Воля. Пятая тропа.

Новые выгодные цены, свободная дорога вызвали бурный рост товарооборота. Резкий рост доходов, позволил команде Тебеда начать полномасштабное строительство города.

По всему Таузера разъезжали посланцы Утада, предлагая присоединиться к строительству. Малоземельное население охотно шло в строители, так как по заверениям эмиссаров они могли заработать за месяц больше, чем работая полгода батраками у прижимистых хозяев. Многочисленные и назойливые предложения знати выгодно продать подневольный труд своих холопов, вежливо были отклонены.

Миллет так назвали город, рождался трудом свободных людей. Пять тысяч свободных ассонов не покладая рук возводили свое будущее. С неотвратимой медлительностью рос город, представляющий собой единое гигантское здание. Трехсотметровые кварталы, составляющие стороны исполинского квадрата сумели вырасти до четвертого этажа. Первые три этажа уже использовались по назначению, а выше круглосуточно царствовала строительная суета. Цоколь, полностью занятый под производства также находился во власти бурной деятельности ассонов. Во второй и третий уровни, по части удобств превзошедшие царские дворцы той эпохи, постепенно, из наспех сколоченных, продуваемых всеми ветрами холодных протекающих бараков перебирались граждане Миллета.

-Так! Быстро опустошили рюкзаки! Живее, живее! — продолжали зверствовать десятники, — И смотрите у меня черти, чтобы глазурь целой осталось. Поторапливайтесь! Всего три круга осталось!

Восемнадцатилетний сын Каиша Шагрей, контролировавший рабочих, с хитринкой наблюдал за показной строгостью командиров. Подойдя к одному из них, бригадир с важным видом спросил об успехах их подопечных.

— Уже конечно не такие куски мяса как раньше, но и радоваться рано,— отозвался десятник.

— Ну! Себя вспомни, каким ты пришел.

— Да уж, готов был убить своих командиров, за то, что заставляли таскать все на себе. Кстати, зачем делать все внутренние помещения из глазурованного кирпича, а между ними еще бетон заливать. Так хоть и красиво, но дольше. Чем скорее людей из дырявых бараков переселим тем лучше, не до роскоши.

— Не скажи, Ончар, вместо кирпичей вы бы таскали что-то другое. И вовсе не из-за роскоши принято такое решение. Сам посуди, нам здесь жить долго, рано или поздно пришлось бы все штукатурить. А это как, ты сам понимаешь, отселять людей, отвлекать их от работы.

-Можно все коврами покрыть.

— Ты представляешь сколько пыли и грязи будет собираться в этих тряпках?, А опасность от малейшей искры? Да спасет нас небо от пожара. Здесь будет жить лучшая часть нашего народа. А так гореть нечему. Лучше год-два померзнуть, чем через полгода сгореть.

— Наверное ты прав. Но людей жалко. Ладно, Я побежал с этими лентяями обратно.

-Удачи!

Жертвы начальной военной подготовки продолжили налегке свой путь, а Шагрей вернулся к строителям.

— Ну что? На завтра все материалы есть?

— Пока всего хватает. Может керамических труб подбросить на всякий случай. Кстати, ты уверен, что от этой затеи будет какой-то толк? Не знаю, насколько горячий воздух внутри стен прогреет помещения, а вот крыс, мышей и тараканов в полостях будет предостаточно.

-Ты знаешь, в Вольном примерно так же всего пятью печами мы отапливаем все здание.

— Ха! Сравнил, так там же дымоходы, а здесь обычный воздух. Тем более, как говорят, его солнце будет греть. Вон всю южную стену из черного камня выкладывают.

— А ты приложи вот этот кусок железа к щеке, — Шагрей поднял раскаленный на Солнце мастерок и передал собеседнику,— потом поговорим...

— Ха! Так сейчас лето. А зимой от Солнца толку нет,— остался при своем каменщик,— Ладно, что будет то будет. Пора завершать план. А то к занятиям не успеем. Тоже придумали нас на старости лет учить. Некоторые с детьми в одном классе сидят. Зачем мне знать, что земля шар. Тем более никто этого не видел.

