Рыцарь Долины

Умертвия... Целый месяц я методично поднимал их. Почти целыми днями, отрываясь от поднятия лишь для того, чтобы поесть и поспать. Сам процесс подъема не сложен. Чертиться обычная магическая пентаграмма, конечно же кровью. Потом на пентаграмму ложиться мертвое тело и читается заклинания вызова духа умершего. Если умерший был жрецом, какого-то бога или его душа была слишком светла, то ничего из поднятия не получалось.

Зарезав весь скот в замке и окрестностях, я получил нужное мне количество крови. После каждого поднятого умертвия, приходилось заново чертить пентограмму из крови и снова читать заклинание. Я настолько привык к этому, что перестал относиться с брезгливостью к мертвым телам, белесым червям ползающих в них, всякому дерьму и т.д Можно сказать что весь романтизм попаданца из двадцать первого века из меня выветрился всего лишь за один месяц.

Если так легко поднять умертвий почему некроманты не захватили мир? Возникает вопрос. На это я отвечу так. За этот век было всего лишь четыре некроманта, которые дожили до совершеннолетия и не были убиты магами, жрецами, родителями, наемниками, разбойниками, перечислять можно до бесконечности. Смогли изучить минимальные основы темной магии и взяться за поднятье нежити. Всего лишь четверо, я стал пятым.

Из четверых некромантов особенно прославился некромант Заулон из вольных баронств. Говорят, его армия мертвецов достигала десяти тысяч, а может и больше. Но даже если некромант силен в магии, он слаб в тактике и стратегии войны. Бароны объединились, собрали двадцать тысяч воинов и разгромили армию некроманта за несколько лет...

После того как умертвие поднят и его дух входит в тело, умертвие получает черную метку в области шеи, как знак принадлежности к темным силами и некроманту вырвавшего его из потустороннего мира. Так образуется связь мага и нежити. Маг может чувствовать свою нежить, и примерно знать где она находиться. Также в случае смерти мага призывателя, у умертвия стирается черная метка и его душа опять возвращается в мир духов. Почему умертвия служат магу? Ведь в большинстве случаев именно темный маг повинен в смерти близких и самого мертвеца. Все так, но есть одно но. После превращения человек перестает чувствавать большинство эмоций, на первое место вступают инстинкты хищного зверя. Поедания сырого мяса, неважно кому оно принадлежит, для умертвий является самым важным моментом их жизни. Кроме этого их поглощает ярость битвы и во время сражений они становятся подобно берсеркерам. Они имеют только животные потребности, но даже это ценно для них. Мало кто из них хочет отправиться в другой мир, о котором они ничего не помнят. Постепенно они привыкают к своей новой сущности и становятся идеальными воинами: дисциплинированные, физически сильные, выносливые, они по всем факторам превосходят обычного человека. Умертвия всегда верно служат господину и никогда не придадут его. Хотя бывают и исключения. Поэтому я из всех умертвий, доверяю только Кирисиме и тем в ком он уверен на сто процентов. Таких мало, всего десяток. Вот они и составляют мою гвардию...

Спустя месяц, наконец пришла весть от Урта. Гонец прибыл с известием. Распечатав конверт, я бегло прочитал, что пишет один из моих главных командиров. Урт писал, что скоро подойдет с отрядом кицун новобранцев и все подробно расскажет при личной встрече, гонца он просил отправить назад с письмом подтверждающим получение информации.

Написав пару строк в ответ, я дал гонцу новый конверт и молодой кицуне сев на лошадь поскакал в сторону гор. Через неделю прибыл сам Урт и его подкрепление.

Двести новобранцев. Двести кицун из десятка селений пришли на мой зов. Одетые в традиционные одежды из убитых оленей, и держа в руках длинные луки и копья, все они были охотниками у себя в деревнях, среди них не было слабых или больных. Все были преисполнены радостью от победы над людьми. Их глаза загорелись, при виде взятой мной крепости. Построившись на плацу замка, они стучали копьями о землю и били себя в грудь хвостом.

