Редкая особа

— Что? Что мне делать? — вопрос, волчком крутившийся в мыслях, сорвался с губ. Прикидывая варианты и возможность занять деньги, я посмотрела в глаза Александру Владимировичу. Всегда спокойный, собранный, уверенный в себе мужчина, казалось должен знать все на свете, но мой вопрос он предпочел оставить без ответа, сменив тему.

— Я вижу, вы себя плохо чувствуете, — еще бы! Не каждый день перспектива оказаться на улице, становится такой реальной,— поезжайте домой, надеюсь, двух предстоящих выходных вам хватит. Текущий день оформите позже в отделе кадров, написав заявление. — на этом мы и расстались.

Александр Владимирович, поднялся по ступеням, исчезая из поля зрения, оставляя меня в одиночестве. А я стояла, глядя в пространство перед собой, туда, где минуту назад находилась фигура начальника и понимала, как глупо на что-то надеяться. Он помог мне вчера выбраться, но не обязан взвалить на себя все мои проблемы, потому что я для него никто и звать меня никак. Опустившись на корточки и прислонившись к холодной стене, ноги совсем не держали безвольное тело, я прокручивала в памяти воспоминания последних суток.

До сего момента стараясь быть сильной и решать проблемы по мере их поступления, не выдержала: 'Сама. Своими руками. Сама все испортила'. Горькие слезы катились градом. Злиться, впрочем, я могла только на себя, да и кого еще упрекнуть в своем идиотизме. Некстати вспомнились слова мамы, что просила не уезжать из родительского дома навсегда, предлагая продать квартиру бабушки и купить жилье где-нибудь неподалеку от них, но нет ведь. Мне обязательно нужно было утвердиться в этой жизни. Стать кем-то значимым, доказать всем что, чего-то стою. Доказала, можно радоваться, да нечему. Не в силах даже пошевелиться, я уткнулась лицом в колени, задыхаясь от нехватки воздуха, делая неглубокие и частые вдохи. Постепенно истерика сходила на нет, а мокрые дорожки были размазаны по щекам. Мне не нужно было зеркало, чтобы понять, как я выгляжу. Свое заплаканное лицо я видела и не раз. Не имея под рукой ни влажных салфеток, ни косметички, оставалось лишь обмахиваться сумкой.

Слова шефа не давали покоя. Он не из тех, кто будет разглагольствовать о том, чего не знает. Следовательно, надо готовиться к худшему. Пульс бился в висках мешая сосредоточиться, но прежде чем, что-то предпринять, стоило хорошенько все обдумать, только сейчас я это сделать не в состоянии. Был всего один человек, на которого я могла надеяться — Алька, она поможет, выслушает, даст совет, в конце концов, просто побудет рядом.

Посидев в закутке еще некоторое время, относительно взяв себя в руки, я поднялась и направилась к кабинке охранника, минуя металлоискатель. Если память мне не изменяет, там находился стационарный телефон, с которого можно было позвонить в офис. По крайней мере, попытаться. Приближаясь и нервно приглаживая волосы, я убрала за ухо лезущую в глаза челку, одновременно стараясь прочистить горло, поздоровалась.

— Здравствуйте, не могли бы вы оказать мне услугу. — на мое приветствие, так же как и на просьбу отреагировали весьма прохладно. Охранник, дядечка средних лет, оторвался от газеты, которую минуту назад любовно оглаживал большой жилистой рукой, оглядел мою персону крайне недружелюбно, сдвинув очки на кончик носа.

— Добрый день. Чем могу помочь? — спустя какое-то время пробасил мужчина хриплым голосом.

— Понимаете, я вчера потеряла свой телефон, а мне бы дозвониться до сотрудницы, попросить, чтобы спустилась. Вы не разрешите позвонить от вас?

— Так, если тут работаете, и пропуск имеется, почему сами не поднимитесь? — спросил охранник, сняв очки и пуще прежнего стараясь углядеть во мне нечто понятное только ему.

Пришлось задержать на несколько секунд дыхание, чтобы не спустить 'всех собак' на неповинного в моих проблемах человека, лишив, таким образом, себя малейшей надежды увидеться с подругой. Думать над причиной почти не пришлось.

