Ведьма

— Умоляю, госпожа, не убивайте! — зажимая кровоточащий и явно сломанный нос прогнусавил парень.

— Убить будет простовато. Передай тому, кто прислал, что если я еще раз хоть один глаз, смотрящий в мои покои, замечу, прокляну до седьмого колена вне зависимости от того, его этого шпик или нет. Я шпика превращу в жирного борова. Запомнил?

Камердинер, продолжая пачкать пол, кивнул и скрылся в лабиринтах замка.

Донован провел меня по всем местам. Следов этот "чернокнижник" оставлял крайне мало, что наводило на мысль, что не такой уж он дилетант. Несколько мастерски созданных разрывов, хорошо замаскированная руна Иустина, но, что самое поганое, пара заклятий на крови. Осмотрев жертв я поняла , что человек, как минимум, мясник-виртуоз, а скорее всего, вполне себе образованный чародей, работающий под колдуна-новичка. Так же я нашла осколок банки из — под селитры. С найденным я вернулась к Эйльхарт.

— Это явно из лавки низушка Риденса. Я и сама часто заказываю у него ингредиенты, как и половина города, но он мог что-нибудь запомнить. Что еще?

— Почти уверена, что работал мужик.

— Что на это указывает?

— Я знаю очень мало женщин, способных наносить удары такой силы и, по-моему, каждая из них и читать-то не умеет. Плюс аура на местах... Она несколько выдает.

— Ну, допустим я соглашусь, что деревенские девки тут не причем, что еще? — с сомнением, пройдясь от окна с столу и обратно, сказала Филиппа.

— Места разбросаны по замка, пусть и неровному по разбросу. Стража предпринимала какие-либо действия в связи с этими происшествиями?

— Насколько я знаю, да. Удвоили патрули.

— За счет каких резервов?

— Полагаю, внутренних.

— Погано.

— Я расспрошу Донована и Аврелли. А ты растряси низушка на предмет покупателей селитры.

— Думаю, стоит взять пару гвардейцев для сговорчивости.

— Пожалуйста. Можешь взять моих для ускорения процесса.

Учитывая, что гвардейцы были Филиппы, я попросила их подождать снаружи и планировала задействовать их исключительно как последнее средство.

Разговорить низушка оказалось непросто, но, тем не менее, он все-таки "припомнил", что доставлял селитру и ряд других ингредиентов, явно применяемых в действиях чародея для нанесения тех же рун. Риденс оказался до кучи достаточно наблюдательным, чтобы заметить, что хоть заказчик и пытался запутать его, но каждый раз его многочисленные посыльные и носильщики докладывали, что доставляли заказ в одну точку, зачастую в обход первоначальной заявки.

Я естественно не стала возвращаться обратно для доклада, а направилась прямо по указанному адресу.

Фон чувствовался от порога. Оставив гвардейцев за дверью и наложив на себя маскирующие чары, я вошла. На вид все было как обычно, но чутье и наметанный глаз показали, что на одну из стен наложена иллюзия. На ее преломление у меня ушло не меньше часа, так как просто разрушить ее означало бы выдать себя. Как и ожидалось, за ней оказалось помещение. В нем складировалось оружие, как минимум на хоругвь, хорошая база ингредиентов, а главное коллекция различных трофеев чудовищ, что немного выбивалось из прагматично целесообразного набора. Копаться пришлось долго. В итоге я смогла обнаружить, что каждый из трофеев служил порталом, причем одноканальным. Всего трофеев десять, активных порталов из них было два. Причем один на отправление, другой на прибытие. Координаты канала были зеркально идентичными. Я поставила ловушку на порт прибытия и гвардейцев. Засушенную голову грифона, служившую порталом на отправление, я забрала с собой, так как у меня не было оборудования, дабы отследить, куда именно он ведет.

Трофеи были разные, что с точки зрения криптографии было блестящей идеей. Написал записку "жду у старого ослизга" и "пассажир" точно знал, куда он прибудет, и какой портал ему приготовили, а у непосвященного это, скорее всего, вызовет ассоциацию с подпольной питейной.

