— Нет, спасибо за приглашение. Как-нибудь в другой раз.
Уговаривать меня не стали.
Паренек с облегчением перевел дух и поспешил обратно — к команде. Приличия и традиции требовали пригласить меня в игру, хотя все знают, что я всегда отказываюсь.
Как и следовало ожидать, в сражении между сборной командой и командой выпускников победили выпускники. Лика даже исполнила танец живота и еще долго раскланивалась, пока внимание к себе не привлек ректор, вновь оказавшийся на сцене.
— А теперь та часть вечера, которую все вы с нетерпением ждали... Показательные сражение выпускников! Прошу зрителей пройти в большой зал, а участников на арену.
Все вокруг зашевелились, оттеснив меня почти к самой стене. Я встала на цыпочки, пытаясь разглядеть кого-нибудь из своих поверх голов, но куда мне с моим-то ростом.
— Вот ты где, а я тебя ищу, — пробурчал Ур, подтащив Илян за собой, и радостно оскалился. Образовавшийся затор, казалось, только добавлял ему хорошего настроения.
— Даже не верится, что уже сегодня это все закончится. — Илян обвела рукой толпу Учеников и улыбнулась. — Пожалуй, давка, это единственное по чему я не буду скучать!
Так, их двое, нас с Фием тоже, не хватает еще одного. Надеюсь, Фий договорился с кем-нибудь...
Фий, которого я так долго выглядывала, неожиданно оказался рядом. Он пробирался к одному из выходов и даже не смотрел по сторонам, мрачно сжав зубы и буравя пол взглядом.
— Фий! — радостно крикнула я и замахала руками. — Ну, наконец-то! Почему ты утром не подошел, мы же должны были найти еще одного...
Парень удивленно посмотрел на меня, но тут же опять нахмурился и сложил руки на груди. Взгляд его неосознанно метнулся к моему правому запястью. И только он открыл рот, собираясь что-то сказать, как меня схватили за плечо и одним движением, от которого я пошатнулась и едва не загремела на пол, развернули на сто восемьдесят градусов.
Что за медведь?! — хотела было крикнуть я, но слова замерли на губах.
— Сестренка, ты почему еще здесь?! Кароль с ума сходит! Рвет и мечет, едва Линека не растерзал! Давай быстрей! — крикнул Айк, подхватывая меня под руку и, словно нож в масло, вливаясь в плотный поток Учеников. Меня, все еще ошарашено хлопающую глазами, он без видимого напряжения тащил за собой, словно на буксире.
Я обернулась. Ур, не заметив моего исчезновения, продолжал жестикулировать, красочно расписывая Илян очередную сплетню; сама девушка замерла с широко открытыми от удивления глазами. Фий поджал губы и мрачно смотрел мне вслед.
Я собралась было что-то крикнуть им, сама не знаю что, но тут Айк-таки добрался до выхода и, вежливо попросив учеников посторониться, нырнул в темный коридор.
— Быстрей! — прикрикнул он, пускаясь быстрым шагом. Ну, это для него шагом, а для меня вполне даже спринтерским бегом.
Не хорошо это, подумалось мне, а к горлу поднялась волна тревоги. На отсутствие интуиции я никогда не жаловалась, поэтому стало действительно страшно. Так страшно, что пришлось едва ли не полностью войти в состояние слияния с "коброй". Мир привычно отступил, по венам разлилось спокойствие. Вот уж действительно проверка на прочность. Такими темпами я, пожалуй, к концу месяца и сосредоточиться не смогу по причине крайней нервозности.
Хорошо одно, после окончания Академии Мастер имеет права взять небольшой отпуск. Выспаться, отойти от экзаменов, нормально, а не урывками, поговорить с родными, отдохнуть...
Дышать сразу стало легче. Вспомнился замок, сосновый лес, ледяные горные ручьи... Дара с Рикой в цветастых платьях, тетушка Наика с вышивкой в руках...
