Зачем я здесь?

— Оно живое, Эль. Ты чувствуешь? — голос наставника стал мягким и нежным, — Смотри. Такой была планета изначальная, когда не было ни таргов, ни ардов.

Мы стояли и смотрели. На тонкие тростинки, вздымающиеся из воды, на белую с черным птицу над гладью, на камешки под прозрачной толщей. Слушали, как плещет рыба, и ветер шуршит в только-только распустившейся листве. Казалось, если остаться здесь, на берегу, то будет — счастье.

Из эйфории вырвал приказ:

— Все. Уходим. Времени мало.

Назад через густые заросли. Розовый цветочек впился в кончик косы. Попробовала вытащить — не получается. Пусть.

У машины наставник долго возился, упаковывал коробки в два рюкзака, побольше для себя и поменьше для меня, набросил на болид маскировочную сеть.

-А теперь быстро за мной! Пока не накрыло, я среднюю инфру включил, чтоб никто к болиду не приближался.

И мы поперлись через такие же заросли, только в сторону, противоположную озеру.

Хорошо, что недалеко. Шард, похоже, самый обычный бункер, вход замаскирован зеленью.

— Так, для начала по кустикам, ты направо, я налево. Там удобств не предусмотрено, а работа будет долгой.

Ладно, хоть еды больше не предложил. Есть не хотелось совсем. Когда мы снова собрались у входа, Дан пошарил под зелеными переливами плюща, оплетавшего дверь, должно быть сенсорный замок искал, и вскоре тяжелая пластина, закрывавшая вход, медленно поднялась вверх. Согнувшись в три погибели, мы вошли внутрь. Штуковина за моей спиной поехала обратно, мы остались на небольшой слабо освещенной площадке, в центре ее имелся лаз и лестницей.

— Я иду первым, а ты потихоньку следом. Не спеши. Ступеньки могут оказаться влажными. Тут никто не был много лет. Систему обслуживают автоматы.

Внизу оказалось достаточно просторное помещение, по стенам впритык располагались высокие, выше человеческого роста металлические шкафы, похожие на холодильники.

— Эль, это кильвенаторы. В них хранятся контейнеры с культурой особой водоросли. Автоматическая система настроена так, что по спецсигналу, передаваемому через комп, холодильный робот начнет выгружать контейнеры в приемник насоса, а затем по трубопроводу биомасса поступит в озеро. Система электропитания автономна. Идея щард— объекта: в случае угрозы захвата Озера ардами оно должно быть отравлено. Генетически модифицированные водоросли размножатся в считанные дни и на долгие годы, если не навсегда, уничтожат его уникальную систему. Я сам в молодости эти водоросли и создавал. А сегодня мы с тобой их убьем. Быстродействующим и быстроразлагающимся ядом. Потому что Озеро должно жить, неважно, кому принадлежат его берега. С автоматическими дозаторами ты обращаться умеешь. Все вручную, чтоб не наследить. Поехали!

Дааа... это, наверное, была самая длинная речь, услышанная мной от наставника. Обычно он не баловал разъяснениями и лекциями, наверное, считал, что я все могу сама найти в сети, а если что-то надо — спросить. Я и искала, не всегда правильно понимая, все-таки, чужой язык. И стеснялась спрашивать, не хотелось нарываться на отказ или уж слишком выставлять себя дурочкой.

Размышлять над сказанным времени не было. В одной руке — флакон с ядом, в другой — дозатор. Где бы взять третью, чтобы вынимать контейнеры с полок. Но третьей нет, пришлось флакон пристроить на скамеечке, которая, должно быть тут для того, чтобы добираться до верхних полок этих могучих холодильников.

И поехало. Раз! — прихватить контейнер мягкой тряпкой, чтоб не леденил руку, Два — отщелкнуть крышечку. Три — влить порцию яда. Четыре — закрыть крышечку. Пять — вернуть емкость на место.

