Демон. Книга 3. "Изгнанники".

— Рад приветствовать вас в своем клубе, господа... — Папа Джордан, ожидавший прибытия гостей в лифтовом холле, приветливо улыбнулся. — Джордан Стомп. Можно просто Джордан...

— Курт Роммель... — командующий протянул для рукопожатия широченную, похожую на лопату, ладонь. — Генерала Харитонова, как я понимаю, вы уже знаете... И, вместо того, чтобы его представлять, я хотел бы сказать вам спасибо...

— Пожалуйста... — перебил гостя Папа Джордан. Потом пожал протянутые руки, и, сделав шаг в сторону, пригласил их в свой кабинет...

...Не успели гости усесться в кресла, как с лица Стомпа пропал даже намек на улыбку:

— Итак, насколько я понимаю, записи того, что произошло в ночном клубе 'Верона', вы уже посмотрели...

— Да... — голос подал только генерал Харитонов. — И даже наскоро провели экспертизу. Это не монтаж. Однозначно. Но как минимум в течение полугода на Эквинде не было ни одного из бойцов подразделения 'Демон'.

— Я в этом и не сомневался... — улыбнулся Папа Джордан. — Иначе мне бы в голову не пришло просить вас о встрече. Я думаю, что некоторое представление о моей гражданской позиции вы уже имеете. Поэтому правильно оцените те предложения, которые я бы хотел озвучить...

— Мы вас внимательно слушаем. Если вы не против, я даже запишу нашу беседу... — сказал генерал Роммель. — Чтобы не упустить деталей. Даю слово, что дальше меня информация, полученная в этой комнате, не уйдет...

Стомп пожал плечами:

— Не сомневаюсь... И не против...

Потом прикоснулся к сенсорному пульту своего кресла и негромко приказал:

— Этель? Где там Лорри? Пусть зайдет...

Несколько секунд, потребовавшихся одному из телохранителей Босса на то, чтобы добраться до кабинета, гости молчали. И с интересом смотрели на входную дверь.

— Лорри — один из четырех принадлежащих мне андроидов проекта 'Зомби'... — буркнул Стомп, дождавшись, пока невысокий, довольно невзрачный на вид мужчина замрет посередине кабинета. — Я практически уверен, что преступления, совершенные мнимыми Демонами на Эквинде — дело рук таких же изделий, как это. Кстати, вы когда-нибудь видели, как метаморфируют Зомби?

— Нет... — Роммель отрицательно мотнул головой.

— Занимательное зрелище. Сейчас покажу... Вы для него слегка крупноваты, поэтому Лорри скопирует меня...

Процесс изменения лица и фигуры своего подчиненного Ингвар уже видел. Однако не будь в кабинете гостей, чье поведение хотелось проанализировать, он бы снова смотрел на этот процесс, не отрываясь. Судя по выражению глаз, командующему ВС АНСО происходящее казалось чем-то чудовищным. И вызывало чувство отвращения. А генерал Харитонов смотрел на происходящее с нескрываемым интересом. Периодически делая какие-то пометки на виртуальной клавиатуре. И закончил этим заниматься минуты через полторы после того, как Лорри полностью 'перетек' в точную копию Джордана Стомпа.

— Насколько я понимаю, у этого процесса есть некие ограничения? Скажем, по росту и массе копируемого объекта?

Жало удивленно посмотрел на Харитонова: то, что правильный вопрос сформулируют на первой же минуте, он почему-то не ожидал.

— Да... — ухмыльнулся Папа Джордан. — Вы попали в точку...

— Значит, против нас играет лично господин Бен Гронер... — заключил генерал. — Насколько я помню, все Зомби, которых к нам привозил Белоцерковский, были такими же мелкими, как этот. А для того, чтобы копировать Демонов, нужны экземпляры покрупнее. То есть эксклюзив...

— Пожалуй, что так... — не отрывая взгляда от копии хозяина кабинета, хмыкнул Роммель. — Тогда вся пиар-компания, раздутая против нас — тоже дело его рук?

— Угу... — мрачно кивнул Харитонов. И заскрипел зубами...

