| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Рано утром, роты расположились в рощах к западу, северу и востоку от форта. И вдруг на территории форта начали рваться снаряды. Одновременно, один взвод захватил причал, тогда как другие выбили северные и южные ворота и ворвались в форт.
Не готовые к такому повороту событий, негры метались по форту. Лишь в одном из зданий какой-то толковый сержант смог организовать оборону; но два ядра проломили крышу, и здание загорелось. К счастью, огонь не перекинулся на здание арсенала.
Солдаты Хьюстона были обучены весьма неплохо, и пока одни стреляли, другие перезаряжали ружья. Вскоре все было кончено. Сдались семнадцать негров, остальные были убиты — после того, что южане видели на фермах в Кентукки, раненых попросту добивали. Потом сдавшиеся наперебой стали рассказывать, кто из сдавшихся участвовал в каких акциях, и всех, кроме троих, повесили там же. Из тех, кто был в форте, не ушел никто. Из часовых наружного периметра, бежали трое или четверо — не всех удалось вовремя подстрелить.
Как и было запланировано, пушки были потоплены, арсенал перегружен на баркасы и перевезен на ту сторону, другие же баркасы в это время перевозили людей Хьюстона. Все здания форта, а также ворота, весело горели. Операция прошла на ура, вот только ни одного белого там не оказалось. Не оказалось и парохода, который Хьюстон видел там в прошлый раз.
Тем временем, пароход "Либерти", купленный для "Освободительной армии" на пожертвования, шел вверх по реке, в Питтсбург. И на следующий день Джон и Дайант Браун, Питер и Мария Стивенсон, а также другие лейтенанты, Эллингтон и Чалмерс, и один взвод "Освободительной армии", пришли в порт назначения. Они были гвоздем программы на съезде новосозданной "Партии Свободы".
Брауну и его людям рукоплескали стоя. Браун лично представил Карла Грейди и Ленарта Уайта как бывших рабов, которых мучили злые рабовладельцы и которые мстят им за своих замученных братьев и сестер. Тот факт, что и тот, и другой родились свободными, один в Индиане, другой в Огайо, никого не интересовал.
Браун держал долгую речь про то, что на освободительную войну нужны деньги, и что их работа только начинается. Когда кто-то спросил, почему его люди убивали и детей, он сказал, что из гнид вырастают вши, после чего зал начал еще более неистово рукоплескать.
Потом выступала Мария Стивенсон, а также приехавший туда Аристарх Подвальный. После этого должен был выступить адвокат Инкрис Коттон, но он куда-то запропастился, хотя при открытии съезда его видели.
Инкрис в это время уже садился в дилижанс в Бостон. То, что он услышал про убийство детей, потрясло его до глубины души. Одно дело воевать с рабовладельцами, другое с детьми. Он не стал спрашивать про женщин — было ясно, что не пожалели и их. И он, без пяти минут кандидат в вице-президенты от Партии Свободы, вдруг понял, что не может поддерживать людей, для которых герой — Джон Браун.
На этот день, съезд закончился балом. На следующее утро началась деловая часть съезда.
Первым слово взял Уиллиам Ллойд Гаррисон.
— Господа, я предлагаю выбрать председателя нашей партии.
В толпе закричали:
— Гаррисон! Гаррисон!
Он сказал:
— Господа, я слишком молод, чтобы взять на себя столь ответственную роль.
Но толпа продолжала кричать:
— Гаррисон! Гаррисон!
Так как других кандидатов никто не предложил, начали выбирать председателей региональных отделений. И тут вдруг вбежал какой-то человек в синей форме. Карни втащил его на сцену, и тот закричал:
— Я лейтенант Стэнтон, Освободительная Армия! Форт Либерти был вчера уничтожен южанами! Мне и трем другим удалось спастись, остальные погибли, исполняя свой долг!
Съезд взорвался. Оуэн Браун произнес речь, потом Карни, Джон Браун, Питер Стивенсон, Мария Стивенсон. В конце слово опять взял Гаррисон.
