-ТАМ я не Василий Иванович, а Евгений Борисович. Везде такое бывает, что какие-то люди где-то умирают или погибают в таком возрасте, что жить бы им ещё и жить. Вот Хронодыра и прошерстила архивы насчёт таких. Жил человек на Севере, стаж зарабатывал, да и замёрз по пьяни. А машинной базы данных ТАМ нет. И если его документы выкрасть или скопировать, то можно под него и жить. Конечно, если, как обыкновенный шпион, полезть куда не надо — заинтересуются, но если сидеть тихохонько и не высовываться — будет достаточно безопасно. Только что нельзя никого тамошнего близко к себе подпускать, а то может получиться точно как в шпионском романе, "...разговорился со случайным попутчиком, а тот взял да и оказался твоим земляком с Севера. Вот и крутись потом...". Потому и на твоё небезразличие я сразу внимание обратил...

— К себе приглашаете?!... Вы же мне в отцы годитесь, и даже в деды...

— Во-первых, Светик, ты мне не выкай. Во-вторых, любовь зла, тебе вряд ли представится другой шанс сбежать в Застолье. В-третьих, мне выбирать особенно не приходится, несмотря на то, что ТАМ каждое лето множество девок-курортниц, которые с руками оторвут хоть старикашку, но с домом в Анапе. Однако с ними опасно, можно случайно проговориться, в том числе и сонным, и по пьяни. Так что лучше своя хроноэмигранточка, с тобой расслабиться можно. И тебе от меня ТАМ некуда будет податься. Ежели с хроноаборигеном мне изменишь — то это ты не только со мной, ты с Хронодырой поссоришься, а это не самый лучший способ самоубийства. Хронодыра сразу же заподозрит тебя в возможности проговориться хроноаборигенам о её существовании, со всеми вытекающими из этого последствиями. И пресечёт!...

Так что с тобой мне не нужно будет уподобляться тем, кого ТАМ называют циклопами. Циклоп — это муж-пенсионер, никогда не отводящий "стерегущего глаза" от своей молоденькой жены, а на пляже прежде всего. В принципе я мог бы и нескольких хроноэмигранток пригласить, но в моём возрасте лучше одна очень красивая, чем много просто красивых. Ты мне подходишь...

И вообще, кто слишком уж озабочен сексуально — тот бежит в 1945 год, самое лучшее время для таких за всю историю России. Кто озабочен Идейно — тот в 1917. А кто озабочен Карьерой — тот в 1937. Кто Войной — тот в 1941. А у меня своя озабоченность, мой Выбор — семидесятые! Потому я и называю себя не хроноэмигрантом, а хронорепатриантом. Мне бы такой Вариант, где всегда семидесятые и Застолье — вот туда бы я и насовсем согласился...

Так вот, много ТАМ и тех самых, кого называют "любители нетрудовых доходов", а потом станут называть "дельцы теневой экономики". И у них есть кубышки, в которых они хранят незаконно нажитые дензнаки. Потому что ТАМ особо не пошикуешь, там даже если в ресторан зачастишь, уже заинтересуются: "На какие средства?!"... Даже с большими деньгами приходится очень осторожничать. А для Хронодыры это легче лёгкого — покопавшись в милицейских архивах, вычислить все эти кубышки и начать их потрошить, подгоняя к ним Окна. Всё одно дельцы в лягавку не побегут! И потому денег тамошних мне выдано целый чемодан, только что и я не смогу шиковать, да оно мне и не надо. Для меня в жизни главное — не работать! Жить хоть впроголодь, но — не работать!...

Таких, как я, ТАМ называют мещанами, обывателями, небокоптителями, и очень не любят. Но всё одно для таких советское Застолье — лучшее время в Истории. Потому что цены низкие! (Слово цены Вася произносил как молитву какому-то могущественному, но злому богу.) Даже статью о тунеядстве можно обойти, если сделать липовый документ об инвалидности. Но это опасно, могут проверить, и я поступил иначе — устроился ТАМ ночным сторожем на долгострой, и с напарниками договорился, что сколько моих смен за меня отстоят, столько и со своей зарплаты я им отдам. А чтобы жить, мне и заработанного на Севере хватит, так я им объяснил. Так что почти все мои смены теперь ихние, а уж новогодняя прежде всего, за неё праздничные платят. Только иногда сторожить приходится, чтобы начальство не возбухало...

