— Эй, — из-за кустов появился Тарк. — Кажется, я нашел сокровищницу разбойников. Они неплохо поживились на этой дороге. Как подношение храму сгодится?

Жрица улыбнулась:

— Вы очень щедры.

— Мы же не отдаем своего и последнего, — мыкнул орк. — Так. Наргал и этот будущий паладин Доэра... пошли, поможете.

Наргал удивился:

— А остальные?

— ТЫ будешь их заставлять? — осведомился его товарищ.

Орк оглянулся и покачал головой. Аларик покорно последовал за ним.

Через несколько часов две кареты двигались по дороге в Бельгир. В одной с удобствами расположилась жрица, а во второй находилось всевозможное награбленное добро разбойников. Первой правил Аларик, а вторую Тарк не доверил никому.

Часть вторая: Повелитель Драконов

Глава 9. Менестрели и барды

Стража на воротах Бельгира была привычна ко многому. В конце концов, их город — это место, где эльф и орк вежливо раскланиваются друг с другом, в худшем случае — просто игнорируют друг друга. Поэтому их не слишком удивил маленький отряд орков, сопровождающих жрицу Совирага.

Пожилой воин — старший в этой смене, сам вышел навстречу гостям. Его битвы уже давно отгремели, но он достаточно долго служил на границе со степями орков, поэтому он всегда выходил навстречу подобным гостям сам.

Когда кареты остановились перед воротами, в ожидании таможни, воин очень вежливо обратился ко всаднику, который возглавлял отряд, с просьбой назваться.

— Мы сопровождаем мать Ниир к храму Совирага. С нами человек Аларик Иль Фейри, странник по -имени Мария-Александр и певец Ран. Я — Урик, со мной орки: Арак, Тарк и Наргал.

Стражник отметил про себя, что орк назвал лишь имена своих сородиче и себя, без наименования семьи и клана к которым они относятся, но промолчал. А вот то, что двух своих спутников орк не стал идентифицировать по пренадлежности к расе, настораживало. Он поднял глаза на того, которого представили певцом и его глаза расширились от удивления. Слишком долго он воевал с орками, что бы не увидеть характерных черт. Полукровка! Но... Эльфийские глаза и скулы и... это просто невозможно! Просто потому что этого не может быть!

Воин все-таки смог взять себя в руки, припоминая невероятные слухи о барде, по прозвищу Разбойник, и звали его именно Ран. А у огненноволосого певца стремительно каменеет лицо и глаза становятся такими говоряще-невыразительными, что становиться очень страшно.

Стражник поклонился:

— Певец видимо прибыл на встречу менестрелей?

Темные глаза моментально вспыхнули любопытством:

— Что?

Начальник смены позволил себе легкую улыбку:

— В Бельгире уже сутки, как собираются менестрели со всего Эмира. Раз в пять лет проводиться нечто подобное. Со всех сторон света, из разных стран и от разных рас прибывают певцы и музыканты, что бы продемонстрировать свое искусство.. — он бросил взгляд на молчаливых скучающих орков. — Сегодня утром как раз прибыли представители из степей Заргар.

— Из какого клана? — тут же вск5инудлся орк, которого представили как Арак, и воин мысленно поставил себе заметку, что вот он настоящий предводитель отряда орков. Урик скорее всего выступает как парламентер и дипломат в их маленьком отряде.

— Одинокий Волк, Пикирующий Орел и Блуждающий Тигр, — перечислил стражник. — И Охотящиеся Львы.

Орки одобрительно кивали.

— Эй, отродье, — Арак повернулся к певцу. — Пойдешь?

— Надо, — кивает тот задумчиво, даже не реагируя на оскорбление, словно, оно уже как привычная традиция. — Можно встретить что-то стоящее. А может даже смогу увидеть Раэля Ночной Голос. Я его давно не видел. Мы можем задержаться? — внезапно обратился он к еще одному спутнику, до сих пор находящемуся как бы в стороне от разговора.

