Чёртова свадьба! или месть по-ведьмински

— Я вас знаю! — сообщила девушка мужчине, неприлично ткнув в него пальцем.

Тот осторожно отвел сей обвинительный перст от собственного носа и ответил:

— А я вас — нет.

— Меня зовут Алексия, — представилась девушка, без приглашения присаживаясь рядом.

— Очень приятно.

— А как вас зовут?

— Ну, ты же меня знаешь, — соизволил улыбнуться "колдун".

— Знаю, — согласилась Леся. — Я вас видела. А имени не знаю.

— Вот и хорошо, что не знаешь. Много будешь знать — скоро состаришься.

— Мне только семнадцать, — доверительно поведала собеседнику девушка. — Мне полезно узнавать что-то новое.

— Так узнавай, я-то тут при чем? — пожал плечами мужчина и вновь переключил внимание на содержимое тарелки.

— Вы были в замке на холме, — пояснила девушка. — А там много чего любопытного.

С виду мужчина никак не показал своего интереса, только в глазах зажглись опасные огоньки.

— И что же ты там видела такого любопытного? — равнодушно спросил он, ковыряясь ложкой в безнадежно остывшей картофельной каше.

— Вы знаете, там живет призрак! — воодушевилась его интересу Леся. — Старой леди л'Амур! Мы с ней очень мило поболтали, она мне столько рассказала!..

— Например?

— Ну, что легенда на самом деле врет безбожно, сказала. Только там она и сама соврала немного. Рассказала об истории своей семьи, и свою собственную историю рассказала. Хотите, вам расскажу?

— Не надо, спасибо. Что ещё ты там видела?

— Ещё там были очень странные существа. Знаете, как ослики, только в какой-то невообразимой одежде! И они разговаривали! О, и ещё, у них у всех были крылья, представляете?

— Ерунда какая, — скептически фыркнул мужчина. — Крылатые ослики! Разговаривающие! Милая, ты, наверное, на солнце перегрелась! Или просто маленько переборщила с выпивкой.

— Ничего я не перегрелась! — обиделась Алексия. — И вина совсем чуть-чуть выпила, вот столечко, с подружкой. Потому что сегодня день черный, а ещё, потому что у меня друг женится.

— Забавно. У тебя женится друг, и поэтому день черный?

— Нет! Ну, почти... Вот посмотрите на улицу. Темно, да? Вот потому и черный!

— Девочка, — уже с явным сочувствием проговорил "колдун", — уже ночь на дворе, потому и темно.

— Что, правда? — ужаснулась Леся. — Ой, тогда мы Мирославину нычку... то есть, заначку, зря выпили. У неё ж на черный день...

— Ничего, ещё запасется.

— И верно! — воспрянула духом Леся. — У неё ж отец — хозяин, ещё из погреба натаскает. А мы, значит, за Маратика выпили... И за его невесту, чтоб ей, ведьме озерной, икалось всю ночь!

Мужчина заинтересованно поднял взгляд и, прищурившись, заново оглядел девушку с ног до головы. И наконец-то вспомнил, где он её видел. И при каких обстоятельствах. М-да... Глупая девочка. Очень глупая. Хотя, может, если б она не была пьяна, то и не подошла бы? И что ж теперь делать-то? Она видела слишком много. Ох уж эти студенты! Никогда нельзя одних оставить! Наследили, нашумели... Хотя, он и сам хорош, не проверил замок перед тем, как этих неучей вести — на встречу опоздать не хотел. И что же теперь с ней делать-то, с этой глупой Алексией? Жалко её, маленькая совсем. И, вроде, не болтливая. До сих пор ведь слухи по поселку не пошли. Может, ещё и обойдется?

— Кстати, с этими осликами и вы там были! — неожиданно вспомнила девушка. Ой дура-а... Нет бы промолчать. Ну, раз она по пьяни так языком плещет, надо бы всё-таки следы за собой замести. Вдруг ещё кому сболтнет? Хотя, может, она сегодня просто первый раз выпила, вот и болтает что ни попадя? А трезвая молчит... Понимает, что бред. А пьяной-то мало кто поверит. И что же делать?

— Знаешь, что, Алексия?.. — медленно произнес мужчина.

