Поворот не туда

— Хорошо. — Сдался глава клана под напором дочери. — Но при условии, что ты выкинешь идею породниться с кронпринцем.

— Да зачем мне этот старпёр да ещё и урод? Ты же сам сказал, стар он для меня, да и уродлив.... — Зевнула, Маргона прикрывая рот, рукой, демонстрируя полную скуку в данном вопросе. Что-что, а играть её мать научила. А сейчас главная задача самой увидеть этого кронпринца, так как полагаться на вкус отца она не рисковала, прекрасно зная, что тот не горит желанием отпускать её из родительского гнезда и всегда предлагал заведомо не подходящих, хоть и очень состоятельных вампиров.

Алофер выпил не одну чашку кофе, от которого кровь бурлила и грозилась совсем превратиться в поток кофеина, пока его посетила гениальная идея: создать запрос на само серебро, которое не давало ему покоя.

Хоть их тела в момент поступления на службу и подлежали биоинженерной модификации, после чего они сильно отличались от статистического человека по своим характеристикам, но три часа сна в сутки были предписанной нормой, необходимой для восстановления сил и перезагрузки сознания. Конечно, в боевых условиях от выброса адреналина автоматически включался экстренный режим, позволяющий им находиться в строю трое суток без сна или до смертельного ранения, но тогда для восстановления требовался анабиоз минимум на три дня, в течение которых биоинженеры работали над телом не покладая рук. Нет, судьи не были роботами, но и людьми назвать их было бы ошибочно. Стать судьёй — это билет в один конец: возможности иметь детей у них не было, да и жили они, значительно дольше человека хоть внешне не сильно отличались от них, а смотреть, как умирает любимый или любимая от старости было очень больно. Поэтому судьями в основном становились люди добровольно после каких-нибудь ужасных личных трагедий и личные, интимные взаимоотношения старались иметь только с себе подобными, хотя были экстрималы-прогрессивисты, которые имели в любовниках представителя из людей, оборотней или вампиров, но таких были единицы.

На часах было уже два часа дня, а это значило, что через три с половиной часа надо будет быть на работе, и организм без выброса адреналина взял своё — Брайс не заметил, как заснул, не вставая с кресла. Ровно за полчаса до сумерек его разбудил сигнал окончания поиска по последнему запросу. Вчитываясь в первые строчки полученного досье, сон как рукой сняло, даже холодного душа не понадобилось, а глаза всё больше расширялись. Стремительно одеваясь в форму, он озвучил последние команды для домашнего компьютера, чтобы результаты предыдущих запросов, на обработку которых ещё требовалось около часа, уже переадресовывались на его шлем. А затем пулей выбежал из квартиры, по пути отправив с кристалла всем голосовое сообщение всей своей связке с просьбой о немедленном совещании в Светочи, так как у него есть ОЧЕНЬ важная информация.

— Томас, ты ещё не лёг спать? — Материализовался Ричард в пустом кабинете брата. Подойдя к его столу, он положил найденный кристалл и, сосредоточившись ментально найдя местонахождение того, перенёсся к брату. Тот находился в своей спальне в кресле перед камином, потягивая из бокала вино и о чем-то задумался.

— Не возражаешь? — Плавным движением он опустился во второе кресло рядом с Томасом.

— Что? — Удивился тот, выйдя из задумчивости. — Прости, не заметил, как ты появился, конечно.

— О чём так задумался?

— Да так.... Ты нашёл, то, что я видел?

— Да, я оставил у тебя в кабинете в клубе.

— Надо пойти посмотреть. — Поставив бокал на столик, он хотел подняться.

— Сядь! До вечера подождёт, никуда не денется. А тебе сейчас лучше отдохнуть и набраться сил. Всё-таки первое ведение да ещё раньше срока....

— Да уж одарённая у нас семейка. — Улыбнулся Том.

— Не настолько, как бы хотелось....

— Ты о своём третьем Даре?

— Да.

— Что после последнего раза ни разу так ничего и не видел?

— Да.

— А что конкретно тебе сказала богиня, когда ты видел её последний раз?

— Она много чего говорила....

— Я о твоём Даре видеть будущее.

