Алмазное сердце

Джед

Вышел в окно и вошел тем же способом, но теперь уже в свой гостиничный номер.

— Все в порядке? — спросил я Унго, прежде чем тайлубиец успел открыть рот.

— Да, дэй Джед. Прислуга уверена, что вы приболели и никуда не выходили, дважды заказывали чай, а после — теплое вино с корицей. А как все прошло у вас?

— Никак, — махнул я рукой, падая на постель. — Прогулялся по пляжу, поглядел на звезды... И от вина с корицей сейчас не отказался бы.

Унго виновато покосился на пустой бокал.

— С утра расскажу тебе все, — обещал я. — Только не буди меня рано. Все равно никуда не едем, задержимся еще на пару дней. И пройдись по городу завтра, разузнай, что случилось на вилле Солсети.

Ситуация вышла из-под контроля, и все, что мне оставалось, — ждать.

Глава 6

Лисанна

Поспала я от силы часа два за всю ночь. Мешали голоса в саду, заполнившие дом незнакомые люди и собственные мысли.

С утра дэй Рудольф не стрелял как обычно, дэй Стефан не ходил на конюшню, а дэй Герберт был непривычно трезв и оттого казался больным. Неизменной оставалась только дэйна Агата: с аппетитом позавтракала, а после занялась обычным разбором почты, вскользь предупредив:

— Не расходитесь. Обещался прийти дознаватель, хочет со всеми поговорить.

Со следователем, полным пожилым мужчиной с блестящей от испарины лысиной и сосудистой сеткой на дряблых щеках, я говорила еще ночью: он спрашивал, не видела ли я чего-нибудь, а я плакала и мотала головой.

Но ближе к полудню в доме появился совсем другой человек, и начались совсем другие расспросы.

Новый дознаватель расположился в кабинете баронессы и по одному вызывал к себе обитателей дома. Делал он это в только ему понятном порядке: сначала поговорил с хозяйкой, потом взялся за прислугу. Я не знала, когда придет моя очередь, и ожидание стало настоящей пыткой. Шкатулка Виктории лежала в шкафу, завернутая в рубашку, и мне казалось, что вот-вот ко мне вломятся дюжие стражники, перероют тут все, как накануне в комнате убитой, найдут украденное, скрутят мне руки и на глазах у всех погрузят в черную карету с решетками на окнах.

Неудивительно, что при таких мыслях я вздрагивала от каждого шороха, а стук в дверь пугал чуть ли не до потери сознания. Но в первый раз стучала баронесса, велела зайти к ней после разговора со следователем, а во второй — зареванная Лита, горничная, которая обнаружила труп, спросила каких-нибудь капель от нервов.

— Мы фейерверк глядели, — рассказывала она, держась за сердце. — Потом все в дом вернулись, а я с Питом в саду задержалась... погулять...

Лита была миловидной молодой девушкой, и "погулять", как я слыхала, любила.

— Вдруг слышим — разговор. Дэйна Виктория с мужчиной каким-то. Он ей: "Они у вас здесь?", а она: "Да, все у меня в комнате". Непонятно так. И дальше пошли. Потом: бах! бах! Мне бы, дуре, бежать оттуда, а я возьми и вперед кинься. Не разглядела ее сразу, впотьмах-то... Чуть не перецепилась через горемычную...

Я накапала ей пустырника, и девушка ушла.

А следующий постучавший в мою дверь известил о желании дэя дознавателя побеседовать.

В отличие от того, ночного, новый следователь производил впечатление. Это был высокий, уже не молодой, но еще довольно привлекательный мужчина, с густыми темными волосами, едва тронутыми сединой. Одет он был в гражданское: черный, расшитый серебром камзол, шел к статной фигуре и к пытливым антрацитовым глазам. Изящные пальцы, не обремененные перстнями, отстукивали по столешнице простенький ритм...

Постойте-ка! Откуда это — "привлекательный", "изящные"? И отчего вдруг захотелось взглянуть в зеркало и убедиться, что прическа и платье в порядке? Так-так...

