Ано

Пройдя вдоль стены к высокому боковому крыльцу, он встал рядом с распахнутым окном, где за тюлевыми занавесками в свете потолочной лампы маячило несколько фигур.

Судя по тембру голоса, говорил не таксист, а кто-то другой.

— Ты кого привез, тупила? — интонация говорившего была очень жесткой.

— Я думал, что он просто фраер гуляющий.

— Думал! Индюк тоже думал. Он где к тебе подвалил? — спросил все тот же незнакомец.

— У "Заречки", — оправдывающимся голосом ответил таксист.

— Слышь, Барон. А почему ты думаешь, что он легавый? — прозвучал чей-то третий голос.

— Да потому! Ты такие доллары раньше видел? Там же портрет президента в полкупюры, — послышалось шуршание денег. — А на год выпуска посмотри.

— Две тысячи восьмой?! Вот мусора! Они там вообще ох...ли! Думают, мы нормальных долларов никогда не видели.

До Курилова, который, вжавшись в стену, стоял рядом с открытым окном, дошла суть роковой ошибки, которую он только что совершил. Как же он не подумал о том, что доллары в восьмидесятых годах были совсем другие?

— Барон, а мне что делать-то? — в голосе таксиста слышались нотки паники.

— Раз ты этот косяк нарисовал, тебе и козырь в руки. Ты точно ничего не заметил, пока ехал сюда?

— Точно.

— Тогда делаем вот что. Сейчас Валет идет с тобой к машине. Ты отдаешь этому терпиле обратно всю его долларовую туфту и говоришь, что здесь сейчас нет всей суммы денег, чтобы эти доллары купить. Представишь ему Валета, только не по кличке, а по имени. Скажешь, что он знает, где можно сейчас их выгодно обменять. Потом садитесь все вместе в машину и едете на Сортировку. Если за вами не будет хвоста, то действуйте по обстоятельствам.

От этих слов у Курилова все оборвалось внутри.

Бежать! Бежать сломя голову от этого страшного места!

Он, тихо пятясь вдоль стены дома, вышел на улицу и, отойдя на несколько метров от забора этого нехорошего дома, пустился наутек.

* * *

Сколько он бежал и куда, Сергей не помнил.

Только глубоко за полночь Курилов наконец добрался до дома, где жил Федор. Окно на четвертом этаже, светилось, значит, тот не спал, ожидая друга.

— Серега, ты что, обиделся на меня? — Федор с порога попытался извиниться перед своим гостем, поскольку искренне считал, что тот ушел так надолго из-за его неуместных расспросов.

Курилов опустошенно прошел за ним в его комнату.

— У тебя выпить есть?

Федя решил, что Сергей сейчас ездил к своей жене, но так и не смог с ней помириться.

— Нет. Но я могу сбегать.

Курилов достал червонец и молча протянул его Феде.

Когда тот убежал за бутылкой, Сергей вытащил все свои деньги и неторопливо пересчитал. Их оставалось шестьдесят девять рублей с копейками.

Если такими темпами их тратить, то на оставшиеся одиннадцать дней их явно не хватит. Значит, оставался только один выход. Надо было продать часть своей одежды, в которой он прибыл из будущего.

Курилов снова посмотрел на свои джинсы, о которых он уже думал как о своем последнем ресурсе. Подойдя к своей сумке, он вытащил все, что у него там лежало. Единственной одеждой, которая могла бы заменить ему джинсы, были дешевые спортивные штаны с белыми лампасами. "Придется завтра надевать их и ходить так, как последнему дураку".

Если бы Курилов знал в этот вечер, что именно он станет основоположником советской моды ношения спортивных штанов с лампасами, то явно бы загордился.

Но этого ему не суждено было узнать...

Глава пятая

Первая любовь

* * *

Утро среды началось для Курилова неожиданной встречей, которая вновь, как и двадцать семь лет назад, разбередила всю его душу.