Вернулась к "напарнице" я уже глубоко вечером. Ее горничная тут же повела меня наверх.

Филиппа, не знаю уж намеренно или нет, но заставила позавидовать ей еще раз, так как она в отличие от меня явно давно валялась в горячей ванной. Дабы хоть как-то подсластить себе пилюлю, я села на кушетку и закинула до боли затекшие от пары десятков верст ноги на подлокотник.

— Что-то нашла? — лениво спросила чародейка.

— Вы первая. — не имея настроения окончательно утверждать себя на должности девочки на побегушках сказала я.

— Во-первых, давай на ты, во-вторых, мои поздравления, ты копнула в нужном направлении. Обнаружились серьезные бреши в обороне. Слишком мало людей осталось в личной гвардии короля, вероятно, был расчет на провокацию ассасинами, чтобы вытеснить Радовида и остальных к часовне, которая уже вне зоны покрытия антимагического барьера. Дальше думаю понятно. Донован уже над этим работает.

— Низушек указал на дом, куда последнее время весьма странным способом доставлялись обнаруженные ранее ингредиенты. И если до порога конспирация была дубовая, то внутри меня ждала вполне качественно сотворенная иллюзия, которую мне пришлось достаточно долго ковырять. Будь у меня Глаз Нехалены вышло бы быстрее.

— Спросила бы. У меня есть. Что-то еще?

— Ах, да. Я ведь с подарочком. — сказал я и достала из сумки засушенную голову.

— Ну, и зачем ты приперла сюда эту гадость? — чуть поморщившись спросила Филиппа.

— Тут костный мозг не удален. В горячей воде он смягчает кожу лучше, чем овечье молоко. — не удержавшись от шпильки ответила я.

— Очень смешно. — саркастично ответила Эйльхарт.

— Там целый набор заготовок под порталы. Я оставила приемный на месте, установила на нем "силок" под охраной твоих ребят. Нужен мегаскоп, чтобы вытащить координаты из этого.

— Информации маловато, но... Поработала неплохо. — признала чародейка.

— Рада стараться. — не пытаясь скрывать сарказм ответила я.

Нехотя она все-таки выползла из корыта.

Не знаю, кто больше, чародейка или женщина во мне, поражалась любви коллег к преобразованию тела, словно по определенным стандартам идеала, делающим его внешне каким-то неестественным. Однако стоит признать, что старушка Эйльхарт для своего возраста сохранилась прекрасно.

Завернувшись в полотенце и взяв у меня голову грифона, Филиппа прошла к углу за массивным книжным шкафом, где располагался мегаскоп.

— Вот уж не думала, что придется использовать личную аппаратуру для сканирования такой мерзости. Мегаскоп — это же как зубная щетка. — недовольно сказала чародейка.

— Ну, извиняюсь. Подскажешь, где найти общественный — воспользуюсь.

— У нас есть замечательная общественная гильотина. Ей не хочешь воспользоваться?

— Не сегодня.

Просканировав порт Филиппа выдала координаты.

— Темерия. Болота на севере от Вызимы.

— Отправлюсь завтра, как встану. — ответила я.

— С ленцой работаешь, де Верес. Если они просекут, что ты накрыла их порт, можем упустить.

— На свежую голову я работаю лучше, а главное, я надеюсь, что за ночь сработает "силок". Хотелось бы поприсутствовать На поимке "пассажира" лично, мне будет проще понять он наш "чернокнижник" или нет.

— Ладно, будь по-твоему. — неожиданно легко согласилась Эйльхарт. — Я предупрежу советниц Фольтеста.

— Хорошо. Больше мне добавить нечего.

— Неожиданно, — в ставшей привычной манере ответила Филиппа. — Серьезно?

— Ну, разве, что небольшую ремарку. Я все понимаю, но следующему соглядатаю я трансплантирую глаз в афедрон. В прямом смысле.

— С чего ты взяла, что этот был мой?

