Он опустил голову и понуро побрел в их сторону.
Долиш уже ждал их прямо в главной приемной Аврората. Он стоял, опершись спиной на стойку для приема посетителей и сверлил глазами всех, появлявшихся из камина. Не нужно было никаких дополнительных слов, чтобы понять, что он желает немедленно с ними говорить. Поэтому, как только они появились, он просто развернулся и пошел в сторону своего кабинета, даже не проследив, идут они за ним или нет.
— Тебе не обязательно там присутствовать, — шепнул Гарри Гермионе.
Она только отмахнулась в ответ.
— Итак, мистер Поттер, — начал Долиш, не отрывая от него своего немигающего взгляда, — как вы собираетесь оправдываться за проявленную вами выдающуюся некомпетентность, приведшую к гибели вашей коллеги?
— У меня нет оправданий, сэр. Всё случившееся — исключительно моя вина.
Гермиона дернулась, собираясь, видимо, броситься на его защиту, но начальник пристукнул ладонью по столу и, слегка наклонившись вперед, сказал:
— Мистер Поттер, ваше самобичевание оставьте для журналистов и поклонников. А мне нужны результаты, а не эмоции. У вас есть что-то, что могло хотя бы отчасти оправдать эту смерть?
Вопрос прозвучал довольно цинично, но он не дал своему возмущению овладеть собой, потому что хорошо знал своего начальника и его отношение к работе. Дело для Долиша всегда было на первом месте, какие бы обстоятельства его ни сопровождали. Поэтому он уткнулся глазами в собственные сплетенные ладони и ответил:
— Мы точно установили, что за ритуалами стоит Антонин Долохов. Свидетель опознал его. И мне даже почти удалось его задержать, он ускользнул в самый последний момент.
— Почти? — насмешливо скривился Долиш. — Вы не можете себе позволить никаких "почти", мистер Поттер, когда речь идет о таком количестве трупов. Мы все не можем этого себе позволить. Какие меры вы намерены предпринять для задержания преступника?
— Я... думаю, сэр, что раз уж он обнаружил себя, то нам нужно задействовать всю сеть наблюдателей, чтобы отслеживать любую его попытку колдовать, и разослать во все отдаленные магические поселения предупреждения, чтобы люди были на чеку и при любом появлении кого-то похожего связывались с нами.
— Вам не кажется, что теперь он точно заляжет на дно?
— Нет, сэр, так как у нас есть основания считать его сумасшедшим. Герм... миссис Уизли так считает.
— Миссис Уизли, значит, — закивал головой Долиш с саркастическим видом и повернулся к Гермионе. — Теперь вы. У вас есть для нас хоть какие-то выводы, способные помочь в расследовании, или вы расцениваете это дело просто как очередную интересную головоломку?
На миг Гермиона вспыхнула, но потом потупила взор и промолвила ровным тоном:
— Думаю, сэр, у меня есть даже нечто большее. Во-первых, я предлагаю вам немедленно засекретить все обстоятельства этого расследования. Во-вторых, полностью передать его в наш отдел. Это не просто криминальное преступление, это нечто большее, у ваших сотрудников нет достаточной квалификации для подобной работы.
Они оба — и Долиш, и Гарри — уставились на нее с удивлением.
— Вот как, миссис Уизли? — спросил начальник, приподняв брови. — И каковы основания для ваших предложений?
— Этот ритуал... на самом деле, он не может быть проведен. В том смысле, что обычным магом. Вообще никаким магом. Никем!
Увидев направленные на нее напряженные взгляды, она бросилась объяснять.
