Архивы фон Шпенглера: Кащей

Заметив, что хозяин снял с нее камуфляж, Бруня зыркнула, насколько это вообще было возможно с мимикой черепа, на старого лича и высоко вздернув костяной подбородокудалилась куда-то в глубины дома, громко хлопнув за собой дверью и напустив в протопленное помещение немало холода.

— Вань, пей спокойно какао. Поверь, костяные пальчики Бруни — гораздо чище твоих "мясных колбасок". — Герхард подал своему молодому спутнику пример, сделав огромный глоток, действительно изумительно вкусного напитка.

Хозяин дома — искренне наслаждался происходящим, давясь от еле сдерживаемого смеха.

Кадэнс подумала еще пару секунд, облизнула губы, после чего философски решила, что ей, как ангелу, вообще наплевать какими руками готовили столь божественное какао, после чего зарылась в кружку носом.

Иван, все же, не сумел справиться с брезгливостью и аккуратно, что бы, не обидеть хозяина, поставил кружку на стол.

— Секрет, молодой человек, не в иллюзии. Просто я первый и почти единственный некромант в мире, который сумел найти максимально щадящий рецепт Перехода. Мое тело, некоторым образом, даже не мертво. Нет, безусловно, как и положено, мой дух привязан к филактерии и я бессмертен. Но вместе с тем — я сумел сохранить в себе столько жизни, сколько было возможно.

— Николас, при жизни, был очень добродушным и жизнерадостным человеком — пояснил Герхард — и терять все это ради чисто академического существования в режиме 'ученногосухаря' его совершенно не тянуло. В общем, тут он говорит чистую правду. Он действительно разработал уникальный ритуал на стыке магии смерти и магии жизни. Абсолютноуникальный.... И абсолютно бесполезный для всех, кроме, собственно, Николаса. Что бы все получилось — надо при жизни обладать склонностями и характером нашего полумертвого друга. А жизнерадостность и некромантия — ну... Как бы не очень совместимы. Я уж не говорю о том, что бы умудриться проводить через себя эманации Смерти, необходимые для сотворения заклинаний некромантии и вместе с тем, Свет, характерный для школы Жизни.

— Ты, между прочим, тоже серо-буро-малиновый маг. — ехидно заметил Николас Вилланова.

— Серо-буро-малиновый, это, во всяком случае, непротиворечивая гамма. В общем — старик и правда уникум, перед которым не грешно и шляпу снять. И именно поэтому — он единственный лич, который опускается до дел мира смертных и даже, нередко, нам, смертным, помогает. Добрый лич. Как бы безумно это не звучало.

— Ну все, захвалил. Подлизываешься, а приятно. Ладно -давайте, излагайте, с чем пожаловали?

* * *

— Если некроманту нужны слуги — он воспользуется ближайшим кладбищем. Если ему нужно что-то, более эффективное, чем скелеты, или более прочное, чем скелеты, хотя, не стоит забывать, что прочность костяных слуг существенно увеличивается в ходе их воскрешения — лич наведается в небольшую деревушку. Не рядом со своим логовом, конечно, но и не слишком далеко. С учетом того, что мы предпочитаем минимально контактировать с живыми — логово будет в настолько богом забытом месте, что пропажу пары сотен человек в окрестностях власти просто не заметят или спишут на стихию. Впрочем — я вообще не представляю, зачем на нашем уровне могущества — может понадобится "пара сотен слуг".

— Скажите, Николас, а почему у вас, для существа, "предпочитающего минимально контактировать с живыми" настолько современый немецкий язык? Я, честно говоря, ожидал, что просто не смогу вас понимать.

— Ох, мальчик мой... Я, конечно, мог бы изъясняться и на старонемецком, и на старофранцузском... Но... Видишь ли, я, как уже было отмечено, не совсем обычный лич. И я, как раз, в отличии от коллег — контактов не избегаю. Точнее — избегаю только личных контактов.

— Your banny wrote! Интернет?!

— Разумеется, Иван, разумеется. Или ты полагал, что этот живой костяк — недостаточно подвижен умом, что бы освоить эти ваши компьютеры?

— Я тебе больше скажу — он еще и программированием увлекается.

— Но.... Как?! Откуда?!