— Что? — с какой-то идиотской готовностью спросила Леся.

— Пойдем-ка выйдем на минуточку. На свежий воздух. Я тебе покажу кое-что, интересное очень.

— А на улицу зачем? — не поняла девушка.

— А ты что, хочешь, чтобы весь этот... сброд это "кое-что" увидел?

— Ну... пойдемте!

Леся быстро подхватилась, и мужчина крепко сжал её запястье, увлекая за собой к выходу. Что произойдет на улице, не знал ни сам "колдун", ни девушка, и поэтому можно считать Лесиной удачей, что её вовремя заметила строгая матушка Мирославы, как раз спускавшаяся в зал.

— Эй! Алексия! А ну, куда это ты собралась?

— Я... э-э... — Леся на секунду обернулась и даже не почувствовала, как освободилось её запястье. Девушка заполошно замотала головой, но мужчины нигде не было. Как сквозь землю провалился. "Везет мне сегодня терять собеседников", — удрученно подумала она и покорно поплелась наверх, к Мирославе, практически не слушая раздраженного ворчания за спиной.

— Ну что за девки пошли беспутные! У отца выпивку тащат, напиваются, из дому сбегают... Нет чтобы замуж поскорей выйти, вон уже перестарками скоро назовут. Ладно ещё моя-то, а этой, вон, уже семнадцать годков стукнуло. Эх...

Как добралась до кровати, Леся не помнила.

5. Друзья и предатели

"Дегустация — отвратительное слово", — мрачно подумала Леся и распахнула глаза.

Распахнутые настежь ставни бесшумно покачивались, впуская в комнату свежий утренний ветерок. Солнце только-только взошло, однако на улице уже вовсю кипела привычная деревенская жизнь. Только некоторые особо ленивые (или похмельные) ещё не покинули сладких объятий сна. Вон, и Мирослава ещё тихонько посапывает рядышком, притулившись к подружке теплым боком. Однако вставать все же надо. Хотя бы для того, чтобы убедиться — вчерашнее безобразие девушке не приснилось.

Алексия скривила губы и с тихим стоном села на кровати. Мирослава что-то пробурчала и перевернулась на бок, чуть не спихнув соседку с довольно-таки узкой кровати. Чертыхнувшись, Леся поспешила подняться на ноги, чтобы не кувыркнуться по милости подружки и не уткнуться носом в пол. В результате нос был героически спасен, тело разбужено и приведено в вертикальное положение, а голова тут же поспешила напомнить хозяйке о результатах вчерашней дегустации. А конкретно — отозвалась ноющей похмельной болью и кристально чистыми воспоминаниями.

— Хм, — с сомнением протянула Леся, разминая затекшие за ночь члены. — Интересно...

Интерес девушки вполне логично относился к загадочному мужчине, с которым Алексия вчера имела разговор. Конечно, не бушуй в её голове задорный хмель, она не осмелилась бы завести с ним разговор, да ещё в таком тоне. "Я вас знаю". М-да, сказала, называется. А ведь он, скорее всего, колдун! А вдруг бы очаровал, как вон ведьма Марата, да увел куда-нибудь, или, хуже того, убил, чтобы языком зазря не плескала о его персоне?

Кстати, как раз вчера под конец так упорно зазывал девушку куда-то на улицу под невразумительным предлогом. И исчез, стоило Лесе отвернуться. Эх... Загадка на загадке! Вот стоило появиться этой ведьме, и понеслось...

Девушка покосилась на спящую подругу.

— Мирослава, — позвала Леся. Ответа нет. Что ж, пусть спит, засранка. Все равно, как только проснется, её голова за Лесино состояние отомстит сама, жестким похмельем.

Приведя в относительный порядок себя и безнадежно мятую юбку, Леся спустилась в трактирный зал.

Народу там было совсем немного, но одного присутствия Мирославиной матери свело на нет все попытки прошмыгнуть на улицу незамеченной. Леся оказалась усаженной за стол, перед ней дымилась чашка с неким загадочным отваром и тарелка с яичницей. Еда была покамест проигнорирована, поэтому все внимание оказалось отдано целительному напитку. Насколько Леся слышала, похмелье утихнет уже через несколько минут, а пока можно попробовать запихнуть в себя завтрак...

