— Соберись, тряпка, а то сейчас тебя облапошат, как провинциалку на рынке! — дала мне затрещину жадность.
Видимо, ее услышал Сосикин и с улыбкой акулы капитализма пропел:
— Где ж так припозднились, золотовалютный Вы наш? Мы прям уж, с рассвета Вас поджидаем, глазки не смыкаем, все смотрим и ждём, когда же придёт наш яхонтовый советник по экономическим вопросам.
Чую, что свалившееся вчера богатство и владения не самым лучшем образом отразились на его характере.
— Я ждал, когда вы соберётесь, чтобы непосредственно перед вашим выходом урегулировать финансовые стороны, — с лёгкой усмешкой парировал гость.
— О, дядя-то, прям как наш министЕр финансов чешет на заседании Думы, — съехидничала я.
— Неее, в принципе он прав, кто ж на голодный желудок-то серьёзные вопросы решает? — осклабился пес.
— Не желаете ли кофейку-с? — шаркнул задней лапкой.
— Желаю, — на свою беду, повёлся на провокацию Ортанаэльд.
-А нету у нас кофию-то, нету, и еды у нас нету, калики мы перехожие, странники горемычные, и вообще, сами мы не местные, приехали на операцию, а деньги и документы все украли, живём на вокзале! Люди добрые, помогите копеечкой: кто чем может! — на одном дыхании прогундосил пес, и, сев на свой упитанный зад, нахально уставился на выпавшего в осадок Ортнаэльда.
Я ржала и смотрела, как тот в полной прострации полез в карман и, вытащив монетку, протянул ее новоявленному попрошайке
— Сосискин, в тебе просто бездна талантов: то ты участвуешь в налётах на продуктовые лавки, то воруешь золотишко у драконов, а теперь ещё побираешься! Вернемся назад, я тебя буду в качестве тренера нищенствующим гражданам сдавать: будешь им мастер-класс давать, — задыхаясь от смеха, выдавила я.
— А что одну-то? — не обращая никакого внимания на меня, сердито пробурчал он.
— На кой черт тебе это монетка: у тебя же миллионы? — мне начал надоедать этот балаган.
— Молчи, убогая! — отмахнулся тот. — Деньги никогда лишними не бывают, это ты бессребреница, а я корыстный.
Наконец, Ортанаэльд отмер и с улыбкой поинтересовался, всегда ли с нами так весело?
— Всегда. Если будешь регулярно подавать милостыню, обеспечу билетами на первый ряд, — категорично гавкнул пёс и, схватив монетку, потащил ее в зубах к своей подстилке.
— Когда мои знакомые говорили, что вы оригинальны, я, признаться, не верил им, но теперь вижу, что вы действительно нечто, — поклонившись, признал мои таланты главный по финансам.
— А они тебя предупредили, что я не запоминаю трудные для себя имена и названия? — усмехнулась я.
— Предупредили, и мы даже с ними поспорили, как ты сократишь моё имя.
— А что тут думать? Эдиком будешь, — подал голос Сосискин.
— Почему Эдиком? — хором спросили мы.
— Тюю, а где вы видели путевых адвокатов или финансовых махинаторов с именем Олег? — вопросом на вопрос ответил он.
Мы переглянулись с Ортанаэльд и заржали.
— Ну, кто выиграл? — удручено спросила моя жадность, расстроенная, что в этот раз деньги прошли мимо неё.
— Никто. Сосикина мы в расчёт не брали, — улыбаясь, ответил демиург.
А это они зря. Судя по тому, как угрожающе блеснули его глазки, Эдик крупно попал. Сосискин с виду хоть и безобидный тюфяк, но в душе он редкостная сволочь. Надо было срочно переключать внимание пса.
— Ладно, Эдик, давай не будем терять время и прикинем хрен к носу. Куда нам наши мильЕны пристроить? А то уже солнышко высоко, а нам марш-бросок совершать и выйти до ночи из Леса.