-Знание-сила, не забывай,— процитировал Шагрей висящий над входом в школьный барак лозунг и пошел дальше инспектировать свой обширный участок.

— Какие будут предложения? — Тебед с лидерами общины собрались у первой опоры канатной дороги, ведущей к запасам каменного угля, находящихся в девяти километрах от Миллета в долине реки Рама. Ситуация становилась катастрофической. Пять тысяч людей, задействованных на строительстве блестяще справлялись с поставленными задачами. Поселившиеся в готовых роскошных квартирах семьи олицетворяли новую жизнь, а сроки наступления этого светлого будущего зависели от их совместных усилий. Но сбывающаяся надежда имела свою обратную сторону, вернее цену.

-Пять тысяч людей должны есть каждый день. Прибавь сюда их неработающих домочадцев. В лучшем случае получится десять тысяч. Их тоже надо кормить.— Койчу, как обычно подкинул мрачные ноты в разговор.— В Зее, несмотря на поставляемые нами конные сеялки, жатки, молотилки и многое другое не могут вырастить столько продуктов, чтобы накормить и себя и нас. Купцы этим воспользовались и стали завозить продовольствие морем из дальних стран. Цены, как вы понимаете, сильно выросли. И если раньше наши доходы позволяли закупать необходимое впрок, то теперь хватает только на продовольствие, да и это ненадолго.

-С той стороны перевала в ближайшее время урожаи не вырастут, вниз по Бакону живут примитивные нищие племена, сами едва сводящие концы с концами, а еще дальше степь и одни кочевники. — Присоединился Апсат.— Можно с ними договориться и наладить поставки мяса. Они изредка и так пригоняют стада овец и коров. Но путь для них далек, тяжел и опасен, поэтому они неохотно наведываются к нам.

-Значит надо организовать рынок, дать ближайшим племенам сельскохозяйственную технику и очистить дорогу для поставщиков продовольствия.

-Койчу, мы несколько раз обсуждали это. Базар это очень выгодно. Благодаря нашим канатным дорогам Миллет стал мостом между морем и степью. Но вокруг базара вырастет стихийно город больше Миллета и заселенный инородцами, причем торговцами, а не крестьянами,— возразил Тебед,— в свою очередь их тоже надо будет кормить. То есть мы опять вернемся к этому же вопросу. Это не говоря о том, что конкурирующий город будет представлять угрозу для Милета и привлекать разных захватчиков и разбойников.

— Добавь к этому, что ассоны начнут смешиваться с инородцами и растворяться среди всего этого сброда, где к тому же будет процветать разврат и преступность.— Поддержал Койчу. — Нам нужны созидатели, а не торгаши.

-Тогда снабдим техникой ассонских крестьян и не будем зависеть от других народов.

-Ага, а Джут тем временем будет спокойно смотреть, как мы уводим его подданных и хозяйничаем на земле, которую он считает своей. У нас и так с ним проблемы из-за строителей. И второе. Нельзя зарывать собственный народ в землю. В знаниях его будущее. Пусть работают и одновременно учатся в Миллете. А нам рано или поздно придется решать проблему продовольствия. Так лучше решить сейчас, чем возвращаться к ней снова и снова.

— Может заставить платить соседние племена? Сил у нас хватит.

— Апсат! Нельзя постоянно воевать с соседями. С ними надо жить мирно, — бросил укоризненный взгляд Тебед,— Да и говорили уже, что взять с них нечего.

-Тогда я вижу только один выход, обеспечиваем предгорные племена сельскохозяйственной техникой. Запасы у нас есть, скоро сев начнется. Если решимся, то надо поторапливаться. Потом надо расчистить, а затем проложить хорошую дорогу по долине Бакона. Договориться с кочевниками, примирить их с землепашцами. А недалеко от Миллета отвести землю под базар. Построить постоялые дворы и ряды. За все брать большую плату, чтобы народ здесь не приживался. — Кемур скептически ухмыльнулся собственному предложению.— Нам надо сделать всего ничего: чуть меньше, чем новый город построить.

