— Сы-сэм! — радостно заявил стоящий за стойкой половинчик, — Они не хы-хотят ком-мнату. И ду-дури не хы-хотят.
— Я знаю, Хозяин, — кивнул "Сы-сэм", — Так что же вы хотите?
— Мы хотим Совелисса Лиадона, — с удивлением смотря на колоритного половинчика, ответила Шани.
— Что, оба сразу и одновременно? — скабрезно усмехнулся тот.
— Где он? — тихо произнес я, предостерегающе дотрагиваясь до руки девушки.
— Не знааааааю! — завизжал вдруг половинчик, — А хотееееееел бы! Этот, — тут он перешел на незнакомый мне язык, секунд сорок очень выразительно на нем говорил, а потом вновь переключился на общий, — уехал отсюда с неделю назад, причем не заплатив!
— Мои соболезнования, — прошипел я, — разумеется, куда он уехал, неизвестно?
— Кабы знал бы, его бы уже не было бы! — злобно ответил мне Сэм.
— Горрам... можно нам взглянуть на его комнату?
— Хозяин, дай им ключ от комнаты номер двенадцать, — фыркнул половинчик, — Решите ей попользоваться, будете платить!
Сгребя простой медный ключ с ладони Хозяина, я подхватил Шани под руку и повел ее к лестнице, провожаемый скабрезным хихиканьем Сэма.
— Кир, — тихо спросила девушка, — что он имел в виду под "попользоваться"?
<...>
— Шани, не мешайся! — фыркнула Голос, — То самое и имел...
<...>
Она и в самом деле настолько невинна и наивна? Вроде нет, если вспомнить наш первый разговор, хотя... Собственно, что на такое вообще можно ответить?
— Неважно, — поморщился я, — Зак...
Вообще-то я высокий человек. Даже не так, я очень высокий человек. Но стоящий в коридоре гигант был выше меня почти на голову. Он был одет в полный турнирный доспех, отполированный до состояния зеркала, и держал на плече обнаженный эспадон с себя размером. Длинные светлые волосы красивыми волнами спадали на плечи, обрамляя открытое, немного детское лицо с огромными синими глазами. Печати интеллекта на этом лице мною замечено не было.
— ...роем тему, да? — ошарашено закончил я.
Протянув к нам руку, гигант ощутимо напрягся. Ауру кольнуло ощущение проходящей мимо волны магии. С этими чарами я уже сталкивался. И сказать, что я разозлился из-за их использования — значило бы очень сильно преуменьшить мое состояние. В приличном обществе подобное не принято.
— Кир, что это было? — поинтересовалась Шани, которую я машинально задвинул себе за спину.
— Это нас просканировали на Зло, — прошипел я, нащупывая рукоятку меча.
— И, клянусь Светом и Добром, — пробасил гигант, — Злом вы не являетесь, о сэр и сэра! Приветствую, приветствую! Есть ли у вас нужда в излечении?!
— Что? — я откровенно не понимал, что происходит.
— О благородный сэр, нуждаетесь ли вы в излечении?! — повторил гигант.
— Нет... к чему этот вопрос?
— О благородный сэр, — вновь загрохотало это... нечто... — тех, кто Злом не является, лечить следует, и помогать им творить Свет и причинять Добро, как это делаю я!
— Творить свет и причинять добро, ага... — кивнул я, — а что-нибудь ещё вы делаете?
— Я несу возмездие во имя Луны!
— Очевидно, тем, кто злом является...
Вместо ответа воин довольно осклабился и с легким кивком похлопал по рукояти своего огромного меча. Слов у меня не было.
— О благородный сэр Ангиллион, — раздался из-за спины гиганта приятный женский голос, — не соблаговолите ли вы присоединиться к моей миссии по излечению больных и убогих, обитающих в сей юдоли боли?
— Несомненно, о миледи Кикозка, — пробасил Ангиллион, двигаясь к выходу, — прошу простить нас, о сэр и сэра, но Свет и Добро зовут!