— Сперва — спутник, потом сотовая связь. Иллюзия личины — позволяет свободно посещать магазины в поисках нужных мне устройств. Простейшие заклинания воздействия на разум — решают проблему отсутствующих документов. Ну а прожить больше тысячи лет, будучи великим волшебником и не накопить за это время достойное своего положения состояния... Вы меня обижаете, молодой человек!

— Но... Как вы это все осваивали?!

— Вань — для разнообразия, Герхард перешел на русский — ты сейчас, даже меня огорчаешь. Волшебники не бывают дураками. Кем угодно — но только не дураками. А в альпах каждый год кто-то да гибнет. Причем многих экстремалов даже не находят. Лавина списывает все. А ведь в отличии от спасательной службы, хороший некромант, способен, при необходимости, ощущать акт смерти в радиусе нескольких сотен километров. Точнее — всех смертей, ощущая не только локацию с точностью до сантиметров, но и причины этой самой смерти. А Николас — не хороший некромант. Он просто лучший или, как минимум, один из лучших. В первой тройке, полагаю.

— Так вы... Находили мертвых эстремалов и...

— И читал их память. Их навыки. Оживлять... Ну, парочку оживил, признаюсь, моя вина. Я бы вас даже познакомил, но они сейчас... Не здесь. Заняты.

— Дай догадаюсь — подрабатывают высотными спасателями где-то в Непале, да?

— Не угадал. Я, черт с тобой, действительно "добрый лич", но не ДОБРЕНЬКИЙ. Идиотов, которые ищут себе на задницу приключения и штурмуют Эверест, а равно и прочие бессмысленные высотки — я спасать не намерен, от слова "вообще". Даже если, буквально, мимо проходить буду. Запомните слова старого некроманта, детишки, жизнь — абсолютно бесценна. Я и некромантом стал именно по этой причине: что бы найти способ победить Смерть.

— Знаете, я кажется, начинаю понимать сходивших с ума героев Лавкрафта. Причем, мне кажется, им было проще... Инородное Зло, щупальца в стенах, неевклидова архитектура....Ну — то есть понятно, что для нормального человека это перебор. А тут — сижу я в компании мага притворяющегося писателем, и живого мертвеца, простите, Николас, который по своим убеждениям способен заткнуть за пояс ведущих гуманистов. И ощущаю, как tiho shiferom shursha, edet krysha, nespesha.

— Vodki, tovarisch? — вежливо поинтересовался лич.

— Spasibo, oboydus... — вяло отмахнулся Иван.

— Nu i hren s toboy, yazvennik — подытожил Николас — давайте лучше подумаем о Василисе.

— Ну, слуга, как ты, весьма убедительно доказал — это не наш вариант. Брали девушку целенаправлено, нагло и не заботясь о привлеченном внимании. Плюс славянский след.

— Славянский след?

— А я, разве, не упоминал? Друидесса, которая чистила пятно — сказала, что след характерно славянский. Дескать у их личей очень грязный ритуал Перехода.

— Ну... Не без этого. Он очень выгоден энергетически, но пространство отравляет — что твой Tchernobyl. Правда тут есть одно "но"... Все восточно-европейские личи, о которых я знаю — совершали переход не так давно. Самому старому — около четырех сотен лет, некто Брюс. Базируется под Москвой и по деталям ритуала, в свое время консультировался со мною. Причем, насколько я знаю, у него это получилось весьма близко к моему результату. Мы даже иногда списываемся — он единственный лич, помимо меня, освоивший современные технологии... Правда в куда меньшем объеме чем я. В общем, все известные мне личи из России и ее окрестностей — проходили именно европейский вариант Перехода. Куда более спокойный, менее мучительный и щадящий для окружающего мира.

Последние минут десять разговора, Ивана что-то мучило. Он морщил лоб, тер виски... Дошло даже до того, что Кадэнс молча подошла к молодому человеку и принялась разминать ему плечи. Иван только благодарно кивнул. Внезапно, мучения закончились:

— О премудрые, а разрешите задать вам один вопрос?

— Спрашивай, мой юный друг.

— Филактерий — это такой артефакт, при уничтожении которого, лич гибнет, так?

— Ну, в общих чертах — так.

— При этом, пока филактерий нетронут — лич по сути бессмертен и, практически, неуязвим. Верно?

— Бессмертен — да. Может поднять себе новое тело и завладеть им. Неуязвим... Ну, если поставит перед собою такую цель. Но в целом — верно излагаешь.