— А я говорила, что он был один? Госпожа Эйльхарт, позвольте посоветовать вам избавиться от привычки считать всех, кроме себя, слепыми идиотами.

— Поверь, отчасти это и ради твоей безопасности. А то, что углядела больше одного — это хорошо, как умение, но плохо, как факт. Видимо, двор стал обращать на тебя внимание. Кстати, они обычно более осторожны. Странно, что они себя вообще выдали. — задумавшись ответила Филиппа.

— Я росла в крепости населенной парой дюжин мужиков. И помимо меня из представителей женского пола были только две древние кухарки. Естественно, для замочной скважины и прочих слабых мест у меня вырос отдельный глаз.

— Поимею в виду. На моих людей не обижайся, но сейчас страховка тебе не повредит.

Мне было сложно согласиться с таким положением дел, однако вступать в явно бесплодные споры не было ни сил, ни желания.

Тем не менее, шпики хоть и стали осторожнее, но не исчезли. Отдохнуть и все обдумать в такой обстановке было весьма проблематично. Решение пришло само.

Охеревая от собственной наглости, я постучала в дверь храма.

Мне открыл старик-послушник.

— Изыйди, дьявольское семя! — замахал на меня руками старик, дополнительно подвигая ко мне амбре, способное и самого "моего прородителя" загнать в чистилище.

— И тебя пусть благословит Вечный Огонь, добрый человек. — с трудом сдерживаясь, чтобы не поморщится от огнеопасного дыхания послушника.

— Чего надо? — оставив без внимания мою попытку быть вежливой грубо спросил старик.

— Мне нужно видеть сестру Беату.

— Может настоятельницу Беату? — смачно срыгнув спросил старик.

— Вероятно. — несколько удивившись ответила я.

— В такой час? А не пойти бы тебе в свиное гузно?

— Ох, брат, не одобрит Всевышний твоих не добрых речей. Позови настоятельницу, будь ласков.

— Какого бельмеса тебе от нее надо?

— То моя печаль, милый друг. Позови сестру Беату. Она и рассудит насколько ей это важно. — стараясь сохранять невозмутимость ответила ему я.

— Ну, щас-щас. Что ж вы претесь среди ночи, вахлаки? — пробурчал послушник и по стенке пошел к кельям.

Спустя несколько минут Беата спустилась вместе со стариком.

— Что опять к свиньям? — обреченно спросил послушник.

Со взглядом, полным мудрости, смирения, милосердия, а так же сдерживаемого смеха, настоятельница кивнула.

— Есть... Ик... В смысле, как скажете, сестра-настоятельница. — понуро ответил послушник.

— Быть может, общение с этими тварями Всевышнего, наставит тебя на путь истинный. — ответила Беата.

Послушник, шатаясь, удалился.

— Что стоишь, дитя мое? Заходи, коли явилось. Вечный Огонь готов обогреть всех своих детей, даже тех, кто не умеет определять время суток. — иронично сказала мне настоятельница.

— Мда, в свинарник? Сурово ты с ним.

— Просто это единственное помещение, полностью лишенное открытого пламени. К тому задрал он меня. Отличный мужик, когда трезвый. Руки золотые, винодел просто от Мелитэле. Но синячит, так что сам змий зеленый нервно теребит хвост в сторонке. И выгнать жалко, и отучить не могу. Свиньи хоть на пару недель помогают. — поднимаясь в келью поведала мне Беата.

— Ты как у нас настоятельницей заделалась? Ты же тут всего несколько лет.

— Случай, не более. Старый пердун отец Дариу, попался на посещении борделя. Теперь в добровольном отшельничестве, а меня с позволения государя, как единственную способную вести дела храма, поставили настоятельницей. Я же еще и купеческая дочь.

— Можно подумать, что он первый у нас по шлюхам ходит. Обычно святоши оправдываются тем, что заходили вернуть кого-то на путь истинный, ну или хотя бы тем, что бес попутал. Позже каются на площади, иногда самоистязаются на потеху толпе, и идут дальше проповедовать и развратничать.