И тут Эдик меня разочаровал, вместо того, чтобы просто сказать, куда на время нам припрятать кубышку, он стал разрушать мой мозг всякими страшными словами типа: акция, облигация, котировка, займы, инфляция и процент по кредитам, какие ставки в банках каких миров наиболее выгодны и тд. и тп. Примерно, на пятой минуте его доклада, я потеряла нить рассуждений и попыталась уйти в астрал, где спокойно могла переждать, когда закончится его лекция по межмировой экономике. Поняв, что товарищ оседлал своего любимого конька, а в нас нашёл благодарные уши, я сделала умное лицо, про себя напевая песенку про поле чудес в стране дураков. Ну, неудобно было мне признаться, что единственный капитал, которым я, чего уж тут скрывать, не умею распоряжаться, — это моя зарплата, а на моей сберегательной книжке лежат какие-то сто раз деноминированные копейки, положенные мне на свадьбу ещё прабабкой. Наконец, он выдохся и вопросительно уставился на меня. Присев на умняк, я с важным видом покивала головой и предложила ему поместить наши капиталы туда, где лежат его денежки и деньги моих знакомых стервецов, а большую часть поместить туда, где хранит свои трудовые копейки Абраша. Седьмая ресница на левом глазу мне подсказывала, что кто-то из его родственничков явно был родом из Земли Обетованной. Судя по тому, как просветлело лицо Эдика, именно эти банки и он мне и рекомендовал, но мозг напомнил мне о несостыковках в вопросах невозможности использовать в походе выигранные деньги. Банк мы сорвали, поверенного нам прислали, а наличку не дают. Придется прощупать на эту тему Эдика. Видя, как он пребывает мечтами в финансовых операциях, я решила вернуть его с небес на землю и попытаться вытрясти из него хотя бы какую-нибудь мелочь на первое время.
— Эдуард, дружок, а не скажешь ли ты мне, могу ли я и из своих капиталов изъять пару-тройку тыщенок в местных денежных знаков на первое время?
— Боюсь, что нет. Насколько я знаю, вы можете получить их только в случае своего успеха, — отрицательно качнул головой Эдик.
Я выматерилась, ситуация была идиотская: выигрыш и гонорар за квест — это же разные вещи. Печёнкой чую, в этой жопе причастна волосатая рука троицы. Как любит говорить моя подруга: "Ахуй полный!". У нас была куча денег, но мы ее не могли взять, а из налички имелась выклянченная прозорливым Сосискиным монетка, да и то неизвестно, из какого металла сделанная. Эдик виновато молчал, а я зло курила.
В этот трагический момент на сцену вышел Сосискин, и, судя по выражению на морде, пес решил мстить. Сверкнув огненным взором, он патетически взвыл:
— Ви таки хотите нашей смерти? — с непередаваемым одесско-еврейским акцентом начал он.
Эдик попытался дёрнуться, но пёс протестующее поднял лапу.
— Ви мне таки хотите сказать, шо ми без нормального питания должны заняться подрывной деятельностью в глухом подполье и без гешефта от командования? Таки я не слышу? Вам нечего нам сказать за деньги? Ша, тогда за деньги буду говорить я. Поверьте мне, старому ветерану фронтов Колчкака и раскаявшемуся махновцу, все диверсанты потерпели поражение, потому что кое-кто, не озаботился о горячем питании и подвозе фуража.
— Какой фураж!? Какой к черту фураж!? Заткнись, христопродавец! — шипела я, но Сосискина было не остановить.
— А как ви думаете, ми будем преодолевать эти жуткие пустыни, в которых потерял бы надежду сам Моисей и штурмовать эти горы? — кивнул он почему-то в сторону моря. Ви таки думаете, мои короткие лапки могу преодолеть эти расстояния?
Эдик ошалело покачал головой, а псу под хвост попало вдохновение:
— Правильно! Мои старые больные лапки уже не такие как во времена моей розовой юности, и поэтому меня надо обеспечить лошадью. Но лошадь же не может питаться святым духом! Ой, если бы лошади питались святым духом, это был бы рай на земле, но они тоже любят кушать и поэтому им нужен фураж.
Я уже не пыталась вмешаться, а просто наслаждалась представлением.