— Утка в зайце, в утке яйцо, в яйце — игла, сломаешь — и смерть придет Кощею Бессмертному!

— Коще-е-е-е-е-ей.... Хм... А вот его я в расчет не брал, признаю. Несколько раз — приходили вести о его смерти. Потом он снова проявлялся и снова погибал от рук ваших витязей. В общем, года этак после 1300-го я о нем не слышал. Полагал, что последний витязь его таки добил... Да, он под описание подходит...

— Кощей?! — Герхард был обескуражен.

— Кощей — Кощей. Переход осуществлял именно по древнему, славянскому ритуалу. Выморил единовременно целый город выхлопом от Перехода. Постарше меня будет — мне о нем еще мой собственный учитель рассказывал. Кстати, в свое время пытался на территории Руси создать свое, магократическое княжество. Вошел в былины под разными именами и в сказки под своим собственным. Для ваших, Иван, предков — был, фактически, персонифицированным злом. И да — действовал всегда жестко, открыто, ничуть не опасаясь возмездия. Во всяком случае — первые несколько раз. Из-за его действий — был прямо порицаем Советом Смерти. Со всеми вытекающими — витязей, кто, думаете, артефактами снабжал?

— И зачем моя невеста Кощею? — удивленно вскинул брови Иван.

— Я полагаю — в качестве ученицы. У него странная была традиция. Насколько я знаю, все его ученицы — были женщинами. И, опять же, насколько я в курсе, все они — так или иначепокидали учителя до конца обучения. Часто — вместе с витязем, Кощея "ликвидировавшим". Да, забавный факт, всех учениц, о которых мне известно — звали Василисами.

— Мне это не кажется забавным, если честно...

— Понимаю и сочувствую. Однако, из песни слов не выкинешь. Он хочет сделать ее ученицей.

— С другой стороны — вы меня утешили... Я боялся, что ее жизнь под угрозой.

— А я, разве, сказал, что это не так?

— Простите?

— Я не уверен, что можно прямо говорить об угрозе жизни, но душу он ей точно искалечит. Тем более, что даже самый упертый колдун, после очередной неудачи с женщиной — должен понять, что что-то делает не так и найти эффективный способ новую ученицу удержать под контролем. Есть немало заклинаний, которые позволяют провести полнуюреморализацию человека. И далеко не все из них лечатся обычным поцелуем, молодой человек.

— Так, учитель, я понял. Иван, спокойно. Ты можешь дать наводку — где нам этого Кощея искать?

— Полагаю, в России.

— Утешил. Прямо как представлю себе прочесывание всех этих русских бесконечных, заповедных, дремучих лесов...

— Да ну не знаю я. Кощей тысячу лет назад порвал все контакты с Советом. Впрочем — могут знать люди на местах. У меня есть пара контактов....

— Отлично!

— Ну, Брюса я о вашем прибытии предупрежу. Он сам с вами свяжется и объяснит где и как с ним встретиться. Кроме того, в столице окопался ковен полоумных светлых магов-самоучек. Какой-то там "Надзор". Я о них слышал от Брюса. Впрочем — для вас они могут оказаться скорее проблемой. Там фанатичные ребята, которые от линии Света не допускают даже минимальных отклонений. В любом случае, если столкнетесь — выходите на главного. Как же его... Ну, пивная такая фамилия...

— Гиннес?

— Нет, светлее...

— Миллер?

— Жигулев! Точно, Дмитрий Жигулев.

— Окей. Все координаты ты мне скинешь на емейл, учитель? — получив информацию, Герхард снова включил деловитый режим.

— Разумеется. Брюс будет вас ждать.

— Вот и договорились. Вперед, Иван — кажется нас ждет Москва!

* * *

— Ты — не пройдешь! — говоривший явно был настроен серьезно. Посох, хотя и довольно коряво выполненый, тем не менее обладал достаточным концентрирующим потенциалом. Его коллеги, взявшие кортеж фон Берски в кольцо — выглядели не менее серьезно. Герхард тоскливо вздохнул. Менее всего ему сейчас хотелось тратить силы на сражения. Особенно — с непредсказуемым результатом. В одиночку, он, пожалуй, сумел бы нейтрализовать любого из этих самоучек, без сколько-то заметных потерь. В стае же, угрозу они представляли достаточно серьезную, что бы, как минимум, не страдать избыточным гуманизмом. И при этом, в любом случае, исход схватки оставался открытым: Герхард еще в начале конфликта просчитал минимум пять сценариев, заканчивавшихся его поражением, и, скорее всего, смертью. Еще раз вздохнув, фон Берски потянулся к ручке двери лимузина.... А ведь все так замечательно начиналось...

