1. Шлак

— Не знал. Я как дурак пытался его отыскать.

— Или делали вид, чтобы отвести подозрения. Вы просчитались, вы привлекли к себе внимание. Когда за вашу разработку взялись профессионалы, шансов у вас не было никаких. Тут еще старая операция всплыла, подключили нас. Слайсеры в рядах вооруженных сил это не шутки, много голов полетит, поверьте.

Следователь был спокоен, обращался на вы, но меня ему не обмануть. Я в его понимании преступник, который его обманул ранее. От того, что я сейчас скажу, мое положение не сильно измениться.

— Какой мне смысл отпираться или рассказывать истории. Если я правильно помню наши законы мне одна дорога на Шлак. Будь я с интерфейсом, еще можно было бы поторговаться, насчет горячей точки. А так я могу молчать или говорить — результат один.

— Не стану скрывать капитан запаса, путь у вас один на Шлак, как его окрестили в народе. Хорошо, что вы это понимаете и не строите иллюзий. Но есть одно но. Что вам известно про Шлак?

— Отправлять наркоманов туда стали, когда я был в коме, лет пятнадцать назад. Месторасположение планеты засекречено. Осужденные в обмен на продукты и личные вещи отыскивают в отходах промышленной выработки млечный камень. Возврата с планеты нет, поскольку портал оттуда открыть невозможно. С планеты эвакуировали добытчиков по причине непонятной аномалии, не позволяющей отправить в портал предмет больше чем метр на метр. Вроде так.

— Почти так. Окно портала постепенно уменьшается. Туда можно отправлять предметы в два раза больше, чем оттуда. Еще одна странность, живые существа туда проходят свободно, обратно нет. В нашем отчете есть результат по переброске туда слона в исследовательских целях.

— Какая мне разница?

— Большая. Зачем туда отправляют преступников, там ведь не только наркоманы.

— Чтобы в шлаке мелкие камешки собирали.

— Что мешает тебе ничего не делать? Сиди в лесу, охоться, забудь про наш мир.

— Не представляю.

— Ничего не мешает. Только люди хотят получать продукты цивилизации. Наркоманы при всей их депрессии не готовы ходить в звериных шкурах и бегать по джунглям за кабанами. Откопать камешек и обменять его на орудия труда, еду, одежду — сравнительно не сложно. Я видел статистику, камни оттуда поступают регулярно.

— Суть предложения, не знаю вашего теперешнего звания.

— Каждый заключенный имеет браслет для связи. Ты туда камень, тебе накопления на личный счет. Прейскурант, как и местный язык, тебе в голову засунут еще до отправки, перед тем, как выжгут интерфейс. Тебе это не грозит, у тебя и так его нет. Я могу сделать так, что твой прейскурант будет в два раза ниже, чем для остальных. Сможешь получить больше товаров за те же камни.

— Что мне там делать с двойными пайками?

— Не забудь, что окно портала постоянно сужается. Через десяток лет тебе смогут пригодиться накопления, когда связь с внешним миром прервется.

— Слишком все туманно звучит. Ничто не помешает тебе кинуть меня. Кому я смогу пожаловаться на Шлаке, что следак меня кинул?

Мы незаметно перешли на ты. Я смотрел в глаза следователя и не верил ни единому его слову. Про саму планету он не врал. Историю секретной разработки Млечного камня знали все на Земле. Камень, очень ценен для военных разработок. Скопировать его не могут, вот и нашли применение наркоманам. Оставшись без доступа к слайсу, наркоман впадает в жуткую депрессию на несколько лет. Наркоторговцам не нужно, чтобы клиент умирал. Как только появятся средства, клиент вернется. На Шлаке клиент будет изолирован от наркотиков навсегда и принесет пользу в виде Млечных камней. Конечно, остальных преступников никто жалеть не собирался, их закидывали туда практически без разбора. Исключение составляли лишь те, у кого в деле была хоть малейшая возможность судейской ошибки. Обратного пути для пересмотра дела со Шлака нет. К наркоманам это не относилось. К наркоторговцам тем более.

