Люди Рун

— Вот... — неловко пробормотал Лотвир. — А меня так взбесили слова о "довеске", что я поклялся во что бы то ни стало выбраться оттуда и показать этим отродьям плешивой рапторицы, кто тут "довесок". Между тем, мы с её высочеством разговорились...

— Да, я рассказала ему о тех, в кого проникает взгляд Тейваз.

— Ага! Представляешь, если эта стервь на кого посмотрит, то тот становится её Рукой. Пророчица ими управляет, словно они одно целое. Потому нас тогда и повязали, как несмышлёных кутят.

— Под волей Тейваз сражались целые армии, — вздохнула княжна. — Там немного другой механизм, но контроль — её самая сильная сторона. Хотя она и в одиночку стоит отряда, если не больше. Как мы тогда не поняли, что никакие варвары просто физически не могли победить её войска? Если этого не хотела она сама...

— По счастью, даже вашей стукнутой на голову Пророчице надо спать, так что когда прошло несколько часов, а мы восстановили силы, я решил, что тянуть дальше незачем. Княжна начала жалобно кричать, будто я... эмм... имею к ней грязные намерения, а приказ-то был девушку не обижать, так что дверь тут же распахнулась, и тот кретин, что сунулся внутрь, схлопотал кувшином по голове. Забрать его оружие и расправиться со вторым труда не составило. Где искать тебя, мы понятия не имели, но нам повезло, культисты поместили нас рядом. Отодвинули засов, окликнули тебя, а дальше ты знаешь. Правда я так и не понял, почему княжна просто не приказала нас выпустить, раз уж она тоже этот, как его...

— Я не умею повелевать людьми, — грустно улыбнулась Йера. — Даг говорит, потому, что считаю неправильным воздействовать на чужую волю. Если бы не Лотвир, я осталась бы пленницей Тейваз.

— Осталось понять, почему на этого нахала не действуют мои приказы, — рассмеялся Кэрн, бросая на друга полный благодарности взгляд.

— Райдо, ты разве не знаешь? — искренне удивилась княжна. — Когда мы с кем-то дружим или кого-то любим, то защищаем его от воздействия и чужой, и своей воли. Дагаз смеялся, что из-за меня разбалована половина дворцового штата.

— Ясно, — хмыкнул Кэрн. — Наверное, я знал. Просто забыл.

Лотвир довольно заулыбался, добродушно хлопнул друга по плечу и вдруг озадаченно почесал в затылке.

— Что-то не сходится, — вздохнул он. — На меня не действовали приказы ещё того, предыдущего Кэрна.

— Вир, — ласково улыбнулась княжна мастеру-проводнику. — Я разве сказала, что вы с Райдо подружились в этой жизни? Даг, кстати, подозревал, что это ты. Вы с ним никогда особенно не ладили и терпели друг друга исключительно ради вот этого типа.

Тип только глазами хлопал от таких новостей. Лотвир, впрочем, тоже. Оба мужчины неподдельно смутились, как и должно быть, наверное, когда то, в чём ты ещё не успел признаться самому себе, оказывается давно известным всем окружающим.

— И теперь меня судьба будет постоянно с ним сводить? — уточнил мастер-проводник.

— Пока ты сам будешь этого хотеть. Этот выбор можешь сделать ты и только ты.

— Хмм... Ну... Нам не пора ехать дальше? — пробурчал разоблачённый Лотвир.

— Да, пора, — с готовностью согласился Кэрн, тоже чувствующий смущение. И радость.

Остаток пути прошёл без приключений. Путники благополучно преодолели остаток пути, попрощались в предгорьях со своим золотокрылым караулом — Кэрн не хотел перепугать половину княжества — и очень скоро приземлялись во дворе княжеского замка.

Несколько часов спустя Кэрн сидел на замковой стене, свесив ноги вниз, и задумчиво пялился в полыхающее закатом небо. Где-то за спиной остались праздничная суета, радостный гомон обрадованных их возвращением людей, благодарности счастливого князя и хмурый взгляд стоящего рядом со своим правителем колдуна. Йера пыталась затянуть воина в круговерть общего праздника, но он отговорился усталостью, поцеловал девушку по-братски в щёку, напоследок вбирая в себя едва уловимый запах тёплого тела, и нашёл себе приют подальше от всех. Пора было уходить, вернуть тело владельцу, а самому допить то, что назначено, но набраться решимости для возвращения в бесконечность назначенных мук было не так легко.