...На личном "Гольфстриме" Сумилина, они, в сопровождении начальника службы безопасности Вячеслава Игоревича, за три часа добрались до аэропорта "Домодедово". Деньги сделали свое дело, поэтому таможню они прошли по "зеленому коридору", не привлекая внимания сотрудников органов безопасности к весьма странным предметам, лежавшим в облицованных изнутри серебряной фольгой, контейнерах. Груз — быстро погрузили в высланный отцом Ивана лимузин, после чего, в сопровождении двух минивэнов с охраной, компания выдвинулась в сторону Подушкинского шоссе, где и располагалась загородная резиденция семьи Ивана и где планировалось развернуть временную базу операции.

Именно там их и остановили. Кортеж как раз миновал памятник сбитому, совсекретному летчику, сзади загрохотала электричка.... А идущий впереди минивэн охраны, вдруг завилял из стороны в сторону, завалился на правый бок и пойдя юзом впечатался в желтый маршрутный автобус, ожидающий открытия переезда. Люди в автобусе даже не отреагировали на удар и осыпавшиеся стекла. Герхард ощутил как его Печати касается заклятие Стазиса Душ, и увидел как его спутники, за вычетом пребывающей в бесплотном состоянии Кадэнс, застывают истуканами. Кадэнс, впрочем, хотя и не парализовало, но изрядно оглушило. Сейчас фамильяр очумело трясла изящной головкой, пытаясь сообразить, что это вообще было. Очевидно, в предстоящей разборке, помощи ждать не приходилось и от нее. Герхард аккуратно пересадил призрачную фигурку со своего плеча на подлокотник машины. Мозг — лихорадочно обсчитывал варианты развития событий и разрешения кризиса. Попутно — Герхард запустил "подвешенную" процедуру поиска, что бы понять с кем он вообще имеет дело. Активных людей в радиусе ближайшего километра набралось полтора десятка. Похоже, Стазисом шарахнули от души, коллективно. Пока маг анализировал происходящее, из-за застывших на шоссе машин — выступило семеро. Самый представительный из них, с самодельным посохом-концентратором, шагнул на дорогу, прямо перед лимузином Герхарда, стукнул древком посоха по асфальту и усиленным простеньким "Воксиумом" голосом прорычал: Ты — не пройдешь!...

... Действовать следовало быстро. На переговоры, во всяком случае в этой фазе, рассчитывать особо не приходилось: нападающие (судя по всему — упомянутые Николасом "надзорные") — действовали слишком жестко по отношению к обычным смертным, что говорило о решимости "идти до конца". По крайней мере — пока. Висящий в наплечной кобуре "вальтер" почти физически задергался. Разума коснулась знакомая жажда крови и желание решить все проблемы просто и быстро. Проклятый пистолет обещал убить каждого врага своего хозяина и поглотить их души, влив их силу в своего владельца. Герхард привычно отгородился от сходящего с ума от желания убивать оружия. Использовать против самозванного Ордена Света оружие целиком принадлежащее Тьме и проклятое сами темными силами Бездны — означало отрезать всяческую возможность дальнейших переговоров. И это — не говоря уже о цене, которую пришлось бы за использование этого сумрачного артефакта заплатить. Ручка двери поддалась. Герхард сбросил на себя еще одно "подвешенное" заклятие — "Стальную Плоть", после чего рывком выкатился из автомобиля, стремясь оказаться от него как можно дальше. Метрах в двух от двери автомобиля — он поймал лицом плюху магического огня.

Как и всегда — это было крайне неприятно. Не больно, магия все так же не могла причинить вред Интитулатуму, но — сердце, сжатое Печатью, на долю секунды пронзил спазм. Одежда полыхнула голубоватой аурой "щита Посейдона", поглотившей огненный урон — было бы глупо, будучи неуязвимым к непосредственному воздействию магии — получить тяжелые ожоги от собственной, полыхающей вторичным огнем, одежды. В любом случае, как Герхард и предполагал, пока, разговаривать с ним не собирались, но и использовать против него обыкновенный "огнестрел" — в голову противникам не пришло. Вечная проблема начинающих магов — ощущение собственного "всемогущества", побуждающее все проблемы пытаться решить исключительно с помощью колдовства.

