У чужих берегов. (Поднять перископ! (ч.4)

— Ох, герр фрегаттен-капитан... Умеешь ты успокоить... А ты сам-то что тогда делал?

— Служил в учебной флотилии в Киле, в чине капитан-лейтенанта. Готовил будущих подводников для немецкого флота. Хотя, немцы принимали участие в военных действиях на стороне мятежников, особенно авиация. Был такой легион "Кондор", полностью укомплектованный немецкими самолетами и немецкими летчиками. Хотя, все носили испанскую военную форму и на самолетах были испанские опознавательные знаки.

— Странно слышать... Самолет... Посмотреть бы, как это чудо летает.

— Скоро посмотришь. Только упаси бог, не с мостика подводной лодки. Самолет — самый страшный ее враг. Думаю, что развитие техники сейчас пойдет быстрее, чем раньше. После войны поговорю с Жуковским, помогу ему информацией, какую знаю. И тем, что из сорок второго года по части авиации захватил, поделюсь. Хоть и немного, но может это ему чем-то поможет. А он уже сам привлечет всех, кого надо. Сикорского, Туполева, Юрьева, Гаккеля, Поликарпова, да у меня все фамилии авиаконструкторов записаны. И будет у нас, Васька, своя авиация. Пусть не сразу, но будет. А там и до авианосцев дело дойдет. Японцы в декабре сорок первого разгромили на Тихом океане американцев и англичан, в основном, благодаря своей морской авиации. И если у нас будут свои авианосные соединения по типу японских, да с мощным подводным флотом, то Англии придется забыть о том, что она "владычица морей".

— А на суше?

— А на суше, Василий, скоро появится грозная боевая машина под названием "танк". Придумали это название англичане в целях маскировки, так как во всех документах этого секретного проекта данная машина представлялась, как цистерна. Но это название прижилось и попало в таком виде в русский язык. Если заводу Нобеля удастся сконструировать и танковые двигатели, то можно будет попытаться сделать что-то похожее на немецкие танки Pz-III и Pz-IV. Когда вернемся в Петербург, покажу тебе их на фотографиях. Правда, создать в Германии танковый дизель до сорок второго года так и не удалось. Но в России, то есть в Советском Союзе, удалось. И там был очень удачный танк Т-34 с дизелем, о котором немецкие танкисты отзывались с уважением. Это был очень опасный противник. Правда, это не мой профиль, я занимался подводными лодками. Но будь уверен, конструкторы танков и сейчас найдутся в России. Ведь генеральное направление развития этих машин уже известно. Не надо блуждать в потемках и можно сразу избегать тупиковых направлений. Что знаю, расскажу. И кое-какие схемы по танкам у меня тоже есть...

Друзья сидели в каюте Михаила и неторопливо болтали. Старший офицер зашел уточнить ряд текущих вопросов, но незаметно разговор перекинулся на дальнейшие прогнозы в военных действиях. После уничтожения "Фурукава-Мару" "Косатка" удалилась от берега на большое расстояние, так что заметить ее оттуда было невозможно. Но и море вокруг было пустынным, ни одного японского военного корабля, или транспорта, не было видно. Попытались связаться со своими крейсерами, но никто не ответил. "Косатка" медленно патрулировала свои охотничьи угодья, хотя на появление японских конвоев днем Михаил не рассчитывал. Дождутся ночи, тогда видно будет. А пока пусть люди отдохнут. Но неожиданно их обсуждение возможных путей развития военной техники и дальнейшего хода войны с Японией было прервано докладом матроса.

— Ваше высокоблагородие, дым на горизонте! С веста, со стороны Кореи!

Это было странным и Михаил со старшим офицером тут же отправились на мостик. Какой-то крупный пароход пересекал Корейский пролив днем, идя в сторону Японии, но издалека еще трудно было что-либо разобрать. "Косатка" пошла на сближение и вскоре стало ясно, что идет японский грузовой пароход. Судя по высоте борта — пустой. Что было и неудивительно, так как он шел со стороны Кореи. Погода благоприятствует, поэтому у палубного орудия "Косатки" будет работа. Сыграна боевая тревога, экипаж разбегается по боевым постам. Комендоры приготовили орудие к стрельбе и выстроена цепочка матросов для подачи снарядов на палубу. "Косатка" быстро приближалась. На пароходе ее заметили и сразу стали спускать шлюпки, не доводя дело до стрельбы. Похоже, никаких проблем не предвиделось, и все довольно переглядывались. Хоть пароход и пустой, но уничтожение грузового тоннажа противника — это тоже одна из задач подводной лодки.

