Личный демон

Что-то меня на сентиментальные глупости потянуло. Даже слезу от щедрот души пустила. С чего бы это? Не из-за демона же...

По руке прогулялся ветерок, а потом рядом, совсем близко, над моим ухом прошептали:

— Больно, Маёк? Ты скажи, я еще обезболивающего дам. Только не плачь.

Я возмутилась:

— Какой Маёк? — и открыла глаза.

Надо мной склонился Яр, и лицо у него было такое заботливо-внимательное.

— Очнулась, — он расплылся в идиотской улыбке.

— Какой Маёк?!

Демон демонстративно (опять это словечко!) нацепил обратно свою каменную рожу, поправил на мне одеяльце, натянув его почти на нос, не обращания внимания на мое возмущение, сел в кресло у окна и (и еще раз упомяну демонстративность) посмотрел на Хроно. Тот почему-то смотрел на меня. Жалеет, бедную? В ответ; я же его жалела...

Опомнилась, вытерла краем одеяла натекшую за время приступа сентиментальности слякоть. Посмотрела на демонов. Как они заняты, я прямо не могу... Один со всем своим демонским интересом наблюдает за ползущей по листу чего-то зеленого букашкой. Второй медитирует в солнечных лучах. Может, и мне чем-нибудь подобным заняться?

Например, разобраться-таки, где я собственно нахожусь. А то до этого, как-то забыла об этом немаловажном факте задуматься. Мыслями о несравненном и наглом демоне закидала свой мозг — вот ответ.

Больше всего это походило на больничную палату. И то, только двумя признаками: вешалкой под капельницу и какой-то огромной белой бандуриной с кнопочками и проводками. К счастью, ко мне ничего прицепленно не было. Но чувствовала я себя от этого не менее паршиво. Потому что если во мне нет сейчас иголок, это не значит, что их не было раньше. А тут еще сгиб локтя характерно болит... И подташнивает что-то...

Чем они меня накормили?

И чего я сама нажралась, что меня так штормит и в обмороки бросает?

— А что со мной было? — почему-то шепотом спросила я у... кого-то из них.

— Простое отравление, — пожал плечами Яр, продолжая пялиться на горшок с зеленью.

— Простое... отравление? — сдавленно переспросила я.

И боль такая адская из-за всего лишь навсего простого отравления? Да что ж я за букашка такая, если мне от подобного так больно было? Или это всё демоны — скунсы дутые? Да... это изначально все ими и воняло. Сволочи!

Я обиделась. Не такая я уж и маленькая, чтобы меня от всего и всех, а тем более от знаний о своем самочувствии, оберегать. Скорее уж старенькая и вполне самостоятельная. Опять болевой бред про серых шляп вспомнился. Захотелось тупо поржать, но тут же демоны...

А надоело уже, что я все делаю с оглядкой на эти бесстыжие личности!

Я рывком отбросила одеяла о перевела тело в вертикальное положение... Ну не совсем еще вертикальное... просто села на койку, свесила ноги, поболтала ими, прислушалась к себе: живу, бегать хочу; нашарила взглядом тапочки (белые, пушистые, одна штука...), приняла решение пошлепать босиком и разогналась уже спрыгнуть...

— Ляжь, — тихий и злой голос демона приказал мне.

Помните, я говорила, что обиделась? Повторяю. Я обиделась. А следовательно, всем мои последующие действия можно оправдать двумя словами — состояние аффекта. Ну или — в детстве с чердака на бетон часто падала, головой. Мда...

— Только если ты рядом ляжешь! — огрызнулась я.

Я была уверена, что он, в своем обыкновении, хмыкнет, но не двинется с места.

Он хмыкнул... и двинулся ко мне. Демонстративно отогнул край одеяла и одним движением разлегся рядом и силой уложил меня.

Я возмущенно замычала и попробовала его спихнуть с кушетки. Тут узко! Тут нет места демону! Тут... я...

— Да я пошутила!

— Зато я нет, — демоническая физиомордия буквально лучилась самодовольством и превосходством над бедной маленькой мной.