От забора до обеда, от рассвета до заката. Пальцы болят, руки немеют. А внутри как будто бьет небольшой барабанчик, отстукивая ритм. Мы с Даном двигаемся навстречу друг другу. Еще три холодильника посередине. Сил уже не осталось. Сажусь на скамеечку.

— Так! Выдохлась? Выпей! — Дан протягивает стакан приятно пахнущей молочно-белой жидкости. Вкусно, и даже возвратившаяся было тошнота отступает.

— Посиди немного, сейчас будет легче, — советует наставник, у него в руке такой же стакан.

Надо же, второе дыхание открылось. Кажется, даже пальцы задвигались быстрее. Еще контейнер, еще и еще... Что-то такое ощущается совсем не в тему. Внутри влажно. Лицо начинает пылать. Черт... неужели это был стимулятор?

Дан обрабатывает два холодильника, а я последний один. И мы останавливаемся друг против друга. Две скамеечки с пустыми флаконами, сброшенными перчатками и дозаторами стукаются друг о друга. Смотрю на Данара и замечаю... да... похоже, это все-таки был стимулятор:

— Дан, что мы пили?

-Стимулятор последнего поколения, а что? Их сделали именно для повышения выносливости в тяжелых условиях или в бою. Все остальное — побочный эффект. Не волнуйся, я умею владеть собой.

— Дан... не надо... не надо владеть собой...

Я просто падаю на него, вцепляясь, вжимаясь, дурея от его запаха, показавшегося вдруг таким родным.

— Эль, что ты... Зачем?!

-Даааан... — выдыхаю не то имя, не то земное "да". Он еще чуть-чуть сомневается, но я первая щелкаю застежкой на его комби и тяну тяжелое тело на себя, вниз. Наша работа — для жизни! И танцем жизни завершится она. Здесь, прямо на жестком полу, не раздеваясь, только расстегнув одежду. Никаких ласк и поцелуев. Один глубокий толчок, и он во мне, сразу и полностью.

Последнее длинное движение навстречу друг другу. Волна схлынула, оставив неприятное ощущение в спине. Бляха, это дозатор подкатился мне под лопатку. Синяк, наверное будет. Подумаешь. Все неважно, это так неважно. Никогда не думала, что со мной будет такое. Без изысков, без финтифлюшек, на полу. И так... Я бы назвала это счастьем, если бы не боялась вспугнуть. Но надо подниматься, застегиваться, лезть по лестнице вверх, пока еще стимулятор тянет. Данар отчего-то как будто стесняется глядеть мне в глаза Аккуратно помогает подняться, застегнуться. Собираем флаконы, дозаторы, закидываем в рюкзаки и уходим. Снова сенсорный замок и низкий вход. А цветок в косе так и остался. Ничего себе, цепкость.

В густом кустарнике Дан приказывает оставить рюкзаки, замаскировав ветками. До болида не так уж далеко.

15. Мусорное поле

Болида нет! Вот нет и все тут. Дан нервно бродит по пятачку. Я просто одурело сажусь в траву.

Из кустарника бесшумно выбираются четверо. Такие, ну прямо космобойцы из наших фантастических фильмов. В камуфляже, и шлемах, вроде рыцарских.

— Стоять! Руки за голову! — произносит один на вполне понятном таргашском. Я с трудом поднимаюсь. Дан поднимает руки и довольно спокойно и медленно произносит:

— Господа! Я Данар-сарит, почетный член Арданской академии наук. У меня важное сообщение для вашего правительства. Проверьте мои данные по сети, если у вас есть связь.

-Проверим. Следуйте с нами.

Приходится идти со связанными руками между двумя солдатами противника, или офицерами, черт их разберет. Идем вначале к озеру, потом вдоль берега. Несколько палаток. Большая машина, напоминающая болид. Должно быть, это разведка, не так уж много людей. Или нелюдей, ардов? Нас устраивают в большой палатке под охраной. Хорошо, что стимулятор пока еще действует, ни есть не хочется, ни пить, ни воду отлить. А сидеть разрешили, прямо на полу. Но, вроде бы, бить не собираются. У нас взяли отпечатки пальцев, сетчатки, сфотографировали, записали образцы голосов.