— Предлагаю финансировать воссоздание Освободительной армии!
Зал одобрительно загудел. Вышел Джон Браун.
— Думаю, что каждый из выживших сможет стать сержантом в новых частях. Мы будем, как лернейская гидра — вместо одной роты создадим батальон из трех рот! Надо будет набрать достаточное количество негров в городах Севера, и белых офицеров из числа членов партии.
Съезд одобрил это начинание, а Карни решил предоставить им землю рядом с Форт-Дефайенс для строительства нового форта.
— Трусливые южане не сунутся туда, где наши части, — сказал он.
Гаррисон предложил устроить карательную операцию в Кентукки, но Карни сказал, что рано; но что, если можно будет доказать, что это были части с Юга, то можно будет добиваться ареста преступников в федеральном суде. Но лейтенант Стэнтон сказал, что нападавшие были в цивильном, и что неизвестно, откуда они там появились и куда отбыли. Так что даже в настоящее время через суды ничего не добьешься.
А Браун подумал, что операцию Колокол Свободы, увы, придется отложить.
Глава 26. Русский с южанином — братья навек.
— Майор Хьюстон, позвольте мне представить вам своего крестника — сержанта морской пехоты Русской Америки Юрия Заборщикова!
— Здравствуйте, сержант. Ну у вас и фамилия. Не обидитесь, если я буду называть вас просто Yuri? А вы меня зовите Сэм.
— С удовольствием, Сэм!
— Генерал, нам бы поговорить с глазу на глаз...
— Сэм, а что если Юрий останется? Будет моим переводчиком. Он намного лучше меня говорит по английски — учился в Колледже Нью-Джерси.
— Однако... Один из лучших колледжей нашей страны. Только дела будут, скажем так, весьма деликатные.
— Не проблема, сержант умеет держать язык за зубами.
— Хорошо.
Они сидели за столом в небольшом домике над Миссисипи в луизианском городе Видалия, напротив Натчеза. К югу от павильона начиналась "свободная зона" — поселок для торговли с САСШ, госпиталь и церковь. Сэм заметил, что в домике было прохладно и сухо, хоть температура на улице была невыносима — всего лишь начало июня, но температура зашкалила за 90 Фаренгейта, что соответствовало 32 градусам Цельсия. Нужно будет спросить, каким образом у русских это получается.
— Генерал, я здесь по просьбе полковника Александера, — сказал Сэм. — Он просил меня обсудить с вами несколько моментов. Она из проблем заключается в том, что в нашем посольстве в Форт-Россе нет ни единого южанина, и данные из посольства, увы, могут и не отражать настоящее положение вещей. А у нас с вами доверительные отношения, и вы, если я не ошибаюсь, имеете определенный вес в обществе.
Юра быстро переводил все, что говорил Сэм. Генерал Кии ответил по английски:
— Сэм, я слушаю.
— Во первых, вы, я думаю, знакомы с тем, что сейчас происходит на Севере. Я говорю про аболиционизм и про то, как южане из сограждан в одночасье превратились в злейших врагов. Смею уверить, что на юге это далеко не так — северян здесь не бьют, здесь не любят лишь аболиционистов.
— У меня есть определенная информация, но неплохо было бы, если бы вы рассказали все своими словами.
Сэм рассказал про то, что видел своими глазами, а также про политическую ситуацию. Юра все быстро и бегло переводил. Лицо генерала Кии все мрачнело.
— Сэм, спасибо за информацию. Она в общем совпадает с тем, что мы слышали из других источников. Недавно, кстати, мы закрыли торговое представительство в Бостоне после того, как на него напали несколько сот аболиционистов, которые кричали: "Русские — пособники рабовладельцев!" Из северных городов восточного побережья пока торгуем только с Нью-Йорком, Перт-Амбой, и Филадельфией. Ни Провиденс, ни Нью-Хейвен, ни даже Бруклин... Хотя уже в посольство в Вашингтоне приходила делегация из Бостона с просьбой снова открыть представительство. Даже обещали отстроить здание и заплатить за имущество, потерянное сотрудниками.
