Легенда Элидианы

Ой, если бы он её только увидел, то она уже горела бы на костре и это в лучшем случае. Рассказов о том, как надо обходиться с ведьмами, Дион за годы учёбы наслушался предостаточно.

Но сейчас наставника рядом не было, приходилось жить своим умом и Дион вдруг почувствовал внутреннее недовольство: выходит, что учили его чему-то не тому. Ведьма оказалась не коварной злодейкой, а добрым и милым существом. Она спасла его из пещеры дракона, пустила в свой дом, поила, кормила, лечила, одела с ног до головы... Пока только обуви подходящей не было, но принц откуда-то знал, что это ненадолго.

Выходило, что в ведьмах наставник не разбирался. Скорее всего те, кого он в молодости ловил и жёг, никакими ведьмами и не были. Когда после всех своих чудес Эли сказала, что она ведьма необученная и колдует по наитию, он понял: старый Орельен его много лет держал в заблуждении, а возможно и сам заблуждался. Познакомившись с малой толикой способностей Элидии, Дион теперь мог с уверенностью сказать: от его наставника настоящая ведьма сбежала бы с лёгкостью. Ещё бы его дураком выставила.

Два знания: полученное в детстве от человека, которому он привык безоговорочно доверять, и то, которое принц обрёл при практическом опыте, сшиблись в голове, произведя там немалую кашу. Он всей душой поверил Эли, которая, казалось, хотела ему только добра, но не мог откинуть то, чему учил его мудрый Орельен.

Разобраться во всём самому и сделать вывод стало для Диона делом чести. Его папенька, хоть и гулял от маменьки налево, но считался необыкновенно справедливым правителем и судьёй. Те, чьи делах не смогли решить местные суды, обращались к правосудию короля и не было случая, чтобы тот не разобрался. Не спеша, вдумчиво опрашивал обе стороны, сличал показания, читал документы и наконец произносил приговор, мудрости которого все дивились.

Примерно четыре года назад папенька стал привлекать Диона к этой стороне своего королевского труда. Главное, что принц оттуда вынес: никогда не надо слушать только одну сторону, она всегда пристрастна. Не стоит и обольщаться честным или беззащитным видом того, кто прибегает к королевскому правосудию. Прекрасная невинная дева может оказаться гнусной отравительницей, суровый и честный воин — вором и взяточником, а плутоватый торговец — невинной жертвой.

Нужно сравнить обе позиции, посмотреть, насколько весомы доказательства, предъявляемые сторонами, а затем уж выносить решение, не взирая на лица.

Сейчас Дион наконец оценил уроки, данные отцом. Он решил не принимать ничью сторону, подождать и посмотреть. Возможно, его наставник был прав и вся доброта Элидии — только личина, прикрывающая её коварные планы. А может быть он просто не знал ведьм и сам пользовался непроверенными сведениями. Принц должен создать свою, взвешенную точку зрения, основанную на непосредственном опыте. Когда он вернётся, то доложит обо всём отцу и, возможно, политика Нанарии относительно ведьм будет пересмотрена.

А наставник? А что наставник?! Дион уже взрослый и наставники ему более не требуются. Уже год как Орельен сложил свои полномочия. Правда, из дворца не ушёл, получил другое назначение: начальник королевской канцелярии. Но принц по старой памяти регулярно к нему наведывался, чтобы посоветоваться по любому возникшему у него вопросу. Надо сказать честно: решения принимал всегда по подсказке бывшего наставника, даже когда сам хотел поступить иначе. Утешался тем, что наставники бывшими не бывают.

Сейчас ему советоваться не с кем, придётся самому. Трудно в первый раз, но надо.

Он смирился с тем, что Элидия собиралась им командовать и заставлять работать по дому. В конце концов тут никто, кроме ведьмы, не знает что он принц, так что урона чести не будет. Она смолчит, а больше Дионова позора никто не увидит. Хуже будет, если из-за его гонора они останутся погребенными под снегом в холодном доме или умрут от голода и жажды.

