Лина протиснулась в ещё не до конца раскрытую дверь и, захлопнув её, повисла у меня на шее, целуя и плача.
— А плакать-то зачем? — Спросил я, ошеломлённый такой встречей.
— Это я от радости. — Всхлипывала девушка. — Прости. Я дура! Просто дура!
— Что, простыни не появились? — Ляпнул я, не подумав.
— Всё появилось, всё. — НЕ обратила внимания на мою глупость Лина. — всё хорошо. Я просто глупая баба.
— Брось. Не надо. Иди в ванную.
— Я там уже была! Ты разве не видишь, что я в одном халатике?
Действительно. На ней не было ничего. И волосы, слегка влажные, не до конца просушенные, спадали на плечи. А ещё через минуту я озадаченно замер, лёжа на девушке.
— Это что?
— Это то, что ты подумал. — Ответила она, прижимаясь ко мне.
— Но!.. Ведь вчера!..
— Я же сказала, что глупая! Мне утром так стало жаль потерянной невинности... Вот результат...
— и что теперь ты каждый раз будешь появляться у меня девственницей? Неужели тебе приятна боль?
— Я же говорю. Вчера это было необдуманно. А сегодня осознанно. Я твоя, и только твоя. Я никуда не пойду. Мне больше никто не нужен. — Она закрыла мне рот своей ладошкой, видя, что я хочу что-то сказать. — Молчи. Я всё скажу сама. Я понимаю, что нас у тебя много. Я понимаю, что тебе, возможно, понадобится ещё не одна, может две или даже три женщины. Я согласна. Я согласна на всё. Только разреши мне всегда быть с тобой?..
— Ладно. Подумаем.— Но договорить не успел.
— Давай. Бери! — Прошептала Лина, подаваясь всем телом, одновременно запечатывая мои уста долгим поцелуем.
62-0:10
Утром всё пошло наперекосяк. Проснувшись, я обнаружил, что зрения как не было, так и нет. Крикнул Лине, и выяснил который сейчас час. Оказалось почти девять. Я опять опаздывал. Тут, некстати, вспомнились книжные герои, которые вечно опаздывали, торопясь.
Чтоб сэкономить время, отказался от зарядки. Наскоро приведя себя в порядок, постарался как можно шибче съесть всё, что приготовила Лина. Быстро не получилось. По жизни я гурман, вот и пришлось поглощать еду с толком, с расстановкой, со вкусом. Кофе вообще никто залпом не пьёт, а кофе, приготовленный Линой, употреблять большими глотками вообще было кощунством.
Вот так, насыщая свой организм килокалориями, обдумывал варианты будущего. Ну, во-первых, надо было что-то делать с опозданиями. Первое, что пришло в голову, это будильник. Штука, конечно, хорошая, но только не электронная. Лучше механический. Остановившись на этом варианте, вдруг вспомнил, что всю жизнь мечтал иметь часы с кукушкой. Действительно, зачем простые ходики, если можно одним махом с кукушкой?.. Сразу и будильник, и время постоянно буду знать. Не успел додумать, как в глубине квартиры закуковало! Посчитал!.. Девять. Пора.
Помог девушке быстро прибраться, хотя чего там было прибирать? Она всё уже давно сделала, даже позавтракала (по её словам). Оставалось лишь вымыть блюдечко и чашку из-под чая.
— Тебе переодеться надо? — Спросил я.
— И как ты себе это представляешь?
— Не понял?
— Я же вчера пришла к тебе в одном халатике. — Напомнила Лина.
— Блин. Слушай, давай так!
Я немного подумал, потом спросил:
— Тебе что на ноги?
— лучше туфли. Если ехать верхом!..
— Ты умеешь верхом?
— Нет. Но Альбина обещала научить.
— Э! Нет. Пока она научит, задницу сотрёшь и прочие прелести. Нет. В карете поедем.
— В карете? Никогда не ездила!.. Вот здорово!
— Я тоже не ездил. Только видел.
— В кино? — Уточнила девушка.
— Нет. В жизни. Как-то на территории нашей школы снимали старинный фильм. Весь переулок был заставлен каретами самых разных мастей.
— С лошадьми?
— А как же!.. Кто бы их тянул?!