Я выдохнула, чувствуя, как тревога отступает. Нет, она не ушла полностью, но затаилась где-то глубоко. По крайней мере, я была уверена, что справлюсь с тем, что подготовила мне судьба.
Для создания соответствующей атмосферы коридоры сегодня освещались не привычными светлячками, а какими-то желтыми всполохами, в которых изредка мелькали то бок, то хвост, то мордочка ярко-оранжевой ящерицы. Простое, но очень эффектное плетение, особенно для тех, кто еще не научился видеть узлы и связки. Эти всполохи и сами по себе дают не так много света, превращая обычный коридор в таинственно извивающийся тоннель, а в Зеленом коридоре и этого слабого освещения не было.
Коридором этим давно не пользовались, предпочитая Красный с более широким выходом на арену или удобный Синий, так что в Зеленом никого не было. Только гул шагов метался где-то под потолком.
Айк остановился неожиданно. Я по инерции сделала еще несколько шагов и замерла, настороженно присматриваясь к будущим коллегам.
Кароль метался из угла в угол, Линек посматривал на арену через щель приоткрытой двери, Салир стоял в тени, облокотившись на стену и будто бы дремал.
— Ты где бродишь?! — накинулся на меня Кароль, сверкая глазами.
Я холодно подняла бровь.
Командир застонал и схватился за волосы.
— Ция, я уже говорил! Ты официально входишь в состав нашей пятерки с того самого момента, как одела Носитель и получила аттестат!
Линек оторвался от косяка и, поправив красную тунику Мастера, кивнул Салиру.
— Пора. Высокий Магистр уже заканчивает речь.
— Так, — засуетился Кароль, — ты выходишь с нами и...
Линек открыл дверь и первый шагнул на песок. Голос ректора хлынул в коридор вместе со светом, щедро льющимся откуда-то из-под потолка огромного зала, почти стадиона.
— ...выпускники против пятерки ИрреКароля, наших сегодняшних гостей!
Грохот очередных аплодисментов обрушился на меня, словно ушат холодной воды, и я замерла, вытаращившись на Кароля.
— Хочу вам напомнить, что пятерка ИрреКароля — гордость Академии, и я очень надеюсь, что...
— Что?! — выдохнула я, хватая командира за руку. Сосредоточенность и хладнокровие менталиста улетучились, как с белых яблонь дым. — Что он сказал?.. Что?..
— А разве Салир тебя не предупредил? — удивленно моргнул Кароль, оглядываясь на блондина. — Ладно, сейчас некогда, потом разберемся. Пошли!
Я отказываюсь в это верить! Никогда за всю историю Академии против выпускников не выходили другие Мастера! Это же... Это как аксиома!
Закусила губу. Я обязана была догадаться! Ректор слишком гордиться, что Великолепная Пятерка прошла по ступеням Академии именно на его веку! Он их к опытнейшим Мастерам приравнивает! Он не мог позволить им отсидеться в кустах... Черт! Знала бы — выстроила совсем другую линию поведения! И в первую очередь призналась бы Уру с Илян! Этот гадский Салир, если бы он предупредил меня, как должен был, я бы смогла выйти сухой из воды, выпутаться из паутины недомолвок и вранья без потерь!
Я позволила ухватить себя за плечо и протащить к двери, хватая воздух ртом. Сказать хотелось очень многое, но, как бы это ни было странно, ничего произнести я не смогла, только открывала и закрывала рот. Словно рыба, выброшенная на берег. Впрочем, по состоянию оглушения и полной потери ориентации эту самую рыбу я себе и напоминала.
Слава богу, к тому моменту, как Кароль вытащил меня на арену, я уже кое-как взяла себя в руки и, выпрямив спину, не дрогнув, вышла под пересечение взглядов всех Учеников Академии.
Шум в ушах угасал, как бывает всегда после взрыва душевных переживаний, зрение возвращалось в норму, все чувства и ощущения стабилизировались.
Песок под ногами был разровнен и слегка светился. Впрочем, как и всегда.
