Старик просеменил к шкафу, открыл дверцу, за которой оказалась стойка на четыре винтовки, одно место пустовало. Вернув оружие на место, Макарыч прошёл к стеллажам и начал что-то искать, бормоча под нос:

— Ох, давно не пользовался, куда же я его положил? Так, не то, не то... О, а это что у нас тут такое? Ишь ты, я его неделю назад искал, а как не нужен стал, так сам в руки и просится. Ладно, не до тебя сейчас, полежи пока... О, вот и ты, красавец!

Старик выудил что-то из очередной коробки и просеменил ко мне.

— Малый портативный реаниматор, ещё два заряда осталось, — продемонстрировал мне находку Макарыч. Белый прямоугольник с буханку хлеба, с ярко красным крестом на каждой поверхности. — Уже и не помню, когда последний раз им пользовался, лет полста назад, наверное.

— Ого! — вырвалось у меня. — Он хоть рабочий?

— Конечно рабочий! Он тебя и меня ещё переживёт, раньше умели делать, не то, что сейчас, — старик повернул аппарат ко мне торцом и указал пальцем на ряд зелёных светодиодов. Пара горела, остальные выглядели безжизненными, видимо, это и есть счётчик зарядов.

— Спасибо! — я протянул руку к реаниматору, но старик быстро спрятал аппарат за спину.

— Ишь, шустрый какой! — погрозил мне пальцем Макарыч, хитро прищурившись. — Всякая вещь цену имеет!

— И сколько стоит реаниматор? — я полез в сидор за бумажником. Если не хватит наличности, попробую уломать старика на бартер, у меня ещё почти две сотни патронов (правда, в основном для Кольта) и разных шкур, а также полторы дюжины рубашек-курток-штанов, есть что предложить на обмен. — Или хотя бы один заряд, мне аппарат так сам-то не нужен.

— Господь с тобой, что мне с твоих фантиков, толку от них тут? — замахал руками Макарыч. — Давай так, я тебе пёсика воскрешаю, а ты мне ответную услугу!

— И с чем тебе помощь нужна? — так он мне что, задание выдаст, а награда — возможность Тоху воскресить? Интересно, однако!

— Надо на нижние ярусы прогуляться, точнее, на пятый. Там пара генераторов стоит, да что-то барахлить стали в последнее время, то один отключится, то другой. А я тут без света никак, сам понимаешь, ни еды не приготовить, ни воды попить, всё на ляктричестве, — забавный старик, то чисто чешет, что тот диктор, то начинает как житель глухой деревни говорить.

— А чего сам не сходишь?

— Так старый я. В прошлом году ещё ничего был, поведал генераторы, смазал, масла долил, а сейчас уже ноги еле держат. Это вы, молодые, как горные козлики скачете, а тут каждое утро как чудо, что я проснулся.

Ага, ног не держат. То-то я за тобой еле поспевал, да и как ты винтовку одной рукой держал, я тоже не забыл, было-то это всего пять минут назад. Темнит что-то дед, ой, темнит! Завелись в ДОТе звери какие-то, может, крысы-переростки, с медведя размером? Мутировали от какой-нибудь заразы на складах.

— Так что, согласен? — прищурился дед.

Вам предложено задание 'Проверить генераторы в ДОТе номер 913'

Необходимо спуститься на 5-ый уровень, найти генераторы и выяснить, в каком они состоянии.

Награда: возможность воспользоваться реаниматором один раз, одна вещь со склада Макаровича, 450 единиц опыта, +5 репутации с военными, +10 репутации с Макаровичем, +2 единицы социального индекса.

Штраф за провал: -15 репутации с Макаровичем

Вроде бы ничего сложного, побродить по катакомбам, найти генераторы, посмотреть их состояние. Одно только меня не устраивало — неизвестно, сколько времени то всё займёт, может, тут пара десятков километров туннелей, я неделю ходить буду, а Тоха меньше чем через час умрёт окончательно и бесповоротно. Смущал только штраф за провал, -15 ведёт к неизбежному конфликту. Это что, он попробует убить меня, если я не смогу починить генераторы? Ну и порядочки в этом ДОТе!

— Тут такое дело, — я решил объяснить старику, что меня смущает.