— Дариуш, дай Вечный Огонь ему здоровья, пошел дальше. Отобедав в торжественную трапезу в честь юбилея его помазания на пост настоятеля, он поперся в бордель и снял его целиком, что очень расстроило какого-то сильно породистого дворяшку.

Комната настоятеля внушала уважение.

— Так что ты хотела? Сомневаюсь, что просто увидеть старую подругу.

— Да хотела попроситься перекантоваться пару дней.

— Какие-то проблемы?

— Не совсем. Работа при дворе. Шпики коллег спать не дают. — не вдаваясь во все подробности пояснила я.

— Коллег? Хах. Прятаться от них в церкви? Всегда любила тебя за чувство юмора, пусть и очень недоброе. Мне будет даже интересно понаблюдать за шифрующимися безбожниками, которые попытаются что-то вынюхать. — со смешком ответила Беата.

— Ставлю на то, что в ближайшие сутки к тебе попроситься трудником или послушником нормальный здоровый парень с грустной историей.

— Хм. Мне больше кажется, что это будет истово молящийся вор-карманник или куртизанка.

— На что спорим?

— Если выиграю я, ты сутки у меня в послушниках. — щелкнув пальцами предложила настоятельница.

— Ладно. Если выиграю я, ты уступаешь мне келью, пока я буду в городе.

— Идет.

— Надо бы скрепить договор, что ли. — намекнула я.

— Монастырский стаут или желаешь причаститься вином, дочь моя? — иронично ответила Беата.

— Стаут.

— Хороший выбор.

Стаут действительно оказался хорош, как и произведенные при храме хлеб и колбаса.

— А тебе за разбазаривание храмового имущества ничего не будет?

— От кого? Да и я не беру больше, чем положено.

— А этот послушник? Не похоже, чтоб он в нормы вписывался.

— Тырит он, как и еще ряд других. Как и везде. И с этим ничего не сделаешь.

— А, что метод кнута уже не работает?

— Ой, у меня ни сил, ни желания и, откровенно говоря, умения, орудовать только кнутом. Все проще. Я жестко контролирую производство. По нормам доля брака должна составлять не более десятины. Я слежу за тем, чтобы закупки, сырье и результат сходились до унции по оставшимся девяти долям, а так же за тем, чтобы не нарушали пропорции. Остальное на их совести. Сбраковали — значит сами виноваты, сделали, как надо — молодцы получите дополнительный навар.

— По сути, ты вывела их премию в тень, таким образом. Мило.

— Они хотят воровать. Я им даю такую возможность и не получаю по шее за то, что они утоляют свою жажду легкой наживы. Все довольны. Мне страдать от того, что это фактически не воровство? Которое всегда было и всегда будет.

Беата отвела мне гостевую комнату, которая была пусть и немного попроще, чем ее, но тоже вполне удовлетворяла мои непритязательные вкусы.

Вдоволь напользовавшись местными благами в виде горячей воды и удобной кровати, я направилась к замку, где в оставленной мной комнате лежала явно только принесенная записка от Донована, в которой он сообщил, что оставленные мной гвардейцы все-таки взяли "пассажира".

— Где ты шляешься? — вместо приветствия сказала Филиппа.

— Определенно по борделям. Что за клиент? — ответила я.

— Шапочно я с ним знакома. Феликс Хостилиан. Выпускник Бан Арда. Способный малый, но здорово подпортил себе репутацию увлечением некромантией, из-за которого он едва не вылетел из Академии. В результате, насколько я знаю, от приличных домов его отгоняют факелами и вилами.

— Видимо, беден, как церковная мышь. — предположила я.

— Вероятно, но перекупать я его не стану.

— Обойдется. — в кои-то веки я с ней согласилась.

Феликс оказался достаточно вертким и слабо поддавался на провокации.

Меня несколько удивляла разность взглядов чародеев и чародеек. Чародейки всеми силами старались сохранять внешность женщины не старше лет тридцати. Чародеи же, напротив, зачастую намеренно себя состаривали, дабы выглядеть авторитетнее и солиднее.