Я заставила себя поднять взгляд и осмотрела огромную круглую площадку. Зрителей было много, но чтобы разглядеть их сквозь защитное плетение, нужно было перестраивать зрение и восприятие, чего я делать не стала. Напротив нас, выстроившись по пятеркам, замерли мои однокурсники. Они поклонились первыми. Кароль великолепно выполнил официальный приветственный жест в ответ, и мы тоже согнули спину.
Салир должен был меня предупредить, но не сделал этого. Великолепно. Нет, действительно, просто замечательно. Я как дура клеилась к Уру, Илян и Фию, а теперь они все меня видят и наверняка считают, что я это специально подстроила. Это ведь так лицемерно, притворяться, издеваться, особенно над Илян, она ведь так хотела попасть к ним...
Начало сражения я как-то пропустила. Просто внезапно поняла, что оказалась за спинами своей новой пятерки и стою, уставившись в никуда пустыми глазами.
Я тряхнула головой, отгоняя мысли. Сейчас не нужно думать. Сейчас нужно... Я замерла. Что нужно? Сражаться? Смешно звучит, сражаться можно с врагами, а разве мои друзья — враги? Играть? Какая может быть игра, если боевые плетения, под завязку накаченные силой, врезаются в мощнейшие щиты?
Пригляделась. Да, таких щитов я еще не видела. Полная защита. Ни одно плетение, каким бы хитрым оно ни было, их не разорвет, да еще и поглощают энергию чужеродных заклинаний. Мастера, мастера...
Айк стоял на месте, лениво отмахиваясь от заклинаний, и изредка подстраивал выпускникам подлянки — то подножку в неудачный момент поставит, то плетение-двойник пошлет... Линек прыгал с места на место, явно красуясь, да рассыпал вокруг себя десятки мороков... Салир откланялся на пару сантиметром и небрежно дергал кистью, левой задней ногой создавая одно из мощнейший плетений воздуха... Кароль водил едва ли не половину выпускников за нос, подставляя вместо себя тень...
Действовали они очень слаженно и отработанно. Не зря их называют Великолепной Пятеркой. Только я стояла без дела за их спинами и мрачно посматривала по сторонам. А что делать? Других менталистов на курсе нет, померятся силами не с кем, близко ко мне никого не подпускают, а на таком расстоянии можно применить только рассеянный удар — на уничтожение. А мне оно надо, калечить друзей?
Тем не менее, откуда-то из глубины души поднималась злость. Злость, совершенно мне нехарактерная и непривычная, будто бы пришедшая из вне сквозь трещину в абсолютной защите менталиста. Да и общая взвинченность давала о себе знать.
Зачем нужно было устраивать этот цирк? Похвалиться? Меня унизить? Стою тут как идиотка, куда деть себя не знаю, а они красуются...
Сила гнева пугала даже меня саму, я держалась из последних сил, чувствуя как ярость мечется и бьется о ледяную оболочку сознания, и все усиливала контроль. Это чувство было слишком уж сильным, неестественным. В обычном состоянии я бы только растянула губы в улыбке, но почему-то сейчас не получалось... Две части меня будто бы боролись друг с другом, и каждая не желала уступать противнице. А еще очень сильно похолодел браслет.
Так глубоко в себя я не уходила еще никогда. Тишина буквально звенела в ушах, и я не знала, то ли это я так сосредоточилась, то ли все вокруг внезапно замолчали. Впрочем, совсем скоро мне стало не до собственных ощущений. Злость и ярость уже не подчинялись мне, сознание менталиста выходило из-под контроля, и вся я сосредоточилась лишь на том, чтобы не сорваться, не навредить никому и, желательно, успокоиться. Только это никак не получалось. Я чувствовала, как трещит ледяная оболочка, как последние крупицы самоконтроля рассыпаются вспышками света...
Бесшумно скользящие силуэты пятерки все замедлялись, зато пульс с бешеной скоростью стучал где-то в висках. Это как цепная реакция. Неконтролируемая. Остановить которую невозможно.
Я сжала зубы, чувствуя как огромное напряжение стягивает нервы, и...