— Тогда открытые босоножки на каблучке. Платье, но не очень длинное. Чтоб чуть-чуть ниже колен. Немного открытое. Можно колечко, серёжки и медальончик.
— Всё из золота. — Добавил я, уточняя.
— Ну, да!
— Гут. Тогда ещё уточни. Нижнее бельё обязательно кружевное?
— А ты что, платье прозрачное хочешь?
— Это тебе решать, какое платье. Могу хоть монашескую власяницу или как там?..
— Хитон. Нет, не надо.
— Насколько я знаю, это одно и то же.
— Нет.
— Тогда иди в комнату, на диване. Примеряй.
— А ты?
— Ты же меня стесняешься?
— Глупенький.
Она подошла, взъерошила мне волосы. Поцеловала, и ушла в комнату. А ещё через пять минут мы вышли в вестибюль. Вот тут-то я понял, что действительно опаздываю.
В громадном холле стоял гул возбуждённых голосов. Тут же появились Дженни с Альбиной. Немного задержалась Генриетта и неожиданно для всех к нам присоединилась Марианна.
— Так! Что здесь происходит? — Спросил я. — Мне казалось, что все должны быть на собрании?
— Какое там собрание! — Возмутилась Марианна. — Пока Вы тешитесь в кроватке, тут такие дела!
— Заткнись. — Грубо оборвала девушку Альбина. — Тут вот какое дело. Перед парадной стоит автомобиль.
— Какой ещё автомобиль? — Растерялся я.
— Кажется, "Кадиллак". — Ответила Дженни.
— Давай подойдём к окну. Надо посмотреть, потом будем принимать решение.
У края дороги действительно стоял автомобиль. Правая передняя дверца была распахнута. Опираясь на неё, торчал мужик, внушительных размеров, и курил толстенную сигару.
— Он стоит на дороге или на бордюре? — Уточнил я.
— На дороге. — Ответила глазастая Дженни.
— Так. — Задумался я. — Пора принимать решительные действия. Не то мы сильно опаздываем. Если уже не опоздали.
— А эта лоханка без дороги умеет ездить? — Ехидненько так поинтересовалась Альбина.
— Умница! — Похвалил я девушку за находчивость. — Видишь, как здорово! Одна голова хорошо, а две всё-таки лучше. Значится так: Альбина, срочно на конюшню, запрягай карету. Выберешь там, что по приличнее, но сильно не выделяйся. Да, и с лошадьми разберись. Может накормить, или что там им нужно.
— А где она?
— Кто?
— Конюшня?
— Альбина, мать твою!!! Откуда я знаю?! Твоя задача найти и подготовиться! Ясно?
— Но!.. — Попыталась возразить Альбина.
— Альбина. Не спорь. Нет времени. Мы и так опаздываем. Все подробности тебе потом расскажут. Так. Марианна. Бери Генриетту и Дженни. Всех собирайте в зал и решайте организационные вопросы. Очень срочно. Надо навести порядок в медицине, библиотеке, выяснить, когда же, наконец, сможет заработать столовая. Нужны садовники, или как там их?.. Ботаники? В общем, те, кто сможет смотреть за растениями. Так!.. Что я ещё хотел?.. Ммм. Если есть физкультурники, организовать секции по интересам. Особенно стрельба из луков. Возможны варианты, типа арбалет. Может ещё что-то есть, чего я не знаю. Да, метание ножей на первое место, самбо, дзюдо, карате, любые виды рукопашного боя и так далее. Понятно? Да, не забудьте вести протокол. На столе в зале лежит пачка на полторы сотни листов. Рядом карандаши цветные, шариковые, капелярные, авторучки, фломастеры и прочая канцелярия. Короче, девчонки, поторопитесь. Лина, идём. Да!.. Держись чуть позади меня и комментируй, всё, что увидишь. Только старайся так, чтоб не очень было заметно.
— А он на протезах! — Вдруг раздалось где-то справа.
— Кто там сказал, что приехавший на протезах? — Крикнул я. — Срочно подойдите сюда.
К нам подошла худенькая, среднего роста девушка с каштановыми волосами до плеч, с изумрудно-зелёными глазами.
— Я. — Тихо сообщила она.
— Как ты это определила? — Заинтересовался я.
