Невозвращенцы. Часть вторая

Брат ее не разочаровал. На его удивленное лицо можно было бы смотреть часами, если бы очень быстро удивление не уступило место ярости.

— ОООЛЬГА!!!! — медведем заревел он. — Как ты посмела так поступить?!

Глава 17. Твердило

Великокняжеский терем Суздальского кремля, Лютень года 1788 от обретения

Дружный смех, которым поприветствовали появление великой княжны Ольги, быстро затих. Выдавив княжну за приделы комнаты, совет князей продолжился. Обсуждаемая проблема была очень серьезна, не подразумевала всяких там смешков и веселий, как и присутствие на совете лишних людей. Да и разговор проходил, хм... непросто. Очень непросто. Тяжело, прямо скажем проходил.

— Итак, подведем итог. Пока все было хорошо, вы торговали с ними с невероятной прибылью. Подчеркиваю, редчайшими товарами — одни пилы чего стоят! И брали, наверное не одну цену со всех нас. Так? Вижу, что так. Далее. Но вам и этого было мало, вы решили забрать себе все. Я ведь не ошибся? Не так ли? Я не поверю, что все дело в этих самых находниках, что они сами начали. — Великий князь Суздальский Всеволод Ратимирович был безжалостен.

Здесь, на хурале, где присутствовали только великие князья либо их наследники, в выражениях можно было не стеснятся. Подданные этого все равно не видели, а князья, помимо всего прочего, были меж собой сродственники.

— Да, — ответил великий князь Новогородский Любослав.

Такого позора с ним уже давным-давно не случалось. Точнее, вообще никогда не случалось ранее. Он, великий князь, Даждьбожий внук, должен, как проворовавшийся холоп, униженно просить своих родичей. И самое печальное то, что его сосед, великий князь Суздальский, имея блистательного начальника посольского, сиречь разведывательного, приказа, был полностью прав во всем. Да, купцы торговали. Да, с бешенной прибылью, некая часть которой перепадал и ему. Но его самовластным родственникам никогда не понять, как это править сидя в шатком кресле, когда каждый дорвавшийся до крупного барыша купчина может вчинить неугодному ему князю огромные беды, вплоть до смещения. И как его роду приходится всю историю изворачиваться, чтобы сохранить свое княжение.

— Так значит, ваше купечество разрешило обратиться за помощью? — переспросил у князя новогородского князь суздальский.

— Более того, сами меня молили отправиться к вам, в ноги падать и просить. Дескать, терпим убытки невиданные, то есть людей убиваю, в полон сгоняют...— скрипя зубами ответил князь новгородский, намеренно выдав истинные причины войны. Все равно все всё разумеют, а так хоть, может, поймут его.

— Раз так... Тогда мы, для начала, чтобы принять верное решение, хотим услышать честные слова, правду про те события.

— Хорошо. Дело было так. Впервые эти люди появились у нас в прошлом году. Говорят и по-нашему, и не по-нашему одновременно. Что можно различить, что нельзя, но то, что это их собственный язык, а не плохо выученный наш, совершенно точно. Приехали в один из наших городов на севере. Обратились к купцам, предложили на торг уникальные товары по смешным ценам. Те согласили, куда уж там. Торговля велась через одну деревеньку на берегу реки, которую эти представляли своим главным городом. На самом деле, есть гораздо больше поселков и один крупный город — это уж мои прознатчики выяснили. Языки после кувшина доброго вина у их воинов развязываются точно так же, как у наших. Как только они с такой удалью отстроились... Ну да ладно. То, что они заняли часть пустующей земли никого особо не взволновало, так как во-первых, особо было оговорено подчинение поселков нашим законам, а во-вторых, в случае чего города и веси никуда не убегут, и останутся нам. Так что, одна польза. Была.

— И что же произошло?