— Вот ты где! — радостно возгласил Лотвир, взбираясь по шаткой лестнице. — А я тебя повсюду ищу.

— Отвык от большого количества народу, — не совсем честно ответил Кэрн. Многолюдье его действительно смущало, но причина его отшельничества была в другом.

— Понятно, — кивнул мастер-проводник, устраиваясь рядом. — Наши птички устроили тут знатный переполох. Кажется, пол столицы успело на них поглядеть, и ведь косятся с таким суеверным ужасом, что я себе живот надорвал. Представляешь, что было бы, прилети мы на драконе? Да тут половина стражи бы родила с перепугу.

Не выдержав, Кэрн рассмеялся.

— Да уж! Вспомни, как мы с тобой перепугались в первый раз!

— Было дело, — с удовольствием припомнил Лотвир, ничуть не смущённый. Сейчас вспоминать пережитые приключения было приятно и весело. — А меня восстановили в дружине, — похвастался он, показывая новенькую бляху на шее. — Князь на радостях хотел меня даже сотником сделать, но я отказался. Вот ещё радость, раздавать пинки и команды. Так что теперь я... как там князь сказал? Командир особого разведывательного отряда. Типа грех такой талант в землю зарывать. Раз уж я с тобой через всю Пустошь пробрался, да княжну помог выручить, то и с любым другим поручением шутя справлюсь.

— Поздравляю, — улыбнулся воин, непроизвольно коснувшись собственного медальона. Заклятье истечёт завтра, но стоит ли тянуть?

— А ты... что решил? — насторожился Лотвир, заметив это движение.

— Я? — неопределённо пожал плечами Кэрн и сменил тему: — Зачем ты приволок этот мешок? — поинтересовался он, тыкая в узел, с которым Лотвир влез на стену.

Вместо ответа напарник сунул туда руку, начиная извлекать один за другим стащенные с праздничного стола припасы: бутылку грайфы, краюху хлеба, целую груду жареных кузнечных лапок и прочую снедь.

— Да ты княжескую кухню опустошил, — рассмеялся воин, прислушиваясь к доносящимся снизу музыке и смеху. Осчастливленный князь расщедрился на целый пир, и гулянье обещало затянуться до утра.

— Подумал, что грех виновнику торжества помирать с голоду, пока остальные уничтожают княжеские припасы, что только за ушами трещит, — объяснил Лотвир, с пыхтением откупоривая пробку. Та повредничала, но сдалась, и скоро пенная грайфа с тихим шипением плескалась в двух кружках. — Ну, за наше приключение! — провозгласил он тост.

Кэрн сделал большой глоток, поморщился от едковато-кислого вкуса напитка, но проглотил. Вторая порция пошла легче, и вскоре в ушах зашумело, а тело охватила приятная расслабленность.

Вместе с вечером в низины сползал туман, потихоньку застилая долину белым покрывалом, но здесь, на возвышенности, воздух был прозрачен, как дочиста отмытая слюда, и скалы тревожно горели кармином в лучах заходящего светила.

— Райдо, Вир, вот вы где! — возмущённо-радостно воскликнула княжна, присоединяясь к компании.

За княжной следовал немолодой мужчина с изборождённым морщинами лицом, длинной бородой и массивным посохом — колдун Маклин, один из тех, кто усвоил изобретённую Дагом науку управления слой Рун.

— Доброго вечера, Возрождённый, — церемонно поклонился колдун. — Свидетельствую перед небесами, что свою часть договора ты исполнил. Именем Рун снимаю с тебя...

— Стой! — прервал его Кэрн, накрывая ладонью успевший нагреться медальон. — Не надо.

— О чём это он, Райдо? — озадаченно поинтересовалась княжна. — Что за договор? И... я же чуть не забыла! Ты сказал, Даг вернётся. Но как? В смысле, а ты?