— Почему он стоит, не меняя позы? Почему брюки у него закрывают ботинки? В такую жару и ботинки? Даже Вы в летних туфлях. А у него не джинсы, а шерстяные штаны.
— Как ты можешь видеть отсюда материал? — Удивился я.
— Я не вижу материала, я предполагаю. Джина не так носится. А здесь стрелки отглажены. Какие стрелки на джинсах? Ни одной наклейки, нашивки и прочей фирменной дребедени.
— молодец. Наблюдательная! — Похвалил я. — Тебя как зовут?
— Прасковья. — Тихо-тихо, чтоб соседи не услыхали, назвалась девушка.
— Параска, по-нашему?
— Да.
— Стесняешься своего имени?
— Не хочу афишировать.
— Понятно. Была снайпером?
— Как Вы узнали? — Вскинулась Паша.
— Это не имеет значения. Короче, Павлина, я тебя так буду звать при всех, подходит?
— Да. Только это скорее от Павла.
— Для тебя это имеет значение?
— Нет.
— Тогда чего тебе не нравится?
— Да нет! Всё нормально. — Смутилась девушка. — Это я так. От волнения.
— А с чего ты взяла, что там жара? — Я указал на улицу.
— Но не холод же?!
— Ладно. Слушай внимательно. Мы сейчас идём разговаривать с этим прибывшим. Ты идёшь со мной и Линой. (кивок в сторону девушки) Лина идёт справа, ты слева. Когда подходим к дороге останавливаемся. Лина чуть позади справа, ты точно так же слева.
— Мне не очень удобно идти слева. — Пожаловалась Павлина.
— У тебя в руках нет винтовки. Так что ничего страшного. Ваша задача: смотрите, чтоб я близко не подошёл к бордюру, это черта, за которую переступать нельзя. Если вдруг начну жестикулировать, старайтесь поймать мою руку, чтоб и она не пересекла черту. Это тоже очень важно.
— Почему? — Спросила Павлина.
— Потому, что я невольно могу дать доступ этому господину к нам в особняк. А что он будет делать с вами всеми, мне, как и вам, неизвестно. Хотите испробовать?
— Нет. — Ответили девушки.
— Так вот. Следите за всеми движениями, как приехавшего, так и вокруг машины. Непонятно же, один он приехал или ещё кто-то в машине сидит. У нас не получилось сделать оружие, а вдруг у них это получилось? Так что будьте настороже. Очень внимательны. Крайне внимательны. Готовы?
— Да.
— Тогда пошли. Ах, да! — Спохватился я. — Внимание! Всем немедля отправляться в зал на собрание. Сегодня выход на улицу через парадный выход отменяется. Когда выяснится степень безопасности, прогулка будет разрешена. И ещё. Возможно, это вам наверняка должно понравится. Короче! Сегодня у нас состоится встреча с соседями. У них сплошные мужчины. Так что каждая из вас, любая, конечно, если пожелает, сможет выбрать себе мужчину по вкусу и жить с ним на той территории, которую сами же и выберите. Понятно? А теперь всем быстро! Марш в зал!
Через минуту вестибюль опустел.
— А вот теперь пошли. — Сказал я, берясь за ручку входной двери.
На улице, в самом деле, было жарко. Мы пересекли портик, спустились на тротуар, подошли к описанной мною черте. Девчонки одновременно зашипели: "Стоп!". Я остановился, и лишь теперь понял, что двигатель машины заглушен.
— Здравствуйте. Чем обязаны такому визиту? — Поздоровался я.
— Не балабонь, хмырёнок. Тут нормальные пацаны на корыте завалили. — Ответил незваный гость.
— Ты у нас во множественном числе?
— Не хипиши. Пацаны в одиночку не ездят. Побазлакать надо.
— Видать твои пацаны невидимками стали.
— Ты чо? По фене не ботаешь?
— Я по-русски говорю. Других языков не знаю.
— Чо? Батва не варит?
— Слушай, или переходи на нормальный язык, или я пошёл. На фиг мне эти шарады.
— Забей. — Донеслось из машины.
Голос был женским. Так что если в салоне и был кто-то, так явно не мужчина.
— Слыхал, — обратился я к приезжему. — Тебе совет дельный дали.
