Adorable Yulie (Очаровательная Юлия)

Девушка-продавец посмотрела на растерянно-обалдевшие лица двух пожилых, но выглядевших очень современно и моложаво, великолепно одетых женщин, все поняла, улыбнулась и спросила:

— Вы первый раз у нас?

Они разом кивнули головами.

 Девушка сделала официально строгое лицо и сказала:

— Я консультант-продавец. Меня зовут Марина, — Она показала на карточку, прик—

репленную к накладному карманчику фирменной кофточки, и продолжила, — Послушайте меня, пожалуйста...

Она прочитала им коротенькую лекцию о "фаллоимитаторах", их назначении, кон-струкции, способах применения и помогла подобрать подходящие для них варианты.

С тех пор парочка вибраторов разного вида и размеров лежала в ящичке туалетного столика около кровати Юлии. И она иногда пользовалась ими. Под настроении. Когда бы-ло уж совсем невмоготу, когда тоска одиночества подступала под самое горло и надо бы-ло хоть чем-то отвлечь изнывающее без мужской ласки тело. Но часто — не могла. Было почему-то неудобно и тыдно. Перед самой собой. Как будто делала она что-то непозво-лительно-неприличное и недостойное для человека, для женщины. Но иногда все же поз-воляла себя расслабиться и получить хоть какое-то , пусть не настоящее, пусть суррогат-ное, но все же сексуальное наслаждение.

А теперь про них можно будет и позабыть. Теперь у нее есть настоящий мужчина. Заменители пока не потребуются. Пусть полежат и отдохнут.

* * *

Для Сергея Александровича встреча с Юлией оказалась в какой-то степени роко-вой. Он прилип к Юлии сразу же и намертво. Их первой совместно ночи он забыть не мог. Да и не пытался. Зачем? Эта ночь оказалась для него самым сильным эмоциональным впечатлением за всю его непростую и не слишком уж безгрешную жизнь. И он теперь все чаще и чаще искал встреч с Юлией. А Юлия особенно и не противилась. Тем более, что встречи эти происходили обычно вечерами. После работы. В ее квартире. И не мешали Юлии жить своей, совершенно не зависящей от него жизнью. А как он решал свои частые ночные отлучки в своей семье — это ее совершенно не волновало.

Вообще, надо отметить, что Сергей Александрович, как человек, как личность ее совершенно не интересовал. Они были слишком уж разных уровней развития. Общих то-чек соприкосновения у них практически не было. Их объединял только секс. Даже не объ-единял. Слово объединял здесь не подходит. Секс был единственной точкой есоприкосно-ве-нии их жизненных интересов. Для Юлии он был только любовником. Просто любовни-ком. Хорошим любовником. И больше — никем. Очень удобно для одинокой, но свобод-ной женщины, которая живет своей, отделенной от него жизнью. Появилась потребность в сексуальной услуге, понадобился на ночь мужчина — пожалуйста, есть Сергей Александ-рович. Неплохой работник. Дело свое знает. Квалификация конечно средненькая. Но бе-рет напористостью, неутомимостью, безотказностью. Позвали — пришел. Пришел, сделал свое дело и — до свидания. Пока. До следующего раза. До следующего вызова. Ни для че-го другого он Юлии был не нужен. Очень удобный вариант. Очень.

Однако Сергей Александрович не был для Юлии очередным вариантом мальчика по вызову, который зевает от скуки, ковыряет в носу и жует жвачку во время занятий с ней сексом. У него в глазах — постоянное восхищение Юлией, постоянный огонь вожделения. Он всегда хочет ее и не скрывает своих желаний. Как раз именно то. что от него Юлии нужно. Пока, во всяком случае. А что будет дальше — не знаем. Не знаем. Но поживем — увидим. Если надоест, если станет мешать — прекратим с ним всякие отношения. Выбро— сим, как ненужную, вышедшую из употребления вещь. Без труда и без напряга. С ее сто-роны конечно же. А его точка зрения на этот счет ее не интересует. Хотелось бы думать так... Очень хотелось...