Я вспоминаю все, что читала об этой расе. У них вовсе нет женщин, а какие-то биофабрики. Они с раннего возраста прививают себе разные технические штучки в организм, вроде инфракрасного зрения или дополнительных конечностей из специальных материалов. Совсем-совсем чуждая раса. И с ними у Дана какие-то старые связи? Если он не придумал насчет академии. Почему-то совсем не страшно. Стимулятор — все-таки вещь. А может, обойдется? И нас не убьют?

Проходит не знаю сколько времени. В палатку входит один из ардов, у него уже нет шлема и я с ужасом вижу, что вместо одного глаза торчит что-то хитро-механическое, выдвигающееся из глазницы.

— Данар-сарит! Ваши данные проверены. Данных на вашу спутницу в сети нет.

-А их и не может быть. Я все расскажу вашим ответственным лицам в Ардане. Это касается всей планеты.

Уже в болиде ардов меня начинает трясти. Отходняк после стимулятора, наверное. Данар осторожно обнимает меня за плечи. Нас перед вылетом тщательно обыскали, не вручную, а гибким устройством, напомнившим мне обследование после появления здесь. И теперь, должно быть, не опасаются, что мы взорвем болид или выкинем что-нибудь еще. Как мы называемся? Предатели или перебежчики, наверное. А впрочем, не все ли равно. Хоть бы только не били и не спецвоздействовали.

Нас встретили. Надели нечто, вроде наручников и отвезли в тюрьму, наверное. Но такая вполне себе комфортабельная тюрьма. Комнатка с двухэтажной кроватью, без окон, с санузлом, столом и двумя стульями. Чисто, не темно, насекомых нет, гыршей нет. Странно, что нас не разлучили. Дан пояснил:

-Тут круглосуточное автоматическое наблюдение с записью. Им даже интересно, о чем мы с тобой будем говорить.

А говорить-то оказалось и не о чем. Я боялась спросить лишнее, чтобы не навредить, и придумала только попросить Дана читать мне лекции про географию и живой мир

планеты. Чтоб не рехнуться от безделья. А Данар многословием и на воле не отличался. У нас брали разные анализы и биопробы, иногда вызывали на допрос к разным чинам. Говорили мы каждый раз одно и то же: поехали на Озеро, чтобы найти разведчиков противника и сдаться. Причина — правительство Таргаша не проявило интереса к тому, что разумное существо Аниэль, — с другой планеты и попала сюда с помощью А-туннеля. Удивительно, что навестить Данара в тюрьме приезжало несколько ардских ученых, и им было позволено с ним говорить. Страх мой куда-то улетучился. Только тошнота стала почти постоянной. И теперь я почти не сомневалась в ее причине. Маленькая-маленькая надежда еще оставалась. Не больше, чем надежда на то, что мы окажемся на свободе.

"Сколько веревочке ни виться, а концу быть" — говорила мама. В один из дней, похожих друг на друга, как листья на березе, нас вызвали на допрос вместе. Некто с неживым металлическим лицом и тремя механическими манипуляторами в дополнение к одной настоящей руке, совершенно механическим голосом объявил:

— Ваша информация признана совпадающей с объективными данными. Геном чужой разумной содержит маркеры, не присутствующие ни у одной нации нашей планеты. Вы оба будете доставлены в район обнаружения чужой разумной и останетесь там в рамках эксперимента по обнаружению новой активности А-туннеля. Увести.