— А я вас знаю! — раздался из-за спины подозрительно знакомый голос, и секундой позже напротив уселся вчерашний загадочный "колдун". Леся подавилась и, медленно краснея, начала откашливаться. — Ну что, утро доброе?

— Добрее не бывает, — еле выдавила девушка.

— Вчера наш разговор грубо прервали, если ты помнишь. Поэтому я здесь.

— Доброе утро.

— Кхм, — неуверенно кашлянул мужчина, сжимая губы, но брови его странно подпрыгнули. — Так вроде уже здоровались. Или ты с утра всегда так зависаешь?

— Что делаю? — захлопала глазами Леся.

— Ну, тормозишь... Хм, неважно.

"Колдун"" замолчал, видимо, подыскивал слова для продолжения разговора, а Алексия, без особого аппетита ковыряясь в тарелке, тайком разглядывала своего собеседника. Росту он был, насколько можно судить, большого, даже выше Марата, только вот фигура сильно напоминала Мирославин платяной шкаф. Руки, лежащие на столешнице, похожи на две кувалды, а сейчас, сцепленные в замок, — на огромный кузнечный молот, один из тех, что имеются у Лесиного отца в хозяйстве. Такими голову расшибить даже быку можно, не то что какой-то там худосочной девчонке. Лысая голова на массивной шее тоже виделась квадратной. Глубоко посаженные глаза оказались чрезвычайно интересными, золотисто-карего цвета, с мягким каре-зеленым ободком. Брови густые, сейчас почти сошлись в одну линию над глазами. Ресницы короткие, но изогнутые так, как хотели бы иметь большинство женщин. Нос широкий, а нижняя губа у него немного полнее верхней.

"Воин. Явно воин. М-да, и как я только осмелилась подойти к нему... Дура пьяная", — страдальчески скорчилась Леся.

— Ты помнишь наш вчерашний разговор? — наконец, подал голос он.

— Да, — кивнула девушка, теперь намертво уткнувшись взглядом в тарелку.

— Что ж... Тогда у меня есть к тебе пара вопросов.

Леся молчала. Мужчина, пристально рассматривая её макушку, походя заметил:

— Вчера ты была смелее.

— Я была немного... не в себе... Извините, если... э-э... надоедала сильно.

— Не в себе, — сжав губы, словно чтобы не рассмеяться, повторил собеседник. — Теперь, я надеюсь, ты... в себя вернулась?

Взгляд Леси метнулся от тарелки к лицу мужчины и обратно, и девушка обреченно кивнула. "Колдун" всё-таки улыбнулся.

— Ну, тогда, пожалуй, нам надо поговорить начистоту. Не здесь, конечно.

— И не сейчас? — с надеждой подняла глаза Алексия. Увы, лицо её собеседника выражало абсолютную серьезность и сосредоточенность.

— Сейчас. Именно, что сейчас. Потом может оказаться поздно. Ты доела?

— Нет, — растерялась девушка.

— Тогда доедай, и пойдем.

Леся поняла, что сморозила глупость. Пожалуй, надо было сказать, что она уже закончила. Потому что аппетит так и не пришел, к тому же есть под взглядом этого... "колдуна" было абсолютно невозможно. Просто кусок в горло не лез под таким взглядом.

К счастью, их уединение было прервано. Увы, не Мирославиной матерью. Вот что за невезение — когда не надо, она тут как тут, готова парой слов всё веселье сломать, а когда её присутствие ну просто необходимо — тотчас же теряется. Будто нарочно!

В трактирный зал бесшабашным ветерком влетел растрепанный парень в странной, непривычной одежде. Его немного сумасшедший взгляд пронесся по редким головам обедающих и безошибочно остановился на Лесином собеседнике. Тот, словно почуяв, оглянулся.

— Это катастрофа, — выдохнул парень, шлепнувшись на стул рядом с Лесей. Он придвинул к себе тарелку с истерзанной ею яичницей, подхватил ложку, выпавшую из Лесиной ослабевшей руки, и начал быстро поглощать еду. Совершенно не обращая внимания ни на обкраденную им изумленную девушку, ни на помрачневшего мужчину.

