— Странно. Я слышала, что верующие не любят иноверцев, — Аянами зевнула. — Извини. Спать очень хочется.
— Тогда идём в хондэн. Там всё равно никого нет, а утром разберёмся, что к чему. — Синдзи направился в святилище. — Буддистские монахи, кстати, часто помогают храмам синто, если они стоят неподалёку, — он поднялся по каменным ступенькам и потянул на себя решётчатую дверь, — Заходи.
Войдя, Рэй расправила крылья, чтобы получше осветить интерьер. В комнате было чисто. Похоже, здесь регулярно проводили уборку. Пол был застелен толстыми соломенными матрасами татами.
Синдзи закрыл дверь и сбросил с плеч рюкзак. Это нехитрое действие словно послужило сигналом — на улице сверкнула молния, раздался удар грома и пошёл ливень.
— Уфф! Ну и погодка! Но тут можно спокойно отдохнуть. И вообще — для нас всё кончилось.
— Нет, — напряжённым тоном возразила Рэй.
— Что — "нет"? — насторожился Синдзи.
— Ничего не кончилось. Всё только начинается, — Аянами подняла руку, показывая на заднюю стену святилища. — Смотри.
Джек Робертсон был уверен — если бы в руках Лоренца Киля была трубка обычного телефона, он бы со злостью стукнул ею об аппарат.
— Идиоты! Джек, угадайте, что они мне ответили?
— "Не лезьте не в свои дела"? — флегматично предположил майор.
— Именно! Силы самообороны, видите ли, оказывали нам помощь только в том, что касалось третьего удара и мятежа NERV!
— Формально они правы, — развёл руками Робертсон.
Доктор Акаги Рицко откровенно скучала, проигнорировав робкие попытки ухаживания со стороны моториста дежурной смены, которого она сама записала в категорию накачанных дебилов с тремя классами образования. Пилот доставил их только на базу береговой охраны, ибо лететь дальше было невозможно — гроза разразилась нешуточная.
Автомобиль за ними уже выехал, но, учитывая погоду, сюда он доберётся нескоро. Как ни крути, но они тут застряли ещё часа на три, а в Мацуширо прибудут вообще только под утро. Единственное утешение заключалось в том, что гостевая комната береговой охраны — это лучше, чем неуютная кабина спасательного вертолёта.
Зазвонил телефон председателя.
— Слушаю, — отозвался он. — Что?! Когда?.. Полчаса назад? Так... Один?.. Так... И всё? Ни аптечек, ни медикаментов?.. Ясно. Передайте по факсу фотографии пилотов. Пусть попробует опознать. И уточните насчёт аптечек и прочего... Да, жду звонка.
— Что-то случилось? — майор мгновенно вышел из состояния полусонной расслабленности.
— Разбойное нападение на региональные склады сил самообороны.
— Кто?
— Единственный уцелевший свидетель говорит: "голый мальчишка с чёрными крыльями", — процитировал председатель. — Запись последнего сеанса связи с группой разведки подтверждает его слова.
— Синдзи? — полувопросительным, полуутверждающим тоном произнесла Рицко.
— Больше некому. Разрушены несколько складов, уничтожена разведгруппа мотострелков. Похищены несколько комплектов униформы, два рюкзака и сухие пайки.
— И всё? — уточнил Робертсон.
Председатель значительно поднял вверх указательный палец:
— И всё!
— А зачем ему несколько комплектов? — не поняла Рицко.
— Допустим, он не знает размеров первого пилота и решил перестраховаться, — предположил майор. — Меня интересует другое — если я правильно понял, он не взял никаких медикаментов.
— Это правда? — обратилась Рицко к председателю. Она припомнила вид пилотов в последний день допроса, и ей стало не по себе.
— Я дал распоряжение проверить эту информацию ещё раз. Подождём звонка.
Синдзи рассматривал рисунок на задней стене хондэна. При первом взгляде он показался ему необычным вариантом символа Инь-Янь. Миг спустя он понял, что этот круг на самом деле — три пары крыльев, растущих из единого центра. Чёрные, жёлтые и белые.