— Я рад, что вы поняли мысль, которую я пытался до вас донести... — жестом приказав Лорри удалиться, сказал Босс. — А теперь я бы хотел озвучить несколько предложений. Итак, насколько я понимаю, в связи с некоторыми обстоятельствами вы практически полностью лишены возможности получать информацию из Метрополии. Естественно, я имею в виду не ту, которая есть в открытых источниках, а нечто, более конфиденциальное...

— Угу. О том, что подо мной был ОСО ВКС, я уже начинаю забывать... — вздохнул Харитонов. — И о возможностях службы — тоже... Да, несколько десятков ребят у меня есть и сейчас, но посылать их в Метрополию глупо: то, что они работают на меня, знают все, кому не лень...

— Я так и предполагал... — на лице Папы Джордана заиграла довольная улыбка. — А о тех, кто работает НА МЕНЯ — не знают. А даже если узнают, то вряд ли смогут предположить, что люди из 'Гэлэкси-Энтертеинмент' может работать на кого-то еще. В общем, моя Семья — в вашем распоряжении...

— Зачем вам это надо, господин Стомп? — поинтересовался генерал Роммель. — Что вы планируете получить в результате такого, скажем так, сотрудничества?

Папа Джордан встал с кресла, заложил руки за спину, прошелся по кабинету, и, замерев около прозрачной стойки с коллекционными чемпионскими поясами по разным видам исторических единоборств, тяжело вздохнул:

— Еще пару недель назад я бы сказал, что мне нужно получить десяток Демонов в личное пользование... Сейчас... сейчас я понимаю, что то мое желание было смешным: к нам пришла Большая Война. И я не уверен, что у Человечества все еще есть завтрашний день... Знаете, Вторжение, которое я увидел своими глазами, здорово изменило мое мировоззрение. Все то время, которое Циклопы штурмовали орбитальные крепости, я провел перед головизором — смотрел телеметрию с Ключей, МЗ-шек и кораблей Шестого флота...

— Что смотрели? — удивленно переспросил Роммель.

— У меня очень неплохие специалисты... — Папа ехидно усмехнулся. — Они подключились к военным частотам и транслировали все, происходящее в космосе, ко мне на головизор. Поэтому я видел много чего такого, чего и представить не мог. И до сих пор нахожусь под впечатлением. Вы знаете, здесь, на Окраине, война смотрится совершенно по-другому: дома, на Кальторе, я собирал записи полетов с участием Демонов, восторгался красоте эволюций 'Кречетов', легкости, с которой они сбивают вражеские корабли, и считал себя крупным специалистом по тактике ведения боев с Циклопами. Восторгаюсь я и сейчас: то, что они делают — нереально красиво и сложно. Но, увидев войну своими глазами, я вдруг понял, что она ПО-НАСТОЯЩЕМУ пришла в мою жизнь. И останется в ней, хочу я этого или нет...

— Образно... — криво усмехнулся Роммель. — Только это — еще не ответ...

— Да. Я пытаюсь объяснить те предпосылки, которые сформировали мое новое отношение к войне... — ничуть не обидевшись, кивнул хозяин кабинета. — Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Тысячи вражеских кораблей в системах Окраины, гнусные подковерные игры политиков Метрополии и крайне успешная пиар-компания, направленная против вас и ваших Демонов. Я не удивлюсь, если в ближайшее время КПС объявит вам войну. И с ужасом представляю себе ее последствия...

— Да. Воевать на два фронта — это перебор... — вздохнул Харитонов. — Да еще и против своих...

— В общем, считайте, что я просто хочу ВЫЖИТЬ. Сохранить жизнь себе, своей семье и всем тем, кто на меня работает. Поэтому я готов сделать все, что в моих силах для того, чтобы вы не отвлекались от Циклопов...

— Так что же вы хотите получить в итоге? — еще раз спросил Роммель. Но, в отличие от первого, с улыбкой в уголках глаз.

— Я хочу получить ЖИЗНЬ... и толику самоуважения...

— Что ж, достойно. Такой ответ меня устраивает. Буду рад с вами поработать. И с удовольствием воспользуюсь предложением загружать вашу агентуру... — заключил Роммель.

