Четыре - несчастливое число (кросс: Сверхи, Наруто)

Демона изгнали ритуалом, тушку неудачливого ассасина подлечили и бросили в номере, а сами отправились провожать Памелу. Сюда она приехала на авто взятом в прокат.

Наклонившись к окну, попросил больше к Винчестерам не приближаться. Для ее же блага.

— Твой максимум — консультация по телефону. Иначе...

— Хорошо, мамочка, — потрепала за щеку, заводя мотор.

— Я серьезно, — прокричал в след удаляющейся машине.

Братья переглянулись, но спрашивать ничего не стали. Зато я их отчитал, как нашкодивших школьников.

— Вы понимаете, что из-за вас, непредусмотрительных дебилов, сегодня могла погибнуть Памела? Могли бы и подстраховаться!

Дин пожал плечами:

— Но не погибла же.

— Да, потому, что тут был я, и из живота Барнс не полилась кровь, когда Тесса начала жатву!

— Нас самих чуть не прикончили, — заметил Сэм.

— Сказочные долбаебы, — сокрушенно покачал головой. — Парни, вы при всем желании скопытиться не можете. Вам, как главным героям этой пьесы, подобное не грозит. Запомните это, а лучше запишите. Поэтому не за себя бойтесь, а за окружающих, жизни которым не вернут ни ангелы, ни бесы! Пока!

Останавливать меня не стали, да я и сам бы не остался.

Можно подумать, что злюсь я без причины. Да, я знаю Барнс всего пару месяцев, но мне уже не все равно что с ней будет дальше. А что Винчестеры? Да они о других задумываются только тогда, когда что-то изменить уже невозможно.

Сунув руки в карманы, пошел в сторону автовокзала, лучше пройтись под моросящим дождем, чем ехать с Винчестерами вместе. Бесят, суки!

20. След взят

С того дня о Винчестерах я слышал только со слов Сингера. И то он сам выбалтывал, потому что я не спрашивал.

А однажды в гости заявилась Руби, чуть не схлопотав заряд соли от "гостеприимного" Сингера.

— И ты туда же, — буркнул Бобби. — Демонов мне тут только не хватало! Выметайтесь болтать на улицу.

Помявшись, как старшеклассница, тихим голоском Руби рассказала, что в Аду болтают про меня и хотят заполучить, как раньше Анну. Только найти не могут.

— И ты меня сдала? — ухмыльнулся я.

Руби устало вздохнула и помотала головой.

— Я говорила с Винчестерами. Они сказали, что ты предсказывал будущее.

— Кто говорил, тех и спрашивай, — пожал плечами.

— Пожалуйста, не играй со мной! Мне важно это знать. То, что ты говорил про Люцифера, правда?

— Ты уже знаешь ответ. А у меня ищешь только подтверждения. Все, что я говорил про старину Люци, правда. Демоны для него временный инструмент. Он будет гробить вас направо и налево, использовать как пушечное мясо и даже как еду, например, для одного существа, известного как Голод. И да, Руби, я сказал правду. Лично ты в любом случае освобождения своего рогатого божества не увидишь, как и Лилит, и Азазель... проще перечислить тех, кто умудрится выжить во время бойни.

Руби замолчала. Она какое-то время просто гипнотизировала взглядом землю, а затем заговорила вновь.

— Во что же нам тогда верить, Игнасио? Ты забрал у нас надежду. Ради чего нам существовать, если Люцифер не освободит нас?

— О, так у тебя друзья есть. Попробуйте жить ради того, чтобы вспомнить, что вы когда-то были людьми, а человек — звучит гордо! Так что прекращайте ныть и освободитесь сами. Своими руками. Или попробуйте заслужить прощение у Бога. Или просто жить так, чтобы не было стыдно за себя и за свои поступки. У вас есть большие возможности. Используйте их не только для того, чтобы рвать друг другу глотки.

Руби спросила, не скрывая сарказма:

— Предлагаешь демонам раздавать детишкам конфетки и заниматься благотворительностью?