-А ведь если мы сумеем договориться с их князьками и быстро обеспечим тамошних крестьян железными плугами, то эти равнинные обитатели смогут напахать вдвое-втрое больше пашни, чем со своими деревянными зубочистками. Земли там очень плодородные. Им и нам с лихвой хватит. Были бы семена. — вопреки своему обыкновению видеть все в мрачном свете Койчу внезапно загорелся этой идеей.

-А что, продавать мы, как обычно, кроме инструментов и техники будем холодное оружие. Так что с этой стороны, кому-то, чтобы добраться до нас придется пройти через их земли, а мы уж постараемся обеспечить их воинов всем необходимым — Поддержал Апсат товарища.

-Смотри, как бы они не последовали примеру несчастного Силхира и не поперли с нашим же оружием на нас,— усомнился Кемур.

— Так вот именно что несчастного. Вон Кемер как хорошо себя ведет. А ведь мы его вооружили гладкоствольными ружьями. Хотя, надо признать, таких умных людей мало.

— В любом случае нам придется сотрудничать с соседями. Давайте зашлем нашего Алана, который любого князька убедит всю жизнь ходить пешком и безоружным, да еще думать, что это его собственная затея, -Кемер помахал рукой в ответ монтажникам, которые удобно расположились в легко катящейся по уже проложенному канату вагонетке и веселыми криками приветствовали своих вождей. — Новый урожай на равнине, не только полностью обеспечит продовольствием нынешних строителей Миллета, но и позволит увести у Джута еще тысчонку другую подданных.

— Ишь, как гладко все у вас получается, да помогут нам небеса. Сегодня же высылаем Алана,— подвел итог обсуждению этого вопроса Тебед. — Что кстати с самим Джутом делать будем? У него сейчас с Шатиманом разборки. Как бы кто из них глупостей не наделал.

-Джут конечно та еще тварь, но зато предсказуемый. А сыночек и так с детства несдержанный, после пребывания в Ксауре стал совершенно невменяем. Отец отослал его подальше от себя в свою прежнюю вотчину в Восточный Таузер. Так он там устроил ад для населения. Может помочь папаше избавиться от такого наследничка? — предложил Апсат, постукивая камнем по железной опоре.

— Ха! У Джута есть и другие сыновья. А так мы ему поможем избавиться от дурного конкурента-наследника, да еще он эту историю так раздует, что даже дети будут плеваться услышав слово Миллет. Пусть пока дерутся между собой. Народ жалко страдает. Но лучше так, чем большая драка, тогда вообще не останется тех, кого можно будет жалеть! — оборвал воинственного друга Койчу.

— Значит ничего пока не предпринимаем, — вновь подытожил бывший кузнец. — Но мне кажется, в случае, если кто-то из них начнет брать вверх, надо будет помочь его сопернику. Хотя своими руками помогать этой семейке, что кормить чайной ложкой крокодила.

-Кстати, об упомянутом Ксауре: он подобрался вплотную к Восточному Таузеру. Эта огромная страна ненасытна, при виде чужих земель. Не к добру это. Ой не к добру такое соседство. Их главный город Оксам известный рассадник порока и подлости. От него гнилыми миазмами разнузданность и порок распространяются по всей их земле. А дети ассонской знати, что обретаются там, приносят эту заразу на нашу землю. — Самый консервативный из присутствующих, Койчу брезгливо поморщился при упоминании Ксаура.

-Дикие нравы у кровожадных вождей этого народа. Мне рассказывали, что на новых землях они повсеместно чинили кровавую расправу над завоеванными, вырезая поголовно все население — добавил Апсат.

-Мы и сами вырезали абзольцев, — буркнул Каиш.

-Мы вырезали войско. Воинов, пришедшим с оружие и способных постоять за себя. Они готовы были убивать и умирать сами. Ксауры же не щадят ни женщин ни детей. Они сгоняют их в сараи, запирают и поджигают, даже в рабство не продают, — категорически не согласился Кемур.