— Собачку твою сейчас подниму, авансом, — понял меня Макарыч. — И даже патронов отсыплю, на дорожку. Так что, сходишь, посмотришь?

Патроны, значит. Придётся стрелять, что логично — за простую прогулку, пусть и длительную, столько опыта не дают. 450 единиц — это чуть больше половины до 18-го уровня, или пол сотни медведей с рысями, если качаться одному. Ладно, чего тут думать, волка надо спасать, я к нему привык.

— Согласен, — хмуро ответил я. Не люблю, когда надо выбирать из плохого и очень плохого вариантов.

— Что ты скис, как простокваша на солнце, — дед повеселел, будто я ему молодильных яблок пообещал принести. — Нормально всё будет, не дрейфь! Может, вообще морлоков не встретишь, они могли на нижние уровни уйти, или вообще, мигрировали в соседние ДОТы.

— Морлоки?

— Эх, молодёжь, книжки читать надо! Доставай собачку-то, чего время зря терять! Так, ложь на пол, сейчас мы её. Раз, и готово!

Макарыч приложил реаниматор к Тохе, утопил какую-то кнопку, сверкнул электроразряд, и волчонок вскочил, будто и не было никаких ран вовсе.

— Так, сейчас ещё патрончиков тебе дам, и в путь, — старик уже копался в стеллажах. — У тебя что за пукалка-то? Шарпс, 52 калибр?

— Он самый, — я присел и трепал волчонка по холке, чесал за ушами. Питомец счастливо махал хвостом и блаженно щурился. — И ещё Кольт Миротворец, 45-ый.

— Этих тоже дам, немного, правда, полсотни всего, больше нет, не обессудь, — расщедрился Макарыч. — И фонарь ещё, там лампы не везде горят. Эти сволочи бьют их, не любят света. Я раньше лампочки менял, решётками забирал, да сейчас годы уже не те, под потолок лазать. Да и ниже третьего уровня хожу редко, так что, сам понимаешь...

— А откуда тут морлоки взялись? — спросил я старика в спину.