— Ты что здесь делаешь? — нахмурился "колдун". — Тебя "наши" прислали?

— Эт, а фам пыыфол, — невнятно прочавкал тот.

— Что тебе надо?

— Фейфас, паади... — Парень тщательно, с нескрываемым удовольствием прожевал последний кусочек и счастливо откинулся на спинку стула. — Эх, хорошая же здесь еда! Ни тебе бройлерных куриц, ни концентратов, ни гэмэо... Красота! А уж воздух, воздух-то какой чистый, прямо как на курорте! Средние века, — блаженно вздохнул он.

— Николай! — повысил голос мужчина, и что-то прозвучало в нем такое, что Леся, вжав голову в плечи, чуть не стекла со стула от страха, а парень мгновенно подобрался.

— Ладно. Если кратко, то у нас было совещание. Степан сказал, что у нас есть шанс все исправить, если устранить этого жениха. Свадьбы пока не было, так что она не вошла в полную силу, и надо действовать, пока не поздно. Степан подключил некоторых своих знакомых, и оружие подкинул не по антуражу.

— Огнестрельное?

— Угу. Не знаю, какое именно, но выглядит устрашающе. Я как-то сдрейфил и решил тебя поискать, — парень поежился и как-то жалобно произнес: — Богдан... там сейчас убивать будут.

— Идиоты, — мрачно резюмировал поименованный Богдан. И наконец-то вспомнил про растерянную Лесю. Выражение его лица подсказало девушке, что её не ждет ничего хорошего. — Ты...

— О, кстати, кто это? — мигом переключился словоохотливый Николай. — Местная?

— Абориген, — кивнул мужчина, о чем-то раздумывая. Наверняка решал судьбу несчастной Леси.

— И как тебя зовут, симпатяшка?

— К-кто? — заикаясь, переспросила девушка.

— Ой, да не бери в голову! Меня Николай зовут, можно Коля, или Николка. А твое имя как?

— Алексия.

— Это как Алексей, что ли? — прыснул парень. — Значит, сокращенно Лёшка?

— Никакая не Лёшка! — возмутилась та. — Глупое имя!

— Вот и я так думаю, такой симпатичной девушке оно не идет... Хм, Алексия... — задумался Николка. — Аля, Лекса... Алекса, кстати, можно, но мне не нравится, спасибо эстраде... Лексия, Сия, нет, это тоже слишком глупо... А как тебя друзья называют? Ну же, говори, а то так и буду Лёшкой называть!

— Леся, — слегка покраснев, призналась девушка.

— О! Почти как Олеся!

— Нет, просто Леся.

— А куда же "к" делась? — полюбопытствовал парень.

— Съели, — ответил за Лесю Богдан, положив конец их непринужденной болтовне. — И что же прикажешь с тобой делать?

— Съесть! — мгновенно предложил Николка, красноречиво облизнувшись. — Говорят, у юных девственниц мяско нежнее... Вот ты, Леся, девственница? Да не красней ты, и так вижу, что да! Значит, вкусняшка, м-м!

У Леси резко спала краска с лица. А кто их знает, этих колдунов? Непохоже было, конечно, но мало ли на свете ритуалов?

— Жаль тебя расстраивать, но есть мы её не будем, — серьезно покачал головой Богдан. — Это слишком долго. Пока найдем укромное место, пока затащим её туда, пока убьем, а потом ещё и готовить надо, расчленять... Мороки столько!

— И вправду, жаль! — не замечая Лесиной гримасы, вздохнул парень. — А ради интереса, стоило бы проверить, то ли говорят про нежное... Эй, Лесь, ты что? Да Леся же! Ку-уда?

Смертельно бледная девушка, не дождавшись решения своей судьбы, медленно сползла со стула, на секунду лишившись чувств от ужаса. Ровно через мгновение она вскочила и (откуда только силы взялись?!) припустила к выходу на улицу, только пятки и засверкали!

— Переборщили, — поморщился Николка. — Ну, зато теперь ничего решать не надо. Бояться будет и молчать.

— Как бы не так, — хмыкнул Богдан, поднимаясь. — Это та ещё оторва.

— Знаешь, а мне показалось, она не из болтливых. Вряд ли что-нибудь кому-нибудь расскажет.