— Тогда, — Рич сделал большой глоток вина и долго смотрел на огонь и когда Томас думал, что уже не дождётся от него ответа, брат заговорил, не отрывая взгляда от огня, — я заключил с ней сделку. Я отказался от возможности видеть будущее тех, кого люблю или к кому привязан, если она покажет мне, где скрывается Маркус.

— Ну, так почти вышло — мы ведь разгромили почти всю его стаю и он пропал на сколько лет, что и помогло заключить договор "Трёх"! В чём ты тогда себя винишь?

— В этом ПОЧТИ и виню. Из-за этой сделки погибла Ан и её брат, а я мало того что не смог увидеть будущего и не допустить их встречи с Маркусом, но и спасти не смог, а эта мразь при мне.... — Он замолчал и закрыл глаза. Его лицо стало каменным, клыки впились в нижнюю губу, а из проколов струйками на подбородок потекла кровь, а вампир, будто этого и не чувствовал, сжимая обеими руками подлокотники оргстекловолоконного кресла, которое было небьющимся и принимающим любую форму, пока те не превратилась в пыль.

— Ричард! Не надо! — Подскочил к нему брат и начал трясти выводя из транса терзающих того картин прошлого. А потом взял его лицо в руки и потребовал. — Рич, посмотри на меня! — Но тот не реагировал, переживая сейчас молча всё заново. Тогда Том ударил его наотмашь, от чего старший брат отлетел к стене и только тогда открыл глаза и зарычал. — Сам напросился! Какого дьявола, себя так истязать!

— Ты не видел и не чувствовал, того что прошёл я! — Вытирая кровь и приходя в себя ответил Ричард.

— О, не переживай, с моим новым даром это не за горами! — Печально ухмыльнулся младший вампир и подняв упавшее и поломанное кресло, жестом пригласил того опять присесть, а потом опять налил обоим вина.

— Лучше тебе этого и не видеть.

— Не думаю, что Дар будет меня спрашивать, что мне показывать, пока я не научусь его контролировать. А тебе не кажется странным, что ты вообще перестал видеть будущее? — Спросил Том после нескольких глотков вина и затянувшегося молчания.

— Я думал об этом. Это не сразу прекратилось. Последнее видение было опять про Маркуса пятьдесят лет назад.

— А оно было спонтанным или намеренным?

— Намеренным.

— Может, стоит тебе опять поговорить с Изидой? Ведь на полное отсутствие Дара уговора не было. Да и ты у неё всегда в любимчиках ходил.

— Что-то не заметно. — Скривился Рич. — И с каких пор ты стал старшим и начал раздавать советы?

— Не гневи богиню! — Упрекнул его брат. — Ты спроси, кто ещё её видел столько раз на всей Замле и только к тебе она приходит чуть ли не по первому зову в Храме. А по поводу второго, то должен же в нашей семье кто-то думать беспристрастно, когда ты начинаешь заниматься самоедством.

— Уже не приходит. — Последнее Рич пропустил мимо ушей, так как редко разрешал себе слабость, о которой говорил брат.

— А когда ты последний раз к ней взывал?

— Когда потерял Ан и выполнил её долбанное пророчество.

— Ну, тогда ты явно был на взводе, и даже я боялся к тебе на глаза попасть.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что тебе надо успокоиться и сходить к богине, может, чего нового узнаешь.

— Я подумаю. Иди, ложись, уже поздно, а тебе нужны силы. Я тоже пойду спать. — С этими словами Ричард дематериализовался.

Сделав, несколько глубоких вдохов Рэн не выдержал и, боясь, что с него очень скоро непроизвольно скинут единственную преграду — полотенце, а так же опасаясь и своих желаний, о коих кричал внутри него волк — дал мысленную команду и на нем опять появились брюки. В его сознании волк чуть ли не выл от женского запаха, который кружил голову хлеще лунного дурмана, споря с хозяином о необходимости познать и овладеть женским телом столь тесно к нему прижимающимся, но упрямство Рэндала и боль от стягивающих брюк помогали не совершать глупостей. Он потерял счёт времени, сколько боролся так с собой и собственным волком, не открывая глаз. Но в один миг он превратился в статую и совсем забыл, как дышать, так как одна маленькая ладошка нежно скользнула с его груди по напряжённому прессу вниз к так и не упавшему члену и медленно погладила его по всей длине. Оборотень резко сделал глубокий вдох и открыл жёлтые глаза.