И только тут стражник словно прозрел. Он смотрел на странника, и его душу холодило, как в те времена, когда он ступал по степям Заргара, чувствуя, что в любой момент, словно, из ниоткуда может появиться смертоносный отряд орков.

— Можем, — кивает тот задумчиво. — Мне все равно нужно тут кое-что сделать. И кое с кем встретиться.

Воин смотрит на него, и понимает, что из всех, кто сейчас перед ним — этот, выглядящий как мальчишка, странник — самый опасный. И кажется он начинал смутно припоминать кое какие слухи, касаемо того имени, что ему назвали. Но ведь это было очень-очень давно. Он тогда только-только начал мечтать поступить на воинскую службу и ему не было еще и двенадцати... Это просто невозможно.. еще более невозможно, чем полукровка эльфийки и орка.

— Эй, человек, — голос орка, сидевшего на козлах первой из карет прервал его мысли и отрезвил немного. — В трех часах езды от города два десятка трупов возле дороги валяются, да еще если в лес углубиться — временный лагерь можно обнаружить. Там много всего интересного найти можно.. Вы б там прибрались хоть что ли...

Урик и Тарк уехали с матерью Ниир и Алариком Иль Фейри в храм Совирага. Наргал с Араком пошли побродить по городу и поискать сородичей-менестрелей. Росомаха тоже исчез, предупредив, что к вечеру вернется.

Ран остался в одиночестве в той гостинице, которую они с таким трудом нашли и смогли снять два номера на весь их отряд. Поняв, что сидеть вот так в тишине комнаты нет никаких сил, полукровка спустился вниз в трактирную зону, и заказал себе мяса и кувшин вина. Его задумчивый взгляд блуждал где-то за пределами трактира как такого и не замечал полных надежды взглядов посетителей, которые почти жадно разглядывали гитару, спокойно лежащую у него на коленях.

Наверное, впервые с первой встречи с Росомахой, он имел возможность немного подумать обо всем об этом. Те двое суток, что убийца спал буквально у него на руках, он не мог думать. Мелодии плясали в душе и сознании, почти заполняя все тело, выплескиваясь в мир снов малыша.. Малыша.. он усмехнулся про себя. Этому малышу восемьдесят лет. И все равно воспринимать его иначе было... сложно. До последних дней. Что-то изменилось. Бард прижал рукой струны гитары и сжал губы. Что-то происходит, и не только с убийцей, но и с ним самим. За эти дни, его дар Певца и тот, что спал в его душе до встречи с этой зеленоглазой загадкой, ни на минуту, даже ни на мгновение не прекращали действовать. Он балансировал на грани реального мира и мира Легенд. И впервые не мог контролировать это состояние. А ведь наставник предупреждал, как это опасно, особенно для него самого.

Что ж происходит? Он и до этого всегда говорил, что думал, и не заботился ни о чьих чувствах... Темные глаза внезапно распахнулись в изумлении и осознании. Забота! Он заботился о Марии-Александре. Это не имело отношения ни к Легенде ни к Песне. Проклятие! Ему был важен сам Рас! Этот запертый в себе, лукавый полу-ребенок. Опасный и хищный убийца. Идеальный убийца. Бард взглянул на свои руки. Несомненно его хотелось защитить и оберегать. Какие необычные чувства. Полукровка покачал головой и недоверчиво взглянул на гитару, лежащую на коленях. И вдруг вспомнил, что ему подарил её Рас.

— Допелся. — уныло заметил он инструменту. — Если бы я был извращенцем каким-нибудь, то подумал бы, что влюбился... но тогда не относился бы к нему, как к малышу.. он... брат? Друг?

— Простите, что прерываю ваши несомненно глубокие размышления, — внезапно прервал его чей-то голос.

Бард почти недовольно поднял голову. Перед ним стоял щеголеватый тип лет двадцати пяти — тридцати. Тщательно расчесанные волосы золотистым водопадом опускались на расшитый воротник рубахи. И из-за спины выглядывал гриф гитары. Ран скривился. Менестрель классический.