— Я могу тебе дать последнюю карту разработок камня на момент эвакуации персонала. Карту с полным перечнем имущества и координатами. Карта месторождений и разработок внедряется всем заключенным, чтобы они добывали больше камней. А данные об оборудовании не предназначены для широкой публики. Зачем отдавать ценную информацию, ведь заключенный копать перестанет.

— Там так много осталось, что хватает на всех? Представляю, скольких лохам такое предложение выдвигалось, — усмехнулся я.

— Осталось не так много, по моим меркам, и нет гарантии, что это все уже не отыскали. Есть несколько мест с новыми разработками, куда только завезли оборудование, а развернуться не успели. Эти данные недоступны отделу по борьбе с наркотиками. Зато у меня есть к ним доступ. Ну, это так тебе для размышления.

— Мне будет над чем подумать. Я могу отдохнуть?

— Виктор, не будь наивным. Ты же профессионал, как можно отпустить подозреваемого без первого допроса по горячим следам?

— Я устал и не очень хочу откровенничать.

— Давай для начала я озвучу свою версию, а ты меня поправишь в случае чего.

— Валяй.

Терять мне уже нечего, пусть расскажет, а я послушаю, что у них на меня есть.

— Начну с тех событий семнадцатилетней давности. Начало истории именно там. Мы долго не могли понять, как долго вы сможете продержаться. Должен признать в выдержке вам не откажешь. Итак, вас отправляют в рейд, чтобы разнести базу слайсеров в клочья. Обычный рейд, коих вы прошли десятки.

— Обычный? — не выдержал я. — Топать пятьдесят километров в полном молчании, чтобы просто взорвать лабораторию? Не проще ли скинуть на них нормальную бомбу?

— Я не берусь обсуждать детали операции, не я ее разрабатывал. По странному стечению обстоятельств погибают три пятерки. В живых остаются всего трое, причем компьютеры с записями выгорели у всех, странно, правда?

— Ага, еще и интерфейсы себе сожгли для достоверности, — кручу у виска пальцем. Не дурак должен догадаться, что от полноценного доступа к магии никто не откажется.

— Относительно интерфейсов, думаю, у вас что-то пошло не так. Я надеюсь узнать от тебя что именно, к этому вопросу мы еще вернемся. Очевидно, что вы нашли статую, полную слайса, как было запланировано. Только решили мимо такого богатства не проходить. Наркотики вы спрятали, а сами вернулись домой. Да, тебе не повезло — в кому впал. Подельники терпеливо ждали, налаживая необходимые контакты. Не удивлюсь, если они, не дождавшись тебя, стали приторговывать. Действовали вы очень осторожно, потому так долго держались. Первый прокол случился пару недель назад, когда ты под воздействием алкоголя сцепился с Хореросом. Опрометчивый поступок, да еще полицию вызвать. Неужели вы решили, что повесив ему на хвост полицейских, сможете захапать его долю рынка?

— Кто такой Хоррерос?

— Человек, с которым ты в кафе во Флоресе сцепился.

— Я это понял, кто он по жизни?

— По жизни он второй человек в клане Виторра, слыхал о таком?

— Нет.

— Странное совпадение. Теперь дальше. Тебе забрасывают груз слайса, но ты по какой-то причине решил избавиться от дружков или конкуренты на них вышли.

Бахромин выводит передо мной изображение убитого Алекса и парня доставившего гранаты. Трупы в каком-то уютном кафе, убиты профессионально, с контролем в голову. Трехмерное изображение медленно вращалось, позволяя мне рассмотреть детали.

— Не знал, — мне больше нечего сказать. Я знаю, что сейчас с меня снимаются все показания и полиграф уже вывел следователю на экран результат.

— Возможно. Допустим, что за вас взялись конкуренты. Вступить в большую игру бескровно не получится. Не знаю, как у вас была налажена связь, но ты запаниковал. Стал названивать на телефон Алекса, дергать за все легальные источники, чем привлек наше внимание. Когда на тебя пришел запрос от отдела по борьбе с наркотиками, подключили меня. За тобой установили наблюдение, но ты ничего не предпринимал и на контакты ни с кем не выходил. На тот груз обратили внимания, когда ты поставил метку. Посмотрели, кто его доставил и вот ты здесь. В первом приближении как-то так, детали ты нам расскажешь.

