Аррекс

-Вот мы и встретились снова. — Змеиные глаза брата Преона хищно улыбались. — Или ты думал, я не узнаю тебя?

-Я не понимаю, о чем вы говорите, господин. — Пророкотал Уголь, стараясь чтобы его голос звучал как можно более смиренно. — У меня нет прегрешений перед церковью Всеединого.

-Сколь наглая и вопиющая ересь! — Преон даже всплеснул руками от удивления. — А известно ли тебе, чадо, что согласно заповедями Всевышнего все мы грешны и виновны перед ним? Даже самые чистые и непорочные... Уже за одно это тебя следовало бы предать огню!

-Я не говорил что безгрешен перед Всевышним. — Покачал головой Уголь. — Я сказал лишь, что невиновен перед его слугами и законами империи. Если это не так, то я хотел бы знать, в чем именно меня обвиняют.

-А ты сильно изменился с последней нашей встречи... — Протянул верховный пресвитер. -Двадцать лет назад ты, помниться, не мог даже толком говорить, а лишь рычал подобно дикому зверю.

-Я не понимаю, о чем вы. — Нахмурился богатырь. — Я никогда ранее не встречался с вами.

-Упорствуешь. — Губы Преона тронула слабая улыбка. — Напрасно. Это тебе все равно не поможет. На этот раз тебе не отвертеться, отродье тьмы. Я лично прослежу за тем, чтобы твое тело сгорело до тла на очистительном костре, а прах развею по ветру. Пусть повелители ада навеки ввергнут твою душу в геенну огненную, если, конечно, она у тебя есть.

-Согласно учению Атона демоны не могут прикасаться к символам его веры. — Уголь указал на висящую на его шее стальную звезду.

-Умно. — Прищурился пресвитер. Казалось, эта игра забавляла его. — Но Тьма многолика, и кто знает, какими скрытыми возможностями могут обладать ее адепты...

-Что здесь происходит? — в коридоре показались новые лица. Это были гвардейцы принца с ним самим во главе. Эльзикс имел заспанный и недовольный вид. Похоже, его только что разбудили, чтобы сообщить о произошедшем. — По какому праву ты задерживаешь моих людей? — аррексион грозно уставился на пресвитера.

-Ваше Высочество. — Преон отвесил кесариону легкий поклон. Похоже, грозный вид монаршего отпрыска ничуть его не обескуражил. — Сие есть не человек, но демон тьмы, обманом похитивший ваше доверие. Он должен был быть казнен еще двадцать лет тому назад. Я лично выносил ему приговор. Но отродью мрака удалось тогда избежать святого суда матери церкви нашей. Ныне же справедливость будет восстановлена.

-Какие у тебя доказательства того, что мой человек и впрямь демон и одержим нечистой силой? — прищурился принц. — Ну же, отвечай!

-Тот демон который ушел от нас был также обожжен с ног до головы и отзывался на имя Уголь. — Пожал плечами Преон. — По-моему, доказательства более чем достаточные.

-А, по-моему, нет. — Отрезал кесарион. Несмотря на жестокую и избалованную натуру принца, сейчас его голос был тверже металла. — Если вы и хотели сжечь кого-то похожего на него двадцать лет тому назад, это еще ничего не доказывает. Мало ли в империи разных уродов... И, конечно же, каждого вы тут же норовите заклеймить как демона или колдуна... Не юли и не изворачивайся, священник, мне прекрасно известны ваши методы. А что до имени... то как еще назвать того, кто выглядит словно побывавшая в огне головешка... Нет, пресвитер, на этот раз ты заглотил добычу которая тебе не по зубам. Уголь мой человек, и я забираю его.

-Но как же...

-Ты хочешь поспорить со мной, священник? — лицо аррексиона побагровело от ярости. — Я будущий император, и ты играешь с огнем! В Аррексии нет ничего превыше воли аррекса, а я его единственный сын и наследник! Это ясно?! Отвечай!!!