Я пихала его руками и ногами, упиралась лбом в пелчом, но все безрезультатно. Скорее я сама свалюсь, чем его с места сдвину! Попа уже начала предчувствовать о-о-очень близкие синяки.

Меня рывков придвинули к демону.

— Мя!

Неудобно, блин! В талию вцепились когти, голова прижата словно камнем, дышу через раз, а еще...

— Я в туалет хочу! — пискнула я и попробовала выбраться из этого силка.

— Отнести? — вроде бы обычным голосом спросил Яр.

— Я сама дойду.

Яр сел. Уф! Воздух! Пространство! Сво... Сволочи.

Меня подхватили на руки и понесли... куда-то.

Краем глаза я нашла Хроно. Демонюка смотрел в окно. Демон-стративно. Каменный статуй, блин.

А я в белой пижамке. Ля-ля-ля.

— Отпусти меня, — попросила я.

— Нет, — ответил демон.

— Почему? — совсем обреченно спросила я.

— Потому что ты еще слабая... — вздохнул Яр.

Какой заботливый... Я внимательно снизу вверх посмотрела на него. Красивая линия подбородка, по которой так захотелось вдруг провести нежно ладонью... Карие глаза, почему-то кажущиеся очень теплыми... Вихрастые волосы, к которым так хочется протянуть руку и погладить... И тепло тела, к которому хочется еще сильнее прижаться... Ой...

Я уткнулась взглядом в свои коленки.

Вот о чем я думаю? О чем?

Определенно это демоны меня отравили, афродизиаками, определенно. И теперь я вот такими странными желаниями огребаю. Ну полный бред же мои мысли! Бред!

Нужно отвлечься...

— А сколько я... спала?

— Сутки.

— То есть... уже воскресение?

Демон агакнул и плавно опустил меня на пол. Мы стояли возле белой двери с характерной для туалета табличкой.

— Дальше помочь или сама справишься?

Я вспыхнула и молниеносно (на мой взгляд) скрылась за дверью.

Только сделала первые шаги и поняла, что Яр был прав. Я действительно слабенькая... Еще бы, столько часов боли, даже если и только выдуманной! Увы, от движения голова начала болеть и немного кружилась. И шарниры коленок и локтей подгибались и, как мне кажется, ехидно, препротивно, скрипели.

Я вышла из больничного туалета и сразу же вцепилась в Яра. Кажется, он удивился такому моему поведению. Даже маску свою нагло-ехидную приподнял слегка. Сейчас я тебя еще больше удивлю, мой демоненок...

И когда я начну следить за собственным мыслепотоком?..

— Отнеси меня, пожалуйста...

Яр послушно взял меня на руки, и я, не желая казаться черствой сволочью, приобняла его за шею. (Ну, чтобы меня чуть полегче и поприятнее нести было).

— Спасибо...

Снова захотелось плакать. Просто так, без видимой причины. Да и невидимой тоже не было. Ню-ни...

— Не хнычь.

— Почему? — я всхлипнула.

Ну вот... меня сейчас просто скинут и отправят своим ходом. Донюнилась.

Но демон все-таки был в доброй фазе своего настроения — и объяснил мне, и с рук не спустил. Спасибо ему за это. Хлип!

— Я не могу спокойно это слушать.

(Хлип-хлип!) Я постаралась хлипать потише.

— Стоп! Успокойся, пожалуйста...

И тут я представила на свою голову, как мы с ним сейчас выглядим. Вот он — такой высокий, обалденный, сильный, хорошенький демон. И я — зареванная, бледная, сморщенная, как стухший персик, в уродской белой пижаме, пытаюсь сжаться в клубочек, и стать незаметной, и никого самой не видеть.

Поток слез и жалости к себе и к демону потек Ниагарским водопадом. Ну... преувеличиваю — просто водопадом.

— Да что такое! — — ругался демон. — Может, ты есть хочешь?

Я хотела остаться в одиночестве в какой-нибудь комнате и желательно с целой баночкой снотворного... Не, не, чтобы умереть! А чтобы спать и спать, спать и спать, покуда про меня не забудут...