— Боевой дух у них был на высоте, но почему их так мало? — задал я вопрос подошедшему Урту. — Сколько всего селений обошла моя весть, сколько всего селений в горах?

— Прости Шаэль-сама — Урт виновато, склонил голову, но тут же поднял. — Хоть я привел всего двести кицун, но все они воины, каждый из них стоит десяти хуманов.

— Ты не ответил на вопрос, капитан отряда кицун, Урт Бесстрашный. Так почему пришло так мало на мой зов?

— Шаэль-сама, многие из кицун до сих пор не верят в вашу избранность. Я разослал гонцов во все селения кицун. Из тридцати четырех селений на клич пришло только десять. Остальные или проигнорировали гонцов или же ясно сказали, что не будут помогать вам, не дав своих бойцов или даже продуктов на зиму. Я бы попытался их образумить, но вы дали мне слишком мало времени. Вот все мои старания за полтора месяца, двести превосходных лучников, верящих в вас и готовых умереть только по одному вашему слову.

— Хорошо Урт, ты сделал все что смог. — успокоил я разгорячившегося Урта, который стал нервно ходить по залу, теребя пояс с обоюдоострым топором. — Теперь твоя задача как командира лучников. Расположи их в ближайшем лесу, пусть привыкают к местности, обследывают ближайшие земли и готовятся к скорому бою.

— Шаэль-сама, неужто будет еще один бой? — Урт от удивления остановился, перестав нарезать круги. — Зачем нам это? Ведь мы показали людишкам, кто в доме хозяин! Они запомнят этот урок надолго. Я думал, что вы собираете нас для объединения всех кицун под вашим знаменем. Здесь собрались многие из разных деревень и если вы прикажите мы выберем вас новым королем кицун!

— Да будет еще бой. Потом еще один. Потом еще и еще. И так до тех пор, пока люди станут бояться, даже произносить имя нашего народа. Будет война! Война без жалости и милосердия. Или они нас или мы их. Только так. Тебя давно надо было понять мою позицию Урт. Только война на истребление.

Урт пораженно умолк, не зная, что сказать. Он был хорошим отцом, мужем, охотником, лесорубом. Он не любил людей, но также не желал им зла. Урт хотел простого мира для своего маленького народа. Жить спокойно, рубя лес, пить хмельной эль, драться стенку на стенку с кицунами из других поселений. Урт хотел мира, но не как уж не войны. Война — это всегда боль и страдания для обеих воюющих сторон, война — это самое плохое, что есть на этом свете. Но он промолчал и в молчании ушел, не сказав мне не слова.

Хороший командир Урт, лидерские качества, знание военного дела, смекалка и умение принимать трудные... но нужные решения. Я знаю, что он примет мою войну. И она станет и его войной тоже. Войной охвачены земли баронов, а потом ненасытный пожар черного огня доберется и до города лежащего далеко на юге. Браменс пока еще мне не по силам, но я помню предательство и свою смерть в этом городе. Моя месть свершиться рано или поздно. Око за око, зуб за зуб. Вот такие мои принципы, от которых я стараюсь не отходить. Потеряв свою мораль и свой принципы, темный маг превращается в жестокого монстра, который сеет смерть и разрушения без причин и понимания последствий своих поступков.

* * *

После захвата замка и убийства барона Дарена Краснозубого, прошло два месяца. И вот урожай пшеницы был собран, и настала пора военных действий для окрестных баронов. Через пару недель наступит осень и будет распутица, лошади и пехота в тяжелой броне будут увязать в грязи и собрать большое количество воинов под свои знамена не удастся, а сейчас самое удобное время. Барон Гиларт Худой и барон Зарк Кровавый создали союз против меня и начали выдвигаться со своими войсками в сторону захваченного мной замка. Барон Гиларт шел со своим отрядом с запада, барон Зарк с востока.