Глава 13

Опять вокруг темнота и одиночество... — надоело! Такими темпами я скоро начну забывать, как выглядит дневной свет. Хотя чего жаловаться — сама ведь не так давно хотела её объятий и не известно, что сделал бы тот монстр со мной, не выбрось меня этот поток тумана столь далеко. Нет того парня я не боялась пока его не поглотила, та мерзкая чёрная субстанция, а наоборот была уверенна, что он мне поможет, можно назвать это интуицией или ещё как-нибудь, но я была уверена что он меня не обидит также, как в том что надо дышать. А сейчас меня знобило всё больше. Двигаться совершенно не хотелось. Потеряв своё золотое сияние и огненный цветок, я перестала вообще, что-либо видеть вокруг себя. Я просто продолжала лежать, клонило в сон, и я из последних сил вслушивалась в своё дыхание и стук зубов, так как вокруг не было ни одного другого звука и эта тишина давила.

Ну, вот и всё, — вяло шевельнулась мысль в мозгу, наверно, так же как и я, просто замёрзла, — сейчас я умру.

Страха не было, как и не было света в конце тоннеля или других популярных в такой ситуации признаков костлявой старухи с косой. Перед глазами отказывалась проноситься вся жизнь, и пришлось брать всё в свои руки. Я решила сама покопаться и вызвать в памяти самые счастливые моменты своей короткой жизни.

Солнечный день, я вижу маму, папу — мы в гостях у бабушки в деревне и я, маленькая совсем, хохоча, бегаю по двору за маленьким утёнком. Всем весело. Они здесь такие счастливые и главное живые.

Прогоняю последнюю мысль — я не буду думать сейчас о плохом и одиночестве после, той злополучной автокатастрофы. Нет. Все мы рано или поздно встретимся где-то там.... Делаю над собой усилие.

Вот Новый год и красавица ёлка у нас дома, которую мы с мамой наряжали больше часа, а ближе к полуночи пришёл дед мороз и принёс целый мешок подарков....А на следующий день, я учусь кататься на коньках. В обед этого же дня, мы с местной детворой устраиваем баталию в снежки и отец с матерью лишь к вечеру промокшую с красным носом и щеками, но очень счастливую меня забирают домой. Моя команда тогда выиграла! Ну и что, что потом я слегла на неделю с ангиной. И даже не осознаю, что думая о зиме постепенно перестаю мёрзнуть и стучу зубами всё тише.

Дальше воспоминания понеслись как поток горной реки весной. Я и не подозревала, что моя память хранит столько ярких, светлых и счастливых моментов. Они согревали и ласкали мою израненную душу и замершее тело. Сейчас я вновь увидела вокруг себя это удивительное золотое сияние, которое нежно согревало и дарило лёгкость и невесомость. Я бы даже сказала эйфорию. Но как раз в этот момент воспоминания показали мне мою первую любовь и страсть — моего Дена, моего личного Демона, и я с улыбкой на губах поплыла им на встречу, закрывая глаза и полностью отдаваясь в их власть. Пусть это всего лишь воспоминания или сон, или моя больная фантазия, но сейчас он опять со мной. Только у него получалось разбудить во мне огонь страсти одним своим прикосновением, лёгким касанием или мимолётным поцелуем. Мммм, от его поцелуев всегда кружилась голова, и переставали держать ноги, а внизу живота начали колыхаться первые волны желания. Он был олицетворением эротических фантазий девушек всего нашего университета, и моя фантазия ожила на целых полтора года. И если сначала он соблазнял и доминировал в наших отношениях и сексуальных играх, то потом и я осмелела на столько, что окончила дорогущие курсы гейш, которые в совокупности с моим пылким Демоном дали потрясающий эффект. Я полюбила играть с ним: так же как и он: заводить, дразнить и наслаждаться моментами своей маленькой или не очень женской власти. Он был замечательным любовником — я не жалею и храню в памяти каждый день и ночь с ним, но самыми трепетными для меня моментами было просыпаться в его объятиях после бурной ночи и превращать его пробуждение в утро нежности и страсти. Вот как сейчас ощущаю его тёплые руки на себе, неосознанно прижимающие моё тело ближе. Не открывая глаз, легонько, еле касаясь пальчиками, чтобы не разбудить раньше времени, провожу по его расслабленному прессу и касаюсь его естества. О, боже! Он огромен! И уже готов проснуться, но пока рано его будить — хочу поиграть. Плавным движением чуть обхватываю ствол его члена и аккуратно провожу ею вниз....