Нанарец видел снег всего несколько раз за свою жизнь, да и то он выпадал, а через пару часов таял без следа. Но книги про жизнь в горах ему попадались. Одна произвела просто неизгладимое впечатление: про то, как купеческий караван поздней осенью шел через Драконьи горы и попал под лавину. Семеро героев спаслись в охотничьей избушке и выживали там в ожидании весны. Книжка была страшная, в ней подробно описывалось, как герои погибали один за другим. До весны дожили только двое, но ещё один умер уже когда они спустились с гор. Выжил, как водится в книгах, самый сильный духом и достойный.

Сейчас зимовать в горах предстояло самому Диону и он очень надеялся, что, подобно своему любимому герою, сможет вести себя благородно и доживёт до весны.

Потом он подумал, что Элидия, маленькая, слабая женщина, хоть и ведьма, живёт тут не один год. Значит, всё не так плохо, как описывалось в той книжке.

Эли о глубокомысленных рассуждениях Диона ничего не знала. Она просто приготовила еду, показывая, как нужно топить печь и куда наливать воду для готовки. Ясно, что до своих горшков она принца допускать не собиралась, но простые работы, как то: вымыть, нарезать, принести, убрать, ему предстояло освоить. А также нарубить, напилить, откопать и прочее в том же духе.

До сих пор у Диона в руках были меч, сабля, лук, копьё и перо. Эти орудия считались благородными. Теперь предстояло осваивать ведро, веник, совок, лопату, пилу и топор, предметы низкие, недостойные принца. По Элидии было видно: знакомства с ними не избежать.

Пока она не настаивала, чтобы он что-то делал, давала знакомиться с работой вприглядку. Но уже завтра, он был уверен, ему вручат топор и велят рубить дрова.

Скоро котелок в печи закипел и оттуда стали доноситься умопомрачительные запахи. Но раньше, чем похлёбка была готова, Эли вынула оттуда же каравай душистого пышного хлеба и положила его на доску, прикрыв полотенцем. Это был весь их обед.

Дион привык, что на столе его родителей стояли многочисленные и разнообразные блюда, причём главное место занимали мясо и рыба. Каши и овощи считались дополнением, их не ели отдельно: так питались только бедняки. Похлёбка тоже считалась бедняцкой пищей и допускалась только во время охоты, когда приготовить что-либо иное было сложновато: повара с собой на охоту не брали. Но и тогда она лишь дополняла куски жареного мяса, срезанного с оленьих туш.

Сейчас ему предстояло питаться уваренными в горшке крупами и овощами, сдобренными малой толикой сушёного мяса. Дион заранее жалел сам себя.

Напрасно! Похлёбка была такой вкусной и наваристой, что, съев миску, Дион почувствовал себя не просто объевшимся — обожравшимся. Тем более что дополняли еду куски свежеиспечённого хлеба, которые щедрая ведьма не поскупилась намазать маслом.

После сытного обеда Элидия засунула грязную посуду в лохань, вручила Диону тряпку и велела вытереть со стола. Потом отправила его в ванную за водой, а сама разложила на столе ткани и снова открыла свой швейный короб. Кажется, она и впрямь вознамерилась за один день одеть Диона с ног до головы.

Пока умные вещи творили принцу новые костюмы, он в повязанном ведьмой переднике мыл посуду, радуясь, что она не поленилась нагреть магией воду.

Надо сказать, перед началом работы Эли посоветовала Диону закатать штанины новых брюк и снять тряпочные тапочки. Первый её совет он выполнил, а второй нет, решив, что принцу негоже разгуливать босиком, и теперь об этом жалел.

Неумелое мытьё закончилось тем, что половина воды из лохани оказалась на полу. Тапочки превратились в две грязные и мокрые тряпочки.

Хорошо хоть к чистоте посуды ведьма не стала придираться, но швабру и тряпку вручила без колебаний. А когда Дион худо-бедно собрал с пола всю воду, отправила его мыть ноги и стирать тапки. Хорошо хоть чистые выдала.