— Сэр, еще хотелось бы вам рассказать про Джона Брауна.
После этого рассказа, Юрий Кии сказал:
— Сэм, мы можем вам помочь информацией. Если мы что-нибудь узнаем, и если это не будет засекречено, то мы немедленно дадим вам знать. Пришлем к вам человека, желательно неофициально.
— Пусть приходит ко мне домой, на South Pearl Street.
— Хорошо, Сэм. А если у тебя будет информация или просьба, то обратись в администрацию "свободной зоны". Спросишь Отдел по культурьным связям, там мои люди.
— Спасибо, сэр!
— Ну что, Сэм, пообедаешь с нами?
После сытного обеда, Сэм засобирался обратно. Юра пошел его проводить на паром в "свободную зону".
— Yuri, а вы здесь служите?
— Нет, в Форт-Россе. Мы с женой приехали на неделю проведать крестного. А вон, собственно, и она. Дорогая, позволь тебе представить, это майор Сэм Хьюстон из Натчеза. Сэм, это моя Polya. А в коляске наши дети, Леилани и Андрей.
Сэм галантно поклонился, поцеловал руку Поли и сказал, "Зовите меня просто Сэм. Перед прекрасной женщиной чины значения не имеют..."
Жена Юрия оказалась высокой и весьма красивой. Сначала он подумал, что она частично индианка — уж очень смуглой была ее кожа — но она рассказала про себя, что она родом с далеких Гавайских островов, и что ее мать настоящая гавайка. Про такие острова он никогда не слышал, но про себя подумал, что у этого Yuri губа не дура. Дети же были больше похоже на отца — белесые и голубоглазые.
Проходя в "свободную зону", Сэм показал на здание госпиталя и сказал:
— А вон в том госпитале вылечили мою жену, после того, как кто-то на нее напал и она была при смерти, — сказал Сэм. — Я русским бесконечно благодарен за многое, но особенно за это.
— Рада, что вам это помогло, — сказала Polya. — Я тоже учусь на врача, а с января, возможно, буду работать в таком же госпитале, ведь Юру, может быть, переведут на Миссисипи, а у мне будет нужна практика в госпитале, чтобы стать настоящим доктором. Знаете, у меня есть идея: устроить мобильный врачебный отряд, с тем, чтобы в сложных ситуациях можно было прибыть туда, где мы нужны — в том числе и на ваш берег. Я как раз пишу дипломную работу на эту тему.
Сэм вдруг подумал и сказал:
— Yuri, Polya, приходите к нам в гости! Переедете на пароме, подниметесь в город, там вам любая собака скажет, где находится Pearl Street. А там нас знают все. Завтра вторник, у меня как раз свободный день.
На следующий день, Юра с Полей стучались в дверь Сэма. Им открыла красивая темноволосая девушка.
— Здравствуйте! Вы, наверное, новые друзья моего мужа. Заходите! А почему вы не привели детей? У нас и своих двое, хоть Джордж и постарше.
— Может, в следующий раз! — И Юра передал Сэму две бутылки лучшего сономского вина, Дженнифер огромный букет цветов и два пакета с подарками для детей.
За ужином Дженнифер рассказала про нападение на нее, про то, как ее вылечили в Русской Америке, и про то, как они с Сэмом поженились. Юра испугался, что и ему придется рассказывать свою историю, но, к счастью, этого делать не пришлось — Поля рассказала, что они встретились на Гавайях, и опять увиделись на Островах Зеленого Мыса, опустив все ненужные подробности.
После этого, Дженнифер приеезжала в Видалию, где они с Полей провели несколько часов в тамошних торговых рядах. А Юра в это время сидел в офицерском клубе Видалии со своим крестным.
— Юра, что ты думаешь про происходящее? Ты же провел столько времени в САСШ.