— Что это? — упавшим голосом спросил он.
— Мы дома, — тихо отозвалась Рэй.
Прошло два часа. Киль сидел за столом и явно тяготился вынужденным бездействием. Майор удобно устроился в кресле, засунув под правый погон чёрный берет с эмблемой миротворцев ООН. Мальчик тихо спал на диване, положив голову на колени Рицко, собака пристроилась на полу у её ног.
Рицко осторожно гладила малыша по голове. Ощущение было непривычным и, пожалуй, даже приятным. Наверное, мать была права и она действительно уделяла работе слишком много времени. Она посмотрела на Робертсона и тут же отвела взгляд. Майор сделал вид, что ничего не заметил.
Раздался звонок. Председатель взял телефон, Акаги и Робертсон обратились в слух.
Выслушав отчёт секретаря, Киль сложил телефон и откашлялся:
— Свидетель опознал по фотографии третье дитя. Это во-первых. Во-вторых, свидетель утверждает, что на грабителе не было никаких признаков ранений. Никаких.
— Это и есть та самая неуязвимость, о которой вы говорили? — позволил себе вмешаться майор.
— М-м-м... не исключено. Но есть ещё и "в-третьих" — он действительно не взял никаких медикаментов. Подчёркиваю — ни для себя, ни для первого дитя.
— Значит — они им уже не нужны. Почему? — Робертсон был явно заинтригован.
— Например, потому, что первое дитя, Аянами Рэй — Матриарх.
— "Матриарх"?
— Крылья лунного света, власть над всеми формами и проявлениями жизни.
— Это же смешно! — не выдержала Рицко, — Это противоречит всем законам природы!
— Есть вещи посильнее законов природы, — меланхолично ответил председатель.
— Например..?
— Божья воля.
Один из дочерних миров. 24-25 сентября 2015 (Футагояма. Кадзи Рёдзи. "Ориноко")
Водитель странно посмотрел на двух пассажиров, потребовавших высадки на печально известной смотровой площадке горы Футаго.
— Это последний рейс, — напомнил он.
— Ничего, — беспечно отмахнулся Синдзи.
— А домой как?
— Автостопом, — Синдзи выпрыгнул на асфальт площадки.
— Ночью здесь почти не ездят, — предупредил водитель. — Так что смотрите — на обратном пути, минут через десять, могу забрать.
— Спасибо, дяденька. Мы посмотрим, — Рэй выскочила из автобуса и помахала рукой на прощание.
Водитель пожал плечами и закрыл дверь. Его грыз червячок сомнения — правильно ли он поступил, высадив здесь этих двоих. Но, поразмыслив, он решил, что волнуется напрасно — парочка производила впечатление вполне нормальных жизнерадостных детишек.
Положив под себя портфели, они сидели рядышком у огороженного края нависающей над пропастью площадки. В ярком лунном свете всё вокруг казалось покрытым призрачным серебряным инеем. Жёлтый свет фонарей делал площадку похожей на капитанский мостик корабля посреди седого моря, застывшего в вечном шторме.
Говорили о пустяках — вспоминали прошлое, делились своими историями в этом мире. Синдзи привычно взял на себя роль гида, рассказывая Рэй обо всех отличиях Токио-3 от его предшественника.
— А тут всё по-другому, — Рэй оглянулась. — А это здесь откуда? — Она показала на высокую ограду из сетки-рабицы.
— В прошлом году поставили. Отсюда бросилась вниз парочка.
— Разбились?
— Конечно Спустя неделю — ещё одна. Только представь заголовки в газетах — "Гора-убийца", "Кладбище надежд" и тому подобные. После этого сюда началось настоящее паломничество.
— Все — самоубийцы? — удивилась Рэй.
— Нет, что ты. Просто отметиться — были, мол, посетили достопримечательность, — Синдзи изобразил жест, как будто ставил галочку в анкете. — Власти решили поставить здесь эту сетку и привлечь полицию. Кого-то и правда удалось остановить в последний момент. А потом популярность горы пошла на спад, и приходить сюда перестали. Вид здесь, конечно, красивый, но далеко до города. А сетка так и осталась.