Если их войска соединяться, тогда нашей войне придет конец. Поэтому я решил напасть на одного из них, разбив сначала одного, потом другого, по одиночки. Самый слабый из двоих был барон Гиларт, его владения были вдвое меньше владений барона Зарка, да и ополченцев он не смог много набрать, помешал страх перед страшными и ужасными умертвиями. Как выяснили мои шпионы войско Гиларта состоит из четырехсот воинов, половина из которых наемники, другая же половина ополчение, одетое в рванье и вооруженное копьями и топорами.

Двести наемников — это большая сила по меркам вольных баронств. Но как я узнал, барон нанял не простых наемников, а целый отряд наемников под названием "Лесные волки", весьма известный отряд. Они прославились своими победами над несколькими баронами в приграничных войнах, хорошо экипированные, имея за плечами опыт сотен битв они могли стать большой проблемой для моих воинов.

Всего в мою армию набралось пятьсот воинов. Триста умертвий и двести кицун. Вооружив их всем необходимым, из арсенала замка я повел их навстречу Гиларту.

Пройдя двести лиг на запад, мы расположились лагерем в лесу, подле дороге. По этой дороге вскоре должны были пройти воины Гиларта, мы опередили их на пару всего на пару дней. Все время до подхода вражеского отряда умертвия и кицуне готовили западню, в которую должен попасть отряда врага.

По плану, составленному мной и Кирисимой, удары наносились по бокам вражеского отряда. Я разделил войско на две равных части, полторы сотни умертвий и сто кицун в первый отряд и также полторы сотни умертвий и сто кицун составили второй отряд. Всего в каждом отряде двести пятьдесят воинов, сто кицун — лучников и полторы сотни умертвий — пехоты.

И вот наступил день битвы. К месту засады барон Гиларт подъехал к позднему вечеру, на лицах его воинов читалось усталость от долгого похода и жажда отдыха и горячей пищи...

Сотни стрел взвились в воздух, лучники, выпустив натянутые стрелы, брали из колчана еще одни и пускали их во врага. Стрелы, летящие в воинов барона, поразили нескольких десятков, они упали, корчась в муках, кто-то уже умирал, а кому то смерть дала еще немного времени. Хуманы растянувшись на пару сотен метров вместе с длинным обозом представляли легкую мишень для спрятавшихся в кустах кицун. Стрелы летели не переставая. У каждого лучника в колчане было по двадцать стрел, и каждый лучник имел таких три колчана, всего шестьдесят смертоносных маленьких жал.

Вражеские воины, растерявшись, стали метаться из стороны в сторону. Многие бежали в лес, откуда летели стрелы. Но там их ждали умертвия, такие воины быстро прощались с жизнью. У людей сложилась не простая ситуация, вперед они не могли бежать, там дорога была завалена деревьями, в лес тоже, там их поджидал враг. Им осталось только путь назад, но пути назад мешал обоз из десяток телег со скарбом и продовольствием.

Но у них все же нашелся умный командир. Прозвучал рог к построению, рассыпавшие в страхи и потерявшие строй воины собирались в отряды и, защищая друг друга щитами, пытались выстоять под градом стрел. Несколько отрядов объединившись, пошли в атаку на первый отряд кицун и умертвий. Щитоносцы, идя впереди, не давали лучникам паразить легкую пехоту, и как только люди вошли в лес, щитоносцы расступились и из рассыпавшей черепахи на кицун напали мечники. И тут вступили в бой умертвия. Началась кровавая бойня. Лучники, попав в самый эпицентр битвы, погибали одними из первых. Вскоре из первого отряда лучников осталось едва ли половина. Хуманы так дерзко пошедший в атаку ими командовал воин в черном плаще, а рядом стоял герольд, держа герб отряда наемников лесные волки. Казалось, что настал переломный момент, что еще чуть-чуть и наемники победят. Но все случилось в точности да наоборот. Сначала один потом другой, по одному наемники стали покидать поле битвы, убегая из леса. Увидев, что многие бегут, командир наемников, громко выругавшись, бросил длинный щит и тоже побежал за своими воинами. Наемники бежали.