Прижавшись к стене, мы с Шани пропустили рыцаря. Вслед за ним шла невысокая, изящная женщина с рассыпавшимися по плечам черными вьющимися волосами, одетая в ярко-красное платье. При виде меня она вежливо кивнула. Шани была проигнорирована.
— Это, наверное, местные сумасшедшие, — шепнул я на ухо девушке, когда колоритная парочка прошла мимо. Шани только поежилась.
Комната номер двенадцать была абсолютно пуста. Из мебели в этой каморке была только низкая, расшатанная кровать с промятым тюфяком, и небольшая ободранная тумбочка. У стены шевелил длинными усами огромный рыжий таракан.
— Какая гадость, — с чувством произнесла девушка.
— Спорить не буду. Не думаю, что мы найдем тут следы Совелисса...
— И что теперь делать?
— Теперь... — я вздохнул, — теперь можно воспользоваться советом мастера Эрика и попробовать поговорить с тем человеком, который и позволил Совелиссу остаться в Старгороде. Полагаю, он должен знать, где этот эльф сейчас обретается.
— И этого человека зовут....
— Граф Альварадо Гарсия Фла-что-то там чего-то там и ещё чуть-чуть.
— И где нам искать этого графа с непроизносимым именем?
— Ну, это как раз просто, — улыбнулся я, — граф живет в маноре на острове посреди реки. Я даже знаю, как туда добраться.
— И откуда ты это знаешь? — брови Шани изумленно приподнялись.
— А у меня к нему есть рекомендательное письмо, — я легонько щелкнул девушку по лбу, — отдельные нахальные личности уже забыли, что я тоже вроде как нобиль?
— Никак нет, о светлый князь, — ахнула девушка, опускаясь в низком реверансе, — Как вы могли такое подумать, о светлый князь? Ваша покорная слуга никогда не посмеет забыть о разделяющей нас пропасти, о свет...
Прерваться ее заставило мое злое шипение. Умильно поморгав ресницами, колдунья улыбнулась:
— Ты знаешь, Кир, я и в самом деле забыла. Ты настолько не соответствуешь тому образу благородного господина, который у меня сложился...
— Сочту комплиментом, — улыбнулся я, — ну что, пошли в гости к графу?
* * *
Манор графа Альварадо был неподалеку. Эта островная крепость когда-то была основой, центром Старгорода, а предки нынешнего графа — его полноправными правителями. Со временем власть ушла из рук благородной семьи, Старгород получил права вольного города, и все, что сохранили потомки первого графа Фламенго — многократно перестроенную крепость. Когда-то грозные, сейчас ее стены были намного ниже городских, круглые башенки едва поднимались над уровнем черепичных крыш. К острову вел аккуратный белокаменный мостик, давным-давно сменивший защитный подъемный мост. Стражи у гостеприимно приоткрытых ворот не было.
Зайдя внутрь, мы оказались в небольшом мощеном дворике. По сторонам располагались хозяйственные постройки, узкая захламленная дорожка вела вперед, к вросшему в землю приземистому донжону. Все, что нас окружало, дышало какой-то ветхой усталостью. Казалось, что каждый прошедший год оставил свою тяжелую печать на этих сырых стенах.
Подойдя к невысокой двери, я громко постучал. Спустя какое-то время из-за нее раздались шаркающие шаги, и дрожащий старческий голос поинтересовался:
— Кто это?
— Князь Кириэль с визитом к графу Альварадо!
Тихо скрипнув, дверь приоткрылась. За ней стоял сгорбленный годами, седой как лунь старик, облаченный в черно-зеленую ливрею дома Фламенго. Осмотрев меня слезящимися глазами, он склонился в низком поклоне:
— Добро пожаловать в Кастель Сарро, милорд. Прошу вас...
— Дедушка! — раздался голос откуда-то сбоку, — Ой! Прошу прощения, милорд, — подбежавшая к старику девушка при виде меня опустилась в низком реверансе.