Выйдя с Федором на остановку, он чуть не столкнулся с той, ради которой он когда-то был готов на все. Это была Ольга Журавлева. Она стояла к нему спиной, в толпе пассажиров, ожидающих очередной автобус. Ее розовая блузка ярко выделялась среди серой людской массы. А черная мини-юбка лишь слегка прикрывала ее красивые ноги, заставляя мужское воображение дорисовывать остальные формы.

От этой картины у Сергея снова заныло сердце. Боже мой, как он ее любил! И если бы не ее предательство...

— Серега, вон сороковой идет, — Федор вернул Курилова из воспоминаний.

Еще раз взглянув на бывшую возлюбленную, Сергей вместе с Федей стал ожесточенно штурмовать салон "Икаруса".

Весь путь до работы он, молча, думал о ней, вспоминая те счастливые дни, проведенные вместе. Сергею вспомнилось их последнее лето, когда он на ней чуть не женился. Эх! Если бы не ее измена...

"Стоп! А когда это было?" — неожиданная мысль мелькнула в голове Курилова.

Это же было как раз в восемьдесят третьем году. Он тогда уехал в июне в стройотряд от своего института. А в конце месяца Сергею дали два дня выходных, и он вернулся в город. Ольга должна была его встретить, но не встретила. Тогда он поехал к ней домой и застал ее с любовником.

От этой мысли Сергею сделалось нехорошо.

— Серега, тебя что, тошнит? — участливо поинтересовался Федя.

— Да, немного, — соврал Курилов.

— Потерпи. Скоро выйдем.

Сергей благодарно кивнул Федору.

Выйдя на остановку, Курилов немного постоял и лишь затем не спеша двинулся в сторону проходной. Все это время рядом с ним был Федор, искренне переживая за его состояние.

"Какой все-таки хороший человек Федя Скворцов", — подумал Сергей, глядя на него.

Это здорово, что судьба свела его с ним.

Поймав себя на этой мысли, Курилов вдруг осознал, что он слишком часто стал думать о других. Не хватало еще начать сопереживать посторонним людям. Ведь он всего лишь гость в этом "прошлом" и скоро отправиться обратно в привычный мир, где есть только он и его деньги, которые могут дать ему всё.

Заглушив в душе зарождающиеся ростки доброты и сопереживания, Курилов твердой походкой зашагал в цех.

* * *

В комнате ИТР уже сидела Лена Анисимова и что-то заполняла в картах технологического процесса.

— Доброе утро, Сергей Александрович. Вы не забыли, что у вас сегодня первое дежурство в ДНД?

— Разве сегодня надо выходить?

— Я же вам объясняла, что за неделю нужно три раза отдежурить.

— Но мне надо путевку только на следующие выходные.

— Вот и хорошо. Вы сегодня отдежурите, а остальные два дежурства на следующую неделю перенесем.

— Хорошо, — согласился Курилов: — Где этот ваш ДНД находится?

— Тут недалеко, у цирка, на улице Коммунистической, в тридцать третьем доме.

— Во сколько нужно быть там?

— К шести подходите. Когда будете отмечаться у дежурного, обязательно скажите, что вы из двадцатого цеха.

Анисимова, вдруг вспомнив о чем-то, быстро посмотрела на свои маленькие часики.

— Сергей Александрович, вы почему не на участке?

— А зачем такая спешка? — удивился Курилов.

— Как зачем? Я же вчера вам все дела сдала. Сейчас смена начнется, и вы должны там быть.

"Быстрее бы выходные", — подумал Курилов.

Нехотя он отправился в цех.

До начала смены оставалось еще пять минут. У станков уже стояли рабочие и выкладывали из своих металлических ящиков необходимые инструменты.

— Ты бы кроссовки свои переобул, а то у нас ты их быстро испортишь или маслом, или стружкой.

Курилов обернулся и увидел начальника цеха.

— И халат надень, а то футболку запачкаешь. Сейчас работу организуешь и сразу к кладовщику. Я ему уже насчет тебя дал указание.

— Спасибо, Александр Иванович.

— Ну, что стоишь? Уже семь пропикало. Давай включай общий рубильник, — Макеев показал взглядом на большой электрический ящик зеленого цвета.