— Агентура — это еще не все... — на лице Босса появилась такая искренняя улыбка, что у Жала отвалилась челюсть. — Так уж получилось, что я контролирую довольно много предприятий в разных уголках Конфедерации. В их числе есть верфи и оружейные заводы, пара крупных транспортных компаний, а так же медиа-холдинг. Кроме того, я располагаю довольно приличными свободными средствами на счетах. Как мне кажется, если Метрополия объявит АНСО войну, то у нее возникнут определенные трудности с производством боеприпасов и боевых кораблей. Поэтому имеет смысл воспользоваться имеющимися у меня рычагами и деньгами для того, чтобы в кратчайшие сроки завезти на Окраину все необходимое для войны на два фронта... и параллельно сделать все, чтобы разобраться с этим вашим Горнером и его пиар-компанией...

— Гронером... — поправил его Роммель. — Что ж, мы с удовольствием воспользуемся вашим предложением. И, раз вы уже нашли общий язык с генералом Харитоновым, то работать будете непосредственно с ним...

— Разрешите задать один вопрос, сэр! — поняв, что генерал вот-вот начнет прощаться, неожиданно для себя самого спросил Ингвар.

— Ингвар Гурниссон. Моя правая рука... — ничуть не удивившись тому, что он подал голос, сказал Стомп.

— Да, пожалуйста...

— Лично вы уверены в том, что Демоны не причастны к событиям в 'Вероне'?

— Да... — не задумываясь, ответил генерал. — Во-первых, у них стопроцентное алиби, во-вторых, все, что с ними происходит — записывается. И в-третьих, их постоянно сопровождают сотрудники Четвертого отдела СО ВКС... То, что произошло на Эквинде — гнусная инсинуация. Элемент той самой пиар-компании, о которой мы говорили...

— Спасибо, сэр! Мне было очень важно это знать...

— Пожалуйста... — поняв, что больше вопросов нет, Роммель встал: — Господин Стомп! К сожалению, времени у меня очень мало. Поэтому я вынужден удалиться. Оставляю вам генерала Харитонова — думаю, что вы сможете детально проработать планы будущего сотрудничества. Еще раз спасибо... и до встречи...

Глава 15. Бен Гронер.

Аппаратура КП ИДП позволяла контролировать работу 'Аресов' во всех подробностях: на паре десятков голоэкранов одновременно отображалась телеметрия со всех важнейших узлов истребителя, а РЛБ исправно сообщал о малейших несовпадениях между их реальными и расчетными показателями. Вот только смотреть на них Бену было некогда. Убивший почти двое суток своего времени на то, чтобы разобраться в сравнительных характеристиках 'Кречетов' и 'Аресов', Гронер обычно не отрывался от экрана оптического умножителя. Или от виртуального монитора своего комма. И, вместо любования хищным видом и точными маневрами экспериментальных машин, ломал голову над разного рода логическими ловушками, в которые могли попасть пестуемые им 'пилоты'.

По большому счету, технических огрехов в истребителях, созданных на базе стандартных 'Кречетов', оказалось немного: 'Аресы' уверенно выполняли тестовые боевые задачи, резво уничтожали одну учебную цель за другой и постепенно нарабатывали опыт взаимодействия в парах. Самой серьезной проблемой проекта до сих пор оставалась та грань между свободой воли и жестко прописанными императивами для связки 'человеческий мозг-машина', которая позволяла решать боевые задачи, и в то же время ограничивала свободу воли мозга донора. С одной стороны, чересчур жесткие 'шоры' автоматически лишали пилота здоровой инициативы, а, значит, урезали его боевые возможности. С другой стороны, слишком мягкая узда давала пилоту избыток свободы волеизъявления и гипотетически могла привести к ситуации, в которой 'Арес', лишенный мотивации к войне, мог просто отказаться выполнить приказ. А допустить такое было смерти подобно. Поэтому рядом с мозгом каждого донора располагался заряд взрывчатого вещества, управляемый дистанционно.

Проблемой номер два оказалась крайне низкая летная подготовка основной массы доноров: уровень, декларируемый кандидатами на собеседованиях, частенько не соответствовал действительному. И это здорово тормозило процесс подготовки: четыре донора из пяти отсеивалось после первых же летных тестов. А забракованный Гронером 'Арес' отправлялся на перепрошивку. Именно поэтому на десятый день после того, как со стапелей завода в Фениксе начали сходить первые боевые корабли, в распоряжении Гронера было всего четырнадцать образцов, способных летать на уровне среднего Демона. Или немного выше. И число таких боевых единиц росло крайне медленно, что здорово действовало на нервы...