— Значит, ботаешь. Тады давай на дачку махнём? Посечкуем, хавчик забугровый имеется. Косячок забьём, оттянемся по полной. Крокодилов своих оставь. У меня центровые козочки! Закачаешься!
— Это вон та твоя дача? — Я осторожно махнул в сторону тюрьмы.
— Врубаешься!
— Как же тебя оттуда выпустили?
— Фильтруй базар! Я взрослый.
— Хм! — Выразил я своё сомнение. — Не крути луну.
— Ты буркалы-то свои открой!
— А на тебе написано?
— Харэ буксовать. В дальняк пустишь? Рыбкам воду поменять. Не то я тут тебя цельный час дожидаюсь.
— Извини. Не пущу. Пока не могу. Много дел, да и гальюна общественного ещё не построил.
— Шняга. Не вышла тёрка.
— Выходит так.
— — Не пыли.
— Так зачем приехал?
— Побазлакать.
— Опять за рыбу гроши. Ладно. Бывай. Как будет время, обязательно навещу твою хату.
— Не. Жду на стрелке завтра вечером.
— Какая стрелка? Ты чего-то делить собрался?
— Делить? — Задумался приезжий. — Не. Перетрём кое-что, да по домам.
— Тему-то хоть скажи? Что тереть-то?
— По тёлкам вопрос имеется. Мне столько не надо. Грелок валом, ну и лапосты хватает. Забрал бы?
— А чего бы и нет? Заберу, конечно.
— Взамен дашь на выбор.
— Хренушки. Или отдаёшь просто так, или на фик мне твои девки. Парься с ними сам.
— Окей. Пригоню сегодня с десяток, опосля поталдычим.
— Ладно. Ну, бывай!
— Он тебе руку протягивает. — Зашептала Павлина.
— Прости, братан, но руки незнакомым не подаю. Я с тобой не чифирил, на киче не отдыхал. Так что пока!
Я махнул рукой и повернулся уходить, как вдруг сзади раздался грохот. Девчонки разом зашептали:
— Упал на переднее сиденье.
— У него ноги по самое немогу обрезаны. — Добавила Павлина.
— Усёк. На мякине тебя не поймать. — Раздалось из машины.
— А и не надо было ловить.
— Ок. Завтра жду до вечера. Не появишься, обижусь. Сильно обижусь.
— На обиженных воду возят. — Усмехнулся я. — Пошли.
Мы поднялись по ступеням на террасу. Автомобиль как-то не естественно взвизгнул и завёлся. Мы остановились посмотреть, куда направится теперь наш новый сосед. Машина рванула с места, промчала около километра и замерла.
— и что это значит? — Спросила Лина.
На таком расстоянии двигатель слышно не было. Поэтому я промолчал, а Павлина вдруг сказала:
— Сейчас будет цирк.
И действительно, цирк начался. Из машины вышли две девицы, зашли с заднего бампера и принялись толкать. Получалось это у них не очень хорошо. Машина едва стронулась с места.
— И что это значит? — Задал тот же вопрос, что и Лина, я.
— Это значит, — ответила Павлина, — что у них кончился бензин.
— Как это? — Не поверил я.
— Не знаю. Но они пытаются развернуть машину.
— Ага, а потом толкать её до своей тюряги?
— Видимо, да.
— Долго же им придётся это делать. Без подмоги до вечера не дотолкают. От нас до них километров десять будет?
— Хм! — Задумалась Лина. — Наверное, будет.
— Ты что скажешь, Павлина?
— Думаю не больше шести.
— Что делать будем?
— А чем мы можем им помочь? — Спросила Лина.
— Можно попросить Альбину подцепить их на трос и лошадьми отбуксировать. — Предложил я.
— Можно проще. — Сказала Павлина.
— Как? — Поинтересовался я.
— Пожелай, чтоб у них появился бензин и всё.
Я немного подумал, потом ответил:
— Если у них закончился бензин, то не значит ли это, что лимит на творческий процесс закончился?
— У всех или только у них? — Уточнила Лина.
— Ты знаешь, — произнёс я, обдумывая, стоит ли так легко разбрасываться возможностями переформатирования пространства. — Проверять специально что-то не хочется. Будет необходимость, проверим.