Поняв, что его раскрыли, маг рассмеялся.

— Просите, дэйни, привычка. Легкое воздействие облегчает работу. Симпатия, доверие — вы же понимаете? Не учел, что имею дело с коллегой.

Волна обаяния схлынула.

— Присаживайтесь, — он указал на стоявшее у стола кресло. — Итак, вы — Милисента Элмони, выпускница заведения дэйны Алаиссы Муэ в Райнэ? Достойная школа. Как давно вы служите у баронессы Солсети?

— Не очень давно. Сегодня... девятнадцатый день как я приехала.

— В чем состоят ваши обязанности?

— Я должна следить за здоровьем дэйны баронессы и ее домочадцев. Но пока в моих услугах не нуждались. Пару раз я заваривала дэйне Агате чай и давала готовые настои, несколько раз ко мне обращались слуги.

— А покойная когда-либо к вам обращалась?

— Нет. Дэйна Виктория говорила, что не пользуется целительскими снадобьями.

— Вам не показалось это странным?

— Честно? Поначалу показалось, а потом...

— Ну-ну, — подбодрил меня мужчина, — договаривайте.

— Женщины не выдают своих секретов. Наверное, Виктория хотела, чтобы все считали, что красота и молодость кожи у нее от природы, а сама пользовалась услугами какого-либо аптекаря или мага.

— Вы так считаете? — следователь резко поднялся из-за стола. — Идемте со мной.

— К-куда? — перед глазами вновь встала карета с решетками на окнах.

— В подвал. Тело еще не увезли, хочу, чтобы вы взглянули. Интересно будет услышать ваше мнение, как целительницы.

Он подхватил со стола большую кожаную папку и распахнул передо мной дверь.

— Идемте.

Дверь в подвал располагалась рядом с кухней. У входа дежурил молодой гвардеец, видимо, уже успевший познакомиться с нашей радушной Грасиньей, так как рот его был чем-то набит, а одна рука, явно не пустая, пряталась за спиной. Следователь укоризненно покачал головой, но делать юноше замечания не стал. Снял со стены масляный фонарь, зажег фитиль и первым начал спускаться в прохладный мрак подпола. Я шла следом.

Было жутковато. Не то чтобы я боялась мертвецов — мне достаточно приходилось видеть их за время учебы — но то все были чужие, незнакомые люди. Сейчас же мне предстояло увидеть труп женщины, с которой еще вчера мы пили чай на террасе и говорили о модных новинках.

— Зрелище будет не из приятных, — предупредил, читая мои мысли, дознаватель.

Тело, накрытое простынею, лежало на длинной лавке у стены. Мужчина поднял над ним фонарь и с помощью магии усилил свет. Сдернул с трупа ткань.

— Кто это? — вырвалось у меня.

— Смотрите внимательнее.

Черные волосы, острые скулы, кожа, похожая на ссохшийся пергамент, заострившийся нос, приоткрытый рот с лиловыми губами. Если это Виктория, то смерть изуродовала ее и состарила ее лет на двадцать, а то и больше.

— Как это возможно? — поразилась я. — Некоторые яды дают подобный эффект, но ее же застрелили. Или нет?

— Застрелили, — маг указал пальцем на темное пятно на груди убитой. — Две пули, одна в прямо сердце, другая — рядом. Их еще не извлекли, но я и так вижу, что они совершенно обычные.

— Тогда как?..

— Думайте, дэйни Милисента, думайте. Вас должны были обучать этому. По документам Виктории Солсети тридцать четыре года. Выглядела она на двадцать с небольшим. А сколько ей было на самом деле, мы установим, лишь проведя ряд трудоемких исследований. Если бы она пользовалась целительскими снадобьями, результат их воздействия не исчез бы со смертью. И что это значит?

— Есть несколько магических уловок, — начала я неуверенно. — Иллюзия. Она не держится на мертвой материи, и спала бы после смерти.

— Вы бы почувствовали иллюзию, — покачал головой следователь. — Разве нет?