— Мне нечего рассказывать о наркотиках. Я их увидел сегодня впервые, вместе с операми.

— Но ты о них знал.

— Нет. Я слайсаров терпеть не могу, давил и давить буду.

— На Шлаке ты будешь в меньшинстве, — улыбнулся Бахромин.

— Вариантов туда не попасть нету?

— Нету. Слишком большая партия. Хотя, если ты сдашь нам рыбку покрупнее, можно обсудить варианты. Вернем тебя на рынок слайса, будешь нам сливать конкурентов. Только не думай, что сможешь нас водить за нос. Это не совсем ко мне, но думаю, коллеги пойдут на сделку. Не смогут они разведке отказать. Мне в первую очередь интересно, как глубоко зараза в наших рядах засела.

— Бахромин, можешь мне верить, можешь не верить, к слайсу я никаким боком не причастен. Твоя версия ничем не подтверждена. Я подозреваю, что Алекс действительно связался со слайсерами и использовал меня втемную. Другого объяснения наркотикам в гранатах у меня нет.

— Заметь, из ГП-14 удалена начинка, а это технически невозможно.

— Мне тоже непонятен такой маневр. Оставлять прямой след по корпусам гранат, зачем? Ведь можно проследить, кто увел пустые корпуса с производства. Можно было ту же начинку разместить в ГШ-6.

— Не все так просто. В ГП-14 корпус с особыми примесями он не позволяет сканеру засечь наркотик.

— Не знал.

— Возможно. Теперь давай по порядку. Где вы спрятали наркотики с того задания?

— Бахромин, подумай сам, мы даже координат мира не знали, как нам дорогу в тот мир найти? Это все равно, что Шлак суметь отыскать.

— Признаюсь, это самый непонятный пункт в деле. Даже мне недоступна информация о мире, в котором проводилась операция.

— Можешь проверить, я порталом только на Землю и по ней матушке, никуда более. Говорю, наркотиков не было.

— Начинка гранат говорит за себя.

— Не знал о начинке.

— О чем знал?

— Гранаты ГП-14Унужно было придержать несколько дней. Тот, кто сдавал их мне должен был отправиться с ними в один из окраинных миров. Покупатель захолустный барон или граф не знаю, но с необработанными алмазами. После их реализации мне обещали сто тысяч.

— Виктор, не смеши меня. Сто тысяч, за то, что пропустил мимо сканера ящик гранат? Даже я в это не поверю. Только не говори, что ты купился и ждал денег.

— Я тоже вначале не поверил, но Алекс сказал, что он своих не кидает.

— Идея Алекса?

— Да. Он это предложил. Кстати сказал, что четвертый в деле человек в штабе. Он должен был обеспечить проход нужной группы через нашу базу.

— Кто именно в штабе?

— Не знаю. Я даже имени курьера не знаю. Алекс сказал, что это один из его курсантов.

— Удивительно. Вроде все складно говоришь, прямо овечка ты невинная. Только не верю я тебе, не верю. Не настолько ты глуп, чтобы на такую дешевую разводку купиться. Не волнуйся, это лишь первый допрос, будут и другие, не столь приятные. Если ты думаешь, что сможешь продолжать врать дальше, могу тебя разочаровать.

— Я не вру, — мне просто не оставили выбора. Я понимаю, что недоговариваю правды про ту статую, но она к наркотикам точно отношения не имеет. Если я начну говорить, что осколки сами без магии убили весь отряд, делу это точно не поможет.

— Полиграф показывает, что ты не всю правду рассказываешь о той операции.

— А ты знаешь, что меня двенадцать лет мучают кошмары с той операции? Думаешь легко видеть, как погибают твои товарищи? От меня три женщины ушли из-за этого. Никакие таблетки не помогают. Ваш полиграф по той операции не сможет отличить, где я вспоминаю, а где от кошмара шарахаюсь.

