На губах почувствовался вкус песка. Что за... синее озеро сменилось привычным желтым песком. Никакой воды — даже намека на нее здесь не было.
— Да-а... до чего только пустыня не доводит людей, — насмешливо протянул незнакомый голос.
Олиф медленно повернула голову и увидела по пояс погрязшего в песке человека. От одного мужского голоса ее передернуло. События минувшей ночи не могли не оставить свой след. Девушке захотелось вскочить на ноги, закричать от обиды и беспомощности, и бежать как мжно дальше отсюда. Но она приказала себе унять колотившую ее дрожь. Еще один Изгнанник. Такая же тварь, как и прошлые? Да, в пустыне не может быть иначе.
Не до конца придя в себя, Олиф осторожно села.
— Но здесь же озеро было...
— Это мираж, — как ни в чем не бывало, отозвался мужчина.
Девушка аккуратно провела рукой по рту, стирая остатки песка.
— У меня в сумке есть баклажка с водой, — продолжил незнакомец, намекая, что Олиф может ею воспользоваться.
Пески чмавкнули и мужчина еще больше ушел под землю. Удивительно, но на его лице не было ни страха, ни обреченности. Наоборот, весь его вид выражал такое спокойствие и надменность, словно это он специально приказал пескам засасывать себя.
Олиф опасливо поползла к упомянутой сумке, лежавшей локтях в тридцати от ее хозяина. Странно. Зачем ему это? От безысходности? Или ей придется потом поплатиться за свою наглость? Но пить хотелось больше. Девушка осторожно приоткрыла верхнюю часть сумки и вытащила баклажку, в которой действительно была вода. Надо же, не обманул. Олиф посмотрела на мужчину — пески практически доходили ему до груди.
Девушка приложилась к деревянному горлышку и глотнула спасительной жидкости. Особо не помогло, но хотя бы в горле больше не было этой удушающей сухости.
Незнакомец даже головы не повернул.
— Эй, может тебе помочь? — решилась спросить Олиф.
— Нет, — коротко ответил тот.
— Ты что, умереть хочешь? — не поняла девушка.
— Нет.
— Тогда почему отказываешься от помощи?
Мужчина не ответил. Отлично, еще один Хэнк.
— Такой шанс Судьба не дает дважды, — насупилась девушка. Она сама не понимала, зачем это говорит. Спасать его у нее не было никакого желания.
— Слушай, болтушка, — не выдержал он, — шла бы отсюда.
— Прогоняешь надежду на спасение? — больше удивилась, чем возмутилась Олиф. — Ну ладно, как хочешь.
Она развернулась и пошла вперед.
Не сказать, что она очень расстроилась от его отказа. Скорее, девушка не могла понять, как можно так просто смириться с тем, что тебя засосет в пески? Ведь у него действительно есть надежда на спасение. Да, смерти ищут все Изгнанники. Но когда появляется шанс спастись, почему бы не воспользоваться им? Будь Олиф на месте этого Изгнанника, точно бы не отказалась. Хотя... уж ей-то точно спасение не потребовалось бы. Ради чего? Чтобы снова умирать под солнечными лучами? Ради очередной томительной жажды? Наверное, она бы с радостью поменялась бы местами с этим Изгнанником, тем более, что сегодня девушка уже угробила своего друга. Теперь и ее черед.
Неожиданно Олиф остановилась. Сердце кольнуло неприятное чувство. Совесть... как же ты не вовремя.
Олиф не смогла спасти Хэнка, но зато может спасти этого человека. Вот только... что, если он такой же, как те извращенцы? Что, если за свою доброту ей придется заплатить слишком большую цену? Да, от вида мужского тела ее передергивало. А ведь этот мужчина мог оказаться еще хуже... Но тут Олиф сообразила, что, это будет даже к лучшему. Если он решит сделать что-то плохое, она не станет сопротивляться. Такая смерть намного лучше той, что она уже нарисовала себе в уме.
Олиф мысленно чертыхнулась. Остановилась и принялась стягивать рубаху с головы, затем развернулась и пошла к незнакомцу, внимательно следя за каждым своим шагом. Не погрязнуть бы в зыбучих песках, как он.