— Нектар Королевской Лилии?

— Нектар действует лишь несколько дней, это разовое средство, и принимать его постоянно опасно для жизни.

— Тогда...

— Тогда остается последнее, — решительно закончил мужчина. — Обряд, запрещенный сводом правил Сообщества Магов и законами королевства Вестолия. Человеческое жертвоприношение с целью изъятия жизненной энергии жертвы. Карается смертью. Проведение данного ритуала крайне тяжело доказать, и он не требует от организатора наличия дара — только соблюдение условий и подходящую жертву. Обычно в этом качестве используют молодую невинную девушку... Простите за бестактность, дэйни Милисента, но вы еще девица?

— Что? — зарделась я. — Какое это имеет отношение?

— Дэйна Виктория ведь интересовалась подобными вопросами? — не слушая меня, продолжал дознаватель. — Хотя могла и не спрашивать. Есть много способов проверить это: верный камень, амулеты, горошина у вас под матрасом... Четыре года назад у дэйны Агаты уже служила молоденькая лекарка. Ходят слухи, что девушка сбежала с возлюбленным. Не получив расчета и оставив на вилле большую часть гардероба. А лет семь тому при невыясненных обстоятельствах пропала помощница кухарки. Баронесса вспомнила эти случаи, когда я рассказал ей о... И дэйна Виктория оба раза гостила у свекрови.

Мне сделалось нехорошо. Голова закружилась, и стоило больших усилий сдержать подкатившую к горлу тошноту.

— Вы не можете знать наверняка, — прошептала я.

— Насчет ожидавшей вас участи, дэйни, — да, — согласился маг. — Это только мои предположения. И, к счастью, их уже не проверить. А насчет того, каким образом покойная... хм, следила за своей внешностью, у меня сомнений нет.

Хотелось присесть, но единственную лавку здесь занимал уродливый труп.

— Зачем вы мне все это рассказываете? — спросила я, с трудом собравшись с мыслями.

— Затем, чтобы у вас было правильное представление о случившемся. Чтобы вы не жалели несчастную женщину и не вздумали покрывать ее, если вам что-то известно.

"Виктория в этой истории не жертва, Сана", — прозвучал в моей голове другой голос.

— Сейчас мы вернемся в кабинет, и вы обстоятельно мне все расскажете, дэйни Милисента. Вспомните каждый день знакомства с убитой, каждую поездку в город, каждый разговор. Я помогу вам вспомнить все имена, что она называла, адресатов ее писем.

— Но зачем? — переспросила я. — Хотите найти того, кто ее убил? А если она заслуживала смерти? Если это сделал отец или брат одной из ее жертв? Если справедливость уже восторжествовала?

— Справедливость и закон — не всегда одно и то же, дэйни Милисента, — сурово вымолвил мужчина. — Пойдемте наверх, нам предстоит долгий разговор.

После беседы со следователем я чувствовала себя опустошенной.

Он был талантливым магом, и я практически не ощущала чар, заставивших вспомнить десятки когда-то услышанных имен, мельком увиденных адресов на конвертах и еще сотни мельчайших подробностей моего общения с Викторией. Дознаватель записывал услышанное, задавая все новые и новые вопросы. Несколько раз, словно забывая, что уже спрашивал, интересовался, не передавала ли покойная мне на хранение каких-либо вещей. Это был удобный случай избавиться от шкатулки. Но, во-первых, сложно было бы объяснить, зачем ведьма отдала нечто важное в руки будущей жертвы. А во-вторых (и это главное), мне не хотелось бы, чтобы с моей помощью убийца был найден. Да, справедливость и закон — не одно и то же, но в данном случае я была всецело на стороне справедливости, и не испытывала ничего кроме благодарности к тому, кто, пусть и невольно, спас меня от страшной участи.