-Более чем, Ваше Высочество. — Склонил голову Преон, подчиняясь.

-Сегодня я забуду о твоей дерзости. — Голос принца ничуть не смягчился, но звучал уже не столь громко. — Но если ты со своими псами еще хоть раз перейдешь мне дорогу, пеняй на себя... Освободить его! — кивнул он на хранившего молчание Угля, и стражи тут же поспешили выполнить его приказ.

Глава девятая. Последний поход.

-То, что говорил о тебе священник, правда? — принц Эльзикс пристально смотрел на опустившего голову Угля.

-Да, Ваше Высочество. — Пробасил тот. Его внутреннее чутье подсказало что на сей раз лучше не лгать.

-Что ж, ты спас мою жизнь, я спас твою. — Усмехнулся аррексион. — Теперь мы в расчете. И помни, в случае чего я могу очень быстро вернуть тебя обратно в казематы слуг Всеединого. Ты даже и глазом моргнуть не успеешь... Как твоя служба? Антоний донес мне, что солдаты не слишком жалуют тебя.

-Им не по нраву мой внешний облик. — Усмехнулся Уголь, машинально проведя рукой по блестящему лысому черепу. — Но я быстро решу эту проблему и не дам им вольничать, если, конечно, Его Высочество не прикажет обратного.

-Не прикажу. — Улыбнулся принц. — Мои воины всегда должны быть готовы к сражению и нести службу, а не хлестать пиво по кабакам... Однако же твой облик и впрямь ужасает! Золоченые латы гвардии не про тебя. Ты будешь смотреться в них смешно и жалко. Нет, для тебя выкуют специальный темный доспех наподобие твоей боевой кожи... Ну, что скажешь? Почему я не вижу радости на твоей уродливой роже?

-На моей уродливой роже трудно что-либо увидеть. — Усмехнулся Уголь. — Я от всей души благодарю Ваше Высочество за такую заботу обо мне.

-А ты весьма и весьма неглуп... — прищурился аррексион. — Я все больше убеждаюсь в том что сделал верный ход, назначив тебя командиров собственных стражей. Постарайся сделать так, чтобы я не разочаровывался в тебе и впредь. Ведь прежде всего это в твоих интересах. Мой отец уже стар, и недалек тот день, когда настанет его время отправляться в чертоги Всеединого. И вот тогда я, наконец, возьму то, что причитается мне по праву крови и рождения. И я не забуду тех, кто был верен мне... Ты понимаешь меня?

-Более чем, Ваше Высочество.

-Вот и отлично. — Улыбнулся Эльзикс. — Оставайся верен мне и получишь все о чем только можешь мечтать... Скоро нам надлежит отправиться в степь. Позаботься о том, чтобы к тому моменту моя гвардия была полностью восстановлена в числе. А теперь ступай. Я устал и хочу отдохнуть.

* * *

Этий Красс спокойно глядел на раскинувшуюся перед ним лаву степных воинов. Те пленные оказались действительно крепкими орешками. Все несравненное умение походных палачей ничего не смогло поделать с их стойкостью. Они ничего ему не сказали, и как следствие опыт с первой деревней повторить не удалось. Вольные отнюдь не были дураками, и посему все прочие их кланы успели сняться со своих насиженных мест и уйти в степь до того, как туда пожаловали солдаты девятого легиона.

Тем не менее степняки не были и трусами и посему спешно объединили силы и встретили имперцев на самой границе своих земель, призвав на помощь своих ближайших союзников. Всего им удалось собрать около пяти тысяч бойцов, что было в половину меньше чем у их противников, однако у аррексийцев практически не было конницы, в то время как у степняков мужчина не имеющий коня не считался мужчиной вовсе, что давало варварам пусть и небольшой, но все же шанс на благоприятный исход битвы.

Красс не особенно нервничал. Мало того что у него тотальное численное преимущество, так еще и его солдаты, большинство из которых были ветеранами, элитой, на две головы превосходят в выучке этих неотесанных дикарей. Однако старший центурион как старый опытный военный прекрасно понимал, чем порой оборачивается недооценка противника на поле боя, и посему приказал легиону выстроиться клиньями.