А вот тебе можно и вовсе не работать, ты у меня домохозяйкой будешь. ТАМ такое допустимо. Шиковать не получится, зато можно жить как добропорядочная расслабленная небокоптительница. ЗДЕСЬ так невозможно, ЗДЕСЬ то цены вырастут, то тарифы, то кризис какой, то ещё нервотрёпка какая. А ТАМ — хотя и нет ни ноутбуков, ни Сети, ни мобильников, зато тишина и спокойствие; купайся в море, кушай груши из своего сада, разводи цветы в палисаднике, да читай "Крокодил". Наслаждайся Золотой Осенью советской цивилизации — от середины шестидесятых до середины восьмидесятых. Можно кушать досыта и не работать! (Когда Вася говорил "не работать", в его голосе тоже звучала молитва, но — какому-то могущественному и притом доброму богу.) И изобретать деликатесы из тамошних продуктов, а они куда как экологически чище современных, там если колбаса "Ливерная", то она и сделала из ливера, а не из сои. Можно и "Экстру" пить, если захочешь, или плодовоягодное, или вино "Золотая осень". Я вот предпочитаю виноградные вина и коньяки...

— Васенька, а хоть телевизор у тебя ТАМ есть?!...

— Телевизор у меня ТАМ есть, "Лотос" чёрно-белый, а до эпохи цветных ещё далеко. И кинотеатры. Там, к сожалению, прежде чем покупать билет в кино, нужно долго выяснять, не чёрно-белый ли фильм. И ТАМ я не Васенька, а Женечка, ты уж привыкай, чтобы случайно не ляпнуть. И ты там будешь не Светик, а Лорик, по документам раздавленной машиной покойницы. Документы как раз уже заготовлены, но ещё никому не потребовались, а фотографию вклеят на ходу, так что без проблем. Лариса Николаевна — как, звучит?!...

— Женечка, а ты меня ТАМ законной сделаешь?!...

— Разумеется, Светик, ТАМ с этим строго, если хочешь взять постоянную подругу, то изволь расписаться и прописать. А иначе быстро мусора набегут: "Кто это тут постоянно проживает без прописки?!... Ах жена, не квартирантка, тогда почему нет свидетельства о браке?!..." А обращать внимание на себя хроноэмигранту нельзя категорически! Даже если кошелёк на улице валяется — проходи мимо, делая вид, что не заметил...

— Называй меня Лорик. Я согласна! — и села ему на колени.

— Вот и прекрасно, Лорик, сегодня самый счастливый день моей жизни — И понёс её на руках.

Совет им да любовь!

Шифровальщик.

Небокоптитель не врал своей девушке, Хронодыра действительно играла с письмами в некоторых Вариантах.

Один из таких игроков, двенадцатилетний Петюня, встречал Новый Год в компании одноклассников и одноклассниц. И рассказывал им под печенье с лимонадом, что он работает в Хронодыре, да на такой должности, с которой только ребёнок справиться может — шифровальщиком. И рассказывал:

— Чтобы сделать Развилки, Хронодыра в некоторых Вариантах пишет письма, кому-то о чём-то. Как будто тамошние анонимщики написали. Глупые анонимщики просто пишут. Не очень умные пишут левой рукой. А умные приставляют писать детей! И чтобы всё было детской рукой и детским почерком. Потому что таких анонимщиков ТАМ ловить не будут. И от таких писем не догадаются о существовании Хронодыры. Пока я — деть, то мне можно. Хронодыра отыскивает детей с подходящим почерком. Мой почерк им подошёл — вот и переписываю тексты, доставленными ОТТУДА карандашами и перьевыми ручками, на тамошней бумаге и в тамошних перчатках. И рисунки тоже.

Вырасту — мне от Хронодыры будет привилегия пройти вне конкурсов, я уже хронодыркин, и спецснабжение моё — вот оно. Может быть, динозавров ловить пойду, а может быть, и во всамделишнюю войну играть...