— Мое имя — Ивица Серенада.

— Никогда не слышал, — пожал плечами бард.

Щеки Серенады вспыхнули и он едва сдержался. Но продолжил уже более напряженным голосом:

— Мы зашли с друзьями немного отдохнуть и увидели вас. Инструмент в ваших руках позволил нам предположить, что вы претендуете на звание менестреля.

А вот это уже было явно завуалированное оскорбление.

— Не претендую, — отрезал Ран. — Это все?

От неожиданности Серенада растерялся, а в таверне наступила почти мертвая тишина.

— Тогда зачем ты держишь в руках благородный инструмент? — на помощь товарищу поспешил один из его друзей. Судя по всему тоже менестрель, нов отличии от Серенады, он выглядел даже как-то простовато в своих темных одеждах. Лишь яркий алый плащ ярким пятном окутывал его на удивление атлетическую фигуру. Абсолютно седые волосы спускались ему на плечи, а морщинистое лицо, казалось, привыкло дарить улыбку всем.

— Потому что умею играть, — спокойно отозвался полукровка.

— Значит ты не менестрель? — разочарованно протянул Серенада.

— Нет, — скривился тот, как будто ему в рот попало что-то кислое. — Вам больше от меня ничего не надо? А то мне хотелось бы приступить к еде и вернуться к тем размышлениям, от которых вы меня так нелюбезно оторвали.

Пожилой менестрель в алом плаще внезапно к удивлению всех, а особенно своих спутников склонился в низком поясном поклоне:

— Может Ран Аларик Кали оказать честь бедному менестрелю и спеть всего одну песню?

Юноша с интересом взглянул на него:

— Ты знаешь меня?

Менестрель медленно выпрямился и кивнул:

— Я слышал о тебе. Огненно-рыжие волосы, скверный характер, прекрасное лицо.. я мечтал о встрече с Раном Разбойником, чей голос по слухам настолько прекрасен, что завораживает самых свирепых и очаровывает даже тех, кто не обладает слухом.

— Что?! — ахнул кто-то за его спиной. — Бард?!..

Ран улыбнулся:

— Теперь я вспомнил тебя. Ты — Алый Плащ. Я слышал твои песни.

Тот снова поклонился. Правда, уже не так низко:

— Надеюсь, слух они не резали.

— Учитывая, кто их пел, — задумчиво проговорил бард... — я понял тогда, что хотел бы услышать их в твоем исполнении.

— Обмен? — хитро улыбнулся седовласый.

— Договорились, — ни на мгновение не задумываясь ответил полукровка, протягивая руку.

Пока они скрепляли соглашение, шустрые посетители, понявшие, что могут получить бесплатное представление, расчистили середину зала.

— Ты хочешь услышать что-то конкретное? — поинтересовался Алый Плащ.

— Давай для начала то, что у тебя вертится на языке, — явно погруженный в какие-то свои мысли, ответил бард. Менестрель внимательно вгляделся в него и кивнул, соглашаясь. Похоже, они своей просьбой оторвали юношу от сочинения какой-то песни, не иначе. Поэтому он так раздраженно отреагировал на Серенаду.

Бард протянул ему свою гитару. Чуткие пальцы менестреля пробежались по струнам, и Алый плащ с восторгом поднял взгляд на Рана:

— Какой прекрасный инструмент! Кто его создатель?

Бард покачал головой:

— На нем нет клейма мастера. Это подарок от... друга...

Если менестрель и заметил заминку, то не подал вида. Наступила тишина, а потом струны отозвались на первое прикосновение пальцев, а может быть души...

Росомаха смотрел на хозяина лавки. Тот под его взглядом съежился так, что казалось еще чуть-чуть и совсем растворится в воздухе.