Это было одно из традиционных воинских построений в имперской армии, когда каждая когорта становится своеобразным треугольником повернутым своим острым краем в сторону возможного противника. Подобный строй был особенно хорош для того чтобы ломать вражеские отряды и дробить их войско на части, не давая воинам объединяться и согласовывать свои действия. Для степной кавалерии, которая наступает единой лавой, но каждый воин при этом сражается сам за себя, подобная тактика будет самым оптимальным решением.

Войско варваров, подбадривая себя неистовыми боевыми воплями, пошло в атаку, на скаку стреляя по порядкам легиона из луков и немногочисленных арбалетов. В ответ со стороны имперцев вынесся настоящий дождь из тяжелых пилумов и арбалетных бельтов. Обоюдный перестрел оказался гораздо более эффективным для аррексийцев, нежели для их противников. Защищенные лишь кожаными доспехами и небольшими легкими конными щитами варвары падали мертвыми намного чаще нежели закованные в панцири легионеры, гигантские щиты которых вдобавок скрывали их чуть ли не целиком.

Наконец войска сшиблись. Кавалерия степняков стремилась с наскока рассечь армию Красса на несколько частей и обратить в бегство. Однако у них ничего не вышло. Опытные рубаки девятого как раз и были обучены биться именно против подобных приемов, и в отличие от зеленых сопливых новобранцев их практически невозможно было взять на испуг. Конница варваров завязла среди железных порядков легиона в страшной тесноте ближнего боя, который как раз таки был более выгоден тяжелой пехоте, а не всадникам.

Грозные военные пики легионеров мерно вздымались, стремительными мощными ударами ссаживая варваров с коней и порой пробивая их полуголые тела насквозь. Короткие гладиусы практически не использовались, благо именно плотная нерушимая стена копий была самым эффективным средством против любой кавалерии. Боевая машина легиона мерно и неостановимо вершила свою кровавую работу, без особой злости и азарта, а скорее просто в силу жестокой необходимости. Клиньевой строй легионеров сполна оправдал себя, в очередной раз подтвердив военный гений Этия Красса. Армия варваров оказалась рассечена на отдельные отряды, которые теперь сражались каждый сам за себя, стремясь тупо выжить любой ценой и уже и не помышляя ни о какой тактике.

Имперцы же тем временем, пользуясь собственным численным превосходством, совершили глубокий охват вражеского войска по обоим флангам, окончательно разрушая его целостность. Степняки сражались не щадя себя, рубя легионеров поверх щитов, и нередко посылали коней в гибельный разбег, совершая отчаянные прыжки с лошадиных спин и своими телами бросаясь прямо на имперские копья, стремясь пусть даже и ценой собственной жизни, но вырвать ускользающую победу. За их спинами лежали их стойбища, и посему даже теперь, оказавшись в столь невыгодном для себя положении, они и не помышляли об отступлении.

Битва была долгой и жестокой. Отважные степняки бились до последнего, сумев положить треть легиона, но железная выучка аррексийцев и безупречный расчет их командира все же оказались сильнее их безумной отваги и звериной ярости, и войско варваров оказалось полностью разгромлено. Практически все его воины полегли на этом поле битвы, и лишь жалкой горстке удалось вырваться из окружения и уйти в степь.

* * *

-Мы опоздали. — Антоний недовольно скривился, глядя на военный лагерь девятого легиона разбитый неподалеку от места разыгравшегося сражения. Варвары оказались достойными соперниками, и теперь солдатам Аррексии был нужен отдых.

-Ваше Высочество. — К сопровождавшему принца отряду приблизился худощавый пожилой легионер с бляхой центуриона. — Добро пожаловать. К сожалению командующий Этий Красс нездоров и не может приветствовать вас лично. От его лица приношу Вашему Высочеству глубочайшие извинения. — Легионер низко поклонился кесариону.