— И что ж там за письма?!... — спросили одноклассники.

— Много не по-нашему. Просто копировать непонятные каракули. Труднее всего китайские и арабские. А которые по-нашему, там много слов непонятных. (Оглянулся, нет ли взрослых поблизости.) Такие слова — торсионы, фрикционы, лонжероны, аустенит, кимберлит, инжектор, протектор, аккредитив, презерватив. Не всякий сможет грамотно скопировать, не понимая, что это такое. А я — могу! Даже непонятные рисунки, что с линейками и циркулями рисуются, цветными чернилами. Ох, трудно их скопировать, но я могу!

— А амурные письма бывают?!.. — Спросили одноклассницы.

— Да во множестве. Там тоже много слов непонятных. Часто бывает, что кому-то предлагается "заловить", ещё и подробно расписывается, где и как.

-Трудно, наверное, писать много?!...

-Труднее всего было научиться писать в перчатках, перьевыми ручками и без клякс. А сейчас — трудно, зато интересно! А вырасту, ещё интереснее будет.

А пока отведайте вот этих фруктов. Доставлены из миоценового Варианта! Только для работников Хронодыры!

И вот этот фруктовый сок — выпьем!

— Выпьем!

Студентка.

Студентка-третьекурсница Инна встречала Новый год в обществе своих старых знакомых, которых давно не видела, с тех пор как отправилась в иной Вариант, где начало семидесятых, поступать в тогдашний ВУЗ. Угостила их ТАМошними тортами, настоящим советским шампанским, крымским коньяком, "Массандрой", да ещё и какао "Золотой ярлык".

И рассказывала:

— Тогдашнее образование в наше время выглядит архаичным, но основательным. А в наше время идёт за три, по основной специальности, по марксизму-ленинизму и по советологии. Может пригодиться, если не у НАС, то в Хронодыре точно.

Вот и прибились мы к Хронодыре под этим соусом, дозвольте нам в ТАМошних вузах отучиться, а уж мы потом отработаем. Шесть подруг нас было. В Хронодыре подумали-подумали, да и предложили нам несколько Вариантов на выбор. Мы, естественно, выбрали начало семидесятых. Двадцатого века, не девятнадцатого.

Нас долго инструктировал спец по семидесятым, что "не нужно настраиваться в рай попадать, эпоха Застолья от всех остальных эпох российской Истории отличается только тем, что порядочному небокоптителю в эпоху Застолья жить черезвычайно плохо, а вне её — смертельно плохо!". И убедились мы в этом на все сто! Даже на всю тысячу!...

— Неужели ТАМ плохо?!... — спросил один из знакомых — Там же цены низкие, продукты натуральные, и люди добрые...

— Это так — ответила Инна — ТАМ не знают, что такое мара, гера и кока. ТАМ не знают, что такое ГМО. ТАМ не знают, что такое гастарбайтеры, террористы, медкнижки, киллеры и "братки". ТАМ не знают такого кошмарного, как у нас, роста цен и тарифов. ТАМ не знают, что такое голод, даже самые низкооплачиваемые ТАМ могут кушать каждый день, и даже (о, фантастика!) не один раз в день! Но всё одно Проблем самых разных ТАМ выше крыши. Вот знает ли ЗДЕСЬ кто, что такое ГТО?!... (обвела взглядом присутствующих) А что такое ДНД?!... А что такое обязаловка?!... А что такое выезды на сельхозработы?!... А что такое распределение?!... А что такое работа с подшефными организациями?!... А что такое общественная нагрузка?!... А что такое комсомольские мероприятия?!... А что такое ленинский зачёт?!... А что такое личный комплексный план участника социалистического соревнования?!...

— Так ТАМ плохо?!...

— Несомненно, в целом ТАМ лучше, чем здесь. Одна лишь Стабильность уже плюс великий. Но чем больше я познаю и сравниваю, тем больше убеждаюсь, что прав был инструктор, когда говорил, что Идеальная Историческая Справедливость подобна перекладине, на которой повешены двое, сторонник советской Системы по-простому за шею, а противник советской Системы — за ноги над медленным огнём! Потому что таким, как мы с вами, выбирать приходится не между плохим и хорошим, и даже не между плохим и худшим; а между черезвычайно плохим и смертельно плохим!...