Метать ножи Герхарда учил еще его дед. После той трагической ночи — молодой Шпенглер еще больше приналег на тренировки: осознание своей смертности, цены своей возможной смерти, а заодно и того факта, что в этом мире есть куча людей, желающих приблизить этот прискорбный для Герхарда момент — было великолепным стимулом. Маги, в свою очередь, такой скорости реакции от человека, которого они только что приложили "файерболом" не ожидали. Изящный, "скелетный" метательный нож, смазанный для эффективности зельем Тика-Тика, вошел магу с посохом под левую ключицу. Герхард чертыхнулся — с возрастом и уменьшением частоты тренировок, сноровка, все же, стала падать. Впрочем — яд проблему точности решал. Не дожидаясь ответной реакции, фон Берски, со всех ног бросился к подранку, стремясь максимально сократить дистанцию, вынуждая противников использовать против себя точечные заклинания: вокруг было слишком много гражданских, да и машины стояли слишком плотно. Подорви одну — и начавшаяся "цепная реакция" может угробить десятки жизней. Шпенглер, как и Николас, не был "магом Света", "рыцарем на белом коне"... Но жизнь ценил во всех ее формах, и лишний раз ее отнимать (или даже быть причиной чьей-то смерти) — желанием не горел.

Мимо, но достаточно близко, что бы ощутить яркий запах озона, прошел разряд молнии. Маг, отравленный Тика-Тика сидел на земле, одной рукой вертя носок своей правой ноги, а указательный палец другой — засунув себе в нос. Глаза смотрели одновременно в разные стороны. Ударившую в полуметре от него молнию, он, сперва, проигнорировал, но спустя пару секунд — разразился громким плачем. Герхард, пользуясь небольшим замешательством противников и внутренним "радаром", дающим достаточно четкое представление о расположении врагов — вскинул руку в указующем жесте. За время кросса до своей первой жертвы — он как раз успел зачитать короткую формулу "Броска". Теперь, вставший перпендикулярно своему обычному направлению, и усиленный многократно, вектор гравитации — впечатал еще одного "светлого" в борт многострадального автобуса. Судя по звуку удара и тому, что весь автобус встряхнуло, жертву "Броска" ждало многомесячное пребывание на больничной койке в коконе из гипса. Ну или очень сильные и сложные лечебные чары. Во всяком случае простой "лечилкой" отделаться ему точно не светило.

Ощутив, как с обеих рук соскальзывают телекинетические "Захваты", Шпенглер счел за лучшее плюхнуться плашмя на живот, как лягушка. Как показала практика — сделал он это очень вовремя. Ребята не мелочились и ударили "Молотом Света". Фактически, чистой энергией, сконцентрированной в максимально плотный поток. Мысленно Герхард списал еще одного противника: данное заклинание должно было выжать ресурсы мага средней руки досуха. С другой стороны — ставка была понятна: если бы удержание удалось, то сейчас тушка Герхарда была бы дезинтегрирована чуть ли не до кваркового уровня. Перекатываясь с места своего падения, Герхард бросил запоздалый взгляд туда, куда пришелся удар, не настигший его самого. У праворульного семейного минивена — почти полностью отсутствовала левая сторона. Поток Силы остановился перед креслом с ребенком, закрепленном на заднем диване "изификсом". Стараясь не думать, был ли пассажир на переднем кресле, Герхард, уже не мелочась, швырнул в одного из пытавшихся захватить его телекинезом магов огненным шаром. Сгусток плазмы солнечной температуры — испепелил половину грудной клетки врага, вместе с правой рукой. Фон Берски болезненно сморщился. Он искренне не любил убивать. Впрочем, от расстройства его отвлекли, причем весьма радикальным методом. Отвлекшись на круговерть боя, Герхард упустил момент, когда один из противников, зайдя между машинами — оказался критически близко. Достаточно, что бы достать Герхарда мечом.