Покачав головой, бросил на нее взгляд, специально приберегаемый для Какаши: смесь недоумения, брезгливости и жалости. Всем своим видом я словно говорил: ну как можно быть такой идиоткой?

— Вы демоны и вы хотите перестать страдать, вам и решать, как этого добиваться. Вам, только вам, виднее — детишкам конфеты раздавать, или карать тех, кто этих детишек потом насилует или на органы разбирает, или еще гнусь какую делает. В конце концов, можете сделать мир лучше самоубившись об Люцифера. Коллективный суицид — почему бы и нет?

Вот представь себе — в один момент сотни людей ни с того ни с сего изрыгнули из себя черный дым и умерли. Об этом феномене обычные люди потом будут писать долгие годы. Исследования всякие проводить, сочинять фантастические теории, имеющие мало общего с реальным положением дел!

— Обойдусь без такой славы, — фыркнула Руби.

Я горько рассмеялся.

— Мое дело маленькое — предупредить. А что вы будете делать, с полученной инфой, уже не мои проблемы. Удачи, Руби-чан и прощай.

Тот день не отличался от других: тикали часы, свистел чайник, скворчала забытая на плите сосиска, Бобби матерился в трубку телефона. Уже привычная картина.

— Нашли! — крикнул Сингер с кухни.

— Что нашли? — положил раскрытую книгу на грудь, не сделав даже попытки встать с дивана.

— Бога твоего, который писака!

— Вообще-то он ваш Бог, — уныло заметил я, а потом "до жирафа дошло". — Да! Наконец-то! — вскочил на ноги. — Где? Штат, город, улица, дом, номер квартиры? Мне надо знать все!

Ради такого, я даже не стал заморачиваться с автобусом и на своих двоих тупо напрямик рванул. И даже если кто-то и видел несущегося на скорости гоночного авто мужика, прыгающего по крышам и бегающего по стенам, ему бы никто не поверил.

Конечно, я рано обрадовался, на данный момент братья только обнаружили магазин комиксов, где их посчитали косплеерами, прикидывающимися персонажами из книжки. Но это уже что-то!

В дверь мотеля я стучал на последнем издыхании.

— Где он?

— Эй, что-то ты неважно выглядишь? Ты сюда верхом на ракете примчал? — схохмил Дин.

— Я. Не. Ехал, — задыхаясь. — Я. Бежал.

А потом — темнота.

Отлежавшись немного, я напросился с Винчестерами на встречу с издателем.

— Да ты же сейчас помрешь!

— Не дождетесь!

21. Бывают в жизни огорченья

Честно, слушать женщину-издателя было дико смешно, но я держался. Иногда кашлял в кулак, но держался.

— С вашим другом все в порядке? — спросила Эйлин.

— Я в норме, — широко улыбнулся. — Это всего лишь призрачная болезнь!

Дин состроил злобную рожу, беззвучно обещая кое-чего ценного оторвать.

В этот раз Винчестеры прикинулись критиками-журналистами, которые решили наклепать рецензию к серии книг Карвера Эдлунда (если я верно запомнил). Это имя так и норовит исчезнуть из памяти!

Наконец разговор удалось перевести на личность писателя и интервью с ним, но уперлась издатель. Ей показалось (из-за слов Дина), что мы напишем разгромную статью и обольем грязью ее "любимых мальчиков".

Дин, действительно, оговаривался странно, плохо скрывая, что эти книжки ненавидел.

Пройдя маленький тест на собственные любимые вещи, даты и песни, братьям пришлось еще показать тату от одержимости. Это в качестве аргумента, что они преданные фанаты самих себя, Сэм показал татуировку пентаграммы, а за ним повторил Дин. А Эйлин Эйрли, спустила брючки и показала такую же татуху на попе. Мне таких сил стоило не заржать!

— А вы? — нахмурилась барышня.

— А я из другого фендома, Эйрли-сан.

— Вы больше похожи на латиноса, чем на японца.

На это я только плечами пожал, улыбаясь во все тридцать два.

Выйдя за порог, я привалился к ближайшему столбу и ржал, пока не потекли слезы и не заболело лицо. В общем, минут через десять, я уже даже хихикать не мог.