Меня куда-то ссадили и оставили в одиночестве. Я в испуге широко распахнула глаза.

— Яр...

Но демона рядом не было. Вообще никого рядом не было. Я утопала в огромном бронзовом кожаном кресле. За окном чирикали птички и шумела рыжая листва. Где-то там, на улице, безумно далеко от меня, лаяла собака и весело визжали дети.

Я решила смотреть на небо. Синее-синее. Сентиментальное-сентиментальное... Злое-злое... Э, а о ком это я?

В детстве у меня были голубые глаза. На всех детских фотографиях — голубые. И наивные-невинные. А лет с одиннадцати они начали зеленеть. Мама и тетя говорили, что они у меня как море. Все время меняются. Каждый раз разный...

— Ну вот и славно.

Я вздрогнула. Рядом со мной на корточках сидел Яр и с улыбкой смотрел на меня. Странной, пугающей улыбкой, от которой бегают мурашки.

Демон улыбнулся еще шире.

— Смотри, что у меня есть, — с этими словами он протянул мне свою ладонь, а на ней...

Я сглотнула набежавшую слюну:

— Это мне?

Демон кивнул. С оскальчиком таким... добреньким? Ласковым?! А может, демон тоже заболел? Афродизиаками, на мою потраву выданных, сам отведал? Или это у меня вдобавок ко всем прочим прелестям еще и глюки развились? (Они у меня и раньше бывали, просто не в таких масштабах)

— Спасибо, — не смотря на все выкрутасы и выверты сознания и мозгов, есть хотелось. Зверски.

Демон принес мне пачечку ананасового сока, две большие шоколадные печеньки и глазированный сырок "Пингвененок Тото". Вкуснятааа, моя любимая...

Только я впилась зубами в такую нежную начинку сырка, как рядом раздался препротивный голос:

— Что вы себе думаете? Ей еще нельзя!

У входа в нишу, в которой мы и сидели, стояла тощая медсестра, гневно тряся шевелюрой.

— Пошла вон! — рявкнул демон.

Я и сама подскочила, что уж говорить про неподготовленную...

— Кушай, — повернулся ко мне демон с той же странной улыбочкой. — Можно.

И усмехнулся.

И дальше он внимательно присматривал за тем, как я поглощаю пылесосом все им принесеннное.

А я... ела. Кушала. Вкушала. Питалась. Наслаждалась простой радостью жизни. Нямала. Грызла. Пожирала. Ну и так далее... Жаль, еды ненадолго хватило, и я просительно посмотрела на демона. А вдруг у него еще что-нибудь где-нибудь припрятано?

Демон разрушил мои надежды, покачав отрицательно головой.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Яр.

Я вздохнула: не дадут печенек! — и честно прислушалась к себе.

— Ну... голова чуть-чуть болит... и спина чего-то...

— Ясно, — Яр резко встал, подошел к окну и, отвернувшись от меня, продолжил расспрос: — Хочешь тут остаться?

— Где? В больнице? — растерялась я.

— Да.

— Нет, не хочу, — я даже удивилась. — Я домой хочу.

— Куда? — тихо и как-то грозно переспросил Яр.

Я сразу поняла, какую глупость он услышал. Вздохнула и исправилась:

— К тебе, то есть.

Самое пугаюшее это то, что именно такой смысл вкладывала я, когда говорила "домой". Привыкла я уже у Яра жить.

Путано, все путано, жесть как запутанно.

Я как бы переодевалась. И целых много время уже не показывала носа из палата, а также не открывала дверь и не кричала "Готова!". А все почему?

Никогда не считала себя удачливой на всякие шпионские находки, подслушки и прочие прикольчики из фильмов подобного жанра. Еще ни разу мне не удавалось послушать что-нибудь полезное, или интересное, все больше всякий бред попадался (и то редко). А в этот раз мне "повезло": и про себя послушала (бред какой-то), и информацией полезной располагаю. Правда, не знаю, что с тем и другим теперь мне делать.