К счастью для молодого мага, противник не рубанул, а ткнул его прямым клинком. Судя по всему — это был один из "паладинов" Надзора. Человек лишенный магического дара, но фанатично преданный идеям организации и выступающий в данном случае, чистым боевиком. Заклинание "стальной плоти", от обычного клинка — защитило бы полностью. Вот только клинок был не обычным. Заклятие оказалось не настолько эффективным, что бы совершенно игнорировать защитные чары, но достаточно, что бы, пусть и с куда большим, чем в обычном случае, усилием, клинок пронзил тело мага и, распоров правое легкое — вышел наружу, после чего намертво заклинил в уплотнившейся плоти. Воздух с неприятным звуком устремился из легких в новое отверстие, пузыря ярко-алую кровь на краях раны.

Герхард мысленно попросил прощения у всех, кто в момент наложения Стазиса — смотрел в зенит, после чего вырвал из-за пазухи небольшой, блестящий шар, который тут же метнул вертикально вверх. Мгновением спустя — шар вспыхнул ярко и яростно. Семь лучей, больше похожих на плазменные шнуры — протянулись из эпицентра вспышки к тем, кто имел глупость проследить полет шара глазами. "Казнь Апполона" израсходовала свой последний заряд и рассыпалась пылью, а воздух сотрясло шесть ужасающих воплей. Герхард открыл глаза и упал на колени. Бессмысленную жестокость он тоже не любил, но особого выбора, ему, к сожалению, не оставили. Древняя магическая "ручная граната" сжигала глаза каждого, кто имел неосторожность посмотреть на нее в момент активации. Разумеется, что чисто рефлекторно, противники проследили взглядом предмет брошенный чародеем. И — поплатились за это выжженными глазницами.

В это же мгновение, от лимузина промчалась полоской света Кадэнс, почувствовавшая, что ее хозяин — при смерти. Не обращая внимания на хватающегося за выжженные глазницы "паладина" — обняла Герхарда, прижалась к нему, на ходу материализуясь.

— Ты не ранен?! Прости меня! Прости что не смогла тебе помочь! Я только пришла в себя! Прости! — Герхард начал падать лицом вперед, но Кадэнс подхватила его.

Долю секунды она собиралась с силами, затем, рывком одной руки — выдернула меч из раны, на обратном ходу отсекая ногу мечнику "Надзора", после чего, отбросив клинок, обеими руками, буквально вцепилась в рану Герхарда. Глаза ангела воссияли неземным, абсолютно белым светом, из под рук — полыхнуло им же... А затем Герхард вздрогнул, открыл глаза и судорожно вздохнув раз, другой — задышал полной грудью и самостоятельно.

Еще пару секунд — он позволил себе посидеть, обнимая девушку, а затем встал на ноги, шепнув ей "дематериализуйся".

Внутренний "радар" Герхарда показывал, что в ближайших трех сотнях метров не осталось ни одного активного и опасного противника. Однако за этим радиусом — враги еще оставались.

— Может быть хватит этой бессмысленной бойни, пока не случилось чего-то необратимого? — голос Герхарда усиленный магией прогрохотал над "полем битвы" заглушая вопли лишившихся глаз "светлых" и отчаянный рев мага-младенца.

— У нас еще хватит сил тебя победить! И мы больше не будем с тобою церемониться! — пафосно, но с заметной неуверенностью ответили ему откуда-то из-за машин.

— И попутно — угробите кучу совершенно постороннего народа. К тому же — не сумеете помочь своим. Глаза пострадавшим можно вернуть — если начать оказывать помощь немедленно. Да и ваш предводитель, или кто он там — пока еще не получил необратимых повреждений мозга. Рецепт противоядия я вам дам. Какого черта вы вообще на меня взъелись?!

— Ты — Несущий Печать Тьмы! Ититулатум! Тебе не место на Святой Земле Русской! — каждое слово невидимого визави Герхарда натурально было произнесено с Большой Буквы. От избытка пафоса у мага закололо в висках.

— Я — обыкновенный... Ну хорошо, маг. Не некромант, не демонолог. Обычный чародей. Который, к тому же, вообще специализируется на всевозможных спасательных миссиях. Вот как сейчас к примеру. Моя Печать — это моя проблема а не награда. К тому же — она не совсем от Тьмы. Ну... Не в вашем представлении, скажем так. Это Печать Древних.

— Ты сделал калеками десять человек!

— Вы же сами на меня напали!