Однако отвлеклась. Так вот, проинструктировали нас, снабдили ТАМошней одеждой, деньгами тамошними, документами, по которыми мы получались гражданки, окончившие школы на далёком Севере и приехавшие с Севера на учёбу в город-миллионник, облцентр. Для девушек было сделать такие документы легко, а вот для парней куда как труднее, у них ещё и военный учёт, и папка на каждого лежит в военкомате, такое подделать затруднительно. Потому и было нас шесть девушек, а парней всего два.

И прошли мы сквозь Окно в тот самый город, парни в какое-то там место, а девушки аккуратно в дом с грушевым садом, в "частном секторе", где наш хроноэмигрант обитал. Наслаждался семидесятыми, и связи с Хронодырой не терял, это и называется — хронодырский "глаз". Нам помочь не отказался. По легенде проходит как наш землячок с Севера. Чаем нас угостил, вином, тортами ТАМошними, и говорит — "Хотите, в общагах устраивайтесь, хотите, со мной живите, хоть все сразу; а самое умное для вас — и там и тут успеть, и хроноаборигенов изучите в их естественной среде, и со мной хорошие отношения на всякий случай сохраните, а случаи, они всякие бывают..." Тоже неплохо устроился, сам в возрасте начинающего пенсионера, а не упустил случая всех нас через свою постель пропустить. Слабое утешение, невинных самого драгоценного не лишал без их согласия, а только в соску играл. И потому жаловаться было некому, если Хронодыре, так там скажут — "Парниша вашего народа, кто из вас досталась ему не девственницей, той меньше не стало и претензий она иметь не может; а если девственницей — разве не было её согласия или он отказывается жениться?!..."

Провёл нас по городу, показал, куда какой трамвай ездит, где в городе какой парк, где какие карусели, где какая забегаловка, а где ещё что. И как до какого вуза добраться короткой дорогой. Общественный транспорт ТАМ феноменально дешёвый, три копейки, зато контролёры в нём как звери, зайцами ездить опасно. Кинотеатров ТАМ много, но вот фильмы больше чёрно-белые.

Подали мы документы в вузы, каждая в свой. Нацелились на те места, куда, по данным Хронодыры, конкурсу в том году надлежало быть небольшим. Готовились к экзаменам, а старикашка нам шашлыки жарил да чайник подносил. Нужно отдать ему должное — относился к нам как к квартиранткам, но ничуть не как к домработницам. Только что расплачивались мы с ним не деньгами, а хм-м-м...

Потом экзамены. Одна из нас не прошла по конкурсу, хотя вовсе не дура. Просто не повезло. В нашем времени был бы ещё шанс — на лапу дать, ноги раздвинуть. Не то, чтобы ТАМ такого шанса вовсе не было, но он ничтожен. Вся в слезах вернулась СЮДА. Вот и думайте, кому когда лучше. Остальные поступили.

Устраивались в студенческие общаги. Четверо устроились, одной место в общаге не дали, ссылаясь на его отсутствие. Старичок опять пригодился.

И наступил наш первый ТАМошний сентябрь. Думаете, учёба пошла?!... Размечтались! В сентябре ТАМ все учебные заведения в обязательном порядке выезжают на сельхозработы. И никто не понимает, что их жестоко унижают и опускают ниже плинтуса, этой мерзостной принудиловкой. А если кто бы и понимающий нашёлся, для кого где бы ни работать, лишь бы не в поле, а в закрытом помещении — то всё одно никуда бы он не делся, заставили бы и его!

Меня с моим курсом вывезли в задрыпанный совхоз, разместили в тамошней тесной общаге, и — на поля. Картошку собирали. Тяжёлая работа, и грязная, очень изнурительная. А самое подлое и мерзостное — что после того, как месяц на этой барщине отработали, нам не дали ни дня на раскачку, вечером привезли в город, а на следующий день с утра уже извольте на лекции...