Мы с Даном уже неделю на Мусорном поле. У нас импровизированный сарай из бетонных обломков. Такой дольмен Мы его не делали, где уж поднять такие плиты, просто нашли. Слава Небесной матери, сейчас тепло, нам оставили сухой паек, воду и простейшее устройство для связи. Над нами виснет в небе робот-наблюдатель. Такой белый треугольник. Вездесущие гырши лазят по стенкам. Запахи, один другого чуднее. Вчера нашла съедобную плесень. Такую вязкую массу, вроде киселя. Дан с отвращением отверг угощение. Он отчего-то считает, что нас отсюда заберут. Надеется, наверное, на своих знакомых, ардских ученых. А я уже ни во что не верю. Никаких признаков, что кто-то инопланетный тут появится. Ни световых вспышек, ни особых звуков. Только гырши скребутся, хотят добраться до чипсов, уложенных в прочные пластиковые коробки. Вот кончатся чипсы, кончится вода, и что? Дан кашляет. Даже сейчас, во сне. А я сижу снаружи. Под сводом страшно. Вспоминается Нгарт, его смерть. Вдруг и нас тоже придавит во сне?

Господи, если ты есть... Стенка моего живота дергается, как будто там внутри кто-то, независимо от меня... Черт-черт-черт.... Теперь уже не приходится сомневаться. Это он, гибридик. Или она. Нееет, не надо, чтобы она. Не хочу, чтобы родилась нелла, с коровьими глазами. Пусть лучше тарг. Как я буду здесь, на мусорном поле, растить ребенка? Что скажет Дан?

И вдруг я понимаю, что люблю его. У меня никого нет, кроме него. И пусть у меня в животе ребенок неизвестно от кого, может от Клава. И пусть...

....Что-то навалилось, надавило на мозги. Или на то, что у меня от них осталось. Не могу оставаться одна, не могу... Бросаюсь в наш сарай, ложусь рядом с Даном, прижимаюсь тесно. Давит... давит...темнеет в глазах...

Я очнулась от того, что замерзла. Открыла глаза. Прямо передо мной возвышалась... Останкинская телебашня! Тряхнула головой, ущипнула за руку. Не исчезает.

Вокруг газон, рядом Данар, в какой-то неестественной позе, рука хитрозавернута за голову.

-Дан! Очнись! Ты живой?!!! -кажется, ору так, что перекричу шум автомобильного потока. Наставник ворочается, рывком садится, и недоуменно крутит головой. Потом поднимается и смотрит вокруг с неподдельным любопытством, потирая переносицу.

-Дан! Мы на Земле! Я тут недалеко живу, всего час пешком.

— Это — прекрасно! А-туннели существуют! Мой прадед Аль Кашер был прав. И к тому же мы избавлены от моих любезных соотечественников, и ардов заодно. Вряд ли им удалось отследить работу туннеля!

-А война?

— Не важно! Чистое знание — это единственное, ради чего стоит жить! Так как, идем к тебе домой? Я что-то проголодался.

Мама была в шоке. Она плакала и негодовала, она обнимала меня и сердито шептала в ухо:

— Аня, как ты могла, я не расистка, но зачем ты сбежала с этим...

Данар растерянно сидел в кресле, по-прежнему тер пальцем переносицу. Прежде не замечала у него такого жеста. Его волосы как-то сразу стали совсем белыми, а карие глаза все равно блестели по-мальчишески. А потом мы ели борщ и жареную картошку, пили чай, и я пыталась объяснить Дану на таргашском, что говорит мама, смягчая и привирая.

Эпилог

Прошел год. Мы живем все вместе: я, мама, Данар и два моих сыночка. Да-да, у меня родилась двойня. Они совсем друг на друга не похожи. Один, Никитка, сероглазый и спокойный, а другой, Данилка, черноглазый и хитренький, уже сейчас: стоит только не уделить ему внимания, заходится криком. А если не подойдешь, умолкает и смотрит внимательно-внимательно. А потом как заорет еще пуще. Все думают, что это дети Данара. Он, вроде бы, не возражает. Хотя мы так до сих пор и не поженились. Это не так-то просто. Хорошо еще, что удалось довольно легко добыть ему поддельный паспорт гражданина Таджикистана и оформить регистрацию. Он сначала работал дворником, а теперь водит джихад-такси и говорит, что по горло сыт своей генетикой, и что ему пока достаточно изучения мира Земли. А еще копит деньги и собирается совершить хадж:

-Эль, я уверен, что черный камень Каабы имеет непосредственное отношение к А-туннелям.