Михаил внимательно рассматривал в бинокль незнакомца. И все больше убеждался, что здесь что-то нечисто. Множество мелких несуразностей, из которых каждая по отдельности не привлекла бы внимания, но все вместе... На всякий случай, приказал застопорить машины и не подходить близко. "Косатка" мерно покачивалась на небольшой волне, лежа в дрейфе и ожидая, когда японцы покинут судно. Наконец, шлюпки отошли от борта и стали удаляться. Дистанция для стрельбы была все же великовата. Надо бы подойти поближе. Но Михаил медлил. Не нравился ему этот пароход. Уж очень необычно он себя вел. Не стал дожидаться темноты, а пошел в одиночку через Корейский пролив днем. Странно, почему он так рискует...

— Малый вперед, право на борт. Держать цель на траверзе.

Михаил решил повторить прием, часто применяемый Лотаром фон Арнольдом на U-35 в годы Великой войны. Не лезть под возможные выстрелы судна-ловушки, а обойти его по дуге на большом расстоянии, спрятаться за шлюпками и только тогда сближаться и стрелять. Если на "брошеном" судне остались люди, и они готовы открыть огонь по приблизившейся субмарине, то им придется стрелять по своим. Из всех, находящихся на мостике, один лишь старший офицер понял маневр и не стал задавать вопросов. Кроун и Колчак же были в полном недоумении.

— Михаил Рудольфович, а куда мы направляемся?! Японец же — вот он! И шлюпки от него уже отошли!

— Господа, не нравится мне этот японец... Вы уверены, что на нем никого не осталось? И там нет замаскированных орудий? Уж очень странно он себя ведет.

— Думаете, это ловушка?

— Очень похоже. Поэтому, предпримем некоторые меры предосторожности. Лишние полчаса все равно ничего не решат...

"Косатка" двигалась по дуге, держа остановившийся пароход в центре описываемой окружности. В шлюпках налегали на весла и старались уйти от него подальше. Михаил внимательно смотрел в бинокль то на пароход, то на шлюпки. Шлюпки довольно резво уходили все дальше и дальше, а пароход не подавал признаков жизни. Мостик и палуба на нем были пустынны, с борта свешивался шторм-трап, по которому спускались японцы и шлюпочные тали болтались возле самой воды. Сухогруз лежал в дрейфе, покачиваясь на небольшой волне, из трубы еще шел дым, но нигде не было видно ни одного человека. На корме развевался японский флаг, но не военный, без лучей. Горизонт вокруг тоже был чист. Больше желающих пересекать Корейский пролив днем не нашлось.

Но вот, "Косатка" вышла на одну линию со шлюпками и остановившимся пароходом, сразу подвернув в его сторону. От Михаила, продолжавшего вести наблюдение, не укрылось, что японцы в шлюпках стали проявлять беспокойство. Похоже, его предположения верны, и перед ними очередной "Q-ship", или как там японцы называют свои суда-ловушки. Поблагодарив мысленно фон Арнольда за разработанную им тактику, Михаил приказал застопорить машины. "Косатка" шла по инерции на сближение со шлюпками, постепенно теряя скорость. Японцы бросили грести и с удивлением смотрели на приближающуюся подлодку. Очевидно, им было непонятно, почему "Косатка" до сих пор не стреляет. Ведь цель — вот она. Лежит в дрейфе и представляет прекрасную неподвижную мишень. Погода тоже благоприятная. Что же эти проклятые гайдзины опять задумали?!

— Фокин, сможешь вести огонь с такой дистанции?

— Далековато, Ваше высокоблагородие, но можно. Но тут уже, куда бог пошлет. То ли в борт, то ли в палубу. Да и на пристрелку несколько снарядов уйдет.

— Ничего, главное, чтобы японцы зашевелились, если они там все же есть. Будьте готовы по команде прекратить стрельбу и срочно покинуть палубу. Орудие оставите, как есть, потом всплывем и разберемся. А вы, господа, тоже будьте готовы. Возможно, придется срочно погружаться. Все, братец. Целься тщательно, не торопись. По готовности — огонь!