— А если я таки погибну, не вынеся всех тягот пути, кто позаботится о моих пятерых несчастных голодных щенках, трое из которых сиамские близнецы? Ви знаете сколько ест щенок? Нет, ви таки не знаете, сколько раз в день кушает один щенок! Если бы ви это знали, то не делали мне такие большие глаза. А моя несчастная жена, которая перенесла болезнь и теперь стала похожа на бульдога, страдающего базедовой болезнью? И это моя Фирочка, которая была красой и гордостью Крыжопольского областного питомника сторожевых собак! Но теперь у неё плохое пищеварение, неправильный прикус, и ей таки нужен хороший дантист. А ви знаете таки сколько стоит хороший дантист? Этот оборотень в белом халате за один свой прием берет такие деньги, на которые все семь моих несчастных щенков могли бы хорошо кушать целый месяц! Но пока я коплю деньги на визиты докторам, мне приходится работать в ночную смену грузчиком в порту, чтобы моя больная жена таки могла себе купить специальный корм, ой, прости меня, Фирочка, для старых собак. Знаете, сколько стоит такой корм? Я вижу по глазам, шо ви таки знаете сколько стоит этот корм! Но почему-то хотите сделать ее вдовой с больными зубами!? А моя страдающая радикулитом и искривлением хвоста тёща!? Знаете, сколько стоит содержание тещи в собачьем приюте? Чтобы моя любимая тёща ни в чем не нуждалась, я вынужден брать на дом работу и в домашних условиях переплавлять старые калоши на презервативы для Малых народов Севера. Ви хотите взять такой грех на душу и оставить десятерых щенков, жену и тещу без куска хлеба и кормильца? Не надо, не берите греха на свою бессмертную душу — это плохо отразиться на вашей ауре, и вас откажется лечить даже Кашпировский. Я же вижу, ви разумный человек, и я из уважения к вам таки соглашусь на небольшое, но регулярное пожертвование в пользу вдов и детей героев войны. Шо ви отрицательно качаете головой? Вас не убедили мои дети? Тогда поглядите на эту мужественную девочку, с руками пианистки, взявшую в свои чуткие пальцы топор войны! Она, практически причисленная к лику святых великомученица, ушла босая на войну из дома! Ой, если бы ви только знали, какой у нее уютный дом и большой холодильник! И, не прося ничего взамен, кинула себя на амбразуру.
— Позвольте, но Дарье выплатят гонорар, — слегка заикаясь, проблеял Эдик.
— Который даже не достанется в качестве пенсии, ее родным, — отбрил Сосискин.
— Эта полуголодная крошка одна, с голой пяткой, будет кидаться на вражеские штыки, а ви жалеете выдать ей небольшой аванс на теплые носки? Я уже молчу за то, шо ей придётся как Мата Харе, которую все в Одессе знали как Милю Кольцмальгогель, выяснять коварные планы тирана. Шо-то мне подсказывает, что он таки, потомственный черносотенный белогвардеец, не станет откровенным с какой-то оборванкой. О таких как он поломали зубы все местные гетеры-резиденты, состоящие в секретариате начальника контрразведки, а ви хотите, шоб она в этом рубище развязала ему язык? Я же вижу, шо ви как внук Штилица в душе согласны, что в таком наряде она провалит нам все явки, а от голода забудет все пароли. А потом бурчание ее голодного желудка может заглушить седьмую, героическую симфонию Шестаковича, которую деточка будет играть для усыпления бдительности войск противника. Ви же умный человек, поговорите с товарищами на верху, пусть выдадут ассигнования ей на шпильки и витамины. Шо ви молчите, вам-таки стыдно, шо ви не подумали за лекарства? Так уймите свою совесть, за вас уже подумал я. Или ви-таки думали, если девочка взяла с собой мазь от геморроя, она спасёт ее от ангины? Так шоб ви знали, с больным горлом она не сможет кинуть в бой ополченцев, ее же просто не услышат. Мы же ни хотим, шобы она погибла в самом начале или мне начинать думать за саботаж?
— Не надо думать за саботаж, я сейчас уточню, можете вы воспользоваться выигрышем или нет, — отмер Эдик и испарился.
Сосискин победно взглянул на меня и совершено нормальным тоном сказал:
— Учись, гопота, как шлимазлам на уши грамотно приседать надо.
— Да, — офигевше протянула я и поинтересовалась:
— Скажи мне, откуда такой одесский колорит? Ты же вроде дальше дачи нигде не бывал, и знакомых и родственников у нас оттуда нет?
— А как ты думаешь, я со свой бульдожкой познакомился? — прищурив глаз, спросил он.