Сзади послышался шорох подъезжающей машины. Синдзи обернулся и недовольно добавил:
— Полиция тоже.
— Эй, голубки! — раздался искажённый мегафоном голос полицейского. — А ну-ка, оторвали свои ж-ж-ж-ж..! — громкоговоритель издал противный скрежещущий звук и умолк.
— Синдзи! — Рэй укоризненно смотрела на приятеля.
— Это не я!
Дверь с левой стороны распахнулась, из машины выбрался грузный седеющий полицейский. На его униформе тускло блеснули сержантские нашивки. Синдзи и Рэй через плечо с интересом наблюдали за развитием событий. Буркнув в салон: "Идиот!", сержант хлопнул дверцей и направился к ним.
Зайдя сбоку, он присел на корточки и уставился на них внимательным изучающим взглядом. Значок с выбитой надписью "с-т Накамура" оказался прямо на уровне их глаз.
— Это не мы! — быстро сказал Синдзи. Аянами пихнула его локтем.
— Что — не вы? — заинтересовался полицейский. От его низкого хриплого голоса и неторопливых уверенных движений веяло спокойствием и силой
— Всё — не мы! — бодро отрапортовал Икари.
— Молодцы, значит. А зовут вас как? И что вы здесь делаете, — сержант посмотрел на часы, — в полпервого ночи? Только не говорите, что учите арифметику — не поверю.
— Я на улицах и в общественном транспорте с мужчинами не знакомлюсь. И телефон при первой же встрече не оставляю, — кокетливо ответила Аянами.
— Ну надо же! — театрально восхитился сержант Накамура, — Только есть маленькая проблема — я должен установить ваши личности. И я могу сделать это или здесь, или, поскольку вы запираетесь, в участке. Что вам больше нравится?
— Лучше, конечно, здесь, — вздохнула Рэй. — Только у нас документов нет, проверить не сможете.
— А у меня рентгеновский глаз — я людей вижу насквозь, мне врать бесполезно.
— Тогда ладно. Меня зовут Аянами Рэй, а это — Икари Синдзи.
— А ваши родители знают, где вы?
— Наши родители думают, что мы сейчас мирно посапываем в кроватках, — влез в разговор Синдзи, — но это не имеет значения, потому что наши родители на вечеринке. Так что всё в порядке.
— Вечеринка или нет, но вы должны быть дома, — полицейский выпрямился, — Сейчас мы проедем по маршруту, а вас заберём на обратном пути. Минут через двадцать, не больше.
— Но...
— Никаких "но"! Это не обсуждается, — он неторопливо зашагал к машине.
— Гляди, Рэй, это называется "полицейский произвол", — любезным тоном профессионального экскурсовода сообщил Синдзи.
— Я всё слышу! — сержант садился в машину, — Двадцать минут! — напомнил он и захлопнул дверь. Машина сорвалась с места и умчалась прочь.
Аска спала плохо. Ей было жарко и душно, кровать, на которой она провела не одну сотню ночей, стала вдруг жёсткой и неудобной. Светло-жёлтый, почти белый, свет крыльев заливал комнату, проникая под опущенные веки и заставляя танцевать на стенах диковинные тени.
Она даже не удивилась, когда осознала наличие крыльев. Возможно, из-за полученного предупреждения. Возможно потому, что ей и без того было плохо, и в общем и целом на всё было наплевать.
Ей снился Синдзи. Сначала она не могла понять, что с ним не так — челюсть стала массивнее, скулы резче очерчены, на лице появились еле заметные упрямые складки, сам он стал выше, потяжелел и оброс мускулатурой. Мгновением позже она поняла — это действительно он, её друг детства, повзрослевший на десять-пятнадцать лет. Синдзи виновато смотрел на неё, его губы шевелились, но она не слышала ни единого звука. Он повторял одно и то же слово, и по его артикуляции Аска наконец догадалась, что это слово — "Прости". Он отступил на шаг, затем ещё на один. За его спиной развернулись два пятна непроглядного мрака — два огромных чёрных крыла.