— Меня придётся немного подождать, — старательно улыбнулся Кэрн, поднимаясь, чтобы привлечь Йеру к себе.

Он так и не привык к её новой внешности, но сейчас это ни имело никакого значения. Воин чуть наклонился, чтобы поймать губы растерявшейся девушки в их первом и последнем поцелуе. Счастье смешалось с тоской в терпком коктейле, и Кэрн торопливо рванул с шеи удерживающий его душу медальон. Мир исчез.

Глава 14

Вокруг воина расстилалась бескрайняя каменистая равнина, по которой ветер лениво гонял колючий песок и косматые шары перекати-поля. Ни дерева, ни кустика, ни даже облачка на низком однородно-сером небе — безрадостный пейзаж, воплощение уныния и полного одиночества.

Озадаченный Райдо взирал на переменившийся ландшафт, пытаясь понять, куда делся другой, куда более знакомый, и где теперь искать Дагаза. Кажется, не стоило рвать ту штуку: в итоге его забросило не туда, и теперь непонятно, как отсюда выбираться.

После непродолжительной рекогносцировки пришлось смириться с тем, что ни единого ориентира в наличии не имеется, и воин двинулся в направлении ветра, чтобы тот бил в спину, а не в лицо.

Сухая земля шуршала под ногами, убаюкивая, и мало-помалу воин начал клевать носом прямо на ходу, впадая в сонное забытье. Пришлось зло встряхнуться, сбрасывая наваждение, и ускорить шаг. Он должен найти друга и отдать ему тело.

На раскалённой равнине нет времени. Минуту не отличишь от дня, а тот от вечности. Обречённый висел на кресте, не зная, не думая и не помня. Наверное, и чужое присутствие он почувствовал не сразу.

— ... нужна помощь, — настойчиво повторял голос, и Обречённый нехотя разлепил глаза, чтобы обнаружить перед собой темноволосого узколицего незнакомца.

— Кто ты и что тебе от меня нужно? — измученно прохрипел узник, желая только одного — чтобы его оставили в покое.

— Ты ничего не помнишь? — уточнил узколицый, но быстро перебил сам себя. — Сейчас нет времени объяснять. Иди в мир живых, я даю тебе моё тело. Там мой друг объяснит тебе, что нужно сделать.

Мысли путались, увязая в боли, так что Обречённый ответил гостю лишь бессмысленным взглядом. Тот выругался, достал, словно из ниоткуда, чашу с водой и поднёс к губам узника.

— Пей! Ну же... если не хочешь провести здесь остаток вечности!

Вода смочила растрескавшиеся до крови губы, и Обречённый машинально сделал глоток.

Когда на горизонте появился дымок, Райдо решил, что он нашёл-таки дорогу к месту своей казни. Но вместо раскалённой равнины впереди вырос небольшой домик с печной трубой на покатой крыше и высокими, настежь распахнутыми окнами. Ускорив шаг, воин достиг загадочного строения и потянул на себя ручку двери, от растерянности даже забыв постучаться. Внутри оказались многочисленные полки с книгами и кресло, в котором сидел...

— Даг! — выдохнул Райдо при виде знакомой узколицей физиономии, точь-в-точь такой же, какую он за последнее время привык видеть в собственном отражении. — Хватит рассиживаться, там тебя Йера дожидается!

— Удалось? — выдохнул друг, радостно вскакивая на ноги. — Рад, что ты снова помнишь, как меня зовут, — улыбнулся он счастливо.

— Да так, кое-что всплыло, — отмахнулся воин. — А ты молодец, конечно, отправил меня безо всяких объяснений, так я, как идиот, пол этой вашей грёбаной Пустоши на своих двоих протопал! — Райдо оборвал себя, досадливо махнул рукой и облапил старого друга. — Видел Тейваз, она всё такая же. Ты там за ней приглядывай, так просто она наверняка не сдастся. Йера... хорошо, что вы снова вместе, она не может без тебя, так что давай, руки в ноги и чтобы через пять минут уже её обнимал!