Хмм, только почему он спит в брюках? Совсем на него не похоже. Ладно, сейчас мы это исправим....

Так же плавно возвращаюсь пальчиками к его поясу, расстёгиваю пуговицу, а затем и молнию.

Какой он там горячий и большой! Боже, как же я соскучилась и ХОЧУ его!!!

Его головка сразу упирается в мою ладонь, и я её поглаживаю — горячая, бархатистая и неимоверна приятная на ощупь, её кожа отзывается еле ощутимым подрагиванием от столь невинной ласки, и я чувствую, как от смазки у самой увлажняются трусики и низ живота начинает тянуть приятная истома. Хочу сделать ему приятное, а заодно опять ощутить его вкус во рту. От одной этой мысли "потекли слюнки", можно сказать в прямом смысле. От нетерпения облизала пересохшие губы, и, улыбнувшись уже было хотела потихоньку двинуться вниз, осуществлять грандиозные планы, как услышала низкий гортанный, но такой сексуальный рык.

Хмм, что-то новенькое, но как заводит! — Промелькнула мысль, пока ещё могла.

И уже в следующую секунду я была опрокинута на спину и лежала под сильным мускулистым горячим телом, так и не успев открыть глаз, отдаваясь полностью ощущениям, что дарил мне мой мужчина. Он пылал в прямом и переносном смысле этого слова: его кожа, будто была покрыта тонким слоем огня и я ощущала его как свой, а страстные и немного грубые движения выдавали с головой, пожар внутри него. Одна его рука нежно, но от этого не менее крепко, держала мой затылок, а вторая настойчиво гладила, массировала мою грудь. Быстро, найдя доступ под лиф нижнего белья, его рука сжала её, и затвердевший сосок оказался между горячих длинных пальцев от чего из меня вырвался непроизвольно тихий стон удовольствия. Наши губы и языки жили отдельной жизнью, танцуя первобытный танец страсти. Его дыхание опаляло кожу на лице, а губы хоть были нежными, но при этом поцелуй был пылким, горячем, неистовым и с каждой секундой становился всё более требовательным и агрессивным. Его затвердевшая как мрамор плоть упиралась в преграду трусиков, что ещё больше заводило меня и заставляло хотеть большего. Я была уверенна, что брюк на нём уже нет, так как чувствовала раскалённую кожу его ног на своей коже. Как он смог так быстро от них избавиться меня волновало сейчас меньше всего. Я почти умирала от этой неистовой страсти моего Демона и от не меньшего урагана желания, лавой растекающегося во всем моём теле. Мне уже было мало поцелуя, я хотела ощутить всю его мощь внутри себя. И будто прочитав мои мысли, его рука отпустила мою грудь и нырнула под трусики к тому самому местечку, что пульсировало, и было влажным. Я в свою очередь, выгнулась ему на встречу, не прерывая поцелуя и обвивая его шею руками, и раздвинула ноги, насколько было вообще возможным шевелиться под его тяжестью. От лёгкого скольжения его пальцев по моему клитору, меня начали накрывать первые волны надвигающегося удовольствия. Если он ещё несколько раз повторит это движение или ещё лучше, войдёт в меня хотя бы ими, то я кончу, так как не в силах больше противостоять тому урагану внутри меня. Мой Демон явно был телепатом и чувствовал меня как себя: он погрузил один свой палец в меня, от чего я уже трепетала, и издала ещё один стон в его страстный рот, но он ускорил ритмичные движения и погрузил и второй, а когда вошёл и третий, то меня начала накрывать огромная волна оргазма. Но он изменил своё положение, наверно, что бы иметь лучший доступ к тому месту, где сконцентрировались все мои желания, а меня резко пронзила боль в боку, как раз в тот миг, когда едва срывающийся крик от оргазма превратился в стон боли. И я, не выдержав закричала, впиваясь до крови ногтями в его спину и прерывая поцелуй. С глаз брызнули слёзы.