В то время ополченцы барона сопротивлялись на дороге. Прикрываясь щитами, они подогнали телеги и, поставив их в круг, поставили вперед своих лучников и стрелы полетели уже в самих кицун. Сотни умирающих и вопящих солдат лежало на земле, а вокруг продолжался бой. Сложилась патовая ситуация. Надежно прикрытые телегами, ополченцы могли держать оборону до бесконечности. Кицуне и умертвия получив приказ не выдвигаться со своих мест, могли только также бессмысленно обстреливать деревянные борта телег.

Но тут из леса начали выбегать первые наемники. Вскоре их набралось порядка полусотни, и во главе с командиром они начали продвигаться в сторону обоза. Ополченцы, увидев — это сначала обрадовались думая, что к ним пришли подмога, но наемники все ускоряли шаг, и когда до обоза осталось совсем немного метров они с криками налетели на своих же союзников, рубя и коля всех , кто попадался под руку. Ополченцы, не ожидая такой подлости от своих же, не смогли оказать достойного сопротивления и вскоре были полностью перерезаны. Наемники не останавливаясь, разломали телеги и добив последних ополченцев побежали. Побежали назад. Бросив и своих братьев по клану и своего работодателя. Они позорно, дважды бежали с поля боя, при этом убив мешающих их бегству обозников и ополченцев. Тем самым добив последние очаги сопротивления... Дорога, как и битва, осталась за нами. Это была чистая победа...

Четыреста тридцать воинов шло вместе с бароном Гилартом. На дороге осталось лежать две сотни мертвых тел ополченцев вперемешку с наемниками, и еще полсотни в лесу. Тридцать четыре пленных. Остальные сбежали, во основном сбежавшими оказались наемники. Тяжело раненные и легко раненных лежавших вместе с убитыми на дороге, добивали умертвия. Кицуне занимались мародерстванием, снимая с убитых оружие и доспехи, оставляя только голые тела.

— Шаэль-сама несколько пленных хотят видеть вас. — проговорил сотник Урт. Его налитые кровью глаза говорили, что он еще не отошел от случившегося боя. Командуя одним из отрядов лучников, он самолично зарубил шестерых наемников секирой.

— Хорошо Урт пусть их приведут. — интересно что хотят сказать мне эти люди.

Спустя пару минут, ко мне притащили двух пленных. Один из них был в ярких нарядных доспехах, покрытых узорами из серебра и золота, меховой плащ был изорван, шлема не было. Я внимательно осмотрел его с ног до головы. Высокий рост, очень высокий, худое телосложение, вытянутое лицо, усики и аккуратная бородка. Я понял кто он, барон Гиларт. Вторым пленным был... Приглянувшись, я не поверил своим глазам. Передо мной стоял наемник, тот самый герольд державший герб отряда лесных волков, который после бегства наемников, затерялся в толпе боя, но видно все же не смог вовремя убежать. Это был Каин. Тот самый человек, с которым я сделал побег от старосты ханьской деревни. Те же русые волосы, местами поседевшие. Шрам на лице от меча. И главное та же самая вечная улыбка Каина. Даже когда мы с ним выгребали навоз из конюшен, он не переставал шутить и улыбаться. Но улыбка была всего лишь маской. Притворяясь простаком и оптимистом, его глаза смотрели на мир настороженно и зло, словно глаза матерого волка. Прошло много времени с времен деревенского батрачества, но я узнал его, а он меня нет. Я был совсем в другом теле, чем в то давнее время. Сейчас я был в теле лисы-оборотня, полуметрового монстра с пушистым хвостом командующего всей вражесской армией.