Стирать в волшебной лохани Диону неожиданно понравилось. Всего-то и надо было, что налить воды, положить грязное и кинуть туда же два круглых камешка. Вода тут же нагревалась, начинала бурлить, а грязные вещи прямо на глазах становились чистыми. По окончании процесса следовало вынуть камни и слить воду через дырку в днище, заткнутую латунной пробкой. Для полоскания наливалась чистая вода, но камни следовало сменить. Для стирки применялись красные гранитные, а для полоскания прозрачные халцедоны.

Названий камней Дион не знал, но Эли ему сказала и велела запомнить. В жизни ведьм предметы материального мира: камни, металлы, растения, волокна — играли огромную роль. К ним они привязывали свою магию и через них по большей части творили волшебство. По мнению Элидии, если Дион желал что-то узнать и понять про ведьм, ему следовало запомнить хотя бы основные материалы, пригодные для создания артефактов. Хотя бы для того, чтобы смочь заподозрить артефакт в тех вещах, которые ещё встретятся.

Дион стал уверять, что в Нанарии это ему не пригодится, но Эли сракастически хмыкнула.

— Парень, ты как себе представляешь: с какого перепугу тебя дракон украл? Думаешь, ему было до тебя дело?

Принц в первый раз посмотрел на историю своего похищения с этой точки зрения и ему вдруг стало нехорошо.

— Ты думаешь, ему меня заказали? Или приказали похитить?

Элидия тяжело вздохнула.

— Заказали? Приказали? Ты плохо представляешь себе драконов. Думаю, он просто ошибся.

Глаза у Диона полезли на лоб.

— Ошибся? Что ты имеешь в виду?

Тут ведьма сперва смутилась, а затем рассмеялась.

— Он принял тебя за принцессу. Неужели ты не знаешь из сказок, что драконы воруют принцесс, а вовсе не принцев?

Это было обидно. Его спутали с Дианой? Но как? И потом, он никогда не думал, что похож на девчонку. Да, он молод и хорошо собой, но он мужчина! Принц, а не принцесса!

Ведьма тем временем подхихикивала:

— Честно? Я, когда тебя увидела в локонах и кружевах, да ещё в красном бархатном платье, тоже подумала, что ты девушка. Тебе сколько лет?

Обиженный Дион надулся как мышь на крупу, но ответ дал:

— Двадцать. Вернее, скоро будет. Как раз в день зимнего солнцестояния.

Следующие слова Элидии снова ударили по больному:

— Я бы дала тебе меньше. Лет пятнадцать, не больше.

Увидела, как сами собой наполнились слезами синие глаза под длинными шелковистыми ресницами, и извинилась:

— Прости, но парни двадцати лет в наших краях никогда так не выглядят. У них нет такой нежной кожи, таких точёных черт, овал лица значительно грубее, да и щетина на щеках так и прёт. А у тебя щёки как персик...

Она внезапно протянула руку и погладила Диона по щеке. Его как молнией пронзило и он в испуге отшатнулся. Если это магия и ведьма его домогается, то наставник прав: противиться ей невозможно. Ещё несколько таких прикосновений и он будет валяться у неё в ногах, умоляя о любви, и плевать, что она простецкая девка, а он принц..

Ведьма будто почувствовала его настроение: убрала руку и даже отошла подальше. Похоже было на то, что власть над нанарским принцем ей даром не нужна. Заметив его перепуганный вид, она прикинулась, что ничего не случилось и продолжила говорить с лёгкой насмешкой:

— К тому же локоны такой длины у нас носят скорее девушки, нежели даже благородные юноши. Неудивительно, что дракон спутал тебя. А с кем, собственно?

Вопрос был так поставлен, что Дион ответил раньше, чем успел подумать: а надо ли?

— С сестрой, Дианой. Она у нас принцесса. Старше меня на год. — Красивая? — поинтересовалась Эли.

— Красивая, — подтвердил Дион, — Очень. Мы с ней чем-то похожи.