— Да леший их знает, — не отрываясь от поисков, ответил старик. — Когда ж катастрофа эту случилась, ну, материки начали шибко быстро сближаться, наши головастые учёные пошаманили на компьютерах, посчитали эту, как её... Модель, во! По ней выходило, что где-то километрах в 40-50 южнее состыкуемся мы со временем с другими землями, да не просто так, а с поднятием ли-то-сфер-ных плит, вот слово-то мудрёное. Ну, или чего там эти плиты делать могут. В общем, посчитали, что всё, что южнее, станет горами, граница государства сдвинется, и решили подготовиться к этому. Построили Западную Оборонительную Линию, полторы тысячи ДОТов, сила! В каждом пушки, пулемёты, 7 этажей, казармы там, санчасть, офицерский ярус, склады и прочее. Да ещё всё это дело подземкой соединили, чтоб на поездах подкрепления возить скрытно. Говорят, что и на западе в пол тыщи ДОТов вал начали возводить, только не знаю, достроили или нет. Так вот, отгрохали эту дуру, загнали под землю людей немеряно, мол, охраняйте наше спокойствие. И какая-то умная голова, чтоб ему черти в аду житья не давали, придумала, что надо некоторые ДОТы сделать специальными, бак-те-рио-логическими, язык сломаешь, чес слово. Запихнули гадости всякой, мол, пусть будет, запас карман не тянет. А когда всё началось, когда земля там. на юге, как и предсказывали, дыбом встала, то часть вала порушило. Каким бы умным человек не был, а всё предусмотреть не смог. Многие защитники оказались замурованы в бетонных коробках. И где-то химия эта протекла, или что они там хранили. Мы тут у себя вроде как только испугом отделались да портками грязными. Когда землю трясти перестало, через месяц где-то, попробовали связаться с кем, да на всех частотах только крики о помощи, да ругань сплошная. Отправили десяток на разведку, вернулось двое. Рассказали, что всё, нет центральной власти, что кругом анархия, банды средь бела дня людей грабят да убивают. Народ услышал такое, заволновался. Многие ж из местных, у почти у каждого тут жена, дети. родители. В общем, взбунтовались. Капитан тоже недалеко жил, так что людей понимал. Собрал отряд, вооружились, да ушли. Потом пару раз посыльных присылал, за боеприпасами там, тушёнкой. А через полгода как в воду канули все. Я-то сам сирота, куда я пойду? Со мной ещё дюжина парней осталась. Мы лет десять жили нормально, с местными даже торговать стали, мы им патроны и винтовки, благо, тут этого добра навалом, они нам мясо свежее и овощи. В лесу охотились. Потом народ дичать стал. Власти нет, везде анархия. То там атаман с бандой объявится, то тут. И всё людей к ногтю, чуть кто слово поперёк — стрелять. Безлюдеть край начал, лес разросся. Ну, и как-то так получилось, что мы одни остались. Местных, кто про ДОТ знал, кого убили, кто сам ушёл куда подальше, все искали, где приткнуться, чтобы защита какая, стабильность. Это мы уже лет двадцать как тут вдесятером жили. Первым пропал Микола, мы его Казак звали, за чуб приметный. Пошёл вниз за тушёнкой, да пропал. Мы по следам прошлись, он за каким-то лешим на самый низ спустился, где подземка, да по путям и ушёл. Постояли, посветили, покричали — нет ответа. Сами туда не рискнули идти, чем-то нехорошим оттуда веяло. Через полгода Гришка пропал, Распутин. И тоже следы к железке привели. Решили по двое вниз ходить. Год или полтора всё нормально было. И как-то раз мы с Тиментеем пошли генераторы проверить, солярки подлить. Он откуда-то с севера, потому и имя такое забавное, но парень башковитый был, охотник от Бога. Вот Тиментей и заметил какие-то следы, я-то что, я в городе вырос, в этих делах не силён. А он взгляд бросил только и сразу: Макарыч, тут люди ходили, месяц назад. Я смотрю — пыль кругом, ни черта ж не видно, откуда знаешь? А он — знаю и всё тут. Ну, решили мы посмотреть, что за следы, может, наши товарищи вернулись, да вход на верх не нашли? Спустились по следам снова к железке, и тут из темноты с пол дюжины каких-то уродов как выпрыгнут! Тиментей не растерялся, успел пару раз выстрелить, пока они к нам бежали, потом в рукопашную схлестнулись. Ну, и сильные же черти, я тебе скажу! А живучие! Я одному ножик раз пять в брюхо всадил, а он всё лапищи свои ко мне тянет. Еле отбились, да только Тиментея сильно порвали. Оставил его внизу, положил винтовку под руку, а сам наверх, за подмогой. Вернулись быстро, минут через 10, а никого нет, ни единого тела, и Тиметей пропал, только винтовка в луже крови валяется, и патрон в стволе. Видно, ещё твари рядом были или из туннелей на звук драки сбежались, не знаю. Внешне — вроде как люди. Правда, морды обезображены, будто горели, кожа лоскутами висит. И в одежде все, в шинелях да в форме. Но быстрые, сильные, в темноте видят что совы какие. В общем, после того случая, мы решётки на седьмом уровне поставили, да только через месяц нашли их выломанными. Тогда мы на каждом уровне их поставили, ток подвели. Полгода тихо было, а затем они начали приходить к решёткам, пытались их выломать, выли. Сперва раз в месяц, потом раз в неделю, потом каждую ночь. Вот тоже странность, жили морлоки под землёй, света белого не видели, а активны только с закатом становились. А если пасмурная погода стояла, то весь день могли бесноваться. Вот и думай, люди это, разум потерявшие, или нечисть какая. В общем, лет десять мы с ними чуть ли не каждую неделю воевали. Они нам то генераторы раскурочат, то цистерну с топливом перевернут, то склад с тушёнкой разорят. Наверх морлоки почти не лезли, видно, чем ближе к солнцу, тем они слабее. Трое наших не выдержали, собрали вещички да ушли. Через месяц, во время охоты, мы нашли их, точнее, то, что осталось от их тел. Будто медведь-шатун на них напал, руки-ноги отдельно от туловища, черепа в труху смолоты. Жуть! А вокруг следы странные, вроде и звериные, да только не водилось у нас в лесах таких зверей. Мы из бункера после этого далеко не ходили, так, на пару сотен метров, силки на зайца поставить да травы какой с корешками добыть, у нас из специй только соль да перец чёрный остались. Так и жили, пока старость своё не взяла. Последние полгода я тут один, как похоронил Данилу, так не с кем и словом перекинуться.

