если с лица покойника содрать кожу и она будет кровавыми лоскутами свисать с него. Мощный торс порождения теней был весь покрыт ужасающими шрамами, а в груди зияла огромная дыра, откуда торчали выломанные ребра. Пытаясь отстраниться от этого жуткого образа, Глеб вытянул вперед руку и в этот момент чудище схватилось за неё железным хватом. Пилот издал неслышимый крик и сделал шаг назад, но остановился, так как упёрся во что-то твёрдое. Он поднял свой взор и увидел, как неописуемая мерзость посмотрела на него сотней глаз, а её чудовищная вертикальная пасть оскалилась в безумной ухмылке. Руки с когтями впились ему в тело, а одна из них схватила за голову. С боку к Глебу подобралось третье существо, живот которого образовывал гигантские челюсти, а его огромные клещи вытянулись и вцепились Глебу в левое плечо. Невыносимая боль кроваво-красной пеленой застелила глаза и монстр, с разодранным человеческим лицом, резко дернул и оторвал пилоту по локоть руку.

"Не надо... — Глеб попытался отшатнуться назад. — Нет... нет, не делайте этого... Помогите мне!!!"

Клещи вырвали ему вторую руку вместе с плечом, а многоглазая тварь открыла свою огромную пасть и заглотила голову своей жертвы целиком...

Дикие образы разорвали человека на сотни кусков, но этого Глеб Алфёров уже не мог знать, поскольку психика не выдержала такой перегрузки и темнота навсегда поглотила его.

"Небесный взор" окончательно потерял управление и теперь стремительно падал навстречу земле. От столь резкой потери высоты всё, что не было закреплено, с грохотом подбросило вверх к потолку. Причем некоторых операторов не удерживали их ремни безопасности и они от удара теряли сознание, но большинство из них уже к тому времени были мертвы. Олег Жуковский не испытал на себе всей мощи пси-удара. Сложно сказать, почему — в пониженной восприимчивости его организма к такому воздействию или еще в чём-то, — но тот факт, что мозг оператора не поджарился как у остальных членов экипажа, оказался неоспорим. Отстегнув себя от кресла, он, цепляясь за всё подряд, сумел докарабкаться к двери, ведущей в кабину пилота. Как часто бывает, человеческий мозг в чрезвычайных ситуациях действует быстрее, и, если удается побороть в себе панику, то мысли приводятся в порядок, собираясь в единую четкую последовательность. Сейчас единственное, о чём думал Олег, сводилось к стремлению добраться до штурвала и хотя бы попытаться выровнять полёт. Понимание того, что он не был пилотом и на такой скорости эта затея не имела особого значения ушло на второй план, освободив путь древнейшему инстинкту самосохранения. И если даже вероятность счастливого спасения один на миллион или даже на миллиард, он был готов рискнуть, ибо всё равно ничего не терял.