Аска не поняла, что её разбудило — стук открывшейся входной двери или слёзы, которые душили её во сне. В коридоре щёлкнул выключатель, под дверью загорелась полоска света. Кто-то споткнулся и папиным голосом сказал: "Упс!"
— Тиш-ше! — тихонько засмеялась мама. — Аску разбудишь!
— Тс-с-с! — согласился отец.
Аска моментально втянула крылья в спину, перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку. Она отметила про себя, как лихо управилась с крыльями. По крайней мере, теперь понятно, что имела в виду Первая, когда просила не показывать их.
Тихо щёлкнула дверь в её комнату.
— Спит моя лапочка, — чуть громче, чем следовало, умилился отец.
— Да. Идём спать, — отозвалась мама.
Похоже, оба как следует набрались на вечеринке.
— Погоди, — попросил отец. — Одеяльце поправлю, а то простудится.
— Не сходи с ума, плюс двадцать на улице! — мама оттащила отца в коридор и закрыла дверь.
— Как ты думаешь, с ними всё в порядке? — неожиданно спросила она.
Аска навострила уши.
— С кем? — не понял отец. — А! Икари с Акаги?
— Не Акаги. Аянами.
— Всё равно. Да что с ними может случиться?
— Ну, всё-таки... гора Футаго.
— Ерунда. Они ещё слишком маленькие для этого. Пойдём лучше спать.
Мама коротко взвизгнула. Кого-то шлёпнули по рукам.
Аска подождала, пока в доме не смолкнут последние звуки. Гора Футаго, значит. Ей тут же захотелось слетать туда и самой посмотреть, что к чему. Она уже как должное воспринимала свою способность летать. Само собой вспомнилось пьянящее ощущение полёта, и желание заложить пару виражей в ночных небесах стало просто нестерпимым.
Она тихонько поднялась с кровати и беззвучно открыла окно. Нагрузившись алкоголем, родители наверняка будут спать, как убитые. Аска повисла в воздухе над подоконником. Сейчас главное — не привлекать внимания посторонних.
Она выпорхнула наружу и ракетой ушла вертикально вверх, набирая высоту и уходя из вида случайных наблюдателей. Взлетать со сложенными крыльями оказалось непросто — они так и норовили развернуться во весь размах. Она поднялась повыше, сориентировалась на местности и рванулась к горе Футаго.
— А ты изменился, — Рэй прислонилась к плечу Синдзи.
— Надеюсь, в лучшую сторону?
— Ага, — она кивнула.
— Ты тоже изменилась, — он коснулся губами её виска.
— Надеюсь, в лучшую сторону?
— Ага, — он повторил её жест, и они рассмеялись — счастливо и беззаботно.
— Всё-таки он сделал всё, как надо, — сказал Синдзи, глядя в звёздное небо.
— Он?
— Рэн. Когда я уходил, он пообещал, что всё будет хорошо.
— Какой он был?
Синдзи показал большой палец:
— Вот такой парень, весь в нас.
После небольшой паузы он добавил:
— Мы называли тебя "мама-Рэй".
— А мамой..?
— Аску.
Синдзи заговорил — торопливо, неловко, будто оправдываясь:
— Слушай, я бы ни за что и никогда не подумал, что Аска сможет... Знаешь, она стала ему хорошей мамой.
Помолчав немного и собравшись с духом, он выдохнул:
— И женой мне.
Он виновато посмотрел на Рэй.
— Прости.
Аянами погладила его по макушке.
— Глупый Синдзи, — она удачно воспроизвела интонацию Аски. — Я сама просила её присмотреть за вами, если со мной что-нибудь случится. И она поклялась, что так и сделает.
— Так вот оно что... Вот зачем она тебе понадобилась тогда. Это и было то обещание?
— Да. Она тебе ничего не рассказывала?
Синдзи отрицательно покачал головой.
— Я тогда уже знала, что мне остались считанные минуты, — продолжала Рэй. — И впоследствии она это наверняка поняла. Она всё-таки умница, хоть и не очень хорошо разбирается в людях.