В ответ я пожала плечами, процесс их знакомства, в отличие от его последствий, я наблюдала целый месяц, пока не продала щенков Видя, что ответа от меня не дождаться, дамский угодник сообщил, что познакомился с ней в тот момент, когда она сбежала от хозяев, потому что не могла больше вынести разговоров их родственников, приехавших из Бирибиджана и до кучи захвативших с собой мохнорылого пуделя.
— Кстати, мадам, за мой гастроль, требую повышенную порцию. Надеюсь, я заслужил?
— Базара нет, — засмеялась я, и довольный пес улегся в тенечек.
Только я собралась перекурить победу Сосискина над буржуем-капиталистом, как из воздуха второй раз за день нарисовался пребывающий, судя по красному лицу в предынфарктном состоянии, Эдик.
-Дарья, можно Вас на минуточку, — с опаской глядя на Сосискина, прошептал он.
— Можно Машку за ляжку, а у Дарьи Петровны дозволяется просить уделить время, — зарычал пёс.
Эдик нервно вздрогнул и просительно уставился в мои глаза. Мне стало жалко парня, и я, взяв его за руку, потянула за куст.
— Не обижайтесь на Сосискина, он просто очень нервничает, когда, по его мнению, наступает угроза желудку, — выступила с программной речью моя совесть.
— Да, конечно, я понимаю, — проблеял Эдик. Потом глубоко вздохнул и выпалил:
— Я просмотрел законодательство по вашему вопросу и не нашёл ничего по данной ситуации, но, — поспешил он меня утешить, — я смог доказать, что ваш выигрыш — это не гонорар, и никто не может запретить вам его тратить, когда вы этого захотите.
Подозреваю, несчастный друг выдержал целый бой за наши интересы. Конечно, наблюдать за дурой, которая в ближайшее время дойдёт до мысли продать свои почки, чтобы прокормить себя и собаку, гораздо интереснее, чем смотреть, как мы с ним спокойно будем тратить наши денежки с пользой для тела. Чую, все наблюдатели очень не хотели облегчать нам скитания. Недаром же Ник соврал, что я получу выигрыш только в случае победы. Ничего, я это припомню ему. Я не злая: я очень злая и памятливая. Но на всякий случай решила проверить свои догадки:
— Эдик, признайтесь, это было нелегко?
— Скажем так — это было трудно, но я это аргументировал тем, что, если мы введем для вас запрет на использование выигрыша, то многие могут подумать, что организаторы не хотят отдавать его, и это может подорвать авторитет, — подтвердил он мои подозрения. — И потом, я кровно заинтересован в вашей победе, — вдруг залихватски подмигнул он.
— Спасибо, вы настоящий друг, а не поросячий хвостик, — я ответно изобразила нервный тик.
Затем Эдик быстро передал мне два мешочка с монетами: один с золотом, второй с местной мелочью. Дальше мы с ним договорились, что, по моему первому требованию, он будет пополнять их. Я всегда с ним могу мысленно связаться только по финансовым вопросам, а задержек с поступлением средств у меня не будет. Наконец, мы тепло попрощались, и я осталась одна с Сосискиным. Надев на себя рюкзак и прихватив сумки, я и пес сделали первый шаг по пути к вселенской засаде.
Примерно через час-полтора неспешной прогулки по лесу подо мной разверзлись небеса. Нет, на нас не напали вурдалаки, стая горгулий не закидала нас каменным пометом и даже василиски не пытались сделать из нас статую Дама с собачкой. Ничего такого не произошло. У меня случился всего лишь Сосискин на переходе. Через каждые сто метров я была вынуждена останавливаться, потому что кое-кому хотелось пить, есть, писать, и я должна была всенепременно отвернувшись, его караулить. В промежутках у него то кололо в боку, то кружилась голова, то попадали огромные булыжники в подушечки лап. Я была вынуждена ждать пока пес полежит и наберётся сил, чтобы двигаться дальше. Капризным тоном меня требовали взять его на ручки, а когда я говорила, что в таком случае брошу сумки с едой, меня всячески обзывали. Через час я озверела, к исходу второго стала лихорадочно вспоминать, куда сунула кухонный нож. Только мысль о том, что этим ножом я потом буду резать продукты, спасла это чудовище от смерти.
