Вселенец или счастливый случай.

В январе 1998 года начальник службы безопасности Илья Иванович пригласил Володю на конфиденциальный разговор, который состоялся у него дома:

— Володя, поскольку ты меня свел с владельцем фирмы Михаилом Ильичем, и я к тебе хорошо отношусь, то просто обязан довести до тебя некую информацию.

— Что-то секретное?

— Не столько секретное, сколько неприятное.

Я уже почти полтора года работаю в нашей фирме. В первое время, пока входил в курс дела, организовывал службу безопасности, мне было не до других дел. Но вот три месяца назад я задался вопросом: "Кто такой Ломов Михаил Ильич? Где родился, чем занимался, как заработал капиталы, на которые основал свою фирму?"

— Почему Вас это заинтересовало?

— Да были некоторые нестыковки в поведении нашего шефа, и речь своеобразная, и методы решения некоторых проблем — странные, и еще кое-что... Да и мутный он какой-то ... В итоге, вышел я на своих прежних товарищей по работе и поставил перед ними ряд вопросов. Конечно, поощрил их деятельность. Так что ребята были хорошо простимулированы в проведении расследования.

И получил не очень приятную для нас информацию, с которой и хочу с тобой поделиться.

— Слушаю внимательно!

— Человек с именем Ломов Михаил Ильич пропал пять лет назад на охоте, о чем имеется заявление от его бывшей сожительницы в органы милиции. Поиски ни к чему не привели. Фотография пропавшего человека совершенно не похожа на нашего шефа.

Паспорт был сменен им на новый три года назад. Основание: потеря его товарного вида. Якобы случайно оказался в стирке, находясь в заднем кармане брюк, и пришел в негодность. Заявление о его замене было подано вполне официально, вот только при этом работники, занимавшиеся заменой паспорта, почему-то подошли к этому формально, не запросили данные по этому человеку по месту выдачи старого паспорта и т.д. При расследовании из архива был изъят старый испорченный паспорт, проведено его исследование специалистами. Выяснилось, что он подлинный, но фотография его владельца — переклеена! Причем вполне профессионально. Без применения специальных средств исследования заметить это практически невозможно. Правда, именно она больше всего и пострадала во время "стирки". Таким образом, выяснилось, что наш шеф — не тот человек, за которого себя выдает.

— Выяснили, кто он на самом деле?

— Выяснили. Настоящее его имя Ломакин Алексей Петрович. Из города Ханты-Мансийска. После окончания института физической культуры им. Лесгафта работал в школе в городе Тихвин учителем физкультуры. В 1989 году из школы ушел, организовал банду, занимался рэкетом, разбоем, грабил дальнобойщиков.

В 1995 году завязал, распустил банду, разделив между ее членами награбленное. Рекомендовал им покинуть Ленинградскую область и обосноваться в других регионах России. По возможности сменить документы.

— И как это узнали?

— Один из членов банды уехал в Орел, где организовал небольшую собственную банду. В 1997 году банда распалась из-за внутренних разборок. Ее главарь был тяжело ранен. Следствие установило его личность и все предшествующие похождения. К сожалению, он до суда не дожил: при попытке побега из тюремной больницы был убит. Но все его показания сохранились. Все члены тихвинской банды, о которых он рассказал, были объявлены в розыск. Пока органы никого не нашли. Но это — дело времени: раз мои друзья все раскопали про Ломова — Ломакина, то все скоро станет известно. Они меня предупредили, что не могут долго скрывать эту информацию — не позволяет служебная этика. Думаю, у нас имеется всего несколько дней, пока эта информация не попадет в милицию. Что будем делать?

— А что можно сделать?

— Думаю, имеется два варианта. Сделать вид, что ничего не знаем. И можем предупредить Ломова о грозящем аресте.

— Мне оба варианта не нравятся.

— Предлагай третий!

— А если анонимно предупредить о грозящем аресте?

— Значит, все-таки предупредить. А уж анонимно или нет — какое это имеет значение! Только в этом случае я в глазах друзей буду сообщником. И они мне в будущем никогда не только не помогут, но и руки не подадут!

— Но если Ломов скроется и его никто не найдет? Почему подумают именно на Вас? Мало ли что в жизни бывает?

— Это значит, всю жизнь бояться и оглядываться: вдруг поймают? Вдруг он все расскажет? Если поймают — то точно все расскажет. И не таких ломали.

Только что нам его жалеть? Бандитом был? Был! Людей грабил? Грабил! Хорошо, если на его совести жмуриков нет! А если есть? Кстати, а что он тебе сделал такого хорошего, что ты обязательно хочешь ему помочь? Спас он тебя от неминуемой смерти? За что-то ты ему по гроб жизни обязан? Не пойму!

— Да жалко человека. Лично я от него только хорошее видел. Со мной он не подличал, все обещанное выполнил.