-Что с твоим господином. — Недовольно скривился Эльзикс.

-Гемикрания, (мигрень) господин. — Нахмурился центурион. — Эта хворь уже давно мучает командующего, ведь он далеко немолод.

-Где он сейчас?

-В своем шатре. Но он очень плох, господин. Иначе он ни за что не осмелился бы пренебречь вашим визитом.

-Ладно, оставим это пока. Ты дашь мне отчет. Как прошла битва?

-Превосходно, Ваше Высочество. Варвары разбиты наголову. Наши войска понесли ощутимые потери, но воины полны огня и жажды боя.

-Это хорошо. — Одобрительно кивнул принц. — Я так понимаю, кочевники защищали свои стойбища. Я хочу, чтобы эти псы, осмелившиеся бросить вызов нашему могуществу, были истреблены до последнего человека. Пусть твои люди будут готовы выступить завтра на рассвете. — Губы принца искривила усмешка. — Надеюсь, к тому времени твой господин сумеет оправиться от своего недуга.

* * *

Этий Красс болезненно сморщился, силясь унять разыгравшуюся головную боль. Вот опять уже в который раз проклятая болезнь запускает в него свои ядовитые когти, и он ничего толком не может ей противопоставить. Даже гитанские лекари, признанные мастера и искусники в своем деле, мало чем могли ему помочь. Разве что лишь немного облегчить страдания.

Старший центурион тяжело поднялся со своего ложа и дрожащей рукой нашарил походную флягу с разбавленным водой красным виноградным вином, сделав жадный, судорожный глоток. Нужно было как можно скорее завершить этот проклятый поход, а затем с чистой совестью уйти в отставку. В конце концов он получил что хотел. Варвары разбиты, а больше империи воевать попросту не с кем. Мечи, конечно, грозные противники, но они никогда не решатся на большую войну. Впрочем, как и Аррексия. Оба колосса слишком хорошо понимают, чем именно закончится для них подобное противостояние. Вволю напившись, Этий Красс вновь с удовольствием откинулся на ложе. Боль слегка отступила, хотя и продолжала нет-нет да и напоминать о себе. Похоже, это был действительно его последний поход...

Внезапно у входа в шатер возникла гигантская тень.

-Кто там еще... — Недовольно проворчал командующий. — Я же приказал никого не...— И осекся на полуслове. Его шею стиснули огромные железные пальцы, не давая вдохнуть. Этий Красс никогда не был слабаком, но напавший на него намного превосходил силой обычного воина. Даже в лучшие свои годы старший центурион вряд ли сумел бы справиться с ним. Теперь же... Через несколько мгновений все было кончено. Обмякшее тело командующего неподвижно лежало на устланном медвежьими шкурами ложе, а его убийца, убедившись, что дело сделано, неслышно также как и появился покинул шатер, бесследно растаяв в ночи.

Глава десятая. Император.

-Наконец то, твердые стены... — Эльзикс блаженно откинулся на роскошном парчовом кресле, с удовольствием вытянув усталые ноги. — Должен сказать, эти варвары оказались совершеннейшими трусами. Вот уж не думал, что война на самом деле так скучна и утомительна.

После скоропостижной кончины Этия Красса принц тут же принял на себя командование и приказал теперь уже своей армии идти дальше в степь, чтобы вырезать поселения разгромленных варваров подчистую. Однако его надежды не оправдались. Легкие на подъем кочевники, едва узнали, что их войско потерпело поражение, тут же снялись со своих стоянок и ушли в дальние кочевья. Легионеры, большинство из которых были преимущественно пехотинцами, при всем желании не могли долго их преследовать на враждебной территории, и в итоге после трех дней бесцельных блужданий аррексион нехотя приказал армии возвращаться назад в империю.

В конце концов цель похода была полностью достигнута. Степняки получили жестокий урок и вряд ли в обозримом будущем решатся покуситься на земли священной Аррексии. И это должно было как следует отпраздновать.