— Я знаю, это может звучать как бред, но именно об этом говорится в тех тайных книгах, о которых я уже рассказывала Гарри... мистеру Поттеру. Эти запрещенные книги говорят о многих странных и страшных вещах, но то, что касается нашего дела... в них есть лишь пересказ. Тот текст, который всегда появляется на месте ритуала, недоступен для перевода, его нельзя расшифровать. Существует всего три экземпляра подобного текста, сам факт его существования находится под особым секретом. Один хранится в библиотеке Ватикана, второй до недавнего времени находился в Каирском музее, но был оттуда похищен, третий — в частной коллекции неизвестного коллекционера из Европы. Это металлические таблички с выдавленными на них символами, изучить содержимое которых не представляется никакой возможности.
— Почему? — спросил Гарри с недоумением.
— Потому что всякий, кто пытался это делать, сходил с ума, — ответила она тихо, и в кабинете на несколько секунд воцарилось молчание.
— Так вот почему ты потеряла сознание даже от простого рассматривания надписей, — догадался он.
— Именно так. Напрямую работать с ними нельзя, поэтому нужно поскорее изъять из архива все колдографии, на которые попадает текст. Даже в запрещенных книгах приведен не перевод, а лишь пересказ содержания табличек. Со слов тех безумцев, которые добровольно решили познать их содержание.
— Ты сказала — "добровольно"?!
— Да. И от этого больше всего не по себе. Когда-то существовали целые культы подобных сумасшедших. Книга из твоей библиотеки так и называется в переводе "невыразимые" или "непроизносимые культы".
— Просто не верится. А откуда тогда взялись сами тексты? Если их нельзя даже прочесть, то что же за человек должен был их писать? Сам Мерлин?
— Их писал не человек, Гарри.
— В каком смысле?
— Они дочеловеческие. Созданы теми, кто жил на Земле задолго до нас. Книги называют их Древние.
— Послушайте, миссис Уизли, — сказал Долиш, откидываясь на спинку кресла, — это уже чересчур! Я не собираюсь спорить с вами по поводу достоверности вашей информации, но, по мне, это просто мифы, не приближающие нас ни на дюйм к поимке преступника.
— В том-то и дело, сэр, что преступник в нашем случае — лишь инструмент. Потому что это не простое безумие. Это сознательный способ отдаться во власть Древних. Читая текст, сознание перестраивается таким образом, что приобретает способность подчиняться тайным приказам.
— И что это могут быть за приказы? Убивать с помощью странного ритуала? — Гарри недоумевающе пожал плечами.
— Я понятия не имею. У меня в голове не укладываются мотивы подобных... созданий.
— Как бы там ни было, — строго сказал Долиш, — инструмент он или не инструмент, но Долохов должен быть пойман! А кто там в его голове приказывает и о чем с ним беседует, это будете потом выяснять с ним лично, миссис Уизли.
— Я настаиваю, сэр, что наш отдел справится с этим делом лучше.
— У вас же нет твердой гарантии, что всё, что вы рассказали — правда, не так ли?
— Нет, сэр, сперва я должна всё-таки раздобыть экземпляр табличек, чтобы быть полностью уверенной, однако, все косвенные признаки указывают на то, что я права.
— Хорошо, что вы скажете, мистер Поттер? Вы согласны с вашим консультантом?
Он опустил голову и задумался. Информация, только что сообщенная Гермионой, была выше его понимания, звучала как дикость, как фантастические легенды, и он не понимал, почему его подруга настолько серьезно восприняла то, что вычитала в каких-то сто лет никому не нужных фолиантах. Но много ли он знал случаев, когда Гермиона ошибалась?
Пусть так! Хорошо, пускай даже она и права, но отдавать это дело другим людям? После стольких смертей, после гибели его напарницы? И потом, еще ее слова, что она должна самолично взглянуть на эти чертовы таблички!.. Похоже, она не успокоится, пока всё-таки себя не угробит.
— Сэр, — сказал он твердо, — я считаю, что, несмотря на особую квалификацию сотрудников из Отдела Тайн, у них нет ни опыта розыскной работы, ни сети наблюдателей, как у Аврората, к тому же, вряд ли их особая занятость и малочисленность, по сравнению с нашим отделом, позволит им сосредоточить достаточное количество людей, чтобы охватить поисками всю страну. Это первое. И второе — я бы хотел официально обратиться с запросом о том, чтобы заменить миссис Уизли на другого консультанта.