Значит, сделать вид, что ничего не знаем? А что будет с фирмой?

— Вот это и есть главный вопрос!

Если Ломова арестуют и осудят, то фирма будет ликвидирована: все конфисковано в пользу государства. Или продана с аукциона, а деньги — в доход государству. И мы останемся не у дел! Снова искать работу? Сейчас это не так просто. У тебя хоть есть накопления приличные. Ты не пропадешь. А вот что мне делать? И моим ребятам, которых я потянул за собой.

Лучше бы я вообще этим Ломовым не интересовался! Жил бы себе спокойно ... Недаром говорят: "Не чеши, если не чешется!"

— Но я — младший партнер Ломова! Он, как и обещал при создании фирмы, когда приглашал меня на работу, продал мне за смешные деньги десятую долю в фирме еще в прошлом году. Этого никто не знает. Документы мы оформили, но не афишировали. Что будет с моей долей?

— А вот это интересно! Если следствие установит, что ты ни в чем не виноват, вполне тебе могут предложить выкупить оставшуюся долю по рыночной цене, определенной оценщиками, или выделить твою долю в виде имущества, принадлежащего фирме.

— А пока идет следствие, фирма будет функционировать? Не опечатают ее власти?

— Нет! Это решает только суд! А вдруг Ломов ни в чем не виноват? Милиция не имеет таких прав.

— Значит, время, чтобы продумать наши дальнейшие шаги у нас есть! Ведь следствие будет тянуться несколько месяцев.

— А может быть и дольше. Ты ведь исполнительный директор фирмы. У тебя есть все доверенности и права на ведение дел на фирме.

Так что надо ждать суд, сделать оценку стоимости фирмы и уж тогда принимать решение.

А тебе бы я посоветовал немедленно уехать в командировку за границу дней на семь — десять. Нечего тебе сейчас здесь делать. Зачем тебе все это наблюдать? Я бы и сам умотал куда-нибудь, да некуда!

— Хоть и правильно все Вы говорите, а на душе у меня кошки скребут. Как будто подлость хочу сделать!

— Эх, не приставляли тебе нож к горлу, не направляли тебе пистолет бандиты в грудь, не оприходовали железной арматуриной по голове, не снимали с тебя пальто на улице в сорокоградусный мороз. Тогда бы по-другому к ним относился! Бандитов нечего жалеть! Тебя они бы не пожалели, попадись ты им не в том месте и не в то время. Как говорил Жеглов в фильме "Место встречи изменить нельзя": "Вор должен сидеть в тюрьме!"

— Все равно на душе гадко! Ладно, завтра же улечу в Германию — дел там полно!

Будучи в Мюнхене на третий день Володя получил сообщение из Питера, что генеральный директор фирмы Ломов Михаил Ильич арестован, и следствие просит его вернуться домой для дачи показаний. Через день он прилетел в Санкт-Петербург, пришел на работу, позвонил по сообщенному ему телефону и получил просьбу завтра явиться к следователю.

Володя встретился с Ильей Ивановичем и попытался выяснить, как себя вести со следователем, так как такого опыта у него не было.

— Могу одно посоветовать: четко и полностью отвечай только на вопросы, ответ на которые тебе совершенно ясен. Если в чем-то неуверен, лично не присутствовал, лично не участвовал, не разговаривал, а только слышал от кого-то что-то, отвечай, что точно тебе ничего не известно: не был, не участвовал, не знаю.

— А если будут спрашивать, что я по тому или иному поводу думаю, что считаю, как представляю и т.п.?

— Отвечай: не знаю, не думаю, не считаю ... Чем меньше будешь говорить конкретики — тем лучше. Помни, что ты имеешь право не отвечать на вопросы, которые могут повредить тебе. То есть не свидетельствовать против себя.

— Если будут задавать вопросы о работе фирмы, финансах, запасах, взаимоотношениях с партнерами?

— Отвечай, что на вопросы, представляющие коммерческую тайну, ты можешь отвечать только в присутствии своего адвоката.

— Понятно! Расскажите, как арестовали Михаила Ильича.

— Арестовали его дома. Как? Приехали сотрудники уголовного розыска, предъявили соответствующие документы и увезли в СИЗО. Со мной уже беседовали. Я держал себя так, как и тебе советовал. Ломова не видел. На свидание с ним можно прийти только с разрешения следователя. Поскольку он владелец и генеральный директор фирмы, а ты — исполнительный директор, то ты можешь испросить такое разрешение, мотивируя производственной необходимостью. Думаю, это надо сделать. Только заранее подготовь вопросы, которые ты собираешься обсудить с Ломовым.

Встреча со следователем Володю ничем не поразила. Вопросы касались, в основном, следующих вещей: когда встретились, о чем разговаривали, знали ли друг друга раньше и т.п. На просьбу о встрече с Ломовым по производственной необходимости следователь обещал подумать. Однако встречу так и не разрешил.