— Беда в том, что есть... хм, был... у меня один очень горячий по своей молодости князь. И как на зло, именно он оказался соседом этих пришлых. Когда же он узнал о том, что только одна сделка с новиками принесла купцам столько барышей, сколько он собирает за два года со своего малолюдного княжества, только долгие мои увещевания и угрозы кар смогли остудить его горячую голову. Но когда пришлые славно погуляли в одном из его городков, помяли его зазнобу из местных, и вдобавок разграбили храм... Тут уж остановить я его просто не успел. Когда гонец с моим письмом, запрещающим какие-либо самостоятельные действия против находников, только приближался к столичному городу того князя, того уже не было в живых, а город — уже разграблен пришлыми.

— Понятно. И чего от нас хотят твои купцы?

— Они хотят защиты. И наказания пришлых согласно заключенным ранее договорам. Действия пришлых попадают под пункт о всеобщей опасности и....

— Не попадают! И вообще, я чего не понимаю. Купцам то что? Пограбили князя и ладно! Им только посмеяться... Или их тоже обуяла жадность? — продолжал давить Всеволод.

— ...

— Молчишь. Что ж, все ясно. Тебе есть еще что сказать?

— Да. Купцы обещали, что поделятся полоном и добычей...

— Они что, смеются над нами? Они и так это сделать будут обязаны! — удивился Твердило, молодой княжич Словенский.

— Да уж! — произнес Всеволод, — Ты у них совсем охолопился, князь!

Повисло молчание. Князь Суздальский, в порыве насмешек над своим менее удачливым товарищем, перешел невидимую черту, за которой они уже перерастают в оскорбления.

— Коли я еще раз услышу такие слова, Всеволод, то следующий наш разговор будет в поле! — встал и четко произнес князь Новогородский, глядя прямо в глаза своему соседу. И рука его при этом лежала на рукояти сабли.

— Да, прости меня. Совсем уже опамятовал. — Пошел на попятную суздалец. Дествительно, из-за красного словца война никому не нужна была. Итак, тут вон с гостями бы незваными разобраться.

— Также, новогородские купцы обещают оплатить половину всех расходов. А еще, в честь повинной, отдадут половину барышей за ту торговлю.

— Хм... Что-то маловато как-то. — Задумчиво проговорил Твердило.

— Согласен. Неинтересно нам, киевлянам, гибнуть за барыш новогородцев. Коли бы чего страшное было, тогда бы мы поддержали, и речи быть не может. Но ради чужой выгоды лить свою кровь... Батюшка всегда учил меня, что это не дело. — Согласился Лихомир.

— Значит, ставим на голосование? — небрежным тоном бросил Всеволод.

— Да! — быстро согласился Твердило. Отец отправил сына вместо себя на этот хурал набираться ума-разума, из-за чего парню пришлось пропустить зимнюю охоту. "Ведь через пару месяцев А пока можно и поохотиться по снегу, и по скованной морозом земле сходить заратиться к тем итильцам или на гребень катайский" Твердило собирался решить все вопросы как можно быстрее и проще. В этом случае можно было вернуться и застать хотя бы часть зимних развлечений.

— Я тоже за! — Ответил Лихомир.

— Что ж. Давайте сочтемся, — как хозяин хурала предложил Всеволод. — Любослав?

— За! Конечно же, за!

— Лихомир?

— Я против.

— Твердило?

— Я тоже против.

— Итак. Мой голос решающий. Не забывайте, хозяин имеет при равенстве дополнительные решающие полголоса. Итак, я, конечно же говорю... — он победно взглянул на поникшего Любослава, — говорю... ЗА!

— Ну вот и отлично! Никакой войны... ЧТО? — поперхнулся Твердило.

— Почему? Как? — одновременно спросили Любослав и Лихомир.

Всеволод убрал с лица улыбку, прекратил дурачится и заговорил предельно жестко. Даже Любослав от его слов поморщился, не то, что молодые княжичи.