Гермиона воззрилась на него с таким выражением, как будто он только что воткнул ей нож в спину.
— Довольно! — Долиш хлопнул ладонью по столу. — Ваши личные, подчеркиваю — ЛИЧНЫЕ — мотивы оставьте, пожалуйста, за пределами служебных комнат. Это касается вас обоих. Ситуация крайне серьезная, и сейчас не время и не место устраивать состязания в благородстве. Вам ясно?! — он помолчал, переводя строгий взгляд с одного на другого.
— Теперь о том, как мы будем действовать в дальнейшем. Я принимаю предложение миссис Уизли, что необходимо наложить секретность на материалы данного расследования. Отныне доступ к уликам будете иметь только вы двое и та самая бригада, которая их собирала с предыдущих мест преступления. Она же будет заниматься этим делом и впредь. Далее, мистер Поттер прав в том, что Аврорат располагает гораздо большим опытом и возможностями для поимки преступников, чем Отдел Тайн. А мы пока что имеем дело с преступником, каким бы сумасшедшим он ни был, и ваши теории, миссис Уизли, пока что всего лишь теории. И, разумеется, я отклоняю ваш запрос, мистер Поттер, о предоставлении нового консультанта, так как ваш нынешний консультант максимально введен в курс дела, а у нас нет времени на то, чтобы новый человек вникал во все подробности. Вот так. Есть еще вопросы?
— Да, сэр, — сказал Гарри, отведя взгляд, — родителям Алисии... мисс Спиннет уже сообщили о... гибели их дочери?
— Пока нет, ее тело только-только доставили.
— В таком случае, я хотел бы сделать это сам, раз уж так вышло, что именно я отдал ей команду отправиться в Холфорд, где она и погибла.
— Нет, мистер Поттер, ваша жертвенность совершенно ни к месту. Я сам лично пообщаюсь с родителями, это моя обязанность, а у вас сейчас предостаточно других дел. Например, составить план мероприятий по поимке Долохова. Найдите убийцу, таким способом вы намного лучше почтите память мисс Спиннет, чем бесполезными причитаниями и извинениями. Всё, господа, идите и работайте.
Гарри выскочил от начальника как ошпаренный и понесся в свой кабинет. Не хотелось никого видеть, не хотелось ощущать на себе сочувственные взгляды коллег, не хотелось выслушивать их слова, сказанные умиротворяющим тоном о том, что он, конечно же, не виноват в случившемся. Хотелось просто побыть одному, просто немного попинать мебель, пошвыряться письменными принадлежностями и разрушающими заклятиями, а еще хотелось, чтобы Гермиона не бежала, едва поспевая за ним по коридору с явным намерением высказать свои претензии по поводу его слов.
В дверях кабинета он остановился и, развернувшись к ней, запыхавшейся, раскрасневшейся от бега, с горящими от гнева глазами, бросил:
— Отправляйся домой. Спать. Это всё.
Она немедленно уперла руки в бока.
— Ты ведешь себя по-хамски, Гарри! Отойди и пусти меня внутрь. Сейчас же! — она уставилась на него своим особым взглядом, сообщающим, что шутки кончились.
Он впустил ее, и она сразу же закрыла за собой дверь.
— Сядь! — приказала она, подталкивая его к креслу. — Кому говорят?!
— Гермиона, мне сейчас не до того.
— Я сказала: сядь! Можно подумать, я не знаю, какой ты можешь быть в подобной ситуации. Я не дам тебе ничего разгромить. Ну же.
Она схватила его за руки и буквально силой усадила в кресло.
— Вот так. А теперь постарайся успокоиться.
Он вдруг почувствовал, что она оказалась позади него и медленными, уверенными движениями стала массировать его плечи.