— Да хватит уже, — буркнул Дин, схватив меня за ворот и потащил к машине. — Без тебя тошно!

До нужного места добрались часа за три, может за четыре.

Жил Чак Ширли в одноэтажном, с виду опрятном, маленьком домике темно-красного цвета, в тихом районе где-то за городом. В общем ничем не примечательный дом, ничем не примечательная жизнь. Серость и невзрачность.

Дверь нам открыл сам Чак-Бог: низкий бородатый неопрятный тощий мужичок в махровом полосатом халате, трусах и майке-алкоголичке. Гостей он явно не ждал.

Я искал в его лице хотя бы тень лжи и не находил. Чак принял Винчестеров за фанатов, даже порывался вызвать полицию, увидев оружие, которые те решили ему показать, но пятясь наткнулся на меня.

— Если они мои персонажи, то ты тогда кто? — решил подыграть "психам" Чак.

— Я из другой истории и хочу туда вернуться. А они — Дин и Сэм Винчестеры. Те о ком вы пишите.

И только тогда Ширли поверил, ведь фамилии своих персонажей он нигде не упоминал.

Зайдя в дом, Чак принялся лакать выдохшееся пиво прямо из бутылки. Честно говоря, у Бобби в сарае было опрятнее, чем у Ширли дома.

— Может, я Бог? — начал Чак рассуждать в слух.

— Возможно, — переглянувшись с братом, нехотя сказал Сэм.

— Бог, бог, — это уже я. — Только это плохие для нас новости. Если он заблокировал себе память, чтобы поиграть в человека, так сказать, с полным погружением, мы ничего с этим сделать не можем. Я думал он просто мастерски брешет. А он реально верит, что он — человек обыкновенный. Его даже такие монстры как Захария не заподозрили. А они-то его лично знают.

— Все же, кто ты такой? — вмешался любопытный Чак, тыча в меня пальцем. — Тебя в моих книжках не было.

Сэм смерил писаку недовольным взглядом, мол не лезь.

— И сейчас нет? — уточнил я без всякого интереса.

— Никого похожего!

— А может, мы его того, ну, стукнем? — подал "отличную" идею Дин, будто примеряясь к голове Ширли. — Как клин клином при амнезии. Сразу вспомнит кто он есть!

— Валяй, самоубийца. Я только отойду подальше, чтобы меня не задело.

— Чем не задело? — не понял меня Дин.

— Тем, что от вас останется, после плюхи от архангела, — любезно пояснил я.

— Меня охраняет архангел? — изумился Чак.

— Тебя пророком считают, а каждому пророку положен телохранитель-ангел. Даже если ему, — указал я на Чака, — просто пощечину влепить, тут же прилетит обратка. Только вместо шлепка, удар кувалдой в грызло, — нервно похихикал.

Дин возмутился, что ничего смешного в этом нет, а Сэм сделал страшные глаза, будто говоря "Заткнись пока не поздно!"

Сказав это, я понял, что не знаю как теперь мне быть. План разрушился, мир сжался до размеров дивана, на который я присел, пошатнувшись. В пору хвататься за голову или биться ею об стену. Мелькнула даже шальная мысль помочь Люциферу, раз Бог недоступен, но так же быстро она была отметена. Я человек, а людей Светоносец ненавидит, а значит и помогать не станет. Максимум — соврет, что поможет после победы.

— Мне очень жаль, — сел рядом со мной на диван Сэм и положил руку на плечо, ободряюще его пожав. — Может останешься? Будешь нам помогать. Бобби о тебе неплохо отзывался.

Я помотал головой. Говорить не хотелось. По крайней мере не сейчас.

22. Когда нечего терять.

На какое-то время я выпал из реальности и не заметил, что братья ушли вместе с Ширли в прихожую, оставив меня одного. Воровато оглядевшись, приметил три бутылки водки, торчащие позади строя пивных. "А почему бы и нет" — подумал я. Терять-то мне нечего.