— Хватайся. — Олиф кинула мужчине один конец рубахи. Тот стукнул его по плечу и плавно поехал вниз. — Эй, хватайся!
— О Берегини, отстань от меня, — мученически закатил глаза незнакомец.
— Я пытаюсь тебе помочь! — недоумевала девушка.
— Мне не нужна твоя помощь.
— Просто схватись за конец рубахи, и все.
Мужчина повернул голову и посмотрел на нее таким испепеляющим взглядом, словно мысленно уже четвертовал девчонку.
— Тебе сложно взять конец рубахи? — разозлилась Олиф.
— Нет.
— Тогда возьми.
— Нет.
— Но почему?
— Потому что.
Олиф дернула на себя рубаху, скрутила и снова кинула мужчине. Он, естественно, сделал вид, что ничего не заметил. Девушка еще раз притянула рубаху к себе и так же кинула в него. Теперь она уже больше пыталась разозлить его, чтобы он схватился за рукав только ради того, чтобы придушить девушку на твердой земле. Так хоть одному человеку она сумеет помочь.
— Отстань от меня, — прошипел незнакомец.
— Нет. Пока не схватишься за рукав.
— Еще раз кинешь в меня этой вшивой материей, и окажешься на моем месте! — гаркнул мужчина.
— Для этого тебе придется вылезти, — ответила Олиф.
Незнакомец стиснул челюсти, и всем свои видом показывая, что делает девушке величайшее одолжение в мире, начал понемногу заваливаться назад. Олиф недоуменно сдвинула брови. Мужчина медленно помогал себе руками, пытаясь осторожно подтянуться. Как только ему это удалось, он лег на спину и медленно, очень аккуратно, принялся вытаскивать сперва одну ногу, затем вторую. Весь этот процесс длился мучительно долго. Стоило ему полностью вытащить свое тело из зыбучих песков, он перевернулся на живот и пополз к твердой земле.
Олиф поднялась на ноги и с интересом наблюдала за манипуляциями незнакомца. Его действия были четкими и слаженными, словно он так делает уже не в первый раз.
Мужчина выкарабкался на твердую поверхность, поднялся на ноги, отряхнул коричневые выцветшие штаны и посмотрела на Олиф. У нее сердце в груди екнуло. Что теперь? Убьет?
Вопреки ожиданиям девушки, он вполне спокойно спросил:
— Сколько ты здесь?
— Я... я не знаю, — настороженно ответила Олиф. — Может, месяц.
Незнакомец скептически изогнул бровь, резко приблизился к ней и схватил за подбородок, приподнимая голову. Пристально заглянул в глаза.
— Вроде не сумасшедшая, — протянул он и отпустил ошарашенную девушку.
Олиф испуганно вылупилась на него, начиная жалеть о своем поступке. Почему-то она вдруг поняла, что смерть от его рук может стать еще более извращенной, чем от рук Песчаников.
Однако предположение о его жестокой натуре как-то не вязалось со следующими действиями незнакомца. Он просто закрыл свою сумку, развернулся и пошел в противоположном направлении. Как будто это не он недавно валялся в зыбучих песках. Олиф поджала губы. Наблюдая за этим чудом, можно было подумать, что сегодня обычный солнечный день... птички поют, травка зеленеет. И как только можно сохранять на лице такое полное безразличие? Он же чуть не умер.
Незнакомец был похож на тех мужиков, которых девушка недавно встретила в пустыне, только у него фигура была другая. Щеки впалые, тело осунувшееся — видно, что сильно похудел. Вокруг глаз вообще все черное, даже веки, как будто их чем-то накрасили. А вот голова обвязана красной повязкой, и что-то подсказывало Олиф, что эта вещица была сделана специально для пустыни.
— Ты куда? — наконец, решилась крикнуть девушка.
Ответа она, конечно же, не получила.