Сергей Александрович, несмотря на свою некую человеческую примитивность, недалекость и даже в чем-то — "железобетонность", не мог не ощущать Юлиного безразли-чия и равнодушия к себе. Не мог. Слишком уж очевидно все это выглядело. Да Юлия особенно и не скрывала своих чувств к нему. Точнее, не слишком старалась их скрывать. Раньше отношения женщин к нему его абсолютно не волновало. И тех женщин, с которы-ми он занимался сексом, и тех, с которыми он имел лишь деловые отношения. Для него всегда было более важным и более значимом его собственное к ним отношение.

Понравилась "бабенка", идет навстречу, делает все, чтобы затащить ее в постель, "потрахаться" с ней. Один раз или несколько — особого значения не имело. Главное, чтобы "трахнуть" ее. Этого было вполне достаточно для удовлетворения его мужских амбиций. Других забот, других интересов он при этом не преследовал никогда. Они не были ему нужны.. Женщины для него — это объект для секса, для "трахания". И то, при условии, что женщина эта ему не слишком противна или неприятна. Все остальное у этой женщины для него не имело никакого значения. Поэтому всех красивых и молодых, которые у него работали в фирме и которые попадались ему на глаза, он, по возможности, пропускал че-рез себя. Если же кто противился его желаниям, тех он выгонял. Строптивые женщины на работе ему были не нужны. Он от них избавлялся.

Подобные отношения к женщинам не являлись чем-то из ряда вон выходящим.. Они были своеобразной нормой поведения для многих, если не для большинства "нувори-шей", взлетевших на вершины материального и властного благополучия во время краха и развала Союза.. Им всерьез начало казалось, что те деньги, которые у них неожиданно и вдруг появились, и которых у них действительно стало баснословно много, дают им пол-ное прав о распоряжаться чужими судьбами, чужими жизнями и брать от общества этой разваливающейся не без их усилий страны все, что им покажется нужным и важным для себя. Никакие правила, никакие законы для них не существуют. Их философия проста до примитивности — им за их деньги в этом мире нет недозволенного. А раз денег у них мно-го, значит, им и позволено — много. Значит, им нужно и можно — все!. А остальные в этом мире — обойдутся. Никуда не дернуться — "прербьются". На остальных им — плевать.

Но на Юлии он неожиданно для себя споткнулся. Как и многие в его среде. Жен-щины — это, пожалуй, была единственная сила, которая еще могла противостоять их на-тиску, их наглости, их мощи и их насилию. Не даром французы родили свою бессмертную фразу — "шерше ля фам". Она переполнена мистической силой. Ибо женщина побеждает этих сильных мира сего своей слабостью. Слабостью и красотой. Как раз тем, где их день-ги — бессильны

И Сергей Александрович попался на крючок женской красоты. Женского ума и женской от него независимости. Ведь Юлия была полностью самостоятельна. И матери-ально, и физически, и социально. Заставить или принудить ее он не мог ни в чем. Как бы того ни хотел. В основе же ее поведения по отношению к нему было только ее желание и только ее согласие. Не его, мужчины, а ее — женщины! Это было и ново для него, и нео-бычно, и тревожно, и... волниельно. Быть под властью женщины, быть под ее каблуком — это нечто! Это — сногсшибательно! Такого в его жизни еще не было...

Кроме того, Юлия очень понравилась ему. И не только за эту первую их ночь. Она понравилась ему, как женщина. Он, тертый и битый мужчина, пожалуй, впервые в жизни почувствовал себя влюбленным. Чувство это было для него необычным: одновременно и радостным, и пугающим, волнующим, и притягивающим, и даже — отталкивающим.. Сме-шно, но он носил с собой в бумажнике ее фотографии. Взял из ее альбома. Взял тайно. Без разрешения. Не спросил — боялся насмешки. По-существу — украл. Но не стыдился этого поступка. Ему понадобилось, он и — взял. Он всегда только брал. Не просил никогда. Ино-гда, правда — давал. Но очень редко. И здесь, фотографию любимой женщины, тоже взял. Натура говорила о себе даже в таком деликатном деле.