Невысокая, очень аппетитно сложенная, с короткими, забавно торчащими черными косичками и живыми карими глазами, она была одета в такую же, как и на старике, черно-зеленую ливрею, очень выгодно облегающую ладную фигурку. Девушка могла похвастаться густым загаром, белоснежной улыбкой, и алыми, чувственными губами.
— Дедушка, иди отдыхать, — прошипела она на ухо старику, после чего присела в ещё одном реверансе:
— Чем могу вам служить, милорд?
Подавив усмешку, я протянул девушке плотный кожаный конверт и серьезно ответил:
— Я хотел бы увидеть графа Альварадо. Я — князь Кириэль, вот мои рекомендации. Моя спутница — миледи Ашанис Чэрр.
— Ой... прошу следовать за мной, князь! — служанка поочередно мило мне улыбнулась, очаровательно покраснела, увидев ответную улыбку, уткнулась взглядом в пол и, наконец, торопливо развернулась и зашагала вглубь крепости.
Вежливо кивнув отступившему в сторону и недовольно поджавшему губы старику, я последовал вслед за девушкой:
— Какой милый ребенок, — шепнул я на ушко шагающей рядом Шани.
— И в самом деле, милый ребенок, — пробормотала девушка, поднимая на меня опасно потемневшие глаза, — только вот платье ей немного мало, грудь аж вываливается.
От неожиданности я сбился с шага:
— А, по-моему, нормальное платье...
Судя по яростно блеснувшим глазам девушки, говорить этого не следовало. Шани поджала губы и слегка замедлила шаг, идя теперь не рядом, а чуть позади. Обернувшись было к ней, я чуть не налетел на внезапно остановившуюся служанку.
— Ой! Прошу прощения, милорд... — служанка вновь расплылась в улыбке.
— Он прощает, — произнесла Шани подчеркнуто ровным голосом.
— Нам сюда, — пробормотала служанка, указывая на узкую деревянную дверь. После реплики Шани игривости в ее голосе не осталось.
Я выжидательно изломил бровь. Смутившаяся девушка робко постучала в дверь, распахнула ее, и громко объявила:
— Князь Кириэль и миледи Ашанис Чэрр, — после чего сунула мне в руки конверт с рекомендациями и отступила в сторону. Вообще-то по правилам этикета она должна была передать его графу, а не возвращать мне, но... кто в наше время следует этим правилам? Сам отдам.
Я не ожидал, что кабинет графа будет настолько просторным и светлым. Большой, с бахромой, ковер покрывал каменный пол. На развешанных по стенам полках были разложены различные диковинки. Посредине ковра стоял большой стол из толстого дуба, с разбросанными на нем морскими картами. Рядом с ним была установлена бронзовая подзорная труба на треноге. К стенке небрежно сдвинута пара удобных кресел.
Сам граф, высокий и худой, с острым, костистым лицом, стоял у узкого окна. Он был облачен в строгий черный камзол с вышитым на груди зеленым геральдическим орлом, поверх которого сияла графская цепь. Напротив него, напряженно выпрямив спину, стоял невысокий юноша в темно-желтом костюме и длинном белом плаще с вышитым на спине золотым драконом. Его грудь перехватывала широкая алая перевязь, на которой висела тяжелая шпага с гардой в виде такого же, как и на плаще, дракона, только свернувшегося клубком.
Ещё один молодой человек, примерно моего роста и сложения, стоял рядом с подзорной трубой. Его кольчугу мелкого плетения перехватывал широкий кожаный ремень, с которого свисали гортаусская сабля и дага. Плотный кожаный плащ был перекинут через локоть. Холодные серые глаза при виде нас оценивающе прищурились.
— Нет, барон, — отрицательно качнул головой граф, — я совершенно не согласен с вашим решением.
— Но почему, граф? — в голосе юноши в желтом звучала обида.
— Потому что это глупо. Вы ничего не добьетесь... земли вашего отца давно разграблены. Вы жили в моем доме более семи лет. Вы стали мне как сын, и мне не хочется, что бы вы погибли молодым.
— Я должен, — упрямо набычился барон, — иногда нам приходится делать то, что не имеет особого смысла. Вы же выставили свою кандидатуру на выборы?