Олиф снова повязала на голове рубаху, сжала рукой больное плечо и медленно пошла за ним, придерживаясь довольно большого расстояния. Она уставилась себе под ноги, стиснув зубы от боли. Большие сапоги рассекали песок своими длинными носами, и к тому же так и норовили слететь. Жаль, что Хэнк не вернул ей ее повязки из платья — на босую ногу она уже успела натереть мозоли.
Внезапно Олиф врезалась во что-то твердое, испуганно подняла голову и увидела спину недавнего знакомого.
— Ты чего? — удивилась девушка.
— Не смей преследовать меня, — не поворачивая головы, раздраженно ответил он.
— Я и не преследую...
— Вот и иди в другом направлении.
Олиф стиснула кулаки.
— Куда хочу, туда и иду.
Мужчина медленно повернулся, и, пожирая девушку взглядом, полным ненависти, схватил за плечи. Она болезненно вскрикнула.
— Я не ясно выразился? Твои мозги засыпало песком? Еще раз повторяю: не смей идти за мной следом, поняла? — отчеканил он.
— А-ай, — застонала девушка. На глазах выступили слезы. — Отпусти...
На удивление незнакомец тут же отстранился. Развернулся и пошел в том направлении, куда шел до этого. Олиф грохнулась на коленки и принялась растирать плечо. Случайно подняла взгляд. На поясе у мужчины болтался меч в ножнах. Девушка порывисто вздохнула, чуть-чуть приподняла рукав платья, только чтобы убедиться — нож на месте.
Она посмотрела вдаль и обреченно прикрыла глаза. Лучше бы она сошла с ума. Прямо здесь, прямо сейчас.
У нее просто больше нет сил.
Такая огромная пустыня... и она, Олиф, — очередная букашка... Когда умирает паук, этого никто не замечает, когда убивают муху, никто не устраивает пышных похорон, когда одним хлопком моль превращают в кашу, никто не оплакивает ее годами. Когда умрет Олиф — этого никто не заметит.
Девушка порывисто поднялась и пошла вслед за незнакомцем. Или он ее убьет, или она сама нарвется.
Когда мужчина услышал приближающиеся шаги, то замедлил ход и раздраженно развернулся.
— Тебя, похоже, еще при рождении уронили, — оскалился он.
Олиф взглянула на его меч. Вот бы он на нее так разозлился, что... один удар, раз — и все. В сердце — чтобы не мучилась...
— Даже не думай, — отрезал мужчина, проследив за взглядом девушки.
— Тогда я буду ходить за тобой до тех пор, пока не умру, — тихо ответила Олиф, намекая, что он может сделать это прямо сейчас.
Тот долго сверлил ее взглядом, а затем повернулся и пошел дальше. Девушка пристроилась рядом и старалась не отставать. Мужчина усиленно делал вид, что ее здесь нет, но Олиф не особо расстраивалась. Она вдруг поняла, что чувствует себя даже спокойнее. Теперь она не просто знает, но и наглядно видит, что не одна здесь. Рядом был человек. Живой человек. Пусть он делает с ней, что захочет. Даже то, что собирались сделать те сальные мужики. Это нормально, тем более в пустыне. И после такого Олиф точно умрет. Это будет приятным исходом для всех.
Прошли они не мало, и за все это время никто из них не произнес ни слова. Олиф тяжело дышала. Ей снова захотелось пить, солнце, казалось, вытягивает из нее все силы. К тому же дико болело плечо — не то, что не пошевелить, даже руку не поднять. И щеку, на которую пришлось несколько пощечин, сильно саднило. Но Олиф терпела. Если повезет, скоро все закончится.
Сколько времени прошло, девушка не знала, но молчать уже было невыносимо.
— Как тебя зовут? — приглушенно спросила она.
— Никак, — ответил мужчина.
— Человека не могут никак не звать. У него должно быть имя.
— У меня нет имени, — отрезал он.
— Оно у всех есть, — немного обиженно возразила девушка.
— Как видишь — нет.
Мужчина повернул голову и оценивающим взглядом обвел фигуру Олиф. Девушке резко захотелось провалиться сквозь землю, но она сделала вид, что ничего не замечает.