— Меня начальник выгнал за неподобающий вид, сказал, не показываться ему на глаза пока не оденусь соответственно дресс-коду, а у меня работа стоит, сами понимаете, потом ведь спросят. — ответила на эмоциях так отчаянно, что сама не ожидала, но кажется, дядечку проняло.

Телефонный аппарат видел еще, наверное, Хрущева, Юрий, так звали охранника сжалившегося надо мной, попросил продиктовать ему номер, чтобы я ненароком ничего не сломала у этого 'старожилы'. Я продиктовала, как и договорились, попросив набрать еще добавочный для отдела корректоров, а затем под неусыпным контролем дяди Юры бережно взяла из его рук трубку.

Два гудка и голос Капановой, с её фирменным 'КТО' ворвался через мембрану в кабинку охранника, удивляя отличной связью допотопного агрегата.

— Аля, это я. Привет. Я внизу, на первом этаже. Возле металлоискателя. Сама подниматься не буду. — сказала все разом, до того, как она завалит меня вопросами.

— Женя? Ладно, сейчас спущусь.

— Аль, возьми, пожалуйста, с собой деньги, потом все объясню.

— Хорошо, уже иду. — услышав короткие гудки и облегченно выдохнув, передала Юрию его ценность, рассыпавшись в благодарностях.

Фигуру подруги я заметила сразу, как только она выскочила из лифта и бросилась ко мне со всех ног. Еще не сказав ни слова, просто подлетела и обняла, прижав к себе по -матерински трепетно и нежно. Под таким напором моё с трудом 'уравновешенное' состояние, готово было вновь дать трещину, вырвавшись солеными потоками наружу. Оторвавшись от Али и проталкивая слова в пересохшее от волнений горло, я смогла начать разговор, понимая, что понадобится место, где нам никто не сможет помешать.

— Мне очень надо с тобой поговорить. Может, поднимемся в столовую? Обед ведь уже прошел?

— Да, наши все уже вернулись. Но почему ты не поднялась сама?

— Давай сначала где-нибудь присядем, и я тебе все расскажу. Единственное, — я сбилась, не зная как попросить в долг, всегда стараясь в чем-то себя урезать, нежели взять взаймы, — ты не могла бы одолжить мне пятьсот рублей. У меня совсем нет денег, а аванс только в понедельник.

— Конечно, без проблем. — открыв кошелек Алевтина вытащила купюру и протянула мне.

— Спасибо большое! Ты меня действительно очень выручила. — подруга на это заявление лишь взяла меня под руку и повела к лестнице, чтобы подняться на второй этаж.

Столовая была наполнена головокружительными запахами съестного. Один аромат бефстроганов с мясной подливой вызывал неконтролируемое слюноотделение. Но раз пришли сюда по важному делу, отвлекаться не будем. Осмотревшись в зале, я направилась к столику, задвинутому в самый дальний угол, между искусственной пальмой и резным ограждением, прикрученным к деревянной панели.

Весь зал был обшит небольшими выстроганными дощечками, тщательно подогнанными срез к срезу и покрытыми лаком. Настенные бра, выполненные в форме свечей, дополняли уютную атмосферу, располагая к долгим посиделкам за чашкой ароматного кофе, а переливы ненавязчивой музыки звучащей из расположенной неподалеку колонки служили приятным фоном. К сожалению, насладиться обстановкой не было ни возможности, ни желания.

— К чему столько таинственности? — спросила подруга, усаживаясь напротив.

— Аля, Алюш, ты не представляешь, что меня теперь ждет. Я не опоздала сегодня на работу, пришла, как положено к девяти. Не успела лифт вызвать, а ко мне уже подходят из службы безопасности и предлагают пройти в отдел для дальнейшей беседы. — Алевтина замерла, заломив руки и вглядываясь в мое лицо, расширившимися от удивления глазами.

Я рассказала ей все, как было от начала и до конца, поведала про шефа, который не только доставил меня к порогу квартиры, но и приготовил полезный напиток, а сегодня вытащил из этой пыточной камеры, напоследок предупредив о грядущих событиях.