— Наш долг..

— Хватит. Герр Герхард, я, как глава "Святого Надзора" предлагаю заключить временный мир и провести переговоры в более подходящих условиях. Как я понимаю — вы еще не все свои фокусы исчерпали, да и нам найдется чем вас удивить... Но все это повлечет за собою действительно лишние жертвы. Собственно, я только подоспел к вашей "встрече", иначе сам бы предложил переговоры раньше.

— Но Пресветлый, как же так?! Мы не може....

— Заткнитесь, Самуил. Просто заткнитесь. О том, кто и зачем это все затеял, равно как и об организации — мы с вами еще поговорим. И снимите заклинание "Гласа" — нашему гостю незачем слушать внутренние разборки. Герхард — поклянитесь Тьмой и Светом, что готовы к переговорам и не станете первым нарушать перемирие.

— Поклясться.. Чем? — Герхард был несколько обескуражен.

— Тьмой и Светом! — в голосе лидера "Надзора" возникло раздражение.

— А, пожалуйста-пожалуйста, клянусь тьмой и светом, что не нарушу перемирия первым. Довольны? — идиотия ситуации мага, пожалуй, забавляла больше, чем раздражала. По хорошему, запас козырей у Берски был исчерпан. Дальше пришлось бы или прибегать к тяжелой артиллерии, или же пытаться сбежать от боя. Решение главы "Надзора" было удивительно вовремя. И на фоне всего этого, рассуждения об "Изначальных Силах" вызывали у Берски приступы внутреннего хихиканья. Впрочем, верить эти ребята могли хоть в Чайник Рассела. Факт то, что противниками они были достаточно серьезными. Собственно, не окажись у Герхарда в запасе "апполонки", кончится все могло бы весьма плачевно. Внутренний радар, между тем, зафиксировал приближение особо яркого огонька. Судя по всему, глава "надзора" по потенциалу превосходил Берски на голову.

— Жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах, Герхард. Не могу сказать, что меня радует ваше присутствие на нашей земле, но подобная теплая встреча — не моя идея. -Маг вышедший из-за многострадального автобуса был невысок ростом, лыс, одет в серые, идеально выглаженные брюки, рубашку-вышиванку и сандалии на босу ногу. Ни дать — ни взять, колхозник на отдыхе. Чем-то, данный деятель смахивал на Хрущева. Голос, между тем, не усиленный магией, с внешностью диссонировал: он был глубокий, сильный, полный обертонов.

— Знаете, я бы тоже предпочел, что бы мы с вами познакомились в ресторане, за кружкой — другой хорошего пива. Обсудили бы все дела, я бы получил у вас "визу" на въезд в страну. Все были бы довольны друг-другом...

— Я, повторяю, что совершенно не в восторге от вашего здесь пребывания. Однако, как я понял, вы сюда явились с некоей спасательной миссией. Вы можете ее передать нам и отбыть восвояси. Претензий к вам у меня нет. Вы защищались.

— Откуда такое дикое предубеждение? Я же уже сказал — я не служу Тьме. Скорее наоборот, в большинстве своих миссий — я с ней сражаюсь.

— И именно поэтому, прямо сейчас, помимо Печати, которая, действительно, имеет отношение к силам, скорее внемировым, чем к тьме, у вас на теле как минимум один абсолютно демонический артефакт?

— Вы о пистолете? Думаю, вам хватит сил, что бы не только заметить его, но и прочитать свойства...

— Я не собираюсь его ЧИТАТЬ. Мне достаточно самого факта использования вами демонических предметов. Достаточно, для того, что бы потребовать от вас добровольно убраться из МОЕЙ СТРАНЫ.

Герхард мысленно вцепился в собственные волосы. Все шло не так. Все шло вкривь и вкось. Одолеть Миллера... А, нет, Жигулева, даже один на один, с истощенными силами и растраченными артефактами — возможным не представлялось. Разве что использовать "вальтер", вот только "пресветлый" уже знал о нем, и беспокойства особого по этому поводу не проявил, что наводило на мысль, что способы защиты, те или иные, у него были. К тому же, судя по "радару", за время разговора — подтянулся еще десяток бойцов "Надзора". Причем, большая их часть светилась куда ярче, чем первоначальный набор. Да и позиции занимала куда более стратегически выгодные. Более того, Герхард готов был биться об заклад, что минимум трое — распределились по векторам, наиболее выгодным для применения огнестрела. Это, в общем-то, было логично: Печать защищала от магии, но не делала фон Берски бессмертным, и если бы у первой группы нападавших было хоть чуточку больше мозгов и желания узнать что-то о своем противнике — Берски ждали бы не маги-недоучки а пара пулеметных расчетов.