— Да, — гордо вскинул граф, — и почему это мои действия бессмысленны?! Посудите сами, барон, из кого предлагается выбирать простым людям?! Разбогатевший купец, содержатель низменных игорных заведений, бедняк, учащий других бедняков читать и, хуже всего — громко орущий представитель быдла! По-моему, на таком фоне я просто обречен победить!
— Ну да, конечно, — зло сверкнул глазами барон, — прощайте, граф. Я вам напишу. Пошли, Мистралл, нам тут больше делать нечего.
— Слушаюсь, милорд, — с едва заметной леностью в голосе протянул сероглазый воин, пристраиваясь на полшага слева и сзади от барона.
— Прошу прощения, — нервно кинул барон отшатнувшейся в сторону Шани, проходя мимо. Следующий за ним воин, выходя из кабинета, закрыл за собой дверь.
— Глупые дети, — устало вздохнул граф, потирая лоб, — куда-то стремятся, рвутся... только бы они остались живы. Впрочем... прошу прощения за эту сцену. Чем я могу вам помочь, князь?
Шагнув к графу, я с вежливым поклоном протянул ему конверт с рекомендациями. Ответно поклонившись мне и существенно более низко — Шани, он указал нам на стоящие у стенки удобные кресла:
— Прошу вас, молодые люди, присаживайтесь.
Удобно устроившись на стуле с высокой спинкой, он переворошил разложенные на столе карты и, в конце концов, вытащил из-под них поцарапанный монокль. Вставив стеклышко в глаз, граф придирчиво оглядел имперские печати на плотном кожаном конверте, после чего сломал их и углубился в чтение мелко исписанных листов пергамента.
— Князь, — спустя какое-то время улыбнулся он мне, откладывая бумаги, — вы обязательно должны мне рассказать, каким образом вы умудрились убедить Ворчуна Грэвора написать такую сияющую рекомендацию. Честное слово, не думал что подобное возможно! И... должен сказать, что хотя все это вот, — он похлопал рукой по бумагам, — совсем не нужно, я поверил бы вам на слово... мне очень приятно получить весточку от старых друзей. Мой дом — ваш дом, молодой человек.
— Благодарю, милорд, — я улыбнулся, — что же касается герцога Грэвора, то заслуга целиком и полностью принадлежит моему отцу. Они странствовали вместе, много лет назад. По-моему, я напомнил герцогу о тех днях.
— Да... — вздохнул старик, — и мы были рысаками! А теперь зову дороги отвечает молодежь. Честно сказать, завидую. Так хочется вновь ощутить полынный ветер странствий, услышать свист мечей, перезвон бубенцов, тихий шелест травы...
— Вы можете, — тихо сказала Шани, — вы этого очень хотите, но почему-то не позволяете себе. Что вас держит и не пускает?
<...>
— Шани! — Голос зашлась криком, — Что ты делаешь? Ты соображаешь, о чем можно спрашивать, а о чем — нельзя?
— Я... все будет хорошо. Я чувствую. Он не обидится.
<...>
— Юная леди, — граф очень внимательно посмотрел на колдунью, — это что-то называется возраст. Мне уже восемьдесят шесть лет. Да, многим смертным дорога подарила бессмертие... но я не один из них.
— У вас молодая душа, — отрицательно покачала головой девушка, — и это самое главное. Да и тело... уверена, вы дадите фору многим нашим сверстникам.
— Возможно, — кивнул тот, — только вот я очень хорошо помню, что дорога — это не только радость встреч, но и горечь расставаний. Не только счастье от того, что рядом — плечо друга, но и боль потери. Наверное, я больше не готов платить такую цену. К тому же, у меня есть долг перед этим городом.
— Выборы мэра? — с любопытством спросил я.
— О да! — граф яростно развел руками, — Я выставил свою кандидатуру и уверен, что выиграю. Власть над этим городом должна вернуться в руки дворян. Она — наше Светом данное право и наша обязанность. Так же как право и обязанность купцов — торговать, бардов — развлекать, а крестьян — пахать.