Больше Володю к следователю не вызывали, наверное, поняли, что от него никакого толка для следствия не будет.

В трудах на фирме прошло два месяца. Забот у Володи прибавилось: оказалось, что Лом выполнял довольно много текущей работы, незаметной со стороны.

Володя раз в неделю передавал ему в СИЗО посылки, в ответ получал короткие записки с перечнем необходимого для передачи в следующий раз.

Фирма наняла Лому хорошего адвоката, который иногда информировал Володю о том, как идет следствие.

По словам Ильи Ивановича, Лом сознается только в доказанных следствием эпизодах, подтвержденных свидетельскими показаниями, но ничего не говорит о своих подельниках: ни одного из них пока не поймали. Ему сейчас инкриминируют только три эпизода с грабежом фур, в которых он лично участвовал, и где имеются свидетели, видевшие его лично.

Уже в июне дело передали в суд. Володя присутствовал на одном из заседаний суда. Вид Лома ему не понравился: выглядел тот плохо, казался больным.

Адвокат сообщил Володе, что Лом просил передать, что отказался в его пользу от своей доли в фирме и уже написал соответствующие документы. И это он сделал еще до суда. Только просит, чтобы ежемесячно Володя отправлял ему посылки по месту заключения. Адвокат добавил, что суд может обязать его выплатить всем потерпевшим от действий Лома, которые подали соответствующие иски, определенные суммы в счет погашения нанесенного им материального ущерба и только после этого разрешить оформление доли Лома на Володю. При этом тому придется заплатить соответствующие налоги, исчисленные в соответствие с законом от суммы, в которую будет оценена доля Лома в фирме. В любом случае, все эти выплаты будут значительно меньше стоимости доли, поэтому от такого предложения отказываться не стоит.

В итоге, Лому дали десять лет строгого режима и отправили в лагерь в Республику Коми. А сумма в возмещение нанесенного ущерба составила двадцать пять миллионов рублей. Володя был обязан выплатить эти деньги до конца года. После ее выплаты суд разрешил оформление на него подаренной доли Лома.

Володя отлично знал, что в августе произойдет дефолт. Он специально с середины этого месяца закрыл фирму на переучет, все денежные средства из кассы сдал в банк и тут же купил на них валюту. Так что его потери были минимальны. Оценщики, с которыми "поработал" Володя, оценили долю Лома невысоко, рассчитав ее в рублях как раз на начало августа. Эти расчеты были представлены в суд и зафиксированы в его материалах.

"Черный вторник" случился 17 августа 1998 года. Тогда доллар был равен 6,5 рублям, а к концу года стоил уже 20 рублей 65 копеек. Налоги же и выплаты в возмещение ущерба Володя заплатил в декабре еще "старыми" рублями, то есть по старому курсу. На что потратил около трех миллионов долларов собственных средств. Таким образом, в конце 1998 года он стал единственным владельцем фирмы "Электронные девайсы", реальная стоимость которой составляла около восьмидесяти миллионов долларов.

Володя поручил своему секретарю отправлять посылки Лому в соответствие с его запросами так часто, как разрешено законодательством. Для этих целей передал ему деньги из собственного кармана. Забегая вперед, скажу, что это продолжалось около четырех лет пока не пришло сообщение из колонии, что Лом умер там от туберкулеза.

Володя прикинул: в прошлой жизни в это время он только-только начинал свое движение вверх, практически не имея свободных средств. Сейчас же у него была собственная фирма, стоимостью восемьдесят миллионов долларов, и счет в банке с сорока миллионами, полученными от биржевых спекуляцией на фондовом рынке и с курсами валют. И ему было только двадцать шесть лет!

"Ты, парень, далеко пойдешь, если милиция не остановит!— думал он, подводя некоторый промежуточный итог своей жизни.— Впереди максимум четыре года, когда бизнес будет развиваться в России без серьезных препонов со стороны власти, без наездов и редерских захватов со стороны силовых структур. Мне надо рассчитывать именно на этот срок, а потом ликвидировать его в России и перебираться куда-нибудь на Запад"!

Подруга Володи, Настасья, вышла замуж в октябре 1998 года, и его встречи с ней прекратились. При прощании он подарил ей золотой гарнитур и десять тысяч долларов как подарок на свадьбу. Что ни говори, но он был ей очень благодарен за проведенные вместе дни и при расставании желал только счастья.

У матери было все хорошо. С Петром Макаровичем они жили дружно, не ссорились, и в прошлом году расписались. Около места, где жили родители матери под Зеленогорском, на берегу Залива купили дачу и теперь в свободное время постоянно туда ездили. Володя подарил им свой автомобиль, а себе приобрел японский кроссовер Honda CR-V 1997 года выпуска. И мать и ее супруг получили права и теперь только удивлялись, как они жили до сих пор без автомобиля!