Сбросившая псевдотело Кадэнс, все это время сидевшая у ног Герхарда и потому скрытая развороченным микроавтобусом — поднялась и встала рядом с магом.

— А у вас любопытный фамильяр, Герхард. Неужели настоящий ангел?! Да нет, быть не может. Они по определению не бывают фамильярами. Ну и точно — не у мага Тьмы.

— Вам не говорили, что вы узколобый дурак, уж простите? — терпение у фон Берски закончилось. — Я НЕ МАГ ТЬМЫ. Я самый обычный чародей, который пользуется понемногу кучей школ магии.

— Я лишь следую правилам нашей организации. Обзывайтесь на здоровье. В любом случае вы сейчас объясните своему заказчику, что спасательная операция переходит под нашу юрисдикцию и мои люди доставят вас в аэропорт.

— А если я этого не сделаю?

— Вас убьют. Вы же наверняка контролируете обстановку вокруг? Ну вот — вы не можете не знать, что в настоящий момент — вы окружены. И целятся в вас не только заклинаниями.

— А... К черту. Вы отдаете себе отчет, что перед смертью — я могу взломать Печать? Вот просто из вредности, раз уж я "Маг Тьмы"? Вы понимаете последствия открытия Врат Бездны на таком расстоянии от города?

— А вы действительно хотите попытаться это сделать? Ну, в таком случае, погибнет множество невинных людей. Тем не менее — вы будете уничтожены, а значит в глобальном смысле — мир только выиграет.

— Тупик. Вы же даже не знаете о чем идет речь. И зачем вам... Боже! Деньги?! Да ладно?! Кадэнс, эти чмошники просто хотят "отжать заказ"! Ну конечно! Они же "ковен Света". Им заказаны магические пути обогащения. А тут жирный кусок обламывается — заказ от двух богатейших семей!

— Сдохни, отродье! — удар "молотом Света" проведенный Жигулевым, вполне имел шансы достигнуть цели. Более того — мощь вложенная в этот удар явно была больше, чем успела бы провести в Бездну Печать. Магия не причинила бы вреда Герхарду как таковая. Его просто ждала судьба провода по которому пустили слишком большой ток. В принципе, на это и был расчет подобравшегося за время разговора почти вплотную Дмитрия. Вот только реакция Кадэнс оказалась быстрее. Девушка распахнула крылья и все еще обнимая Герхарда, охватила его ими словно коконом. В какую-то долю секунды, Герхард ощутил всю глубину любви, которую Кадэнс испытывала к нему. Мага охватило невероятное чувство родства душ... А затем Кадэнс не стало.

Мир для Герхарда умер. Он сам не ожидал, что бывшая чертовка, вот уже два года всюду следовавшая за ним — значит для него так много. Тем не менее — инстинкты еще действовали. Нож, который он метнул в Дмитрия — застыл в воздухе в паре сантиметров от горла "светлого" мага. Первый выстрел снайпера "светлых" пришелся в левую дверцу красной "астры"-купе, возле которой во время беседы стоял Герхард. Второй оказался точнее — хотя заклинание стальной плоти и защитило плечо от проникновения, но левая рука повисла плетью, а плечо скрутило болью от раздробленных ударом крупнокалиберной пули костей. Фон Берски не удержался на ногах и третья пуля пройдя там, где была его голова — разбило окно какой-то машины находящейся вне поля зрения Герхарда. Маг упал на колени, оперся на землю здоровой рукой.

Не скрывающий торжества Жигулев достал из наплечной кобуры ПМ и наставил его на фон Берски.

"Хельга... Кадэнс... Вот и все... Так, наверное даже лучше... Для всех..." — подумал маг, закрывая глаза...

Раздался выстрел....

* * *

...Промахнуться в голову стоящего перед тобою на коленях можно, если, например, ты — мертвецки пьян. Или же — если тебя сносит с ног волной чистой энергии. Возможно — энергии от раскрывшегося портала.