— Я вам удивляюсь, княжичи. Вы вообще кем собираетесь быть, когда ваши батюшки уйдут за мост. Обычным воином? Охотником? Или может мелким офеней? Или все же великими князьями, от решения которых зависят целые страны? Так вот если хотите стать ими, по-настоящему, а не петрушкой говорящей, руках ближника-скомороха, который дергает вас за ниточки, вам с следует прилежно учиться. Вас сюда ваши отцы отправили на от сестер прятаться, и не от охоты отлынивать. Они отправили вас сюда, дуралеев, учиться!

— Да я тебя на поединок...

— Молчи уж, герой гладиатор, и слушай, что тебе старшие да умные скажут. Вот ты посему, к примеру, Твердило сказал против войны?

— Ну, так это, вы сами...

— Ты кто такой, чтобы кому либо на слово верить? Свои должны быть у тебя наушники, которые все расскажут, чтоб ты мог приянять решение. И не один, и не два — а много различных... "Сказали ему..." Прям как дитя малое...

Лихомир не удержался и тихонько рассмеялся, так потешно выглядел обиженный княжич.

— А ты, что смеешься? Думаешь, я тут в качестве шута балаганного распинаюсь?

— А я могу объяснить свой выбор!

— Может он... Знаю, что можешь, только не всегда это в итоге хорошо выходит. Вы притчу про веник все знаете? Так вот, поберечь своих, когда твой сосед с ворогом бьется, поодиночке сгибнуть.

— Но ведь вы сами...

— Слушайте и думайте, иначе так и вырастете болбесами, которых ромеи вокруг пальца обведут, как не раз и поумнее ваших обводили. Итак, что вы прослушали в том что сказал Любослав? А то, что чужаки построили на нашей земле города. Очень быстро. Конечно это и мы можем, коль заранее все дома заготовить а потом сруб бревнами по речке спустить, но для этого нужно просто дюже много народу. А они таких поселков построили не один и не два. Наши дознаватели, конечно, не такие утонченные, как ваши, поить не умеют (конечно же умеют, и подпоить, и сманить, и подметным письмом испугать), все по старинке, дыбой да железом каленым, но выяснили, что чужаков всего тысяч 10-15. Из них половина женщин, и сотен двадцать воинов. Тыща плохих и тыща хороших. И вот эти считанные сотни за сезон отгрохали столько выселков и городище!

— И? — не понял Твердило.

— А еще, какую землю они себе подобрали? Такую, где нам самим жить очень сложно и невыгодно!

— И?

— И значит это, детинушка, что они намного превосходят нас в знаниях. И знания строить города — это еще не самое страшное. Итак, судя по допросным листам, а также по воспоминаниям Петра, который не зря Пришлым обозван, основной силой находников является запрещенное Богами нашими огнебойное оружие. Оно стреляет очень часто и далеко. Ни ромейское, ни наше, ни даже краснокожих, огнебойное ни в какое сравнение не идет. То оружие, что мы захватили с языками бьет точно на 5-10 перестрелов, и при этом пробивает любую броню наших воинов, кроме как особо прочного куяка или бахтерца и то, если стрелка попадает в зерцало, а не в кольчугу. При этом воин все равно получает тяжелейшую рану — как палицей ударили. Простые ратники в кольчуге али в тегиляе... У них нет никакой возможности спасти свой живот, их просто пробивает насквозь. — Продолжил объяснения суздальский князь.

— А если погода плохая будет? Дождь али снег? — перебил его вопросом Лихомир.

— Не спасает. Мы его и в грязь кидали, и в золе возили, а все равно палит.

— И что, даже если мелким песком засыпать — все равно палит?

— Да. Все рано, но недолго. Но этого "недолго" хватит для того, чтобы разбить нас опять.

— Но ведь, как рассказывают подсылы, все же мы смогли достать часть врагов наших. Стрелами.