Проблемой номер три оказались выверты человеческой психологии. Вернее, инертность мышления доноров: привыкшие к предельным значениям перегрузок, которые они были способны перенести 'при жизни', они, потеряв биологическое тело, крайне неохотно выходили за эту виртуальную грань. И для того, чтобы заставить их ЛЕТАТЬ, приходилось ломать эти устоявшиеся стереотипы. Что иногда заканчивалось не очень хорошо: у некоторых доноров начинались нервные срывы; парочка пилотов пыталась уйти в себя, а один, самый 'мягкий' образец, даже предпринял попытку самоубийства.

В общем, на решение каждой из этих проблем требовалось время. А его оставалось все меньше и меньше. Поэтому последние дни перед демонстрацией своих изделий представителям ВКС Бен практически не вылезал с КП. Как и номинальный глава 'Энджел Шипс энд Ко', после первого же учебного боя 'Ареса' с профессиональным испытателем полигона поверивший в перспективу нового проекта. И от радости забывший про семью, еду и сон.

Вкалывал Семен Михайлович как проклятый. И вылезал из сборочных цехов только для того, чтобы слетать на ИДП. При этом, к искреннему удивлению Гронера, соваться к 'начинке' 'Ареса' и Юдин даже не пытался. То ли приняв на веру басню про некий продвинутый искин разработки Саркисянца и его людей, то ли понимая, что излишнее любопытство ни к чему хорошему не приведет, он занимался только тем, что касалось самого корабля. И, уходя с головой в работу, все чаще забывал и про свое подчиненное положение, и про охранников, следующих за ним, как тень, и про внуков, покинувших Хилтти и обретающихся невесть где. Поэтому Бен практически перестал его контролировать, резонно рассудив, что запах Больших Денег, унюханный бывшим единоличным владельцем 'Энджел Шипс энд Ко' является очень неплохим дополнением к принятым им мерам безопасности...

...В общем, не смотря на нерешенные проблемы, просыпаясь по утрам, Бен первым делом смотрел на свой комм, и, еще раз посчитав количество дней, оставшихся до часа 'Х', принимался бормотать себе под нос:

'Всего шесть дней... Шесть дней... Всего шесть...'

И все чаще улыбался...

Глава 16. Виктор Волков.

На наше появление в системе Алтора Циклопы среагировали довольно вяло — из двух с половиной тысяч кораблей, висящих в дрейфе, с места сдвинулось от силы штук сто. Поэтому я распустил 'Елочку' на шестерки, раскидал ребятам векторы атак, и, не дожидаясь, пока рванувшиеся к нам истребители выйдут на дистанцию поражения, повел свое звено к ближайшей группе тяжелых кораблей. За четыре минуты, потребовавшиеся нам для того, чтобы ворваться в их строй, часть из них успела активировать защитные поля и врубить движки. И даже начала перестроение в жалкое подобие 'Тумана'. Но отсутствие основной массы кораблей в узловых точках защитного ордера здорово сказалось на плотности получившихся секторов ТВФ: двигаясь в лакунах, которые прорисовывала программа визуализации, можно было атаковать любой из кораблей, не рискуя ни одним эмиттером. Впрочем, сражаться с Циклопами, тем более в 'Тумане', я не собирался. Решив, что имеющийся боекомплект лучше расстреливать по неподвижным целям. Поэтому вел 'Кречеты' параллельными курсами. И так, чтобы Линде было удобно всаживать по торпеде в каждый из 'встречных' кораблей. 'Шестерки' Шипиловой и Коррадо работали приблизительно в таком же режиме. Постоянно убегая от преследующих их Циклопов. И атакуя только те машины, которые не оказывали никакого сопротивления. Как я и ожидал, КПД такого подхода к боевым действиям в чужой системе оказался чрезвычайно высок — за первые десять минут 'боя' мы без всяких проблем сожгли бортов пятьдесят. За вторые десять — порядка тридцати. А потом число включившихся в погоню вражеских кораблей превысило три сотни, и я дал команду уходить.