И здесь он решил давать. Ничего другого ему в голову и не могло придти. Он при-вык покупать удовольствия. Если только не брал. Не получалось взять — тогда покупал. А покупать — значит платить. Вот он и платил за удовольствия жизни. Других форм общения между мужчиной и женщиной он не понимал и не предполагал. Здесь, с Юлией были для него удовольствия. И удовольствия — громаднейшие. Значит, надо платить. И платить — много. Но — как?! Деньгами, он понимал, Юлия не возьмет. Деньги у нее есть. Она чело-век — обеспеченный. Еще и оскорбиться — выгонит, прервет отношения. А этого он себе позволить не мог. Он понимал, что без Юлии ему будет плохо. Очень и очень плохо. Поэ-тому Сергей Александрович решил перейти на подарки. Женщины любят подарки. В по-дарках ничего обидного или унизительного нет. Подарки — это знак внимания, знак уваже-ния, знак — любви. Значит, должна подарки принять.

Начал он с самого простого и доступного для себя. С ювелирных изделий. И осо-бенно с выбором мудрить не стал. Он заходил в какой-нибудь фирменный ювелирный ма-газин, приглашал к себе торгового менеджера, показывал ему фотографии Юлии и спра-шивал, что, на его взгляд, може т подойти этой женщине? За деньгами, естественно, воп-рос не стоит. Менеджер ему все и подбирал Сергею Александровичу лишь оставалось одобрить выбор и оплатить покупку. Что он и делал. А затем выбирал момент для препод-несения подарка Юлии.

Юлия подарки принимала спокойно. Как должное и ничего для себя особенное. По-дарил — ну, и ладно! Подумаешь — событие какое! Брошь там, серьги, колье или перстень с бриллиантом — какая ей разница! Подарок не бывает дорог сам по себе. Он нам дорог толь-ко от дорогого нам человека. А здесь?! Подарил — и подарил. Чего из ничего фейерверки пускать?! Спасибо, конечно. Что же еще?! Только "поимей" на будущее, что от твоих по-дарков мое к тебе отношение не измениться!

Юлия возьмет подарок, откроет крышку, достанет, посмотрит, ахнет в восхищении. Причем ахнет искренне, без притворства:

— Ах, какая прелесть! Спасибо, милый! Только зачем ты тратишься?

Потом чмокнет его в щеку, подойдет к зеркалу, примерит, повертится немного ту—

да-сюда, скажет еще раз:

  — Боже, какое чудо! Ты, милый, самый лучший мужчина на свете!

И еще раз чмокнет в щеку, иногда в губы. И все. На этом представление заканчива-лось. Хотя нельзя сказать, что Юлия играла перед Сергеем Александровичем. Ничего по-добного. Слова ее были искренни. И драгоценности она носила. Иногда. Потому что но-сить их было негде и некогда Куда она их наденет? На работу, что ли? В свет она не вы-ходила. На тусовках не мелькала. На официальных приемах можно, конечно, но выбор допустимого и здесь был ограничен. Поэтому только кое что. Кое что. Остальное лежало в коробочках дома. В сейфе. В потайном. Вместе с подарками Долгополова. Сейф и был сделан в квартире по его совету. Там Юлия и "наличку" свою держала. На всякий случай. По несколько тысяч в долларах, евро и в рублях.

Но Сергей Александрович доволен. Рад, что Юлия не отвергла, что приняла пода-рок. А раз приняла, значит, их отношения продолжаться, не прервутся; значит, можно бу-дет снова приезжать к ней домой, снова лежать с ней в постели, снова целовать, обни-мать, ласкать ее и заниматься сексом до полнейшего своего опустошения.