— Да. Но тогда они просто не знали и не были готовы. Теперь, я думаю, они не допустят таких ошибок, и не подпустят нас близко — расстреляют издали. И даже при том, что мы потеряли около десяти сотен воинов, они потеряли всего десяток. Гибель сотни наших воинов за одного вражьего — слишком. А ведь не следует забывать и о наших исконных врагах... — рассуждал Всеволод. — Но все равно, сейчас беда не от них, а от этих пришлых. И коли кто еще не понял какая, — князь посмотрел на отвернувшихся княжичей, — то поясняю. Уже сейчас они умнее нас, уже сейчас они сильнее нас. И уже сейчас они нам враги. И если нам не закрыть то оконце, через которые эти приходят в наш мир, то ммы дождемся тех ужасных железных колесниц или серебряных птиц, которыми нас пугали взятые в полон. Именно поэтому, мы должны все вместе навалиться и смять их.

— Так значит... — обрадовался было Любослав, но Всеволод не закончил.

— Но это не значит, что мы это должны делать бесплатно. Не тот случай это. Лихо разбудили ваши купцы, вам и платить за это!

Князья помолчали, потом Любосав согласно махнул рукой и сказал.

— Ну и добре. Пусть мошну свою порастрясут. Теперь, после того как мы достигли согласия, что мы будем делать? Что мы можем сделать? Все же находники так сильны.

— Я познакомлю вас со списками беседы с пойманными татями, которых хитростью сманил купец Петр. Основная сила находников в их огнебойном оружии в том оконце, через которое они к нам пролезли. И оба этих вещи мы должны будем убрать.

Дальше хурал перешел на обсуждение практических вопросов, и первый вопрос задал киевлянин.

— И какими силами мы собираемся их бить? И что с этого иметь будут воины? Полон? Добыча какая? — поинтересовался Лихомир.

— Вам бы только добыча, совсем вы, с такими соседями, работать на земле разучитесь, — слегка поддел его князь новогородский Любослав. Настроение у него стало совсем радужным. И пусть ему еще предстоит выдержать настоящую битву со своими купцами, которым придется изрядно раскошелиться (куда там находникам — вот самые страшные враги), все равно настроение у него было отличным. "Ведь помимо всего прочего теперь его влияние в княжестве окрепнет. Опростоволосившиеся купцы теперь еще долго не будут косо смотреть в его сторону. Теперь бы еще послали мне боги поболе преданных людей..."

— Не о том вы все судачите, князья. — Вернул Любослава из размышлений голос Всеволода. — Вы на главные вопросы сначала ответ дайте. "Как нам оружие их мерзкое пересилить?" и "Как оконце нам найти и закрыть?"

— Так это, волховское дело. Надо их звать. — ответил Твердило.

— Пока, дети мои, я не вижу ничего такого, чтобы волхвы вмешивались в дела ваши. — Раздался из темного угла комнаты пятый голос. Заскрипели половицы и под очи троих удивленных князей предстал седой старик.

— Хочу представить вам моего гостя. — Встал Всеволод и лично пододвинул незнакомцу кресло. — Это волхв Святогор, Витязь Перуна, Витязь Даждьбога, Витязь Велеса. Он согласился поприсутствовать на Хурале. Как вы знаете, у волхвов нет сейчас единого правителя, но скажу по секрету, к слову Святогора на совете волхвов очень, очень внимательно прислушиваются остальные волхвы.

— Это не совсем так, дитя. Да, многие почитают меня, но не след этим гордиться. И пока, хотя во многом ты прав, дитя, я, повторяю, не вижу здесь ничего, с чем бы вы не справились без нас. Оконце, конечно же, мы закроем, но в остальном...

— Толи я совсем запамятовал, но ужель я не сказал? — удивленно произнес Всеволод. — В бою том, с находниками, один из лучших воинов князя, Витязь Перуна, пустил Княжью Стрелу.

— И что?

— А то, что князь их, или как они его называют, Полковник — по названию его дружины, естественно получил эту стрелу в сердце. Да вот уже через месяц он ходил спокойно...

— Что?! — вскочили все князья. — Не может быть!