Курилов подошел к нему и поднял рычаг.

Сразу же загорелись десятки люминесцентных ламп, и рабочие как по команде стали включать свои станки, отчего цех вмиг наполнился гулом.

Пройдя вдоль станков, Курилов за руку поздоровался с каждым токарем и фрезеровщиком и поинтересовался, нужно ли новое задание на работу. К его великому удивлению, абсолютно у всех станочников работа была. Причем у некоторых, как показалось Сергею, этой работы было даже на неделю вперед.

Закончив с обходом, он сходил к кладовщику и, получив у него синий халат, вернулся в комнату ИТР. Там кроме Лены уже сидели остальные сотрудницы.

— Доброе утро, Сергей Александрович, — старший технолог с присущей ей ехидностью поздоровалась с Куриловым.

— Доброе утро, — сухо ответил он.

— Вы сегодня в халате, как настоящий мастер, — снова иронично прокомментировала его внешний вид Татьяна Сергеевна.

"Она, что клеит ко мне?" — Сергей, бросив на нее беглый взгляд, сел за свой стол.

В дверь просунулась чья-то лысая голова.

— Девчата, привет.

— Петрович! Заходи.

В комнату вошел худой высокий мужик в таком же синем халате, как и у Курилова.

— А кто у вас сейчас за мастера? — поинтересовался он.

— Я, — ответил Сергей, разглядывая гостя.

— Тогда будем знакомы. Николай Петрович, механик десятого цеха.

— А я Сергей Александрович.

— Может, выйдем?

"Интересно, зачем"? — подумал Курилов, но тем не менее сразу же встал и направился за ним.

На лестничной площадке Петрович, воровато оглянувшись, протянул Сергею сверток.

— Это что? — Сергей опасливо покосился на завернутый в холщовую ткань предмет.

— Пузырь, — шепотом произнес Петрович.

— Пузырь? — недоверчиво переспросил Курилов.

— Ага, — кивнул головой механик, пытаясь всучить Сергею этот презент.

— А за что?

— Почему сразу — за что? Нам ведь с тобой еще работать и работать, вот я и пришел, так сказать, мосты навести.

Курилов почему-то не поверил в искренность Петровича.

Поняв, что тот таким образом уже перешел на "ты", Сергей решил спросить его в лоб:

— То есть это на будущее, а сейчас от меня тебе ничего не надо?

Петрович, замявшись, ответил не сразу.

— Понимаешь, Сергей Александрович. Мне кулисы на мои японские станки нужны. Ведь второй месяц у вас в цехе они изготавливаются. Если сейчас третий станок из строя выйдет — всё! Меня начальник цеха с дерьмом смешает!

— А почему их так долго делают? — поинтересовался Сергей.

— Откуда я знаю? Если бы я был здесь мастером, я бы тебе смог ответить.

Курилов, не совсем понимая всей подоплеки этой проблемы, кивнул головой.

— Пойдем, покажешь в цехе, где эти кулисы недоделанные лежат.

Выйдя в цех, Петрович уверенно направился к разметочному столу, за которым работал худенький мужичок пенсионного возраста.

— Вот они, — механик ткнул пальцем в стоящий на полу ящик, в котором лежало четыре металлических болванки.

— Ладно, Петрович. Ты пока иди, а я тут разберусь с этим вопросом.

— А с этим как? — механик взглядом показал на свой оттопыренный карман, где лежал сверток с бутылкой.

— Это после того, как вопрос решу.

— Договорились, — на этой обнадеживающей ноте Петрович радостно удалился.

* * *

Мужичок, работающий за разметочным столом, для всех в цехе был беспрекословным авторитетом. Его почтительно называли по отчеству — Кузьмич. Он уже давно выработал свой стаж и мог бы спокойно целыми днями вместе с другими такими же, как и он, пенсионерами стучать целый день в домино, но многолетняя привычка трудиться каждый день заставляла его все дальше и дальше продлевать срок своей работы. Да и начальник цеха не хотел, чтобы Кузьмич уходил на заслуженный отдых, поскольку кроме него заниматься разметкой ответственных деталей никто не мог.