* * *

И отношения их потихонечку утряслись, определились, устоялись и приняли, на-конец, вполне цивилизованные и приемлемые для обеих сторон формы. Основу их взаи-моотношений составлял, конечно же, секс. Причем. Секс основательный, фундаменталь-ный, долгий. Тот самый секс, которым можно заниматься только в постели. Секс неожи-данный, экспромтный, быстрый, впопыхах, секс на скорую руку, в каком-нибудь, не слишком приспособленном для того месте, когда вдруг обеим неожиданно становиться невмоготу от жутких, мгновенно вспыхнувших желаний, им был не нужен. Точнее — ей был не нужен. Для подобного секса нужны чувства, нужно неравнодушие друг к другу, нужна любовь, нужна страсть. Как раз именно то, на что у Юлии к партнеру не было ни намека. Поэтому ей нужна была к сексу долгая предварительная подготовка. Ей надо было суметь настроить себя на секс с безразличным ей мужчиной. В противном случае секс превращался в тяжелую, утомительную и чисто физическую процедуру, в примитивней-шую механическую работу.

А механический секс удовлетворения не приносил. Ведь секс — это, прежде всего, психология, это своеобразная практическая реализация твоего личностного отношения к партнеру. Поэтому одни и те же наши сексуальные действия с разными партнерами могут нам приносить, как высочайшую степень наслаждения, так и глубочайшее отвращение. Здесь физиологии недостаточно. Здесь — психология. Здесь мы сами себя убеждаем, при-чем, убеждаем инстинктивно, где-то на подсознательном уровне, что с этим вот партне-ром мне будет в сексе хорошо, потому что он мне нравиться, мне он симпатичен, я его, может быть, даже и люблю. и мне хочется заниматься с ним сексом. А вот с этим партне-ром, который мне противен даже физически, ничего в сексе хорошего быть не может ни-когда. Потому что мне его даже прикосновения неприятны и вызывают у меня чувство брезгливости, а что уж тут про секс говорить?!

Так оно в итоге и получается. Хотя сама технология секса может быть в обеих слу-чаях совершенно одинакова. И мало найдется на свете людей, которые получают обяза-тельное удовольствие от секса с любым партнером. И чаще всего — это мужчины. Для женщины же главное не сам половой акт, как таковой, а сознание того, что это именно она дает возможность любимому ею мужчине получить наслаждение от занятий сексом с ней, что это именно она в данный момент является источником наслаждения для своего муж-чины. И эти ощущения дают ей самой такие пики настоящей радости и действительного наслаждения, что они сами собой переходят в ярчайшие оргазмы.

Даже мастурбация или занятия с вибратором, при все механичности этих процедур,

требуют при своем выполнении интенсивной работы нашего воображения. Мы представ-ляем в своем мозгу именно того партнера, который нам нравиться, кого мы любим или кого хотели бы полюбить. То есть, именно тех, с кем бы нам хотелось сейчас заниматься сексом. Потому то и оргазмы в этих случаях очень часто бываю гораздо мощнее и ярче, чем с живыми партнерами. Здесь нам помогает наше воображение, здесь работает наша психология. А уж потом начинает функционировать физиология.

Воображение у Юлии работало. И фантазии ей — не занимать. Ведь она когда-то писала стихи. И даже — не плохие. И к сексу она не могла относиться равнодушно. Секс она любила. Секс ей нравился. Сексом она хотела заниматься. И умела получать от не-го наслаждение. Или хотя бы элементарное физическое удовольствие. Но далеко не с каж-дым партнером. В этом она уже имела возможность убедиться. Много, много раз. Для за-нятия сексом с посторонним партнером ей совершенно не обязательно нужна была силь-ная , пусть даже на мгновенье вспыхнувшая страсть. Ей была достаточно хотя бы элемен-тарнейшей симпатии. Но здесь не было ни того, ни другого. Приходилось призывать на помощь свое воображение, свою фантазию. Но их тоже не всегда хватало. Поэтому ни-чего не оставалось другого, как попытаться искусственно себя взбодрить или возбудить, чтобы заставить свое тело и свою душу хоть чуточку расслабиться перед сексом и не ме-шать тому, что должно было сейчас случиться.