Фыркнув, достал их, раскупорил. Как шиноби, мне требуется больше этой отравы, чтобы уйти в алкогольную несознанку, решил я и принялся заливать в себя водку. Правда, вырубило меня до третьей бутылки. Как оказалось, мне так показалось.

Очухался я на заснеженном поле то ли рано утром, то ли поздно вечером. Голова болела, будто вот-вот расколется, во рту — пустыня, в глаза как песка сыпанули. Из одежды на мне были только жилет Конохи, надетый задом наперед и вверх ногами, один ботинок и трусы с Микки-Маусами. У кого отжал такую "красотищу" было решительно непонятно. Найдя в руке зажатую пустую бутылку сакэ, не глядя, швырнул ее в кусты покрытые шапкой снега. Оттуда послышался сдавленный стон и маты на английском.

Кряхтя как старый дед, я почапал по хрустящему насту на звук. Возможно это был мой собутыльник и он мне скажет, как я сюда попал!

На перекрестке трех проселочных дорог, прямо в центре кто-то валялся лицом вниз, иногда тихо подвывая, когда перекатывался с боку на бок. Этот кто-то был мужичок в пыльном и грязном костюмчике, а рядом валялись осколки и горлышко от бутылки.

Икнув, я привлек к себе внимание "тела", которое икнуло в ответ.

— Кроули? — с сомнением спросил я. Мужик был избит до неузнаваемости, но с виду ничего серьезного.

— Матерь Божья! Сгинь! — попытался удрать/ухромать этот парень, прикрывая руками шишку на залысине.

— Эй, погоди!

— Живым не дамся!

— Да что тут было?!

— А-а-а-а!!!

Почесав в затылке, применил хенге и почесал в обратную от этого непонятного персонажа сторону. Заявившись в первый попавшийся городок, своровал одежду и немного денег, чтобы добраться до дома Бобби. Были у меня нехорошие предчувствия по поводу последствий моего запоя.

Бобби встретил меня, как родного — дулом двустволки в нос, живо напомнив наше первое знакомство с Охотниками, но поняв что я трезв, опустил ружье.

Выслушав, Бобби тут же позвонил кому-то, в трубку сказал " он нашелся" и отключился. Антипохмельное на меня не подействовало, было жарко и тошно. А ходил я, как зомби, спотыкаясь обо все подряд.

Передав стакан воды, Сингер понимающе спросил:

— Что помнишь?

— Нихера. Помню выдул одну с половиной бутылку водки дома у Чака. Дальше провал. Потом поле, какой-то мужик... Сколько дней назад я пропал?

— Неделю. Я подробностей не знаю. Винчестеры приедут, расскажут. Они тебя все это время искали.

Может им телепорт кто подарил, но у Сингера они были уже через несколько часов.

Мучаясь от похмелья (лечить такое не умел), я ожидал услышать что угодно, но не это!

Со слов Винчестеров: После третьей бутылки я отвесил Чаку подзатыльник, когда заявился Захария, пробил крылатому мужику горло голой рукой. Поглотил благодать, потому что увернуться от нее не смог, упал, запутавшись в собственных ногах. Потом, на карачках, дополз до компьютера, долго копался в электронной версии писанины Ширли. Предположительно искал ритуал вызова демона перекрестка. Возможно даже нашел его.

После этого меня, на какое-то время потеряли из виду. Несмотря на неуклюжесть, я все равно двигался гораздо быстрее, чем обычный человек. Сэм пошел на свиданку с Лилит, а я помешал, ворвался в номер и испортил всю малину.

— Ты влепил ей на лоб кусок туалетной бумаги с непонятными письменами и с какой-то печатью, — на этом месте я закрыл лицо ладонью, — взвалил на плечо и пропал.

— А мне потом стал названивать Кроули, — хохотнул Дин, дополняя рассказ брата, — и просил тебя утихомирить. Ты половину его подчиненных перебил. Ты с Кроули встретился?

— Ну, вроде бы как, да... — пересказал я встречу в поле, закрыв лицо второй рукой.

Мы втроем еще долго бы ломали голову над тем куда я дел Лилит, если бы Кроули не заявился на порог к Сингеру, снова жаловаться на меня. За бутылку, наверное.