— Вот, так вот получается, когда думаешь тем, на чём все нормальные люди сидят. — философски закончила свой долгий монолог. Подруга не ответила, погрузившись в думу и судя по морщинкам, избороздившим её высокий лоб, мысли эти были совсем безрадостны. Лишь через несколько минут, Аля пошевелилась, неуклюже поднявшись из-за стола и наказав никуда не уходить, прихватила по пути поднос, направилась к ленте раздачи.

Минут через пять — семь на стол был водружен полный поднос, нагруженный ароматной снедью так, что ни вилкам, ни ложкам места попросту не нашлось.

— Ты кому столько набрала? — подняла недоумевающий взгляд на подругу, чувствуя, как желудок мучительно свело от голода.

— Нам. По глазам ведь вижу, что ты сегодня ничего толком не ела, а мне стресс заесть надо, иначе думать не смогу. Так, — оглядела стол Алевтина, на который активно выгружала тарелочки и мисочки с салатами, освобождая поднос, — еще нужны напитки. Тебе чай или кофе?

— Кофе, — сказала, совершенно не задумываясь, чего собственно хочу.

— Значит, чай. — ответила подруга, но прокомментировала свое решение. — на тебя ведь смотреть жалко. Нос распух и заложен, глаза красные, небось, и температура есть.

— Не знаю, не измеряла с утра, но голова болит ужасно, а я растяпа таблетки захватить забыла. — на мгновение приложив свою пухлую ладошку к моему лбу и покачав головой, Аля снова ушла к раздаче.

Вернулась довольно быстро, не сдерживая веселой улыбки, подруга доставила на стол один стакан чая с лимоном и второй с кофе, демонстративно придвинув его на свою половину. Поспешила освободить поднос от выпечки, к которой ни при каких обстоятельствах не могла остаться равнодушной. С её легкой руки на стол перекочевала тарелка со сладкими сдобами и треугольниками. После чего, жестом фокусника Капанова извлекала из кармана жакета свернутую странным образом салфетку, в середине которой лежала большая белая таблетка.

— Это что? — спросила у Али, на всякий случай.

— Это твое спасение от боли. — с важностью ответила подруга.

— Насовсем?

— Угу, на веки вечные! От головы она. Попросила у девочек, ну а они в аптечке посмотрели. Нашли только анальгин. Так, что примешь после еды.

— Я вот что подумала, может мне к юристу сходить. Они знают в этом толк.

— Здесь не юрист нужен, а сразу адвокат, специализирующийся на подобных делах. Кстати, у тебя Каско есть? Машина, как я понимаю, осталась брошенной посреди дороги.

— Нет, — не смогла сдержать вздоха,— но надо бы съездить, забрать что ли. Может получится продать по дешёвке, хоть какие-то деньги. — подруга на это заявление отреагировала скептически.

— Ты думаешь, там еще могло что-то остаться. Милая моя, окстись. Деревня рядом и прошло почти два дня. Да, я больше чем уверена, что как только на обочине появился бесхозный транспорт, они дежурство установили, чтобы не прозевать, если хозяин появится. А раз ночь простояла, так теперь они с чистой совестью её по гаечкам и винтикам разберут. Халяву никто не упустит, ты уж поверь женщине наученной горьким опытом ежегодного разорения дачного домика.

Я даже жевать перестала, отсутствие особых ценностей, которые могла бы продать, чтобы собрать деньги, осложняло ситуацию. Был, конечно, бабушкин фамильный перстень из червонного золота с рубином, но заложить его можно разве что за бесценок, а после и вовсе не найти. Такие вещи в ломбардах не задерживаются. Размышляя о своем патовом положении, не заметила, как Аля накрыла мою руку своей.

— Не переживай, мы что-нибудь обязательно придумаем. Кушай, остывает ведь.