-Братья, пока они не лезут в горы. Народ с Восточного Туазера начинает бежать сюда от Шатимана и растущего страха перед Ксауром. Это нам пока выгодно, ибо мы получаем новые рабочие руки. Надо предупредить народ, чтобы в случае угрозы, они сразу уходили к нам. Землю можно обратно отвоевать или выкупить. Мы обязаны любой ценой сохранить народ, сберечь человеческие жизни. Когда-нибудь мы укоротим руки Ксаура, но сейчас мы должны не просто копить силы, мы должны выжить и стать единым народом. Но, наверное, пока хватит о грустном? Может вернемся к нашему городу?

Соратники, которые тоже устали от обсуждения неприятных проблем, охотно согласились с предложением старшего товарища. Некоторое время мужчины молча разглядывали огромную строительную площадку, заполненную строителями. Словно гигантский муравейник, город объединил тысячи людей в единый суперорганизм, где каждый человек представлял собой жизненно необходимую часть целого. В пределах этой новой общности человек представлял из себя индивидуальность, личность, тогда как оказавшись вне ее он обращался в ничто. Муравей без муравейника.

Жизнь в эпоху перемен.

-Чтоб тебя..., — вполголоса выругался строитель, споткнувшись о вылезший из земляного пола камень. — Весь день работаешь как лошадь, а дома даже пол никто подмести не может.

Его супруга, занятая штопкой прохудившейся одежды, не сочла нужным ответить на колкость.

-Подай воды, — усевшись на покрытые старыми засаленными одеялами нары, мужчина усиленно стягивал с ноги отсыревшие сапоги из потертой сыромятной кожи.

-Сам себе наливай! — последовал сварливый ответ, — Вон, все нормальные люди давно заселились в городе, живут припеваючи. И тепло там и вода есть У твоей сестры двоюродный брат ее мужа племянник жены Агача, давно бы подошел и поговорил с ними.... А мы в этой дыре живем как черви.

Женщина обвела рукой погруженную в полумрак затхлую комнатенку в бараке.

— Успокойся! Сама знаешь, скоро подойдет наша очередь, и мы тоже заселимся там. А дети уже живут там, учатся. Да ты и сама посуди: разве эта комната хуже нашей хижины в Зукхуре?

— Вот именно, что комната, а там, хоть и хуже условия, но свой дом был, а тут общий барак, кто-то чихнет, весь народ здоровья желает, — упорно провоцировала ссору хозяйка.

— Что поделаешь, все так живут! Да и зарабатываем мы тут гораздо лучше, чем дома. Еще годик, мы сможем такой дом в Зукхуре отгрохать!— мужчина, наконец одолел строптивую обувь и прилег отдохнуть.

-Ну уж нет! Обратно туда не хочу! Все подруги уже лучше любой царицы живут! Знай себе посмеиваются, над нами недотепами!

-Уймись, женщина, все будет хорошо, — начал зевать супруг.

-А твой брат со своей женой уже полгода как в городе живут и она навер...— попытка начать давно надоевшую и опасную тему была самым грубым и решительным образом пресечена пропахшим трудовым потом сапогом угодившим угрюмой женщине прямо в голову.

-Ты когда-нибудь замолчишь? Сколько раз можно тянуть одну и ту же песню, — приподнявшись на локте начал было ворчать супруг, когда пронзительный визг его благоверной заглушил все звуки в ближайшей округе.

-Ой, люди, спасите! Убивают! Ой, мои детки, сиротами останутся! — жалобы сыпались со все нарастающей силой,— Я все силы потратила на это животное, человеком его пыталась сделать! И вот какая благодарность! Ой, за что мне такая судьба!

Незадачливый метатель обуви, понимая, что спокойного отдыха ему не видать, бормоча про себя ругательства, подобрал сапог и направился к выходу. В раздражении забыв про низкую притолоку и порядочно приложившись макушкой о грубое дерево, он в сердцах смачно сплюнул в сторону голосившей жены и вышел в коридор. На счастье, на его пути не встретилось ни одной любопытной души, интересующейся причиной скандала.