Курилов дождался, когда тот закончит очередную операцию, и сразу отвлек его своим вопросом.

— Почему эти кулисы до сих пор не размечены?

Кузьмич, прищурившись, посмотрел поверх своих очков на Курилова.

— Значит, время их еще не пришло.

— Что значит не пришло?

— А вот так, не пришло, и всё. Я сейчас вот эти "кулачки" закончу, а потом буду вон те "сухари" размечать.

Курилов не мог понять, почему Кузьмич так разговаривает со старшим мастером участка.

— Я еще раз спрашиваю, когда будут готовы эти кулисы?

— Как срочной работы не будет, так ими и займусь.

— Интересно. А я здесь кто тогда? Хрен с горы, что ли? — Сергей начинал уже выходить из себя.

Кузьмич отложил в сторону керно и снова поверх очков посмотрел на Курилова.

— Ты, насколько я знаю, старший мастер.

— Ну, раз знаешь, тогда сейчас отложи всю работу в сторону и срочно займись разметкой этих кулис. Понятно?

— Как скажешь, — Кузьмич ехидно улыбнулся.

Оставив разметчика одного, Курилов прошел по цеху и, убедившись, что все станки работают, довольный вернулся в комнату ИТР.

Анисимова, увидев вернувшегося Курилова, сразу же подошла к его столу.

— Сергей Александрович, вы там поосторожней с механиками, а то привадите их, и начнут они у нас тут табунами пастись, — Леночка постаралась сказать это как можно более дипломатично.

— Не начнут, — отрезал Сергей.

— Сергей Александрович, а вы что наряды не несете закрывать? — в их разговор вмешалась нормировщица.

— В смысле?

— Вы уже второй день работаете, а ни одного наряда мне на проверку не принесли. У вас что, рабочие сами себе работу выбирают?

Этот вопрос не понравился Курилову. Ведь он на самом деле думал, что всё в цехе и так работает без его участия, а тут какие-то наряды еще надо закрывать.

Дверь распахнулась, и на пороге появился зам. начальника цеха Антонов.

— Сергей Александрович, зайди в кабинет начальника. Прямо сейчас.

Курилов молча кивнул.

"Неужели настучали"? — мелькнула мысль в его голове.

Тяжело поднявшись, он отправился следом за Антоновым.

Пока он шел до кабинета начальника цеха, в голове роились разные мысли и версии. Может, этот механик из десятого цеха и не механик вовсе, а казачок засланный? Или, может, нормировщица уже стуканула, что он наряды не приносил на проверку?

Только когда Сергей подошел к кабинету начальника цеха, он понял, кто был причиной этого срочного вызова, потому что ему навстречу вышел улыбающийся Кузьмич.

* * *

— Сергей Александрович, присаживайся, — Макеев показал Курилову на стулья, стоящие около окна.

Сергей присел на стул и выжидающе посмотрел на Макеева. Тот дождался, пока его заместитель Антонов займет свое место, и только после этого начал воспитательный разговор.

— Сергей Александрович, ты у нас человек новый и, естественно, не знаешь многих нюансов, поэтому тебе простительно допускать такие ошибки.

— Это какие такие ошибки?

— Понимаешь, Сережа, — начальник цеха полностью перешел на "ты": — Я не знаю, как у вас там было принято на авиационном заводе, но у нас есть план цеха. И если мы его не будем выполнять, то всех нас лишат и премий, и прогрессивок.

— Это вы насчет кулис? — Сергей решил сразу поставить все точки над i.

— Да не только насчет их. Ты не думай, что мы тут с Геннадием Федоровичем сидим и ретроградством занимаемся. Просто мы уже давно работаем в этой системе и знаем, что хорошо для цеха, а что плохо.

— И что плохого в том, что эти кулисы я распорядился доделать?

— Ты не кипятись. Ты же не знаешь многих нюансов.