— Ты сам выбрал такой путь.

Бахромин относился ко мне нормально. Его интересовало докопаться до сути и он копал, не скупясь на методы. Мое дальнейшее пребывание под следствием превратилось в сплошной кошмар.

Глава восьмая.

Мое тело упало на пол камеры. Никто не потрудился уложить меня на кровать. Зачем? Действительно, зачем заботиться о заключенном, которого отправят на Шлак. Бахромин и его коллеги из отдела по борьбе с наркотиками бились как рыбы об лед. Вся их надежда на признание с моей стороны полетела под откос. В наше время никто не пытает заключенных, зачем? Есть прекрасные магические полиграфы еще установки способные покопаться в мозгах человека.

Помню довольную рожу следака, когда мне на голову водрузили шлем и приступили к допросу. Самого допроса я не помню, поскольку вырубился от боли. В голове словно рой белых звездочек взорвался. Думаю я кричал и бился в судорогах. Когда пришел в себя, кроме перекошенной от злости рожи следователя, почувствовал кровь во рту. Позднее разобрался, что прокушен язык, шишка на голове и синяки на руках. Не знаю, почему магические захваты не удержали тело, но других объяснений у меня не было.

На всякого роды пыточные устройства меня таскали, раз пять, пока не махнули рукой. Мой мозг не поддавался воздействию магии, как они не старались, привычный способ не работал. Вспомнили про старые методы ради меня. Я был так польщен, когда меня били, не давали пить, есть, спать. Много чего пришлось перенести за три недели следствия и в разных комбинациях. Если честно, мне уже было наплевать. Никаких вариантов, что мне поверят, никаких сделок — мне ведь нечего предложить следствию. Я знал, что отправлюсь на Шлак. Знание это радости мне не доставляло, лишь нагоняло депресняк и без того не слабый.

Кошмарные сны так и не вернулись. Магию я видел, если лучше, то незначительно. Никаких смертников на глаза больше не попадалось. Все что я мог делать — пытаться спрогнозировать будущее. Оно, к сожалению, было покрыто туманом. Базовая информация по Шлаку, известная всем, ничего более.

Шлак. Окраинный мир, открытый пару десятилетий назад. Информация о нем была быстро засекречена и удалена из всех регистров. На Шлаке нашли Млечный камень. Молочно-белые кристаллы неизвестной природы, с особыми свойствами, применявшимися в вооружении. Что в кристаллах особенного — не сообщалось. Вроде в тех же ГП-14 использовался Млечный камень, это только слухи.

Военная промышленность не мелочится, когда ей необходимо сырье. Планету выгребли почти досуха за несколько лет. Оставалась лишь небольшая территория, до которой не добрались, когда пришла беда. По непонятной причине с планеты в портал нельзя было отправить крупногабаритный груз. Отправили туда ученых, но они никакого внятного объяснения не нашли. Окно между тем продолжало сужаться, причем довольно быстро. Достигнув размера, когда человек убраться с планеты не мог, сужение замедлилось, но не остановилось. С планеты успели эвакуировать бригады добытчиков, и собирались закрыть проект. Теперь враги тоже не могут туда добраться, смысла возиться с планетой не было. Тогда кто-то умный задумался, что в отвалах переработки много мелких камушков. При всей технологии, большие установки пропускают мелкие камни. В головах военных созрел план, как эти камешки заполучить.

Закинули пробную партию наркоманов, пообещав дозу, если они нароют камней. Они нарыли, нарыли неплохо, чем подписали приговор всем преступниками Земли. Идеальная тюрьма, приносящая пользу армии, выгодно как ни крути. Кому нужен наркоман в депрессии года на три? Логично, что никому. Вот и ссылали людей туда без права реабилитации. Большинство составляли наркоманы, но и остальных преступников не жалели. За тяжелые преступления Шлак. Легкие работы на месте находили, на первый раз. Повторный срок автоматически отбывался на Шлаке пожизненно. Планета имела другое название, но в народе ее назвали Шлак. Место, где придется копаться в шлаке и где собирается шлак общества.