Если бы убийцу сейчас увидели его спутники, они бы несколько раз подумали, прежде чем снова назвать его малышом или поверить лукавой полуулыбке, которую он так часто демонстрировал.

Она и сейчас замерла на своем прежнем месте, но совершенно равнодушные звериные глаза делали её жуткой.

— Значит Гильдия запретила, — хрипло повторил он ответ хозяина на свой запрос.

— Я ничего не могу, господин, — умоляюще сложил руки продавец. — Вы не появлялись десять лет! А за это время многое изменилось! В Гильдии смена власти и новые порядки. Вы уйдете, а мне еще жить и работать.

— Успокойся, — поморщился убийца. — Я убиваю только за деньги. За тебя мне никто не платил. Однако снаряжение мне необходимо, а, значит, я хочу услышать подробный рассказа о том, что тут произошло за последние десять лет.

— Что вы хотите узнать? — торговец понял, что убивать его не будут, и позволил себе выпрямиться.

— Кто нынешний глава Гильдии и что ты имеешь в виду про новые порядки. Начинай с начала, а я по ходу сорентируюсь.

Их разговор продолжался больше трех часов, и Росомахе совсем не понравилось то, что он услышал. Это следовало, как следует обдумать. Поэтому он покинул лавку с намерением вернуться в гостиницу.

Тщательно анализируя полученную от перепуганного торговца информацию, убийца избегал многолюдных улиц, так как с этим съездом менестрелей, можно было застрять где-нибудь в толпе. А толпу Росомаха не любил.

И едва успел уклониться от смертельного удара, когда скользнул в очередной переулок. Нырнув в тень, он сосредоточился и встретился взглядом со своим убийцей.

— Оборотень! — выдох прямо в оскаленную пасть полузверя.

Сказка, которой якобы не существует. Оборотни с Запретных Земель... но эта сказка явно собиралась перегрызть ему горло.

— Тебя это смущает? — насмешливая мимика этого полу-лица полу-морды была человеческой.

— Мне за тебя не платили.

— Зато мне заплатили за тебя, — и почти неуловимый прыжок вперед.

Росомаха увернулся с грацией тени.

— Ты знаешь кто я?

— Сказка об идеальном убийце, — настороженные желтые звериные глаза следят за его движениями.

— Значит, здесь сейчас сражаются две сказки, — усмехается убийца и ответный желтый звериный огонь рвется из его глаз. — Тебе надо было нанести более точный первый удар. Потому что теперь ты — мертвая сказка.

Оборотень спел ощутить сдвиг воздуха и даже успел двинуться, а в следующее мгновение его глаза широко раскрылись и тело начало медленно опускаться на грязную землю улицы.

— Т-ты... один из нас?.. — свистящий шепот.

— Я — Росомаха, — ответный шепот прямо в гаснущий взгляд. — Идеальный убийца.

Мария-Александр вырвал стилет из его загривка и отступил на шаг. У его ног изменялся в человеческую форму труп оборотня. И идеальный убийца скрипнул зубами. К нему послали убийцу-менестреля! Идеальная ловушка. Боги не прощают убийсвтва певцов. Судя же по золотистому браслету, этот весьма успешно ублажал слух богов.

Требовалось срочно увидеться с Раном. Бард наверняка может помочь.

Теперь Росомаха бежал. Люди успевали заметить лишь стремительную тень, если вообще что-то видели.

Ран открыл глаза, и в помещении воцарилась зачарованная тишина. Алый Плащ плакал, не замечая этого. Но бард уже не видел ни посетителей. Ни менестрелей, ни своего соперника по Песне. Какая-то дисгармония в тенях залы привлекла его внимание, и через мгновение он поднялся на ноги, отставляя гитару. Люди расступались перед ним, словно зачарованные. А еще через мгновение, он остановился перед густой тенью у дверей и встревожено взглянул в зеленые глаза.

Росомаха поднял руки, и прохладные кончики пальцев коснулись висков барда. Ран содрогнулся от ярких видений, ворвавшихся в его мозг.