Однако его заинтересованность состояла в другом: сапоги на девчонке были дорогие, а вот платье обыкновенное, изношенное. Одну из этих вещей она украла. Обувь ей явно не по размеру, значит, вывод очевиден: девчонка по происхождению плебейка. Фигурка абсолютно обычная, что неудивительно. Впрочем, ей это наоборот только на руку. Синяк на полщеки. С таким он уже не раз сталкивался: либо изнасиловали, либо пытались. Плечо она, похоже, вывихнула, стерла мозоли на ногах, и если не попьет, получит еще и тепловой удар — это в лучшем случае, в худшем — обезвоживание.
Олиф почувствовала, как под напористым взглядом незнакомца ее щеки начинают заливаться краской. Хорошо, что все можно списать на жару. Неожиданно он свернул куда-то в сторону. Олиф удивленно остановилась, но потом решила пойти за ним следом. Мужчина присел на корточки возле небольшого песчаного углубления, провел рукой по песку.
Олиф посмотрела вокруг и поняла, что этот овражек тянется далеко-далеко, где-то становится шире, где-то уже. Он был похож на... реку. Только без воды.
В это время незнакомец принялся выкапывать яму, на месте, где, как показалось Олиф, у этой "реки" должно быть русло. Весь процесс занял довольно долгое время, девушка справедливо рассудила, что лучше не лезть под руку.
Когда незнакомец выкопал яму глубиной на целую руку, то попросил подать ему сумку и выудил оттуда длинную палку, с пустой сердцевиной. Олиф удивленно наблюдала за его действиями. Он вставил ее в углубление и подошел к девушке.
— Дай посмотрю.
Она даже опомниться не успела, как он схватил ее за больное плечо. Принялся ощупывать. Олиф поморщилась.
— Скольких еще людей ты встретила в пустыне?
— Живых? — удивленно уточнила девушка. Надо же, первым заговорил. Это странно. Что-то задумал?
— Да.
Олиф начала вспоминать, но тут снова озадачилась.
— А тех, кого потом убили, считать?
Мужчина раздраженно втянул воздух.
— Да, считай.
Девушка считала плохо, поэтому пауза затянулась надолго, но незнакомец терпеливо ждал ответа.
— Шесть, — наконец выдала она.
— Сколько среди них друзей? — продолжал допытываться он.
— Зачем тебе?
— Сколько среди них было друзей?
— Один, — настороженно ответила Олиф.
— Как его звали? — продолжил он допрос.
— Хэнк, — все больше не понимая, что происходит, ответила девушка.
— Сколько времени вы были вместе?
— Где-то месяц... почему ты спра...
— Вы жили на оазисе?
— Да мы...
— Что вы там делали?
— Что? — совсем растерялась Олиф. — Ну, мы... устанавливали ловушки, смотрели на звезды, ели какую-то гадость. Больше вроде ничего. На оазисе сложно най... А-а-а!!!
Плечо хрустнуло, и в следующую секунду его пронзила такая острая боль, что в глазах у Олиф потемнело. Не стесняясь жуткого крика, она схватилась за больное место и грохнулась на коленки. На мгновение ей показалось, что ее сейчас разорвет на части от этой боли, но шли минуты, и ощущение, что тебя режут по маленьким кусочкам, стало постепенно притупляться. Олиф продолжала сидеть на коленях и немного погодя, отдышавшись, спросила:
— Что... что ты сделал?
— Вправил тебе плечо.
— Из-за тебя еще больнее стало, — сквозь зубы выдавила девушка.
— Скажи спасибо лучше.
Мужчина больше не задавал вопросов, вместо этого опустился на колени перед недавно вырытым углублением и прикоснулся губами к палке. Он сумасшедший, точно сумасшедший. Еще больше, чем Хэнк. Зачем она только увязалась за ним?!
Незнакомец оторвался от своего фееричного занятия и взглянул на Олиф.
— Иди сюда.
Девушка замотала головой.
— Сюда иди, — жестко повторил он.
Олиф решила, что лучше все же подойти, а то мало ли, что он может сделать, если разозлится. Она медленно поднялась и опасливо приблизилась.