— Дядя Юра, когда я там был, северяне и южане еще не были в клинче, хотя отношения уже тогда стремительно ухудшались. Но после услышанного, могу только констатировать, что рано или поздно начнется война между Севером и Югом. И на Севере намного больше населения и промышленности, так что не знаю, чем это может кончиться.
— Думаю, будет война. И мы официально вмешаться не сможем. Разве что если они так или иначе нападут и на нас.
— Вряд ли. У них еще Битва при Озерах свежа в памяти.
— Вот в этом я не уверен. С тех пор прошло двадцать лет, у них вооружение получше, и, что важнее, новое поколение офицеров считает, что в Битве при Озерах американцы были разбиты из-за ошибок в планировании операции. Интересно, конечно, что об этом поет в основном сам генерал Карни, который даже успел побывать в плену в Мишилимакинаке, и поэтому должен теоретически понимать, что это не самая лучшая идея. Но этого генерала боевым генералом назвать сложно. Тем не менее, вряд ли они сейчас нападут на нас, но провокации возможны. Причем везде к северу от слияния Огайо с Миссисипи, а особенно в Кургане и севернее Молин, где наша территория простирается на восточный берег Миссисипи и где между нами нет преграды.
— А вот если Север победит, то жди войны, — сказал Юра.
— Увы, думаю, именно так дело и обстоит, — сказал генерал Кии. — Но возможностей для прямого вмешательства у нас мало, тем более, что у России хорошие отношения с Вашингтоном, а во всех международных вопросах как Москва решит, так и будет. Ничего, поговорю-ка я с твоим отцом, а у него неплохие отношения с Наместником. Авось хоть договоримся, что можно действовать неформально.
Глава 27. Эх, лишь бы не было войны...
— Такие вот дела, — сказал Алексей.
— Невесело, — сказал Иван Самойленко, премьер-министр Русской Америки.
Князь Максим Долгоруков, наместник Императора в Форт-Россе, долго сидел в раздумьях. Потом посмотрел на Алексея и вздохнул.
— Увы, Леша, ты, конечно, прав. Но у нашего МИДа с испокон веков хорошие отношения с Вашингтоном. Даже во время Битвы при Озерах они такими и остались. Почему, сказать не могу, но, думаю, определенную роль сыграли книги, привозимые из САСШ, написанные или переведенные неким Аристархом Подвальным. Мало кто знает, что он предатель, а в своих книгах для России ни словом не упомянуты ни "тирания", ни "природная граница"... А написаны они хорошо, и читают их многие, в том числе и "элита" — дворянство и интеллигенция. И там все про ужасы рабства и про злых южан.
— Знаю я этого Подвального, а еще лучше его племянничка, который до сих пор борется за "идеалы американской демократии" в Русской Америке. Я и на Манитулин-то попал с его помощью. Впрочем, все оказалось к лучшему. Но что нам теперь прикажешь делать?
— Попробую-ка я поговорить лично с Императором. А вы пока подумайте, что можно сделать и как, без прямой помощи Югу. А тем более без поставок оружия.
Тут вдруг встрепенулся Самойленко.
— Есть у нас законсервированные склады старых винтовок. Что если...
Но наместник, после секундной паузы, покачал головой.
— Пока не стоит, но запланировать что-нибудь можно. Эх, если бы... Но, боюсь, без агрессивных действий со стороны Севера нам ничего такого не дадут сделать. А такие действия, скорее всего, будут сопряжены со смертью наших граждан. А вот этого хотелось бы избежать всеми силами.
— Да уж, — сказал Самойленко. — Ладно, будем держать руку на пульсе. И все-таки подготовим склады к возможной передаче оружия Югу. Можно их, например, перевезти в Сен-Луи.
— То же и со старыми орудиями, — сказал Алексей. — Да и боеприпасами ко всему этому.
Алексей вышел из здания Императорской Канцелярии в Форт Россе и пошел домой. День был на редкость жарким, пели птицы, и с улицы открывался великолепный вид на синий-синий залив с Пеликаньим островом. Да, лишь бы не было войны...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