Взрыв на мгновение ослепил, а боль, пронзившая виски словно раскаленная игла, заставила резко выдохнуть и сползти вниз, на песок.
Я медленно открыла глаза, фокусируя взгляд. Почему-то все вокруг расплывалось и кружилось. Несколько раз моргнула, привыкая к своему далеко не блестящему состоянию, особой мерзости которому добавляла тошнота и головокружение. Вот так, вдох-выдох-вдох...
Постепенно ощущения вернулись. Вернулся запах песка, гомон зрителей, льющийся сверху ослепительно яркий свет. От только что пережитого взрыва осталась тупая ноющая боль, раскаленным обручем охватившая голову.
Салир прикрылся щитом Айка и тут же выбросил руки, поднимая настоящую песчаную бурю. Вот оно что... Значит, его склонность ветер... А у Кароля — ночь... Но, черт побери, как же хочется их придушить... И как хреново...
Наконец, Каролю надоело развлекаться, и он, вытянувшись в струну, медленно повел руками.
Все выпускники закатили глаза и медленно осели на песок. Да уж, магию ночи ни с чем не перепутаешь.
Я невозмутимо поднялась на ноги, хотя от этого движения перед глазами все поплыло, а в душе всколыхнулась новая волна злости, отряхнула штаны и вопросительно глянула на подошедшего командира.
— Уже можно идти? Я свободна?
Без сосредоточения менталиста голос прозвучал неуместно язвительно.
Войти в свое привычные состояние холодной отстраненности я даже не пыталась. Хватит, наэкспериментировалась уже. Пока ждала окончания "представления", попыталась пару раз расслабиться и раскрыть сознание, на что голова отзывалась приступом острой боли и фантомными вспышками света в глазах.
Зрители кричали в восторге и, по-моему, даже скандировали что-то. Но я не прислушивалась, думая о том, как бы не мотаться из стороны в сторону.
— Конечно, — не замечая моего состояния, кивнул Кароль. От его фигуры разошлись едва заметные волны тьмы, и мои однокурсники одновременно пришли в себя. Кто-то застонал, кто-то дернулся, кто-то резко вскочил на ноги и заозирался, кто-то просто принялся ругаться на всех сразу и ни на кого в частности.
— Замечательно, — сдерживая шипение, кивнула я и, четко развернувшись, пошла к выходу. Земля под ногами качалась и дыбилась, потолок то приближался, то вообще исчезал из поля зрения, но я шла, не опуская головы и, как я смею надеяться, сохраняя видимость невозмутимости.
В темном коридоре мне стало полегче, так что я смогла перейти на быстрый шаг, не рискуя загреметь на пол.
Никогда не думала, что скажу это о себе, но я буквально кипела. Каких-либо сформулированных мыслей не было, лишь общее недовольство и ярость. А так же обреченность. Почему? Да потому что все симптомы совпадают. Не справилась, сорвалась, какой из меня менталист?
Действительно, какой? Потому что все слишком похоже на то, как было в прошлый раз. Тогда, с Марикой.
Почти у самой комнаты меня догнал Ур.
— Я знал! — прыгая вокруг, упивался полубезумной радостью он. — Я так и знал! Я выиграл!
Его восторг убил во мне даже призрачную тень спокойствия.
— Чего тебе?! — рыкнула я, резко обернувшись.
Ур отшатнулся.
— Я просто хотел сказать... что выиграл в споре... с Илян... она не верила, а я слышал...
Я едва не взвыла и, рванувшись, распахнула дверь в свою комнату, едва не вырвав ее вместе с косяком.
— Эй, Ция! — опомнился Ур. — А как же вручение Носителей? Ты что, не пойдешь? Мы договорились вместе...
— У меня он уже есть! — рявкнула я и хлопнула дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка. Единственный горшок с цветами, подаренный мне Илян на прошлый День Рождения, подпрыгнул на подоконнике и, рухнув на пол, разлетелся на сотни мелких осколков.
Глава 5. Головная боль и неприятные разговоры.