Между тем, шлюпки были уже довольно близко и японцы с удивлением смотрели на медленно идущую прямо на них "Косатку". Так она еще никогда не поступала, и это было странно. Но вот неожиданно грохнул выстрел из палубного орудия. В шлюпках начался переполох, так как создалось впечатление, что "Косатка" стреляет прямо по ним. Но снаряд пролетел над головами японцев и упал в воду в десятке метров от борта парохода. Японцы стали отгребать в сторону, стараясь уйти с линии огня, но подлодка маневрировала малым ходом, прикрываясь все время шлюпками и не давая им уйти с опасной позиции. Грянул второй выстрел и снаряд угодил в надстройку. Вспышка взрыва, летят в разные стороны обломки, но пароход остается безмолвным. Японские шлюпки по-прежнему стараются уйти в сторону и по-прежнему у них ничего не получается. Тягаться с дизелями "Косатки" им не под силу. Третий выстрел и снаряд попадает в борт парохода. Очевидно, это явилось последней каплей. Ящики на палубе парохода очень быстро разваливаются, и на свет божий появляются орудия, которые через несколько секунд дают ответный залп. Правда, снаряды падают с недолетом. В шлюпках начинается паника, так как они оказываются на линии огня. Вот теперь все становится на свои места. Команда на срочное погружение, палуба и мостик "Косатки" быстро пустеют. Пока все торопятся спуститься вниз, Михаил старается рассмотреть получше очередной "Q-ship". Коммерческий флаг на нем уже убран и на мачте взвился военно-морской флаг — солнце с лучами. На палубе с борта, обращенного к лодке, четыре орудия. Надо думать, столько же и с другого борта. Вступать в артиллерийскую дуэль днем с таким противником не стоит. Михаил последним ныряет в люк и задраивает его. Уже работают полным ходом электродвигатели, рули переложены на погружение и воздух со свистом уходит из балластных цистерн. Снова гремят выстрелы, и снова снаряды падают с недолетом, но один — очень близко от шлюпок, что добавляет адреналина всем, кто в них находится. Орудия на японском пароходе не прекращают огонь, но безрезультатно. Дистанция довольно велика. А "Косатка", между тем, уже скрывается в глубине. Очередная попытка поймать ее "на живца" не удалась. Выровняв лодку, Михаил приказал всплыть под перископ. Спускать подобные вещи было не в его правилах. Старший офицер, помня инцидент с псевдо-"Норфолком", и отношение своего командира к "кью-шипам", все же осторожно поинтересовался.

— Михаил Рудольфович, минные аппараты готовы. Атаковать будем?

— Будем, Василий Иванович. Еще как будем. Надо отбить охоту у японцев заниматься подобными вещами.

Кроун и Колчак, находящиеся здесь же, помалкивают. Понимают, что сейчас не до расспросов. То, что случилось, для них уже и так из ряда вон. Командир сразу смог определить, что перед ними судно-ловушка. И мастерски заставил противника раскрыть себя. И быстро ушел от нападения. Воистину, далеко не всем военно-морским премудростям учат в Морском Корпусе...

— Поднять перископ!

Перископ идет вверх, и Михаил внимательно осматривает поверхность моря. Пароход уходит в сторону, бросив шлюпки. Там, очевидно, хорошо помнят об "Иосино" и "Нийтаке". А теперь и о "Касаги". Нельзя останавливаться в районе, где обнаружена подводная лодка. Иначе, рискуешь стать для нее удобной неподвижной мишенью. Это японцы, похоже, уже усвоили...

— Ушел, мерзавец... Ну, ничего, подождем...

— Как — ушел?! И своих бросил?!

— Бросил. Потому, что ему ничего другого не остается. Там прекрасно поняли, что если только остановятся, чтобы подобрать шлюпки, рискуют получить мину в борт. Единственное верное решение в данной ситуации. Быстро японцы учатся. Вот, полюбуйтесь, господа...

Когда все по очереди посмотрели в перископ и уставились на Михаила в ожидании дальнейших действий, он подвел итог.