До окончания позднего обеда мы не разговаривали, пребывая в мрачной задумчивости. Закидав пищу в желудок, я почти сожалела, о своей невоздержанности. Места для чая совсем не осталось, пришлось откинуться на спинку стула, чтобы дать организму немного времени усвоить еду. Нос непрозрачно намекал о полной недееспособности, перекрыв доступ кислорода и заставляя дышать ртом, пришлось принимать меры.

— Алюш, я отойду в туалет прочистить нос, ты меня извинишь. — предупредила подругу, поднимаясь из-за стола.

— Сядь на место и задыхайся, молча, — ответила Капанова с сарказмом, но потом исправилась, — зачем спрашиваешь, иди, конечно, а я пока кое-кому позвоню. Появилась у меня одна идейка.

В туалете я пробыла недолго, благо, находился он на территории столовой, ближе к выходу. Оглядев себя в зеркало, лишний раз убедилась, что льстить себе так и не научилась. С косметикой хорошо, без косметики плохо, лицо не лицо, а вторая, неважно вобщем. Страшна, так страшна. Поплескав водичкой на лицо и промокнув бумажным полотенцем, вернулась обратно к подруге, развернувшей кипучую деятельность.

— Жень, значит так, допивай свой чай и давай без гримас, тебе сейчас жидкость нужна как никогда, если не хочешь свалиться к вечеру с температурой под сорок. Я слетаю за вещами, и мы выдвигаемся. С Екатериной и Татьяной Николаевной я уже обо всем договорилась.

— О чем договорилась? Куда выдвигаемся? — мои вопросы были отправлены в игнор.

— Даю тебе десять минут, чтобы закончить со всем этим, — под 'этим' подразумевался чай и сиротливо жавшиеся к друг другу треугольники, — и жду возле лифта. Все я убежала.

Глядя, как подруга удаляется из зала быстрым шагом под перестук своих каблучков, я не стала терять времени и, вытащив несколько салфеток, уложенных веером, завернула в них оставшуюся нетронутой выпечку. Кто знает, когда я окажусь дома, и останутся ли у меня силы, чтобы сварганить себе что-нибудь на перекус. В таком виде я упаковала их в сумку, все равно кроме ключей мне пока туда нечего класть. Взяв со стола стакан с уже остывшим чаем, я отпила немного и собиралась уже направиться к выходу, как вспомнила о принесенной Алей таблетке. Задумчиво покрутив её в пальцах, взвешивая все за и против, быстро положила на язык и запила большим глотком. Вкус мерзкий, но лучше так, чем дальше мучиться головной болью.

Еще раз окинув взглядом наше обеденное место и убедившись, что ничего не забыла, я покинула эту замечательную столовую.

* * *

Глава 11.

Спустившись вниз и убедившись в отсутствии Алевтины, я не стала разгуливать по холлу, зная, что он находится под прицелом видеокамер. Учитывая недавние события, отсвечивать лишний раз не хотелось. Оглядевшись вокруг, недалеко от лифта заприметила небольшую нишу, образованную двумя прямоугольными колоннами между простенком. К ней-то я и направилась, посматривая на людей пересекающих периметр первого этажа. Сейчас здесь кипела жизнь. Люди, спешили по своим делам, периодически останавливаясь для приветственного рукопожатия и короткого разговора, некоторые стояли группами, оживленно беседуя и перемежая речь смехом. Ничего особенного.

В затянувшемся ожидании Али, рассеянный взгляд скользил по головам присутствующих в холле мужчин и женщин, пока в серо-черной массе не промелькнула знакомая фигура. Узнать шефа, пусть и на приличном расстоянии, было делом нескольких секунд, а вот дама рядом с ним, одетая в провокационное красное платье, к сожалению, никак не опознавалась. Зато её приближение замечали все в радиусе двух метров. Цвет платья бросался в глаза, привлекая к ней внимание (как казалось издалека совсем неприятное её спутнику) окружающих, но даже будь она одета в классический черный, сомневаюсь, что могла бы остаться незамеченной. Все в ней, от идеальной укладки волосок к волоску оттенка платиновый блонд до высокой шпильки, просто кричало о статусе и больших деньгах. Смешно думать, что можно так выглядеть, получая десять тысяч рублей в месяц.