Ведьма задумалась, а потом спросила:.

— Она выходит на балкон полюбоваться на звёзды?

Дион удивился:

— Никогда! С чего ты взяла? Это я увлекаюсь астрономией, а Диана... Её интересуют другие вещи. Наряды, например...

Похоже, ведьму интересы принцессы Дианы не волновали. Она снова замолчала, о чём-то думая, а затем задала новый вопрос:

— Ты у нас наследник нанарского престола, верно?

— Так и есть, — согласился принц.

— А если тебя не станет, престол получит Диана?

От этого вопроса Дион почувствовал себя так, как будто его ударили в лицо наотмашь. Мысль о том, что к его похищению причастна сестра, была мучительной, но... Это как раз в характере Дианы. Он тяжело опустился на стоявшую рядом табуретку и с трудом выговорил:

— Не Диана, её муж. В Нанарии женщины престол не наследуют, но король может передать власть через дочь. Королём будет считаться её сын, а она с мужем станут хранителями трона.

* * *

— Вот как? А кто у неё муж?

Услышав этот простой вопрос, принц выпучил глаза, разинул рот и два раза хлопнул губами, но звука почему-то не произвёл. Что она такого страшного или странного спросила? Если сестра сама не может сесть на престол, то логично подозревать её супруга. Что не так?

Эли затеяла этот разговор неспроста, обдумывала его всю первую половину дня. Привычно суетилась по хозяйству, а сама всё время думала: как? Как так вышло, что Грар украл этого непрокого принца? Кто его подбил и можно ли теперь найти этого типа? Нанарец, надо сказать, вёл себя неплохо: не лез под руку, смотрел на то, что она устроила из пошива одежды во все глаза, но не пытался вмешаться. Вопросы задавал, но не назойливо. Терпеть было можно.

Когда выяснилось, что первый костюм сел как влитой, можно было не париться и запустить шитьё еще двух. Эли понимала, что здесь они будут бесполезны: кому кому в этих краях придёт в голову рядиться в нарядные вещи из тонкого сукна? Но ткань имелась (Грар пару лет назад принёс), так почему бы не одеть принца пристойно титулу? Да и потренироваться, подогнать выкройки по фигуре лучше на том, что не жалко будет выбросить. Потом всё равно придётся мастерить ему кожаные штаны и такие же куртки и жилеты. А сукно, несмотря на его прекрасное качество, было Эли даром не нужно. Недаром же она за два года так и не удосужилась ничего из него сшить. Так что нарядные костюмы — дань знатности мальчишки, а также тренировка.

Получилось на удивление хорошо. Штаны сидели как влитые, а длинный фиолетовый жилет красиво подчёркивал стройность фигуры, добавляя недостающей ширины плечам. Эли даже себя зауважала. Короб коробом, но крой-то её!

Поразмыслив, она решила довести дело до конца, покончить с залежами сукна в сундуке и одеть принца для грядущего путешествия в Нанарию. Она отдавала себе отчёт, что парнишка пока ничего не понял и радуется новому наряду. А он вовсе не для того, чтобы носить здесь. Завтра она вытащит кожи и меха... Интересно, что он тогда скажет?

Сиюминутные заботы не могли вытеснить из её сознания главный вопрос: кто подставил Грара и почему? Чем ему мешал славный хорошенький мальчишка— принц и не было ли всё это одной грандиозной ошибкой?

Поэтому сразу после еды Эли запустила новую порцию шитья и стала расспрашивать нанарца.

Он охотно шёл на контакт, вероятно, надеясь, что и она будет с ним честной и откровенной. Эли и не собиралась от него ничего скрывать. Только истину планировала сообщать ему постепенно, чтоб не помер невзначай от избытка чувств. А уж про ведьм она и вовсе собиралась рассказать ему как можно больше, чтобы знал: они не вредные, они полезные! Пусть, когда вернется в свою Нанарию, наведёт там порядок и прекратит их преследования! Всем от этого будет только лучше.