Подстегнутая магией память выдала все, что я когда-то читала или слышала о запретном ритуале переливания жизненной силы. Жертву связывали и оставляли в центре графического рисунка — магического круга, исчерченного символами, которые законы не позволяли воспроизводить даже для примера. Убийца делал на теле несчастной несколько надрезов-выходов: на запястьях, на голенях, на шее. Затем занимал нужное место в обрядовом круге, читал заклинание. И все. Дальше он лишь стоял, не выходя из круга, впитывая чужую высвобожденную энергию, в то время как жертва умирала в муках: кровь и сила покидали тело медленно, еще заживо иссушая несчастную в прах...

Только от мыслей об этом меня пробил озноб.

По возвращении в комнату хотелось забраться под одеяло с головой и свернуться в клубок, спрятавшись от всего мира. И возможно уснуть. Но спать я боялась, опасаясь кошмаров. Однако прилегла, не раздеваясь и не растилая постели. Думала, перебирая в памяти события сегодняшнего утра, минувшей ночи и предшествующих ей дней. Теперь многое виделось иначе.

От размышлений оторвал стук в дверь. В комнату заглянула дэйна Агата:

— Забыли о моей просьбе, дорогуша?

Да, она же просила зайти.

— Простите, я неважно себя чувствую.

— Понимаю, — баронесса присела на краешек постели. — Видели ее?

Я кивнула.

— Он рассказал, да?

Кивнула снова.

— Не принимайте близко к сердцу. Это всего лишь домыслы мэтра Людвига.

— Кого?

— Наш следователь вам не представился? — усмехнулась женщина. — На него похоже: полагает, каждый встречный должен узнавать его в лицо. Людвиг Менно — старший маг-дознаватель королевского сыска. А во времена короля Эдуарда был одним из его придворных магов. Я помню его еще с тех пор, как жила в столице.

— Его вызвали из-за Виктории?

— Вызвали? Нет. Если бы так, он прибыл бы через день или два. А дэй Людвиг был в свите герцога. Узнал о нашем происшествии случайно, но обстоятельства, сами понимаете, не могли его не заинтересовать.

Похоже, баронессу внимание столичного следователя не радовало.

— А вы... вы знали? — спросила я, поборов страх.

— О Виктории? Нет, этого не знала. А то, что знала... То, что знала, уже никому не поможет и не навредит. А вы заметили, — оживилась она вдруг, — что сегодня он еще не ходил на конюшню? И вообще, выглядит расстроенным, но как будто более живым? Может, потрясение его отрезвило, а может, это она что-то такое сделала, что мальчик совершенно перестал интересоваться жизнью. Но теперь все будет хорошо. Стефан еще молод, ему многому нужно учиться, многое наверстать, но он не совсем пропащий. И мне кажется, вы ему действительно нравитесь, Лисанна.

— Какие глупости, — отмахнулась я. И лишь потом, поняв, что именно меня смутило в последней фразе, ошалело уставилась на баронессу.

Дэйна Агата смотрела на меня с улыбкой.

— Я ведь угадала, вас так зовут, дорогуша?

Отпираться я не решилась, только потупилась, предоставив баронессе право продолжить самой.

— Мне всегда было интересно, как к нам так быстро доходит почта, — произнесла она задумчиво. — Вроде бы везут ее так же, на лошадях, на кораблях, а письма прибывают на место намного раньше людей. Вы, должно быть, были на полпути сюда, когда я получила послание от старой знакомой — вашей наставницы, дэйны Алаиссы. Она извинялась, что не сможет, как обещала, прислать ко мне одну из выпускниц. Писала, что девушка взяла рекомендации, а потом вдруг отправилась в морское путешествие в качестве судового лекаря. Алаисса случайно об этом узнала. Сокрушалась, насколько безответственна сейчас молодежь. А еще жаловалась в письме, что ее заведению грозил крупный скандал: вторая выпускница, как раз подруга той, что отправилась в моря, исчезла накануне бала. Вроде бы с экзаменами у нее не сложилось, степень получить не удалось, да еще и отец, по слухам, решил выдать девицу замуж за человека, которого она в глаза не видела. Вот и сбежала. Хорошо, что ее родитель согласился не давать делу огласки. Репутации пансиона это могло бы навредить.