— Теперь будем ждать. Далеко шлюпки на веслах не уйдут, а через несколько часов стемнеет. И наш подопечный может вернуться за ними, посчитав, что в темноте мы его не обнаружим.

— А если не вернется?

— Тогда всплывем и продолжим охоту. Думаю, с наступлением ночи "дичь" должна появиться.

— А японцы на шлюпках?! Неужели, уйдут?!

— Повезет — догребут до берега. А не повезет — их проблемы. Буксировать их к берегу, как экипажи транспортов, не оказавших сопротивления, мы не будем. Я подобных фокусов не прощаю.

— И пленных брать не будем?

— А куда их девать? Ведь их даже запереть негде. И будут глазеть все время по сторонам, а то и постараются какую-нибудь пакость сделать. Тем более, мы с ними даже поговорить не сможем, так как все прикинутся, что не знают английского. А у нас никто не знает японского. Я знаю некоторые фразы и выражения, но этого мало. Тем более, это так называемая "группа паники". Которая дает нам понять, что на пароходе никого не осталось. Думаю, в ней даже ни одного офицера нет. А матросы и унтер-офицеры вряд ли знают что-то интересное. Так что, господа, японцы нам на борту не нужны. Дают им возможность спастись на шлюпках, пусть и за это скажут спасибо. Поэтому, запасаемся терпением и ждем. Придет судно-ловушка за своими — подкараулим и всадим ему мину в борт. Не придет — значит не придет. Значит, сегодня ему крупно повезло...

Дальнейшая картина на поверхности не отличалась разнообразием. Шлюпки потихоньку двигались в сторону японского берега. Погода успокоилась и они имеют все шансы туда добраться, если их не подберет другое судно. Но Корейский пролив оставался пустынным. Судно-ловушка удалилось, и его дым виднелся далеко на горизонте. Но Михаил надеялся, что встреча все-таки состоится. Правда, при несколько иных обстоятельствах. В связи с этим "Косатка" не уходила из этого района, приподнимая на короткое время перископ и убеждаясь, что шлюпки не ушли далеко. Заметить перископ с них трудно, поэтому оставалась надежда на то, что японцы поверят — "Косатка" ушла. Правда, японцам от этого не легче. Свою задачу они с треском провалили. "Косатка" ушла невредимой и теперь знает, что в Корейском проливе находится, как минимум, один "кью-шип". И прекрасно знает, как этот "кью-шип" выглядит, поэтому в следующий раз миндальничать с ним не будет.

Между тем, солнце уже клонилось к закату, японцы гребли к берегу, а "Косатка" двигалась за ними, выдерживая дистанцию и оставаясь на перископной глубине. Когда окончательно стемнело, на шлюпках зажглись огни, и Михаил дал команду всплывать. Следить за противником, благодаря огням, никакого труда не составляло. Поэтому "Косатка" тихонько кралась следом, как хищник, преследующий добычу.

На мостике Михаил и вахтенные старались обнаружить судно-ловушку, вглядываясь в ночную тьму, но его пока не было. Прапорщик Емельянов сомневался в отношении успеха подобной засады. Ведь японцы за весь день так и не появились. Но у Михаила были на этот счет свои соображения. Если бы не было предварительной договоренности между "группой паники" и "кью-шипом", то зачем зажигать огни? Шлюпки вполне смогут добраться до берега и без них. А если поблизости появится какое-нибудь судно, то можно просигналить на него после того, как его обнаружат. А так создается впечатление, что они намеренно привлекают к себе внимание. И наиболее вероятная причина — чтобы "кью-шипу" было легче их обнаружить издалека в темноте. Самому же соблюдать светомаскировку. Подойти, быстро подобрать шлюпки и уйти. Уже ясно, что из охоты на "Косатку" ничего не получилось. Так надо хотя бы своих людей на борт вернуть. И очень скоро все убедились, что чутье снова не подвело командира. Вдали появился какой-то пароход, направляющийся в их сторону. Шел он без огней, но из трубы иногда вылетали искры, и вскоре можно было рассмотреть неясную тень. С одной из шлюпок замигали фонарем. С парохода ответили и подкорректировали курс. Все становилось на свои места. Судно-ловушка возвращалось в полной уверенности, что объекта ее охоты больше нет поблизости. Ну, что же... На войне — как на войне...