Оставив Тоху в покое, под рассказ старика я занялся инвентаризацией имущества. К карабину оставалось 63 патрона, ещё 152 — к Кольту. Может, это даже и к лучшему, винтовка хоть и бьёт метче и сильней, но в узких коридорах и на лестничных площадках больше решает скорострельность и компактность оружия, тут вам не лес. В патронташ снова поместил 6 патроном для винтовки и 24 — к пистолету.

Так, ещё нож, тоже не забыть повесить на пояс, чтобы быстрее можно было выхватить, как последний шанс отбиться от противника в рукопашной. Кстати, если очки за последние два уровня кинуть в ловкость, то 'удар клыка', который от неё зависит, будет наносить 26 ловкости * 5 + 25 урона от самого ножа — за полторы сотни зашкаливает! Жаль, только концентрации на один раз. Но и простой удар этим оружием имеет неплохой ДПМ, правда, тут ещё попасть надо.

Пока старик искал патроны и фонарь, я умял банку тушёнки и выпил воды, покормил Тоху. Теперь оба имели полное здоровье, а также 'Сытость' и 'Жажду', не хотелось бы отвлекаться на приём пищи во время похода.

— На вот, держи, — старик протянул мне коробку. — Сотня патронов к винтовке и 50 к Кольту, как и обещал. Фонарём без надобности не пользуйся, батарея слабая, минут на 15-20, не больше. И держи схему, а то заплутаешь. Рядом с генераторами увидишь бочку, чёрную такую, на ней ведро. Там масло, подлей до уровня, только осторожно, на корпус не плесни ненароком, а то спалишь мне агрегаты. Ну, пошли, провожу тебя до спуска.

— Слушайте, так если вы тут пол сотни лет, откуда про Кузьменко-то знаете?

— Так он был среди тех, кто с капитаном тогда ушёл. Мы думали, что сгинули они, а подишь ты, живы. Говоришь, база у них, военная?

— Ну, да, правда, там сплошь палатки, только вышки из дерева, как они там зимой-то?

— Да никак, — усмехнулся старик. — Это полевой лагерь, для учений, на летний период. Чтобы народ в казармах не кис, капитан нас всех, как только снег сойдёт, гонял по округе. То окопы рыли, то в атаку штыковую ходили, марши, опять же. Потом ему командование приказало перестать демаскировать ДОТ, вот он и начал такие лагеря на лето ставить, отойдёт с половиной гарнизона километров на 10-15 в сторону и гоняет их месяц. Потом меняет народ и всё по новой. Тут вся округа нашими парнями перерыта была, окоп для стрельбы лёжа, окоп для стрельбы стоя, окоп полного профиля. Эх, времена были, — Макарыч аж расцвёл, вспоминая молодость. — Выйдем в поле, день копаем, потом до лагеря километра три марш-бросок, в палатку еле вползаешь, ноги не держат, сил нет даже через губу переплюнуть. В десять отбой — и половина взвода в самоволку, в деревню на танцы. А если повезёт, то и кобылку молодую какую на сеновале, того, полюбишь. Пару раз с хлопцами местными махались, больно уж им не нравилось, что мы у них барышень отбиваем. Даже капитану жаловались, мол, распустили бойцов, а он им — ничего не знаю, мои орлы по палаткам спят, вот журнал вечерней переклички, на месте мои. А на утро в шесть подъём, и без завтрака снов в поле, переделывать окопы, 'плохо копали, товарищи солдаты, раз силы остались кулаками махать. Ну, ничего, труд из вас, обезьян, сделает людей'. Это значит, мы обезьяны, а ещё вчера орлами были, вон оно как.

Макарыч будто скинул лет тридцать, мне даже показалось на мгновение, что передо мной не сморщенный старик, а мужчина в самом расцвете сил, способный день окопы рыть, а потом ещё всю ночь до упаду в клубе плясать. Даже головой мотнул, прогоняя видение.