— Да, конечно, — растерялся Даг от такого напора. — А ты что же?

— Я? Рожусь снова, когда-нибудь. Кстати, ты не знаешь, почему здесь всё так изменилось? Меня простили, да?

— Кто простил?

— Не знаю, кто там посмертием заведует? Какие-нибудь высшие силы. Это ты у нас книжник, а не я.

— Райдо, — фыркнул Дагаз. — Сколько тебе можно повторять: в этом мире нет сил выше нас самих.

— Подожди-подожди... Как это нет? А кто тогда меня прицепил к тому кресту, будь он трижды неладен? — возмутился Райдо.

— Своё посмертие мы назначаем себе сами, — медленно произнёс друг, глядя воину в глаза. — Чего-то ты не мог себе простить. И это тебя мучило так, что ты заставил себя забыть даже собственное имя.

Воин отвёл взгляд, похлопал друга по спине, и тот растворился в воздухе. Вместе с ним исчез и дом. Райдо сел прямо на землю, запрокинул лицо вверх и закрыл глаза.

На лоб упала тяжёлая холодная капля. Воин вздрогнул и посмотрел вокруг. Небо на глазах взмывало вверх, наливаясь синевой, по которой стремительно летели облака. Вторая капля упала на протянутую ладонь, а в следующую минуту мёртвую тишину разорвал шелест дождя. Сухая растрескавшаяся корка под ногами стремительно темнела, насыщаясь влагой, и из напоённой жизнью земли на глазах пробивались зелёные ростки.

Четверть часа спустя Райдо шагал по полыхающей маками степи, ловил ветер раскинутыми в стороны руками и смеялся. На душе, впервые за очень долгое время было легко и спокойно.

Где-то глубоко внутри появилась уверенность, что стоит ему захотеть, и этой ночью одна из жарко целующихся парочек зачнёт первенца. Быть может, прямо в том замке, где всё ещё продолжается праздник, а внезапно свалившийся в обморок Кэрн уже раскрывает глаза под обеспокоенными взглядами княжны, колдуна и мастера-проводника. Правда, последний, когда выяснит правду о случившемся, общей радости не разделит, а хмуро покосится на целующуюся парочку, да ретируется куда подальше, испытывая к новому-старому Кэрну ещё большую неприязнь, чем прежде, но никому о том не признается.

Да, можно было воплотиться снова. Вот только не слишком хотелось. Снова смотреть на чужое счастье, думать о том, что любимая женщина никогда не будет твоей и завидовать лучшему другу? Этого он наелся в прошлый раз. С лихвой.

Значит, прятаться здесь? Провести вечность в одиночестве, надеясь, что рано или поздно память угаснет? Воин тряхнул головой, чувствуя, что этот вариант нравится ему ещё меньше. Бросить друзей снова разбираться с Тейваз самостоятельно, хотя ни закопавшийся в свои книги Даг, ни тронувшая никого и пальцем Йера не могли стать серьёзной помехой жившей и дышавшей схваткой Тей. И ещё...

"Кэр'Модан обезлюдел именно из-за драконов. Без тебя они стали чудовищами, дикими и несущими смерть".

Решение родилось неожиданно.

Воин закрыл глаза, вспоминая тепло присутствия сознания творения своих рук. Дотянуться до дракона оказалось легко, куда проще, чем там, в мире смертных. Был ли он сильнее здесь, в полностью созданном его волей пространстве, или тогда мешало чужое, заточенное под другую силу тело, Райдо не знал. Пусть Дагаз разбирается и кропотливо записывает собранные сведения в один из своих фолиантов, а ему достаточно того, что ткань бытия послушно мнётся под его волей, словно глина в руках гончара. Мир снова исчез, стоило моргнуть...

...Чужое сознание откликнулось радостью, мысли человека сплелись, перепутываясь, входя одно в другое, как рука в перчатку, без малейшего сопротивления. На несколько мгновений всё смешалось, сердце пропустило удар, а со следующим Райдо осознал, что летит среди облаков, паря на огромных кожистых крыльях, а внизу, далеко-далеко, простирается земля.