"Должно быть, тренировалась на Роне", — подумал он с усмешкой. Тому наверняка не раз могло понадобиться чуточку успокоения. Впрочем, это было совсем другое дело. То, что он чувствовал сейчас... Она была не права — лучше бы он выплеснул свою досаду, свою боль от потери на обстановке своего кабинета, обычный массаж ему вряд ли поможет.
— А теперь, — она неожиданно отвесила ему подзатыльник, — и думать забудь о попытках отодвинуть меня от этого дела, кем-нибудь заменить или вообще делать всё самому. Ясно тебе, Гарри Поттер?! Мы с тобой теперь в этом до конца. Как раньше, год назад, так и сейчас, — она снова принялась его массировать.
— Гермиона, я не хочу... — начал он, но тут же получил новый подзатыльник.
— Да, да, я знаю, что ты скажешь. Эгоист! Да, не делай такое лицо, ты — настоящий эгоист! Или ты думаешь, что для меня это — не дело принципа? Хочешь всё взять на себя? По-твоему, я должна оставить тебя, сидеть в сторонке и ждать, пока ты решишь очередную проблему ценой собственной жизни? Хватит! Один раз я тебя уже отпустила одного. В лес. Больше этого не повторится! Будем работать вместе, как всегда.
Она запустила пальцы в его короткие волосы, крепко ухватила и потянула на себя, так, что его взгляд уткнулся в потолок, но через миг он увидел ее, склонившуюся над ним, сверлящую его своими большими, карими глазами.
— Тебе ясно, Гарри Поттер?!
Он не ответил, просто смотрел на нее с нейтральным выражением, она приняла его молчание за знак согласия, отпустила и снова взялась за массаж.
— Гермиона, ты не аврор, — снова попытался он.
Подзатыльник.
— Ты разве не слышал, что я говорила твоему начальнику? Я вообще считаю, что это работа не для аврора. Так что, ты тут, скорее, лишний, чем я. Поэтому впредь без меня — ни шагу.
— В таком случае, пообещай мне, что и ты не будешь действовать в одиночку.
Она ухватила его за шею и легонько сжала.
— Ты невыносим со своей заботой, Гарри! Я чувствую себя бабушкиной внучкой. Но ладно, так и быть, обещаю! Нельзя же огорчать любимую бабушку.
Она постучала ладонью ему по голове и, наконец, оставила в покое.
Ее слова моментально вызвали у него в памяти печальные мысли о том, что Гермиона, вот уже два года как, фактически сирота при живых родителях. Они так и остались жить в Австралии, не ведая о том, что у них когда-то была дочь. Несмотря на все старания, ей так и не удалось найти безопасный способ восстановить им память, и она решила вовсе не рисковать — оставить всё как есть. Как ей удавалось внутри себя справляться с этим — он не мог себе представить. Не с того ли самого времени он почувствовал особую обязанность хоть в чем-то заменить ей родных людей? Правда, судя по ее реакции, получалось это у него не очень, вызывая одно только раздражение.
— Ну что, тебе полегче? — спросила она, усаживаясь напротив.
Как ни странно, но это ее контрастное воздействие — сочетание грубости и нежности — возымело определенный эффект. Он чувствовал себя гораздо спокойней. Нет, разумеется, горечь от осознания потери разъедала его не переставая, но бешенство куда-то улетучилось, так что он снова стал способен к нормальному общению. И, конечно, он опять начал с беспокойства за нее.
— Гермиона, надеюсь, когда ты говорила, что собираешься найти и изучить эти древние таблички, от которых сходят с ума, ты имела в виду не в буквальном смысле?
— Гарри, я приму все необходимые меры предосторожности. Пойми... — она подняла ладонь, прерывая готовую сорваться с его губ фразу, — мне просто необходимо понять, в чем именно заключается данный ритуал. Мы ведь этого так до сих пор и не знаем. А, учитывая, какое количество магической энергии при нем используется, с ее помощью легко можно уничтожить целый квартал.