— ...ше Май! — вопил Яр. С чего бы? И как это? — Ладно, давай, пока время есть поведай мне, что там у тебя с этой... Где встретил? Во что одета? Какой запах? И конкретнее, как можно конкретнее!

Вот чего он, спрашивается, злится? К чему тут я? Но услышав голос Хроно, я оборвала свои размышления и навострила ушки.

— Она... она... она такая...

— Можно без эмоций? — раздраженно попросил Яр.

Хроно рыкнул.

Минута молчания. И спокойный уравновешенный голос демонюки (не путать с демонюГой — Яром!):

— Волосы прямые, каштановые, глаза серые с черными крапинками и большие. Фигура... стройная, спортивная...

Как он об этой незнакомке говорил!..

— А еще...

— Запах... такой тонкий, "пасмурный". Еще она пуму напоминает, костлявую.

Яр хмыкнул.

— Много... — издевательски протянул Яр. — Теперь про флешку давай.

— Но там ничего такого нет...

— Но по ней можно найти твою девочку.

Что-то мне все это напоминает... флешка... пума...

— От нее крышка осталась. Дать?

— Конечно!

— Все? За сколько времени ты сможешь ее найти?

— Неделя. Максимум две. Кстати, напомни, как тот клуб называется?

— "Омега". Спасибо.

Я села. Прямо на пол. Так удобнее пребывать в шоке.

Звонила Сэнсей. Как всегда спонтанно, в самый неожиданный и "не тот" момент, но за две недели я уже как-то привыкла. Но сейчас...

Мы вышли из больницы (подкрепившись, я смогла дойти сама), и стоило мне только сесть в машину — она тут же позвонила. Я настороженно посмотрела на демонов (вообще после того разговора я к ним с опаской относилась — ведь и я ту флеш держала!), но у них была на диво нормальная и спокойная реакция, особенно у Яра, он тоже уже привык к таким вот звонкам.

Но ведь теперь-то здесь и Хроно есть: а вдруг он ее голос услышит и узнает? И чего он в нашу машину сел? У него своя есть!

И проигнорировать звонок не могу — удивятся и спрашивать начнут.

— Алло... — тихо сказала я, про себя надеясь, что Ли поймет и будет говорить в заданной мной громкости.

Она завопила:

— Майка, я возвращаюсь!

Я покраснела (вот почему, скажите мне?) и попробовала прикрыть все припрятанные в телефончике динамики, заглушить звуки.

— Я рада, — ответила я совершенно противоположное.

— Ты бы знала, как я соскучилась по городу, тебе, секции! О-о-о! — мученически застонала сестрица, а Яр насмешливо приподнял бровь.

Не смотря на все ухищрения, демоны всё прекрасно слышали.

— Это здорово, — без энтузиазма отозвалась я.

— Май, Май, ну что такое?

Много чего, но всего я тебе не скажу... Не могу сейчас сказать. И когда смогу — тоже не знаю. А то ведь это совсем другая сторона данного вопроса получается.

— Так... Отравилась.

— Серьезно? — заволновалась сестрица. Как же я ее, оказывается, люблю!

— Да нет. Сейчас уже нормально себя чувствую.

Мы немного помолчали.

— Майя. Можно я у тебя поживу? Ты же помнишь про мою проблему?

— Нет! — возопила я, вспомнив ножики и прочие подарочки от серых шляп и... Хроно, и уже спокойнее начала объяснять, ну, то есть, в очередной раз врать (совсем эти демоны меня с пути истинного сбили): — У меня не получится. Танька вернулась в очередной своей темной меланхолии — там находиться сейчас просто невозможно!

Есть у меня такая соседка на всю голову в тараканах, бесах и бзиках. Славно, что она большую часть учебного года таскается по квартирам своих любовников, таких же психов.

— А как ты там живешь тогда? — с жалостью спросила Сэнсей.

— А я... у... у друга пока... живу, — призналась я.

В чем призналась?! Вон даже демоны любопытство соизволили показать: повернули свои головы и ушами дернули. Честное слово, они ими шевелят!

— Расскажешь? Познакомишь?

— Потом... — замялась я и опомнилась: — А как же ты тогда?